Как раскручивается информационная война?
Сначала война, конечно, провоцируется одной стороной. Провоцирующая сторона сейчас Россия. Это видно хотя бы из хронологии телесюжетов, противопоставляющих Россию Западу и США, с ярко выраженной эмоцией вражды, которая нагнетается уже не первый год. Параллельно с началом Майдана и планами вхождения в ЕС понятие «Запад» распространилось на Украину.
В этом информационном поле раскручивается смысловое противопоставление, оснащенное лингвистически. «Западенцы» («плохие» украинцы, предпочитающие Запад России), они же «Бандеровцы», которые якобы формируют «банды».Официальные российские каналы на разные лады повторяют слова «Бандеровцы», «банда», «бандиты», вдалбливая лингвистически, что это одно и то же.
Цель пропаганды - сформировать негативное отношение к тому, что происходит на Украине. Для этого пропаганда опирается, с одной стороны, на реальную ситуацию (для доказательства необходимо правдоподобие), а с другой стороны, на контекст СМИ. Пропагандист рассчитывает на то, что никто не будет вникать и разбираться. Его задача - создать ассоциации, усвоив которые публика будет реагировать, как требуется, в рамках навязанной схемы.
Ассоциации цепляются друг за друга словами и кадрами из видеоряда. Например, показывается картинка из сегодняшней Украины, а рядом с ней, чередуясь, идут кадры нацистских шествий времен гитлеровской Германии. Аудитории некогда разбираться в том, что ей показали, поток подобной информации льется как из ведра. В итоге, какой-то части зрителей внушается, что там, на Украине, действительно пришли к власти «фашисты» и надо вставать на борьбу с врагом. Идеологический контекст СМИ, навязчиво муссирующий тему ВОВ и победы русского народа над фашистами, позволяет в очередной раз с легкостью обмануть население.
Ключевые слова антиукраинской пропаганды («террористы», «националисты», «нацисты», «государственный переворот», «правый сектор» и прочие) фактически лишены понятийного значения: правый сектор на Украине есть, но фашисты ли они? Но точность и не требуется. Требуются метки для обозначения «врага». Это способ внушения, недозволенный прием воздействия на массовую аудиторию. Люди просто попадают в ловушку, так как не могут рационально осмыслить то, что им говорят.
Итог - выход на улицы городов России толп, частично по разнарядке, но частично и по собственной воле желающих помочь "украинским братьям" в борьбе с врагом, пришедшим с Запада, а на деле помогающих развязать агрессию.
По мере раскручивания, в информационную войну включаются и другие участники. На это, собственно, она и рассчитана. Информационная война призвана спровоцировать ответные действия. Как только они прозвучат - начинается новый виток пропагандистской истерии.
Есть способы приглушить истерию, когда это требуется. К таким способам относятся сенсационные новости. Например, исчез самолет в Малайзии - и вот уже все первые заголовки, как по команде, перешли с темы «Украина-Крым» на «Куда делся лайнер?». В течение такой передышки ведутся переговоры.
Кроме того, в информационную войну втягиваются жители других стран, и их мнения тоже поляризуются. Люди, недовольные политикой своих правительств, просто думающие иначе - везде найдутся оппоненты власти. Они могут выступить за того, против кого выступают их правительства. Некоторые немецкие СМИ, например, начинают думать: так ли мы освещаем события на Украине? Всех их с наслаждением цитирует российская пропаганда, часто вырывая слова из контекста, что искажает смысл до неузнаваемости.
По мере раскручивания, от информационного давления и пропагандистских манипуляций в обществе теряются ориентиры, и возникает уже не виртуальная, а реальная вражда. Ширится количество участников и растет конфронтация между ними.
Так, когда начались выступления против войны, сразу же изменились и пропутинские митинги. Там тоже стали кричать: мы за мир, стоя рядом с агрессивными лозунгами ("Крым наша земля"). Тому, кто не особенно следит за событиями, вообще непонятно, в чем разница. Понятно только, что есть «свои» и «чужие».
Понятия (поскольку они не определены) быстро смешиваются, и возникает тот самый хаос, которого так боится Путин.
Чем это все закончится после Крымского референдума? Судя по накалу пропаганды, планы идут намного дальше аннексии Крыма. Общественное мнение подготавливается к тому, что если, все-таки, начнут стрелять, то это будет стрельба не по украинским братьям, а по «боевикам УПА». Уже запущена дестабилизация на востоке, в Донецке и Харькове. Поляризуется население городов Черноморского побережья. Накаляются страсти на международных переговорах. Дипломатические заявления пишутся языком пропаганды.
Очень хочется верить, что все же у политиков хватит разума отказаться от применения силы. Но этого недостаточно. Россия должна остановить пропаганду, разжигающую конфронтацию между людьми. Если российские власти сами не понимают, что они делают, то к ним с таким требованием должны обратиться мы, граждане, и политики других стран. А если они все же понимают, то тогда надо думать, что делают они это преднамеренно, чтобы разжечь гражданское противостояние, в том числе в самой России, с целью ввести диктатуру.
