испытание огнем
В декабре я наконец-то собрала все доказательства о материальных ресурсах и заплаченных за последние три года налогах и подала документы на гражданство. Приветливая девушка в главной префектуре нашего департамента, где принимают досье на натурализацию, сказала: "Только Вам придется ждать решения год или полтора и за это время еще раз обновить вид на жительство. Но Вы ведь потерпите, правда?"
Я кивнула: за семь лет во Франции поход в префектуру стал неизбежной частью моей жизни. Но (и) в этот раз моя домашняя префектура Антони подготовила своим постоянным посетителям массу сюрпризов.
Во-первых, в конце ноября она сгорела.
Скупая полицейская хроника сообщает: однажды ноябрьской ночью на подземной стоянке в префектуре загорелся автомобиль. Пока его тушили и ремонтировали поврежденные канализацию и электричество, прошло два месяца. Префектуру снова открыли лишь в конце января, хотя работников до этого временно перевели в другое помещение, и они должны были все равно трудиться. Естественно, теперь они не успевают еще больше.
Во-вторых, чья-то волевая рука снова все испортила изменила. В прошлом году тетенька в префектуре, поглядывая на нас с Рафаэлем поверх очков, поинтересовалась, почему мы не записались на прием на сайте (о такой возможности было написано маленькими буквами внизу самой невнятной Интернет-страницы, о чем мы узнали позже, уже дома). В этом году, вспомнив, как мой муж уснул на трех стульях после восьми часов неудобного сидения, я изучила сайт префектуры Антони вдоль и поперек: жены, студенты, товарищи, желающие остаться после учебы во Французской Республике, чтобы работать и/или лечиться и некоторые другие категории граждан должны явиться строго в пятницу, с 9 до 11 утра, чтобы записаться на прием. Кроме меня сайт внимательно прочитали моя подружка Оля и наши два французских мужа. В лучших традициях воспитанных на русской классике женщин (и понявших ее главный принцип - страдание как преодоление), мы с Олей решили, что а) в этот раз поедем в префектуру вместе, заодно позавтракаем, посплетничаем и поедим суши и б) такой вариант даже лучше - нашим мужчинам не придется тащиться с утра пораньше в Тьмутаракань, мы возьмем рандеву сами, им останется только приехать, выпить кофе с круассаном, небрежно подписать в нужном месте, что они действительно живут с нами, и радостно отправиться обедать.
Блажен, кто верует: когда сегодня утром полумолодежный десант в пуховиках в лице меня и ОльгИ высадился у префектуры, оказалось, что мы 251 и 252 в очереди - об этом нам сообщил бодрый французский дедушка из ассоциации помощи иммигрантам, сначала посчитавший, а потом снявший впечатляющее видео очереди на планшет. За нами, впрочем, к девяти утра - времени, когда поднимают железный занавес у префектуры - стояло еще 150 человек. Обычно я прохожу под номером семьдесят, поэтому в этот раз на языке вертелись только нецензурные выражения. Очередь тоже нервичала и предвкушала мочилово: что за блондинка в черном пальто пытается пролезть вперед? Почему те женщины в чалме вдруг бросились к барьеру? Кто самое слабое звено в этой очереди и не пройдет внутрь, простояв четыре часа? Какой-то мужчина с другого континента - которому никто ничего не сказал, потому что он был выше нас всех и сильнее раза в два - пробрался из конца очереди в середину и громко обосновал свое решение: "Я оставил дома жену и детей, не пошел на работу, всем пожертвовал. Если вы меня пропускаете - значит, вам не сильно надо!" Ряды сжимались, напряжение нарастало. И тут ворота наконец-то открылись.
Моя знакомая Аня, живущая в соседнем пригороде и посещающая всю ту же префектуру Антони, еще неделю назад рассказала мне, что внутри расслабляться тоже рано: сначала каждому традиционно дают билетик с номером, после чего вызывают в другое окно, где назначают дату подачи досье - Ане, пришедшей в начале марта, велели снова явиться в конце июля. Девушка приехала в Антони к семи, была всего лишь двухсотой в этой очереди и вышла с заветной бумажкой в районе шести вечера. Готовые к худшему, мы с Олей мечтали просто сесть, вытянуть ноги и выпить кофе из автомата. Француженки с курсов английского, с которыми мы допоздна накануне распивали мохито, писали мне жизнерадостные сообщения: "Мы проснулись в таком хорошем настроении сегодня! Надеемся, что тебя уже выпустили из префектуры!" "А у меня отмерзли ноги, отваливается спина и неизвестно, что будет за поворотом", - ответила я и провела им по смс "Краткий курс счастливой жизни жены француза".
