"Я смотрел кордебалет - в шеренге пятьдесят девушек, все отличные балерины и все красавицы."
"для русских артистов балет - это форма жизни. Все настоящее."
О БТ: "Если все будет хорошо, в январе я поставлю там спектакль, контракт уже подписан. Я смотрел кордебалет - в шеренге пятьдесят девушек, все отличные балерины и все красавицы. Фантастика!"
===
Чемпион Испании
Хореограф Начо Дуато: «Рад, что людям нравятся какие-то вещи, которые я делаю. Но испанских чиновников от культуры я не вдохновляю»
Учиться танцу Начо Дуато начал тогда, когда другие обычно заканчивают - в 18 лет: в испанской семье пятому из девяти детей внушали, что балет не мужское дело. Что не помешало ему к тридцати стать гениальным хореографом, которого жаждут зазвать в постановщики самые знаменитые театры. К нам, как водится, слава Начо Дуато пришла с большим опозданием: только год назад Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко поставил его балет об амазонских лесах Na Floresta. Не поленитесь, посмотрите - зал стонет от счастья. А сейчас Начо Дуато с Национальным театром танца Испании на сцене Большого закрывает Международный театральный фестиваль имени Чехова.
- Сеньор Дуато, вы знаете, что шестьдесят процентов русских интернет-пользователей прогнозировали и болели за победу испанцев в чемпионате мира?
- Да? А мне на футбол как-то совершенно начхать. Хотя нет: иногда по ходу игры спортсмены красиво перестраиваются - прямо как танцуют на сцене.
- Разумеется, хореография вам дороже. Тогда о балете. Это наш фестиваль настоял, чтобы вы поставили для Москвы именно Чехова?
- Конечно, Чехов был непременным условием, но если бы мне самому он был неинтересен, я бы отказался. Никакие посторонние соображения не заставят меня взяться за заказной спектакль - только интерес. Чехов бесконечно притягивает. Он говорит о чем-то таком невыразимо хрупком в мире и в человеческих отношениях, что доступно для изложения только танцу. Потому я не взял для постановки пьесу, а обратился к его личности, к «Записным книжкам». У меня была сильная опора - музыка русской речи.
- Русским артистам хватает образования для исполнения ваших спектаклей? Танцевавший в Вене «Ремансо» Владимир Малахов - гражданин мира, он не в счет, а вот остальные?
- Вы же видели Na Floresta в Театре Станиславского: за год спектакль ничуть не исказили! Ваши танцовщики хорошо чувствуют новое и быстро учатся. Дело не только в хорошей классической выучке. Они настоящая «живая кровь», для русских артистов балет - это форма жизни. Все настоящее. Как свечи в том соборе в Санкт-Петербурге, где я однажды был.
- Вот привезли в Россию премьерный «Бесконечный сад» и созданный десять лет назад «Многогранность. Формы тишины и пустоты», после которого вас вознесли на фестивале в Веймаре, вручили балетного «Оскара» - «Бенуа де ла Данс» за лучший спектакль сезона и стали громко называть гением.
- Вот уж никогда не думаю о себе: «Я велик». Смешно. Рад, что людям нравятся какие-то вещи, которые я делаю. Но ведь они нравятся не всем. Скажем, испанских чиновников от культуры я не вдохновляю. Уже известно, что после гастролей в Москве я покидаю пост арт-директора Национального театра танца Испании, в котором я проработал двадцать лет - с тех пор, как меня позвали.
- В России много говорили о том, что вы приняли после Майи Плисецкой очень слабую труппу, способную разве что быть серым кордебалетом вокруг звезды…
- Майя Плисецкая не нуждается в создании особых условий «под себя». Она оставалась звездой, и публика требовала именно ее. То положение дел, о котором вы говорите, сложилось само собой.
- Тем не менее именно вы превратили заштатную труппу в мощную компанию с собственным стилем, великолепную и в неоклассическом балете, и в современном танце. Да при том в стране, где балетной традиции, по большому счету, не существовало - разве что знаменитое испанское фламенко.
- Что касается традиций, я испанец и не протестую, когда в самых абстрактных моих постановках находят страсть и фольклорные мотивы. Пожалуйста. Но сам себя очень внятно ощущаю человеком Средиземноморья. Мне интересна музыка Эйтора Вила-Лобоса и арии Скарлатти, а отцу итальянской скрипичной школы Арканджело Корелли я даже посвятил спектакль. Мне очень близки и обаяние латинской культуры, и мощь Северной Африки, весь этот прекрасный булькающий котел.
- И теперь бросаете труппу, вместе с которой в нем варились.
