Ладушкин
Я хочу написать о своей поездке в город Ладушкин в это воскресенье. С одной стороны, я знала, что там ничего нет, кроме леса. Но меня всегда это удивляло, что где-то может ничего не быть. Или вот - учишься новому делу и спрашиваешь учителя, а что будет, если сделать вот так? А учитель отвечает: «Ничего не будет». Как это - ничего?
В Ладушкине нет ничего, что было бы обязательным. Нет ничего общего для всех впервые смотрящих - кроме этой фразы «нет ничего». Но там есть восхищающий меня рельеф местности - холмы, деревья, река. Там наверняка очень красиво летом, в перетекающей зелени, во внезапных сменах фокусировки глаза, когда сквозь просвет в ветвях видишь впадину у реки. Река большая, сильная, совсем не ручей.
Там очень мало старых домов. Мало красивых домов и много заборов и собак. И мне там было очень тяжело находиться, потому что я быстро психологически устала.
Улицы извилистые, повороты стали казаться случайными, и я почувствовала прилив сил, когда вышла на улицу Степную - самую, наверное, упорядоченную; улица оказалась тупиковой, заканчивающейся ЗАО «Ладушкинское», огромной территорией с пропускной системой, забором, с собственным проездом поездов за этот забор. Там, где проезд, на заборе написано «Таможенный контроль» на двух языках.
Я стала думать, отчего я устала, и оказалось вот что.
Все вещи там - как, наверное, и во многих других местах, но я впервые почувствовала это настолько сильно именно здесь - производят ощущение случайности их существования именно в этом месте и в это время. Как будто их нашли не глядя, совместили, не слушая и не слыша. Апогеем был деревянный забор, длинный, метров пятьдесят, фактура которого не повторялась более пяти метров подряд. То доски крест-накрест, то вдруг прямо, то с перекладинами; то новые, то прогнившие, а где и вовсе завалившиеся вовнутрь. И дома - одна стена покрашенная, а другая побеленная, третья вообще из двух половинок.
В тот момент, когда я это осознала, я начала слышать мелодию вещей. Раньше мне не приходило в голову, что цвета и формы звучат. И что не может быть гармонии в звуке, например, при отсутствии гармонии в цвете и форме. И в этот момент я почувствовала себя в случайной гудящей на разные голоса толпе вещей. Конечно же, гул сразу же - из-за данного ему имени - стал невыносимо отчетливым и стучащим, от него стало никуда не деться.
И я понимаю, что это - случайность вещей - присуще не только Ладушкину, а многим очень местам и в нашей области, и в Латвии. Я не знаю, с чем это связано. Но это точно есть не везде.
Из внешних плюсов. Я встретилась в Ладушкине с другом на автомобиле, и благодаря ему побывала в удивительно красивом (не смотря на то, что новострой) деревянном храме Димитрия Солунского. Я зашла внутрь, службы не было, служители разбирали елку. Внутри очень уютно и хорошо, и тепло от дерева и камня. Мы побывали на заливе и погуляли по лесу, попили кофе из купленного мною с утра термоса.
На обратном пути с остановки посреди леса в автобус сели молодые девушки - лет по пятнадцать, наверное; сели сзади меня, и пришлось слушать их разговоры. Они, держа в руках планшеты (и посетовав на отсутствие вайфая), говорили о фотографии. Одна девушка говорила о том, что репортажные фотографии не надо обрабатывать в фотошопе. Совсем. Ни кадрировать, ни менять цвет, ничего вообще, потому что это разрушает точное видение, затрудняет передачу реальности, соприсутствия. Вторая же говорила, что даже репортажные фотографии надо теплить, иначе слишком холоден окружающий мир.
А вот тут, собственно, вынужденно не обработанные фотографии с комментариями - 30 шт, около 6 Мб в сумме. Размещаю в фейсбуке, так как там удобнее:
http://www.facebook.com/media/set/?set=a.361292683897318.105269.100000497677296&type=1
В Ладушкине нет ничего, что было бы обязательным. Нет ничего общего для всех впервые смотрящих - кроме этой фразы «нет ничего». Но там есть восхищающий меня рельеф местности - холмы, деревья, река. Там наверняка очень красиво летом, в перетекающей зелени, во внезапных сменах фокусировки глаза, когда сквозь просвет в ветвях видишь впадину у реки. Река большая, сильная, совсем не ручей.
Там очень мало старых домов. Мало красивых домов и много заборов и собак. И мне там было очень тяжело находиться, потому что я быстро психологически устала.
Улицы извилистые, повороты стали казаться случайными, и я почувствовала прилив сил, когда вышла на улицу Степную - самую, наверное, упорядоченную; улица оказалась тупиковой, заканчивающейся ЗАО «Ладушкинское», огромной территорией с пропускной системой, забором, с собственным проездом поездов за этот забор. Там, где проезд, на заборе написано «Таможенный контроль» на двух языках.
Я стала думать, отчего я устала, и оказалось вот что.
Все вещи там - как, наверное, и во многих других местах, но я впервые почувствовала это настолько сильно именно здесь - производят ощущение случайности их существования именно в этом месте и в это время. Как будто их нашли не глядя, совместили, не слушая и не слыша. Апогеем был деревянный забор, длинный, метров пятьдесят, фактура которого не повторялась более пяти метров подряд. То доски крест-накрест, то вдруг прямо, то с перекладинами; то новые, то прогнившие, а где и вовсе завалившиеся вовнутрь. И дома - одна стена покрашенная, а другая побеленная, третья вообще из двух половинок.
В тот момент, когда я это осознала, я начала слышать мелодию вещей. Раньше мне не приходило в голову, что цвета и формы звучат. И что не может быть гармонии в звуке, например, при отсутствии гармонии в цвете и форме. И в этот момент я почувствовала себя в случайной гудящей на разные голоса толпе вещей. Конечно же, гул сразу же - из-за данного ему имени - стал невыносимо отчетливым и стучащим, от него стало никуда не деться.
И я понимаю, что это - случайность вещей - присуще не только Ладушкину, а многим очень местам и в нашей области, и в Латвии. Я не знаю, с чем это связано. Но это точно есть не везде.
Из внешних плюсов. Я встретилась в Ладушкине с другом на автомобиле, и благодаря ему побывала в удивительно красивом (не смотря на то, что новострой) деревянном храме Димитрия Солунского. Я зашла внутрь, службы не было, служители разбирали елку. Внутри очень уютно и хорошо, и тепло от дерева и камня. Мы побывали на заливе и погуляли по лесу, попили кофе из купленного мною с утра термоса.
На обратном пути с остановки посреди леса в автобус сели молодые девушки - лет по пятнадцать, наверное; сели сзади меня, и пришлось слушать их разговоры. Они, держа в руках планшеты (и посетовав на отсутствие вайфая), говорили о фотографии. Одна девушка говорила о том, что репортажные фотографии не надо обрабатывать в фотошопе. Совсем. Ни кадрировать, ни менять цвет, ничего вообще, потому что это разрушает точное видение, затрудняет передачу реальности, соприсутствия. Вторая же говорила, что даже репортажные фотографии надо теплить, иначе слишком холоден окружающий мир.
А вот тут, собственно, вынужденно не обработанные фотографии с комментариями - 30 шт, около 6 Мб в сумме. Размещаю в фейсбуке, так как там удобнее:
http://www.facebook.com/media/set/?set=a.361292683897318.105269.100000497677296&type=1