«Скорбные страницы о страданиях Царя говорят о страданиях России» ©
Слова одного из организаторов злодеяния П. Войкова «мир никогда не узнает, что мы с ними сделали» до сих пор не утратили свою актуальность.
Не вызывает сомнения, что понимание сути подвига Царской Семьи приводит к пониманию того, что произошло с Россией в ХХ веке. Нельзя не согласиться с американским историком Р. Пайпсом: «Цареубийство стало первым шагом человечества на пути сознательного геноцида. Тот же ход мыслей, который заставил большевиков вынести смертный приговор Царской Семье, привёл вскоре и в самой России, и за её пределами к слепому уничтожению миллионов человеческих существ, вся вина которых заключалась в том, что они оказались помехой при реализации тех или иных грандиозных замыслов переустройства мира». Сокрытие правды о Царской Семье и, в особенности, об обстоятельствах ее убийства, до сих пор является одной из главных целей влиятельных мировых сил в отношении России.
Убийство Императора Николая II и его Семьи было не просто большевистской расправой по политическим соображениям и тем более не сговором кучки исполнителей из так называемого Уралоблсовета. Убийство в Ипатьевском доме явилось результатом осуществления планов глобалистского сообщества по установлению в мире нового безбожного мирового порядка. Уничтожение русского Царя, его Рода и Державы, должно было, по замыслам организаторов убийства, привести к глобальному изменению мира, в котором не было места Христу и Его Церкви.
Император Николай II, и в силу своих личных свойств, и в силу того, что он был Православным Царем, был главным врагом мировой революции. Поэтому, убийство Царской Семьи носило не характер политического или уголовного акта, а имело сакральные и духовные причины. Убийство Царской Семьи является изуверским злодеянием. Известный литературный критик и поэт Г.В. Адамович назвал «день 17 июля 1918 года» «одним из самых темных, самых бесчеловечных», выражая надежду, что настанет то время, когда в России открыто признают грех цареубийства и «если этого дня никогда не будет, лучше бы не быть русским».
Кинохроника из жизни Российской Империи, 1910-1913 годы.
You can watch this video on www.livejournal.com
Разрушение Российской империи готовилось сто лет -
если считать от Павла Пестеля, давшего декабристскому «Союзу спасения» антимонархический «Статут» в 1817 году. Последние полвека подготовка шла с особым остервенением - если считать от Дмитрия Каракозова, вышедшего из общества «Ад» и пустившего в 1866 году пулю в императора Александра II. Первый устав, составленный по западному образцу, и первое покушение на Помазанника Божия - рифмы революции.
Изначально в революционной среде присутствовала «бесовщинка» (можно и без кавычек). В организации «Ад» «не только допускалась, но даже требовалась всякого рода безнравственность, - пьянство, обман, воровство».
«Первым революционером был дьявол!» - глядя в наставленный ему в глаз ствол, вразумлял убийц митрополит Владимир (Богоявленский), первый из епископов, убитых Революцией. Это будет январь 1918. До убийства императора Николая Александровича останется всего нечего - полгода. И тогда вскроются реки крови.
Здесь заметим… Просто как факт. По теории вероятности почти невозможно, но первые сборища «Ада» проходили в московском доме некоего Ипатова. Словно б уже тогда запредельные сущности подбирали к названию «Ипатьевский монастырь», колыбели династии, некий противовес, выраженный и фонетически, позже реализованный словосочетанием «подвал дома Ипатьева».
С какого-то момента в обществе стало насаждаться мнение, что революция в России неизбежна. Революцию ждали, её призывали. Отчаивались. От нетерпения занялись террором.
Лев Тихомиров, прошедший путь от народовольца до идейного монархиста, вспоминал о 1870-х: «…мир развивается революциями - это было в эпоху моего воспитания аксиомой, это был закон. Нравится он кому-нибудь или нет, она придет в Россию, уже хотя бы по одному тому, что её ещё не было; очевидно, что она должна прийти скоро» <1>. Передовое общество, терявшее религиозное отношение к жизни, набухало ожиданием как пакля пролитым маслом, жаждало огня.
Для понимания, как воспринималась в последней трети ХIХ века грядущая буря, здесь уместно на помощь призвать художественное слово - пусть кому-то покажется и неожиданным - «Жизнь Арсеньева» Ивана Бунина <2>. Революционность своего старшего брата Бунин угадывал в «вечной легкомысленности, восторженности, что так присуща была дворянскому племени и не покидала Радищевых, Чацких, Рудиных, Огаревых, Герценов даже и до седых волос…» Ими двигал «…праздник “преступной”, а потому сладостно-жуткой причастности ко всяким тайным кружкам, праздник сборищ, песен, “зажигательных” речей, опасных планов и предприятий…» Но при этом для рядового русского человека царь «всё ещё оставался образом “земного бога”, вызывал в умах и сердцах мистическое благоговение» - и до и после убийства Александра II. Слово «социалист», которое так же произносилось «мистически», содержало в себе «великий позор и ужас, ибо в него вкладывали понятие всяческого злодейства». В следующем десятилетии революционеры выглядели вполне похоже на нынешних разрушителей. «Известно, что это была за среда, - говорит Бунин, - … жили, в общем, очень обособленно от прочих русских людей, даже как бы и за людей не считая… и имели все свое, особое и непоколебимое: свои дела, свои интересы, свои события, своих знаменитостей, свою нравственность, свои любовные, семейные и дружеские обычаи и свое собственное отношение к России: отрицание её прошлого и настоящего и мечту о её будущем…»
Нынешние революционеры ждут «конца Путина» как их предшественники ждали «конца монархии», с нетерпением, работая на это, создавая в обществе особую атмосферу. Ждали с года на год.
Замутилось в 1905. Но и быстро сгинуло. В октябре 1906 Александр Блок, видя вялость смуты, взывал: «Займём огня у Бакунина! Только в огне расплавится скорбь (!), только молнией разрешится буря…» <3>. Юная Марина Цветаева в 1908 (ей почти 16) плакалась: «Как примириться с мыслью, что революции не будет? Ведь только в ней и жизнь?.. Неужели эти улицы никогда не потеряют своего мирного вида? Неужели эти стекла не зазвенят под камнями?» <4> Лепет прекраснодушной обезбоженной интеллигенции создавал электричество в атмосфере России.
Сто лет вырабатывалось электричество ненависти, весёлой злобы, буйного помрачения, всего того, что вытекает из отвержения Божиих заповедей и порождает революционный фанатизм. Деловые люди особого склада однажды сообразили, как использовать эту энергию для решения своих прикладных задач. В хаос процесса были влиты их ресурсы и сформирован «невидимый стержень».
Революционная энергия была поначалу направлена на разрешение пресловутого еврейского вопроса. Заметим, эта цель оказалась единственно вполне достигнутой. Словно б она и была истинной.