- За двадцать лет сделано немало, но сейчас я чувствую, что вся эта история достигла потолка. У нас до сих пор нет своего дома, только офис для ведения бумажных дел. Русская установка «театр - дом» для Испании вообще не работает - все труппы арендуют репетиционные классы и залы. Так дальше невозможно.
- Понимаю, что вас не успокою, однако Франкфурт не так давно ставил вопрос о дороговизне прославившей его труппы Уильяма Форсайта, а Большой театр не удержал Алексея Ратманского… Нет пророка в своем отечестве.
- В Испании говорят «никто не ценит свою землю». Но, знаете, Большой театр - это большой бренд, и он имеет право так поступать, если хореограф по каким-то причинам его не устроил. У этого театра громадная история и своя логика существования. И потом, по сравнению с прежним он сейчас стал вполне открытым. Если все будет хорошо, в январе я поставлю там спектакль, контракт уже подписан. Я смотрел кордебалет - в шеренге пятьдесят девушек, все отличные балерины и все красавицы. Фантастика!
- Не устаю удивляться: вы 18-летним переростком поступили в элитарные школы Рамбер в Лондоне и «Мудра» Бежара в Брюсселе, потом учились в Америке у Элвина Эйли. Для простого смертного это означает Оксфорд, Сорбонну и Гарвард. Сами дорогу выбирали или судьба несла?
- Сам, конечно. Только, обратите внимание, ни одну из этих школ я так и не закончил. Сразу нравилось что-то другое, и я блуждал, пока не понял, что учиться надо у конкретного хореографа в театре. Как раз тогда меня и приняли из шведского Кульберг-балета в Нидерландский театр танца, и я познакомился с Иржи Килианом (чешско-голландский живой классик неоклассического балета. - «Итоги»). Вот Иржи - он да, гений.
- Не скромничайте: вы - обласканная критикой мировая знаменитость и, конечно, сгущаете краски, говоря, что при безработице дадите объявление в газету?
- На самом деле до конца 2012 года планы есть - буду ставить в Парижской опере, Осло, Стокгольме, Нюрнберге, Чикаго…
- И вы легко представляете себя хореографом-фрилансером?
- Совсем нет. Я предпочитаю жить вместе с труппой, рука об руку. Ставя в разных театрах, неизбежно начинаешь повторяться. А тут - нет, эти ребята что-то похожее уже танцевали, приходится придумывать дальше. С труппой надо состоять в браке.
==
Личное дело
Писатель танца
Хореограф - штучный товар во все времена. Сегодня особенно ценится не мастер универсального жанра, смешивающий в балетном спектакле все мыслимые искусства, а именно хореограф. В этом смысле Начо Дуато уникален: он единственный активно действующий наследник европейской традиции «писателей танца».
Хуан Игнасио Дуато Барсиа, больше известный как Начо Дуато, родился в Валенсии в 1957-м. Он начинал танцевать в скандально знаменитом Кульберг-балете в Стокгольме, а спустя год продолжил в Нидерландском театре танца (НДТ) под руководством классика современного балета Иржи Килиана. За десять лет в этой труппе Дуато превратился в отличного танцовщика и начал ставить собственные спектакли - благо в НДТ для выращивания хореографов созданы все условия. В 1983-м танцевальный мир заговорил о новом даровании: он получил первую премию на престижном международном хореографическом конкурсе в Кельне. А уже через пять лет стал постоянным хореографом НДТ наравне с мировыми знаменитостями Хансом ван Маненом и тем же Иржи Килианом. После долгой и успешной карьеры был замечен испанским министерством культуры и в 1990 году приглашен на должность артистического директора Национального театра танца Испании. На сегодня его сочинения, кроме названных трупп, украшают репертуар Парижской оперы, Американского театра балета, Балета Сан-Франциско, Штутгартского балета, Национального балета Австралии и Большого балета Канады и так далее. Он удостоен звания кавалера Ордена искусств и литературы Франции и Золотой медали за заслуги в области искусства Испании, отмечен испанской Национальной премией танца. В 2000-м Дуато получил приз «Бенуа де ая Данс» Международной ассоциации деятелей хореографии.
Про себя Начо Дуато говорит, что видит в танце поэзию и слышит музыку, а трепетное отношение к классическому балету сочетает с особым вниманием к современным техникам. Среди его спектаклей есть поставленные на музыку Бетховена и Баха, а есть - на мелодии Джими Хендрикса и Рави Шанкара, Эрика Сати и Альберто Иглесиаса. Так же разнообразен он и в жанровом решении своих спектаклей - это могут быть цельные «Ромео и Джульетта» Прокофьева или «Без слов» Шуберта, а могут быть прихотливые коллажи. Однако под «стилем Дуато» подразумевают, как правило, одноактный бессюжетный балет с тонкими пластическими решениями, обращенный скорее к чувствам, чем к разуму.
