Из дома в дом (House to House) / Мемуары солдата - война в Ираке / часть 7 (+21)
Отряд Фиттса следует за нами со двора. Мы бросаемся через улицу и врываемся на территорию нашего целевого дома. Подойдя ближе, я вижу, что Кнапп застыл в дверном проеме. Какого хера, Кнапп? Зайди в ебаный дом!
Остальная часть отряда выстраивается позади него, и хотя я пытаюсь затормозить, но врезаюсь в людей. Прямо во дворе у нас устроили большую тусовку, и мы невъебенно уязвимы.
«Влезь уже, блядь!» - приказываю я.
Кнапп немедленно возражает: «Нет! Нет! Убирайся к хуям! Убирайся немедленно!».
«Что у тебя?» - требую я, всё ещё пытаясь распутаться от остальной части команды, теперь отступающей от входа. Он разворачивается и хватает меня за бронежилет. Пока остальные бойцы нерешительно отступают, он тащит меня к двери.
«Кнапп, какого хера…».
«СМОТРИ!» - рычит он.
Первое, что я замечаю, это провода. Провода распространены по всем руинам, через которые мы прошли до сих пор, но они всегда грязные, рваные и тусклые. Провода, которые я вижу внутри этого дома, четкие и чистые, аккуратно скреплены стяжками. Это не хорошо.
«Пошли! Пошли! Пошли! Валим отсюда», - кричу я своей команде.
Пучки проводов проходит через одну стену, а затем веером расходится по всей комнате прямо за дверью, как зеленые и оранжевые лозы плюща. Я слежу за некоторыми глазами и вижу, что они заканчиваются кирпичиками меньшего размера. Это озадачивает меня на долю секунды, затем я понимаю, что кирпичи представляют собой куски пластической взрывчатки С-4. Еще одна группа проводов идет к паре баллонов с пропаном размером с тележку, установленных вдоль ближайшей стены. Вокруг них разбросано ещё больше взрывчатки.
Но pièce de résistance [главное блюдо (французское выражение)], здесь проявление гениальности повстанцев - это центральный воздушный бак, расположенный в центре комнаты. Этот топливный бак, созданный для увеличения дальности полета истребителей МиГ, выглядит как деформированная слеза. Повстанцы накинули ему на хвостовое оперение мешки для мусора. Нос удален. Туда заходят провода и пропадают внутри. Использование реактивного топлива в качестве бомбы - вот что вызвало огненные шары во Всемирном торговом центре 11 сентября. Этот бак - отличное оружие. Мы можем потерять весь отряд - мы можем потерять большую часть взвода - прямо здесь, прямо сейчас.
Я поворачиваюсь к Кнаппу. «Вернись в другой дом, сейчас же!».
Он хватает других бойцов, и все бросаются обратно через улицу. Я остаюсь один в дверях, глядя на эту огромную ловушку. Я в ужасе от мысли о том, что чуть не случилось с моим взводом. Ко мне бежит Фиттс.
«Что происходит?».
Я так ошеломлен, что могу только указать рукой.
Он заглядывает в дом и выскакивает. «Что за херня здесь? Срань господня!».
«Это BCIED [Building-contained improvised explosive device], чувак». Самодельное взрывное устройство, находящееся в здании.
«Ебать… строительная бомба». Я даже не могу говорить полными предложениями.
«Весь этот блок рухнул бы», - добавляет Фиттс.
Мы не можем позволить шоку сокрушить нас. Я изо всех сил пытаюсь перегруппироваться.
«Что это за хуйня, Белл? Кто затаскивает в дом ебаный бак?».