В этом информационном поле раскручивается смысловое противопоставление, оснащенное лингвистически. «Западенцы» («плохие» украинцы, предпочитающие Запад России), они же «Бандеровцы», которые якобы формируют «банды».Официальные российские каналы на разные лады повторяют слова «Бандеровцы», «банда», «бандиты», вдалбливая лингвистически, что это одно и то же.
Цель пропаганды - сформировать негативное отношение к тому, что происходит на Украине. Для этого пропаганда опирается, с одной стороны, на реальную ситуацию (для доказательства необходимо правдоподобие), а с другой стороны, на контекст СМИ. Пропагандист рассчитывает на то, что никто не будет вникать и разбираться. Его задача - создать ассоциации, усвоив которые публика будет реагировать, как требуется, в рамках навязанной схемы.
Ассоциации цепляются друг за друга словами и кадрами из видеоряда. Например, показывается картинка из сегодняшней Украины, а рядом с ней, чередуясь, идут кадры нацистских шествий времен гитлеровской Германии. Аудитории некогда разбираться в том, что ей показали, поток подобной информации льется как из ведра. В итоге, какой-то части зрителей внушается, что там, на Украине, действительно пришли к власти «фашисты» и надо вставать на борьбу с врагом. Идеологический контекст СМИ, навязчиво муссирующий тему ВОВ и победы русского народа над фашистами, позволяет в очередной раз с легкостью обмануть население.
Ключевые слова антиукраинской пропаганды («террористы», «националисты», «нацисты», «государственный переворот», «правый сектор» и прочие) фактически лишены понятийного значения: правый сектор на Украине есть, но фашисты ли они? Но точность и не требуется. Требуются метки для обозначения «врага». Это способ внушения, недозволенный прием воздействия на массовую аудиторию. Люди просто попадают в ловушку, так как не могут рационально осмыслить то, что им говорят.
Итог - выход на улицы городов России толп, частично по разнарядке, но частично и по собственной воле желающих помочь "украинским братьям" в борьбе с врагом, пришедшим с Запада, а на деле помогающих развязать агрессию.
По мере раскручивания, в информационную войну включаются и другие участники. На это, собственно, она и рассчитана. Информационная война призвана спровоцировать ответные действия. Как только они прозвучат - начинается новый виток пропагандистской истерии.
Есть способы приглушить истерию, когда это требуется. К таким способам относятся сенсационные новости. Например, исчез самолет в Малайзии - и вот уже все первые заголовки, как по команде, перешли с темы «Украина-Крым» на «Куда делся лайнер?». В течение такой передышки ведутся переговоры.
Кроме того, в информационную войну втягиваются жители других стран, и их мнения тоже поляризуются. Люди, недовольные политикой своих правительств, просто думающие иначе - везде найдутся оппоненты власти. Они могут выступить за того, против кого выступают их правительства. Некоторые немецкие СМИ, например, начинают думать: так ли мы освещаем события на Украине? Всех их с наслаждением цитирует российская пропаганда, часто вырывая слова из контекста, что искажает смысл до неузнаваемости.
По мере раскручивания, от информационного давления и пропагандистских манипуляций в обществе теряются ориентиры, и возникает уже не виртуальная, а реальная вражда. Ширится количество участников и растет конфронтация между ними.
Так, когда начались выступления против войны, сразу же изменились и пропутинские митинги. Там тоже стали кричать: мы за мир, стоя рядом с агрессивными лозунгами ("Крым наша земля"). Тому, кто не особенно следит за событиями, вообще непонятно, в чем разница. Понятно только, что есть «свои» и «чужие».
Понятия (поскольку они не определены) быстро смешиваются, и возникает тот самый хаос, которого так боится Путин.
Чем это все закончится после Крымского референдума? Судя по накалу пропаганды, планы идут намного дальше аннексии Крыма. Общественное мнение подготавливается к тому, что если, все-таки, начнут стрелять, то это будет стрельба не по украинским братьям, а по «боевикам УПА». Уже запущена дестабилизация на востоке, в Донецке и Харькове. Поляризуется население городов Черноморского побережья. Накаляются страсти на международных переговорах. Дипломатические заявления пишутся языком пропаганды.
Очень хочется верить, что все же у политиков хватит разума отказаться от применения силы. Но этого недостаточно. Россия должна остановить пропаганду, разжигающую конфронтацию между людьми. Если российские власти сами не понимают, что они делают, то к ним с таким требованием должны обратиться мы, граждане, и политики других стран. А если они все же понимают, то тогда надо думать, что делают они это преднамеренно, чтобы разжечь гражданское противостояние, в том числе в самой России, с целью ввести диктатуру.