Искатель истины-2. Разорванная акварель...
Искатель истины. Повесть-размышление вслух, в новеллах. Игорь Фунт.
Ч.6
Одна из лучших, пожалуй, самая «личная», взволнованная работа Серова - «Портрет Г. Л. Гиршман»! Красивая, изящная женщина повернулась лицом к зрителю, вся она - молодость, очарование, воплощенная женственность. Изумителен цвет картины - серые, коричневые, красноватые тона играют-переливаются. Стройность фигуры модели подчёркивают флаконы на туалетном столике, изогнутые формы рамы зеркала.
Чего только не говорили критики об этом произведении, об изображённой женщине: «красавица-кокетка», «красавица в золотой клетке», «аристократка, лишённая души и внутреннего богатства», «картина Серова сатирически обрисовывает правящий класс». И всё невпопад!
Генриетта Леопольдовна Гиршман была необыкновенной женщиной. Её называли первой красавицей Петербурга и Москвы. Ею восхищались Горький, Брюсов, Шаляпин, Станиславский, Качалов, Добужинский, Сомов. «Замечательно милая женщина Генриетта Леопольдовна; чем больше её видишь, тем больше её ценишь; простая, правдивая, доброжелательная, не гордая, - восхищался Гиршман художник К. А. Сомов. - При её красоте совсем не занята собой, никогда о себе не говорит. Но, по-моему, она несчастлива».
К. С. Станиславский написал в альбом Генриетте Леопольдовне:
«Ваша роль в русском искусстве значительна. Для того чтобы процветало искусство, нужны не только художники, но и меценаты. Вы с мужем взяли на себя эту трудную роль и несли её много лет, талантливо и умно. Спасибо вам обоим. История скажет о Вас то, чего не сумели сказать современники. Пусть сознание исполненного красивого дела облегчает Вам посланное всем нам испытание. Душевно преданный и любящий Вас К. Станиславский».
А В. И. Качалов в честь Генриетты Леопольдовны «разразился» стихами:
Вам, Генриетта, милый наш КАЭС
О «меценатской» Вашей пишет роли…
А я, давно влюблённый в Вас балбес,
Прошу любить меня легко, без боли,
Как буду радостно любить я Вас,
Пока не стукнет мой последний час.
(КАЭС - так актеры называли К.С. Станиславского.)
В 1904 году супруги Гиршман познакомились с В. А. Серовым. Муж Генриетты Леопольдовны заказал художнику портрет жены. Серов в первый раз пришёл в дом супругов Гиршман, недалеко от Красных ворот.
«Я была очень молода, застенчива, разговор был общего характера, касался живописи, искусства, художественных интересов, - вспоминала Генриетта Леопольдовна. - Валентин Александрович зарисовывал, приглядывался, и я стала к нему привыкать».
Серову очень понравилась эта умная, образованная, простая и скромная женщина, симпатичная, без замашек богатых выскочек, и он приходил к новым знакомым почти каждый день. В одну из встреч Генриетта Леопольдовна рассказала о себе.
Родилась она в Петербурге. Мать её была пианисткой, отец - торговец, человек большой культуры. В их доме бывали скрипач Ауэр, виолончелист Вержбилович, певец Каминский. Родители собирали картины русских художников. Генриетта Леопольдовна училась игре на фортепьяно, пению, языкам, готовилась стать оперной певицей.
Увлекалась живописью и занималась в студии О. Э. Браза.
В 1903 году она вышла замуж за Владимира Осиповича Гиршмана. Старше её на 18 лет, он слыл интереснейшим человеком: его отличала редкая любовь ко всем видам искусства - к живописи, ремёслам, старине. Он собрал уникальную коллекцию произведений русских художников, старинной мебели, ковров, серебра, стекла, табакерок. На неё были потрачены огромные деньги. Владимир Осипович составил прекрасную библиотеку, знал несколько языков, очень много читал.
Жену свою Владимир Осипович любил нежной, преданной любовью, предоставил ей возможность совершенствоваться в искусстве, и после замужества Генриетта Леопольдовна продолжала учиться живописи (у Архипова и Юнга), игре на фортепьяно (у композитора А. Н. Корещенко), пению (у А. И. Книппер, профессора Московской консерватории).
…Работа над портретом Генриетты Леопольдовны затянулась на год: у неё родилась дочь, ей пришлось прервать позирование. Этим портретом Серов не был доволен.
Закончив портрет в рисунке, он стал переводить его на холст, а картон с акварелью порвал и бросил в незажжённый камин. Рисунок очень нравился Генриетте Леопольдовне, и когда Серов ушёл, Владимир Осипович достал куски картона, спрятал их. Позже, в Париже, он отдал акварель в реставрацию. Восстановленный серовский портрет Генриетты Леопольдовны висел в дальней комнате гиршмановского дома, его никому не показывали, не давали на выставки.
