«Распни Его!» Из всех слов Страстей, читаемых сегодня на Мессе, эти сильнее всего режут слух, контрастируя с нарядно украшенными вербами в руках детей, довольных таким необычным, торжественным богослужением.
В них слышится громкий плач обижаемых и убиваемых из века век взрослыми безумцами детей и страшно звенящая тишина всех на свете измен, предательств, жестокостей.
В них же - все несправедливости, оскорбления, унижения, испытанные когда-либо мной.
Но в тех же криках «Распни Его!» я слышу и свой собственный голос. Непричастный к тем видам зла (или все же причастный незримым, мистическим образом), которые вызывают во мне содрогание и ставят на сторону Осужденного, я одновременно участвую в распятии своим равнодушием, легкомыслием, ленью, неиспользованием щедрых даров, данных мне, молчанием о них перед миром, задыхающимся без Бога…
Одновременно я и палач и жертва. И таких как я миллионы и миллионы приходили и уходили на эту Землю. Мы узнаем себя в палачах на Голгофе и в то же время как в зеркало всматриваемся в черты Распинаемого, ибо Его страдания вместили в себя все наши страдания и Он стал через них к нам потрясающе осязаемо близок. Нас миллиарды, страдающих и причиняющих страдания и только Он один, не сделавший зла, страдавший и страданием победивший. Поэтому я здесь, на этой Мессе, поэтому если я хотя бы на секунду представлю себе мир без Бога, он покажется сумасшедшим домом, где все пациенты, том числе и «врачи»… Поэтому так хочу, чтобы и у моих детей в сердце звучали слова: «того только ищу, чтобы пребывать мне в доме Твоем во все дни жизни моей».