К одиннадцати нас запустили в здание. Отстояв еще пятнадцать минут внутри, мы оказались рядом с симпатичным работником префектуры, лихо уложившим волосы гелем. "Что у вас?" - лениво поинтересовался он. Узнав, что мы пришли, чтобы записаться на прием, он неожиданно сказал: "Мы можем вам выписать талончик на конец июня, но в таком случае ваш вид на жительство закончится в мае, и вам придется жить без документов целых полтора месяца. Предлагаю другой вариант: приходите сразу в понедельник, вторник или четверг с вашими мужьями, постоите в очереди еще раз, проведете в префектуре весь день - но зато к вечеру получите ресеписе, с которым сможете выезжать за границу". Мы потеряли дар речи: "Сударь, а откуда мы могли знать, что так можно? У вас на сайте написано, что жены могут прийти только в пятницу!" Сударь смерил нас презрительным взглядом: "Нужно было лучше читать сайт!" Нашему брейнстормингу позавидовали бы даже участники игры "Что? Где? Когда?" - за минуту нам нужно было принять решение, и мы, тяжело вздохнув - было очень жаль потраченных впустую четырех часов - отступили к кофе-автомату.
У кофе-автомата на торте нарисовалась очередная вишенка: за вид на жительство, в прошлом году стоивший 130 евро, в этом просят 269 (!). Мы взяли по стаканчику капучино и медленно сели на стоявшие здесь же стулья, представив перспективу: в следующий раз нам придется пробыть здесь целый день вместе с мужьями, потом - поскольку приходящая в себя после пожара префектура не справляется с огромным количеством досье - приехать второй раз, чтобы обновить ресеписе, и, наконец, выделить третий день и забрать готовый вид на жительство. Конечно же, если верить официальному сайту, сделать это можно только в пятницу.
А пока я вернулась домой, налила себе розового вина, отломила кусок багета, чтобы напомнить себе, почему я все еще здесь, и под песню Юрия Шатунова "И снова седая ночь", которую я слушаю традиционно на повторе раз двадцать после каждого похода в эту чудесную инстанцию, перечитываю в очередной раз строчку с сайта префектуры Антони: "Pour prendre rendez-vous afin de renouveler les titres « vie privée et familiale », se présenter au pré-accueil uniquement le vendredi de 9h à 11h".
Рафаэль обещал моей бабушке, что будет любить меня в богатстве и бедности - но не учел, что раз в год ему придется проводить целый день в префектуре Антони.
Рафаэлевский начальник, узнавший, что Р. опять берет отгул, чтобы сопроводить жену из страны третьего мира в префектуру, обещал нам, что подарит бутылку шампанского, когда все это закончится.
Наконец, сегодня я пообещала себе, что, получив заветный бордовый паспорт, как-нибудь в пятницу обязательно проеду мимо префектуры Антони и буду из окна своей машины любоваться на очередь.
Чувствую, этот славный день наступит еще не скоро.
Я кивнула: за семь лет во Франции поход в префектуру стал неизбежной частью моей жизни. Но (и) в этот раз моя домашняя префектура Антони подготовила своим постоянным посетителям массу сюрпризов.
Во-первых, в конце ноября она сгорела.
Скупая полицейская хроника сообщает: однажды ноябрьской ночью на подземной стоянке в префектуре загорелся автомобиль. Пока его тушили и ремонтировали поврежденные канализацию и электричество, прошло два месяца. Префектуру снова открыли лишь в конце января, хотя работников до этого временно перевели в другое помещение, и они должны были все равно трудиться. Естественно, теперь они не успевают еще больше.
Во-вторых, чья-то волевая рука снова все испортила изменила. В прошлом году тетенька в префектуре, поглядывая на нас с Рафаэлем поверх очков, поинтересовалась, почему мы не записались на прием на сайте (о такой возможности было написано маленькими буквами внизу самой невнятной Интернет-страницы, о чем мы узнали позже, уже дома). В этом году, вспомнив, как мой муж уснул на трех стульях после восьми часов неудобного сидения, я изучила сайт префектуры Антони вдоль и поперек: жены, студенты, товарищи, желающие остаться после учебы во Французской Республике, чтобы работать и/или лечиться и некоторые другие категории граждан должны явиться строго в пятницу, с 9 до 11 утра, чтобы записаться на прием. Кроме меня сайт внимательно прочитали моя подружка Оля и наши два французских мужа. В лучших традициях воспитанных на русской классике женщин (и понявших ее главный принцип - страдание как преодоление), мы с Олей решили, что а) в этот раз поедем в префектуру вместе, заодно позавтракаем, посплетничаем и поедим суши и б) такой вариант даже лучше - нашим мужчинам не придется тащиться с утра пораньше в Тьмутаракань, мы возьмем рандеву сами, им останется только приехать, выпить кофе с круассаном, небрежно подписать в нужном месте, что они действительно живут с нами, и радостно отправиться обедать.