Дружба художника с этими славными людьми крепла. Летом он приезжал в их имение, «был очаровательным гостем», любил продолжительные прогулки, катанье на лодках и на тройках, езду верхом, стрельбу в цель (в этом Генриетта Леопольдовна составляла ему конкуренцию). Серов начал работать над другим портретом Генриетты. Он видел, как расцвела, похорошела она, стала увереннее в себе. Проявились её творческие интересы: она сближается с московскими музыкальными кругами, с художественным театром, помогает мужу в покупке картин; совместно с С. П. Дягилевым Гиршманы организуют выставку произведений русских художников в Париже. В 1906 году Гиршманы были избраны почётными пожизненными членами парижского Салона.
Серов пишет Генриетту Леопольдовну на фоне зеркала, у туалетного столика, в чёрном платье с белым горностаем на плечах. И себя изобразил - его фигура видна в зеркале, он словно приобщается к духовной жизни этой прекрасной женщины. Впервые портрет был экспонирован на выставке «Союза русских художников» в 1907 году, отзывы были самые разные.
«Портрет поразителен по живописи» (Мейстер). «Целое событие в художественном мире этот портрет… здесь столько свежести, столько мощи! Такие блещущие краски!» (Брешко-Брешковский). «Всё виртуозно, начиная от схематичной цветовой гаммы до малейших деталей. Здесь искусство высокой техничности» (Милиоти). «Портрет не принадлежит к числу удачных серовских портретов… Он (Серов) так нехорошо написал лицо, что кажется, будто с освещённой левой щеки и верхней губы только что сбрита прекрасная борода и усы» (Кравченко). Некий критик возмущался, что модель стоит в позе «еврейского танцора», другой не заметил ничего хорошего в картине, только «прелестный красноватый флакон на туалете». Эти отзывы доходили до Генриетты Леопольдовны, она лишь пожимала плечами, посмеивалась над своей «бритостью», очень любила свой портрет.
В 1910 году её постигло большое горе - умерла дочь. Несчастье потрясло бедную женщину, она потеряла голос. Серов как мог успокаивал её и, наверное, желая отвлечь от грустных мыслей, предложил Генриетте Леопольдовне снова позировать. Сам выбрал ей платье, синий тюрбан, необычную позу, набросал углём овал. Называя свой портрет «коронным», шутил: «Чем я не Рафаэль, чем вы не Мадонна». Но закончить не успел.
Однажды Генриетте Леопольдовне позвонил сын художника и сказал:
- Папа не может прийти сегодня, так как он умер.
«Не стало близкого, дорогого друга, замечательного художника и прекрасного человека. Ему было всего 46 лет. Сколько было планов, столько возможностей впереди. Но судьба решила иначе», - с болью вспоминала Генриетта Леопольдовна.
После революции, в 20-х годах, Гиршманы уехали во Францию, жили в Париже, где Владимир Осипович содержал художественный салон. Генриетте Леопольдовне суждена была долгая жизнь, она пережила Серова на 59 лет, мужа - на 34 года. В глубокой старости сохранила обаяние своей личности, светлый ум. Жила прошлым, среди картин Бенуа, Сомова, Юона, Малявина, Л. Пастернака, Серебряковой, Серова.
Вспоминала своего незабвенного друга: «Говорят, Серов был человек угрюмый, молчаливый и нелюдимый. Это совсем неверно. Он скорее любил слушать, но угрюмым и нелюдимым его назвать нельзя. С нами он никогда не был угрюм, часто смеялся, так как был смешлив и, по сути, был человеком скорее весёлым, чем мрачным. Кто-то сказал, что Серов не любил людей. Такой великий портретист не мог не любить свои модели! Шаляпина он, например, обожал».
На видном месте в её комнате до конца жизни висел тот серовский, разорванный им рисунок.
Признаюсь, мне очень по душе серовские портреты Г. Л. Гиршман. Великая благодарность художнику за то, что он запечатлел её с такой любовью и уважением. Низко кланяюсь памяти Генриетты Леопольдовны, сказочной её красоте, вдохновившей художника-поэта на создание лучших его произведений. И вот ещё что…
Мне раскрылась ещё одна черта эстетики Серова. В портретах Маши Симонович, Фёдора Шаляпина, Г. Л. Гиршман, М. Н. Ермоловой проявилась великая любовь Серова к русскому человеку, богатому душой, умом, талантом. В этих портретах чувствуется личность Серова, его безграничная искренность, душевность, влюблённость в возвышенную красоту, человечность, аристократизм духа русских людей. Мою мысль подтверждает П. А. Нилус:
«Он (Серов) владел секретом того, что является наиболее притягательным в художнике-портретисте. Он обладал удивительной способностью уловить в лице отражение внутреннего мира человека, самых сокровенных глубин души его и с большим мастерством передавал это в своих картинах, оживляя полотно и заставляя краски служить проводниками наблюдательности и таланта художника. Реализм Серова сочетается в нём с особой, ему лишь свойственной искренностью, которая всегда чувствуется в его произведениях».
http://www.peremeny.ru/blog/13723