===
Лейла Гучмазова
http://www.itogi.ru/iskus/2010/30/154986.html
О БТ: "Если все будет хорошо, в январе я поставлю там спектакль, контракт уже подписан. Я смотрел кордебалет - в шеренге пятьдесят девушек, все отличные балерины и все красавицы. Фантастика!"
===
Чемпион Испании
Хореограф Начо Дуато: «Рад, что людям нравятся какие-то вещи, которые я делаю. Но испанских чиновников от культуры я не вдохновляю»
Учиться танцу Начо Дуато начал тогда, когда другие обычно заканчивают - в 18 лет: в испанской семье пятому из девяти детей внушали, что балет не мужское дело. Что не помешало ему к тридцати стать гениальным хореографом, которого жаждут зазвать в постановщики самые знаменитые театры. К нам, как водится, слава Начо Дуато пришла с большим опозданием: только год назад Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко поставил его балет об амазонских лесах Na Floresta. Не поленитесь, посмотрите - зал стонет от счастья. А сейчас Начо Дуато с Национальным театром танца Испании на сцене Большого закрывает Международный театральный фестиваль имени Чехова.
- Сеньор Дуато, вы знаете, что шестьдесят процентов русских интернет-пользователей прогнозировали и болели за победу испанцев в чемпионате мира?
- Да? А мне на футбол как-то совершенно начхать. Хотя нет: иногда по ходу игры спортсмены красиво перестраиваются - прямо как танцуют на сцене.
- Разумеется, хореография вам дороже. Тогда о балете. Это наш фестиваль настоял, чтобы вы поставили для Москвы именно Чехова?
- Конечно, Чехов был непременным условием, но если бы мне самому он был неинтересен, я бы отказался. Никакие посторонние соображения не заставят меня взяться за заказной спектакль - только интерес. Чехов бесконечно притягивает. Он говорит о чем-то таком невыразимо хрупком в мире и в человеческих отношениях, что доступно для изложения только танцу. Потому я не взял для постановки пьесу, а обратился к его личности, к «Записным книжкам». У меня была сильная опора - музыка русской речи.
- Русским артистам хватает образования для исполнения ваших спектаклей? Танцевавший в Вене «Ремансо» Владимир Малахов - гражданин мира, он не в счет, а вот остальные?
- Вы же видели Na Floresta в Театре Станиславского: за год спектакль ничуть не исказили! Ваши танцовщики хорошо чувствуют новое и быстро учатся. Дело не только в хорошей классической выучке. Они настоящая «живая кровь», для русских артистов балет - это форма жизни. Все настоящее. Как свечи в том соборе в Санкт-Петербурге, где я однажды был.
- Вот привезли в Россию премьерный «Бесконечный сад» и созданный десять лет назад «Многогранность. Формы тишины и пустоты», после которого вас вознесли на фестивале в Веймаре, вручили балетного «Оскара» - «Бенуа де ла Данс» за лучший спектакль сезона и стали громко называть гением.
- Вот уж никогда не думаю о себе: «Я велик». Смешно. Рад, что людям нравятся какие-то вещи, которые я делаю. Но ведь они нравятся не всем. Скажем, испанских чиновников от культуры я не вдохновляю. Уже известно, что после гастролей в Москве я покидаю пост арт-директора Национального театра танца Испании, в котором я проработал двадцать лет - с тех пор, как меня позвали.
- В России много говорили о том, что вы приняли после Майи Плисецкой очень слабую труппу, способную разве что быть серым кордебалетом вокруг звезды…
- Майя Плисецкая не нуждается в создании особых условий «под себя». Она оставалась звездой, и публика требовала именно ее. То положение дел, о котором вы говорите, сложилось само собой.
- Тем не менее именно вы превратили заштатную труппу в мощную компанию с собственным стилем, великолепную и в неоклассическом балете, и в современном танце. Да при том в стране, где балетной традиции, по большому счету, не существовало - разве что знаменитое испанское фламенко.
- Что касается традиций, я испанец и не протестую, когда в самых абстрактных моих постановках находят страсть и фольклорные мотивы. Пожалуйста. Но сам себя очень внятно ощущаю человеком Средиземноморья. Мне интересна музыка Эйтора Вила-Лобоса и арии Скарлатти, а отцу итальянской скрипичной школы Арканджело Корелли я даже посвятил спектакль. Мне очень близки и обаяние латинской культуры, и мощь Северной Африки, весь этот прекрасный булькающий котел.
- И теперь бросаете труппу, вместе с которой в нем варились.
- За двадцать лет сделано немало, но сейчас я чувствую, что вся эта история достигла потолка. У нас до сих пор нет своего дома, только офис для ведения бумажных дел. Русская установка «театр - дом» для Испании вообще не работает - все труппы арендуют репетиционные классы и залы. Так дальше невозможно.