Блажен, кто верует: когда сегодня утром полумолодежный десант в пуховиках в лице меня и ОльгИ высадился у префектуры, оказалось, что мы 251 и 252 в очереди - об этом нам сообщил бодрый французский дедушка из ассоциации помощи иммигрантам, сначала посчитавший, а потом снявший впечатляющее видео очереди на планшет. За нами, впрочем, к девяти утра - времени, когда поднимают железный занавес у префектуры - стояло еще 150 человек. Обычно я прохожу под номером семьдесят, поэтому в этот раз на языке вертелись только нецензурные выражения. Очередь тоже нервичала и предвкушала мочилово: что за блондинка в черном пальто пытается пролезть вперед? Почему те женщины в чалме вдруг бросились к барьеру? Кто самое слабое звено в этой очереди и не пройдет внутрь, простояв четыре часа? Какой-то мужчина с другого континента - которому никто ничего не сказал, потому что он был выше нас всех и сильнее раза в два - пробрался из конца очереди в середину и громко обосновал свое решение: "Я оставил дома жену и детей, не пошел на работу, всем пожертвовал. Если вы меня пропускаете - значит, вам не сильно надо!" Ряды сжимались, напряжение нарастало. И тут ворота наконец-то открылись.
Моя знакомая Аня, живущая в соседнем пригороде и посещающая всю ту же префектуру Антони, еще неделю назад рассказала мне, что внутри расслабляться тоже рано: сначала каждому традиционно дают билетик с номером, после чего вызывают в другое окно, где назначают дату подачи досье - Ане, пришедшей в начале марта, велели снова явиться в конце июля. Девушка приехала в Антони к семи, была всего лишь двухсотой в этой очереди и вышла с заветной бумажкой в районе шести вечера. Готовые к худшему, мы с Олей мечтали просто сесть, вытянуть ноги и выпить кофе из автомата. Француженки с курсов английского, с которыми мы допоздна накануне распивали мохито, писали мне жизнерадостные сообщения: "Мы проснулись в таком хорошем настроении сегодня! Надеемся, что тебя уже выпустили из префектуры!" "А у меня отмерзли ноги, отваливается спина и неизвестно, что будет за поворотом", - ответила я и провела им по смс "Краткий курс счастливой жизни жены француза".
К одиннадцати нас запустили в здание. Отстояв еще пятнадцать минут внутри, мы оказались рядом с симпатичным работником префектуры, лихо уложившим волосы гелем. "Что у вас?" - лениво поинтересовался он. Узнав, что мы пришли, чтобы записаться на прием, он неожиданно сказал: "Мы можем вам выписать талончик на конец июня, но в таком случае ваш вид на жительство закончится в мае, и вам придется жить без документов целых полтора месяца. Предлагаю другой вариант: приходите сразу в понедельник, вторник или четверг с вашими мужьями, постоите в очереди еще раз, проведете в префектуре весь день - но зато к вечеру получите ресеписе, с которым сможете выезжать за границу". Мы потеряли дар речи: "Сударь, а откуда мы могли знать, что так можно? У вас на сайте написано, что жены могут прийти только в пятницу!" Сударь смерил нас презрительным взглядом: "Нужно было лучше читать сайт!" Нашему брейнстормингу позавидовали бы даже участники игры "Что? Где? Когда?" - за минуту нам нужно было принять решение, и мы, тяжело вздохнув - было очень жаль потраченных впустую четырех часов - отступили к кофе-автомату.
У кофе-автомата на торте нарисовалась очередная вишенка: за вид на жительство, в прошлом году стоивший 130 евро, в этом просят 269 (!). Мы взяли по стаканчику капучино и медленно сели на стоявшие здесь же стулья, представив перспективу: в следующий раз нам придется пробыть здесь целый день вместе с мужьями, потом - поскольку приходящая в себя после пожара префектура не справляется с огромным количеством досье - приехать второй раз, чтобы обновить ресеписе, и, наконец, выделить третий день и забрать готовый вид на жительство. Конечно же, если верить официальному сайту, сделать это можно только в пятницу.
А пока я вернулась домой, налила себе розового вина, отломила кусок багета, чтобы напомнить себе, почему я все еще здесь, и под песню Юрия Шатунова "И снова седая ночь", которую я слушаю традиционно на повторе раз двадцать после каждого похода в эту чудесную инстанцию, перечитываю в очередной раз строчку с сайта префектуры Антони: "Pour prendre rendez-vous afin de renouveler les titres « vie privée et familiale », se présenter au pré-accueil uniquement le vendredi de 9h à 11h".
Рафаэль обещал моей бабушке, что будет любить меня в богатстве и бедности - но не учел, что раз в год ему придется проводить целый день в префектуре Антони.
Рафаэлевский начальник, узнавший, что Р. опять берет отгул, чтобы сопроводить жену из страны третьего мира в префектуру, обещал нам, что подарит бутылку шампанского, когда все это закончится.
Наконец, сегодня я пообещала себе, что, получив заветный бордовый паспорт, как-нибудь в пятницу обязательно проеду мимо префектуры Антони и буду из окна своей машины любоваться на очередь.
Чувствую, этот славный день наступит еще не скоро.