Я близко подошел к тому, чтобы увидеть, как Фиттс сходит с ума. Это не похоже на него. На самом деле, обычно Фиттс остается спокойным в кризисной ситуации, когда я срываюсь. В октябре, незадолго до того, как мы узнали о нашей миссии в Фаллудже, взвод совершал обычное патрулирование. Специалист Майкл Гросс споткнулся о ветку и упал лицом в грязь. Когда он вытащил голову из дерна, он увидел растяжку всего в нескольких сантиметрах от глаз. Это было связано с фугасом. Гросс кричал во все тяжкие. Отряд остановился, когда я крикнул: «Замри! Всем замереть и выключить свое оборудование!» Мы обнаружили еще несколько разбросанных вокруг нас мин. Сразу же я попытался изложить учение о том, что делать на минном поле.
Фиттс и его команда стояли прямо за нашим клином. Фиттс видел, что ему нужно сохранять всех нас спокойными, начиная с меня.
«Слушай, Белл», - сказал он сдержанным мягким голосом. «Я понимаю, что вы делаете. Это невъебенно Hooah. Но не нужно выключать всё это дерьмо. Что именно происходит?».
«Чувак», - сказал я, ещё больше взволновавшись, - «это ебаное минное поле».
Фиттс рявкнул: «Слушайте. Мне нужны два пулеметчика SAW для охраны на 9 и 3 часа. 203 [гранатометчик] смотрит на 12. Осветите всё, что находится за пределами нашей области. Все возвращаются к тропе. Смотреть на 360 градусов».
«Гросс, пока не двигайся. Я смотрю за тобой». Я снова начал думать правильно. Фиттс, как обычно, прочистил мне голову в стрессовой ситуации.
«Фиттс, за нами внимательно следят. Вы не создаете препятствия, если не наблюдаете за ним».
«Я знаю, поэтому и установил охрану».
Я пополз за Гроссом. Он смог встать и уйти. Через некоторое время я начал копать ножом небольшую ямку возле минной базы.
«Белл, мы можем вернуться сюда. Какого хера ты делаешь?».
«Я собираюсь взорвать это блядство». Я вытащил блок С-4 из своего ранца и поместил его в свою маленькую траншею.
«Позволь мне вытащить этих парней отсюда, пока ты не убил нас всех», - ответил Фиттс.
«Я понял, чувак. Ты должен мне доверять».
«Белл, ты не знаешь, какую херню творишь. Перестань тыкать в землю своим ёбаным ножом».
«Мы вполне можем взорваться, так? Это вполне реальная возможность. Но мне нужно сосредоточиться, а ты не помогаешь мне достичь ебучего сосредоточения», - разочарованно крикнул я.
«Какого хера. Ты делаешь это из чего? Начитался книг с Локвальдом и инженерами?».
«Нет, это из их презентации PowerPoint. Помнишь? Тогда ты заявил, что это ебаная трата времени. Вот, посмотри, чувак, это итальянская хлопушка».
«Просто позволь мне вытащить этих пацанов отсюда», - снова запротестовал Фиттс.
Наши солдаты по одному выползали с минного поля. Я оглянулся и понял, что остался один. Я начал рыть ещё одну небольшую траншею сбоку от второй шахты и заложил еще один кирпич С-4. Следующее, что я помню, Фиттс лежит на животе рядом со мной, его дробовик наготове. Он встретился со мной взглядом и небрежно спросил: «У тебя есть истерика для меня?».
Это было типично для тех ролей, которые мы с Фиттсом играли друг с другом. Когда я срываюсь, он остается спокойным и охлаждает меня. Он держит меня под контролем, когда я на грани того, чтобы его потерять. Точно так же, когда я «толкаю конверт» [push the envelope - идиома, означает выходить за рамки возможного, рисковать] и рискую, он всегда рядом, чтобы не дать мне зайти слишком далеко. Каким бы ни было мое душевное состояние, в какую бы ситуацию я ни попал, Фиттс всегда рядом со мной. Но у него никогда не бывает провала. Ублюдок.
Фиттсу очень непросто. Я понимаю, что на этот раз мне нужно быть спокойным, по крайней мере, чтобы отплатить ему за то, что он сделал для нас на минном поле. Это смена ролей дается мне нелегко.
Я втягиваю воздух и стараюсь сохранять спокойствие. Я должен обдумать это. Что мы знаем о минном поле?