- Понимаю, что вас не успокою, однако Франкфурт не так давно ставил вопрос о дороговизне прославившей его труппы Уильяма Форсайта, а Большой театр не удержал Алексея Ратманского… Нет пророка в своем отечестве.
- В Испании говорят «никто не ценит свою землю». Но, знаете, Большой театр - это большой бренд, и он имеет право так поступать, если хореограф по каким-то причинам его не устроил. У этого театра громадная история и своя логика существования. И потом, по сравнению с прежним он сейчас стал вполне открытым. Если все будет хорошо, в январе я поставлю там спектакль, контракт уже подписан. Я смотрел кордебалет - в шеренге пятьдесят девушек, все отличные балерины и все красавицы. Фантастика!
- Не устаю удивляться: вы 18-летним переростком поступили в элитарные школы Рамбер в Лондоне и «Мудра» Бежара в Брюсселе, потом учились в Америке у Элвина Эйли. Для простого смертного это означает Оксфорд, Сорбонну и Гарвард. Сами дорогу выбирали или судьба несла?
- Сам, конечно. Только, обратите внимание, ни одну из этих школ я так и не закончил. Сразу нравилось что-то другое, и я блуждал, пока не понял, что учиться надо у конкретного хореографа в театре. Как раз тогда меня и приняли из шведского Кульберг-балета в Нидерландский театр танца, и я познакомился с Иржи Килианом (чешско-голландский живой классик неоклассического балета. - «Итоги»). Вот Иржи - он да, гений.
- Не скромничайте: вы - обласканная критикой мировая знаменитость и, конечно, сгущаете краски, говоря, что при безработице дадите объявление в газету?
- На самом деле до конца 2012 года планы есть - буду ставить в Парижской опере, Осло, Стокгольме, Нюрнберге, Чикаго…
- И вы легко представляете себя хореографом-фрилансером?
- Совсем нет. Я предпочитаю жить вместе с труппой, рука об руку. Ставя в разных театрах, неизбежно начинаешь повторяться. А тут - нет, эти ребята что-то похожее уже танцевали, приходится придумывать дальше. С труппой надо состоять в браке.
==
Личное дело
Писатель танца
Хореограф - штучный товар во все времена. Сегодня особенно ценится не мастер универсального жанра, смешивающий в балетном спектакле все мыслимые искусства, а именно хореограф. В этом смысле Начо Дуато уникален: он единственный активно действующий наследник европейской традиции «писателей танца».
Хуан Игнасио Дуато Барсиа, больше известный как Начо Дуато, родился в Валенсии в 1957-м. Он начинал танцевать в скандально знаменитом Кульберг-балете в Стокгольме, а спустя год продолжил в Нидерландском театре танца (НДТ) под руководством классика современного балета Иржи Килиана. За десять лет в этой труппе Дуато превратился в отличного танцовщика и начал ставить собственные спектакли - благо в НДТ для выращивания хореографов созданы все условия. В 1983-м танцевальный мир заговорил о новом даровании: он получил первую премию на престижном международном хореографическом конкурсе в Кельне. А уже через пять лет стал постоянным хореографом НДТ наравне с мировыми знаменитостями Хансом ван Маненом и тем же Иржи Килианом. После долгой и успешной карьеры был замечен испанским министерством культуры и в 1990 году приглашен на должность артистического директора Национального театра танца Испании. На сегодня его сочинения, кроме названных трупп, украшают репертуар Парижской оперы, Американского театра балета, Балета Сан-Франциско, Штутгартского балета, Национального балета Австралии и Большого балета Канады и так далее. Он удостоен звания кавалера Ордена искусств и литературы Франции и Золотой медали за заслуги в области искусства Испании, отмечен испанской Национальной премией танца. В 2000-м Дуато получил приз «Бенуа де ая Данс» Международной ассоциации деятелей хореографии.
Про себя Начо Дуато говорит, что видит в танце поэзию и слышит музыку, а трепетное отношение к классическому балету сочетает с особым вниманием к современным техникам. Среди его спектаклей есть поставленные на музыку Бетховена и Баха, а есть - на мелодии Джими Хендрикса и Рави Шанкара, Эрика Сати и Альберто Иглесиаса. Так же разнообразен он и в жанровом решении своих спектаклей - это могут быть цельные «Ромео и Джульетта» Прокофьева или «Без слов» Шуберта, а могут быть прихотливые коллажи. Однако под «стилем Дуато» подразумевают, как правило, одноактный бессюжетный балет с тонкими пластическими решениями, обращенный скорее к чувствам, чем к разуму.
===
Лейла Гучмазова
http://www.itogi.ru/iskus/2010/30/154986.html