Бог заботится о нас
В 2008-2009 годах я проходила каритативную практику в одной из московских больниц, в терапевтическом отделении. Для зачета требовалось отработать 20 часов Это была больница, которую считали не совсем хорошей по условиям пребывания, именно поэтому ее выбрали для каритативной практики, и туда брали бомжей. Для них мы специально покупали памперсы, потому что в то время памперсы должны были приносить родственники, а мы поддерживали тех, у кого их не было. В общем, был некий запас наших памперсов, который по мере необходимости пополнялся. И вот однажды человек, который заведовал каритативной практикой, поручил мне принести большую упаковку этих благотворительных памперсов в больницу.
В терапевтическое отделение надо было долго идти по очень длинному коридору, потом подняться на три этажа и свернуть в другой коридор; дорога была путанная. И вот я иду с благотворительными памперсами, они были принесены «на всякий случай», никаких больных, которым они требовались, не было, но в больнице никто не знает, как может ситуация повернуться в следующий момент, поэтому запас памперсов всегда должен быть. Несу. Прошла все коридоры, поднялась по всем лестницам, свернула, куда нужно, и попала в отделение. Оглядываюсь, но как-то не совсем его узнаю. Все вроде бы похоже, но не совсем то. Но меня не было неделю, мало ли… И прямо навстречу мне вывозят каталку с больным, медсестра спрашивает, кто я, я объясняю, что прохожу здесь катитативную практику, и принесла памперсы, может быть, кому-нибудь пригодятся. «Очень хорошо! - говорит она, - Вот ему!» и показывает на больного на каталке. Он молча смотрит на меня: замкнутое страдальческое лицо, большие круглые карие глаза, сросшиеся брови. Было ясно, что он вообще не разговаривает. Только смотрит круглыми глазами, как молчаливая сова. «Он из психиатрического пансионата, инвалид детства, с сердечным приступом, у него никого нет. Пансионат ухода не предоставляет». Я кладу упаковку памперсов на каталку и его увозят. И тут я вижу табличку «кардиологическое отделение». Я ошиблась! Не поднялась на один этаж, терапия была этажом выше. А в кардиологии каритативной практики не было.
Памперсы мои, целая упаковка, уже уехали вместе с сердечно-психиатрическим больным, а мне было непонятно: как я могла ошибиться и попасть не туда, ведь я проходила этот путь уже не одну неделю подряд, и знала его хорошо…
В отделении меня спросили о памперсах, и я сказала, что уже отдала их в кардиологию, одинокому психу с сердечным приступом. На меня смотрели, мягко говоря, с непониманием. Недовольство прямо висело в воздухе. Опять эти эксцентричные выходки. Какая кардиология? Причем здесь вообще кардиология, откуда она взялась? Кардиология пусть обходится своими силами, мы работаем в терапии. Памперсы же дорогие, и они здесь нужны, а где теперь их взять?
Я ничего больше не объясняла, мне вдруг все стало понятно. Я не ошиблась, я попала туда, куда надо было. Принесла памперсы точно по адресу, человеку, которому они были очень нужны, и который ни от кого не мог получить помощь. Более того, не мог даже попросить ни о чем. Которому не на кого было надеяться, не на кого рассчитывать. Тогда Бог взял меня за руку и привел к нему.