Минное поле - это препятствие. Противник ставит препятствия, чтобы замедлить пехоту и направить её в зоны поражения. Зоны убийства означают, что они наблюдают за препятствием. Кто-то должен видеть это место. В углу дома я замечаю выбитую в стене дыру, через которую провода идут в комнату, в которую мы почти вошли. Это заставляет меня задуматься, куда они идут и к чему привязаны, если вообще к чему.
Мы с Фиттсом заходим во двор и немного исследуем его. Провода проходят через туннель, проложенный под внешней южной стеной комплекса.
«Они зарыли под эту хреновину?» - недоверчиво говорю я. Похоже, это чертовски много работы. Почему они просто не протянули провода по стене? Потому что они будут хорошо видны снаружи и уязвимы для артиллерийских осколков или бомб. Это показывает мне уровень изощренности, который вызывает у меня холодок. Кто построил эту ловушку, весьма хорош в своем деле.
Выскакиваем на улицу и двигаемся по ограждающей стене к следующему дому. Повстанцы тоже проходили через этот двор. Они не заминировали дом. Их туннель проходит под другой стеной внутреннего двора. На это, должно быть, ушли часы, и нигде не видно рыхлой грязи. Они тщательно скрывали свою работу.
Идем по туннелю к еще одному дому, где он заканчивается хорошо замаскированной дырой. Рядом с отверстием лежат измельченные останки Человека-батарейки.
Что ж, у капитана Симса есть ответ. Теперь мы знаем, куда он шел. Теперь легко увидеть, что он делал, когда мы его пристрелили. Его задача заключалась в том, чтобы сидеть в яме и ждать, пока мы не пройдем в заминированный дом. Тогда он бы прикоснулся проводами к аккумулятору и всех нас взорвал. Если бы мы были на 5 минут медленнее, мы все превратились бы в туман, плывущий по ветру пустыни. Основная масса пехотного взвода разлетелась на куски.
Ранее весной отряд спецназа получил наводку и попал на склад в Багдаде. После штурма повстанцы взорвали BCIED. Лучшая часть этой высококвалифицированной команды была разнесена на куски. Такие ловушки практически невозможно обнаружить, пока не станет слишком поздно.
Я говорю Фиттсу: «Ты понимаешь, что украв моё убийство и натерев воском тот кусок дерьма, ты спас весь наш взвод, верно?».
Фиттс сияет уверенной улыбкой: «Я украл твою добычу, а?».
«Фиттс, если бы ты был полевым офицером, я думаю, это привело бы к награде за доблесть. Этот ублюдок собирался взорвать нас всех. Вместо этого он в аду взрывает Гитлера». [игра слов - есть книга Blowing Up Hitler, про попытку взорвать Гитлера]
Он смеется над этим, и на мгновение я улавливаю проблеск прежнего Фиттса. Мы сообщаем об этом. Я передаю то, что мы обнаружили, Кантреллу. Он переходит к Мено, который подчиняется капитану Симсу. Наш командир хочет разъяснений. Он подключает рацию к сети нашего взвода и разговаривает напрямую с нами.
«Что у тебя есть?»
«Это BCIED», - отвечаю я, - «большая, сэр».
«Уверен?»
Вопрос меня разозлил. Кто такой был Симс, чтобы сомневаться в моем суждении? Потом я понимаю, что сделал то же самое с Кнаппом. Кнапп, должно быть, испытывал на меня такое же раздражение.
«Да, я уверен, сэр».
Фиттс включает радио. «Привет, сэр, это ебаный BCIED».
«Хорошо, возвращайся».
Возвращаемся в наш двор. Симс думал об этой новой угрозе. Когда мы даем ему сетку расположения дома BCIED, он записывает его и связывается со штабом. Затем он приказывает нам пометить дом. Мы закидываем на крышу инфракрасный стробоскоп. Таким образом, воздушные силы распознают эту угрозу.
«Хорошо, изменение планов», - говорит нам Симс, - «мы больше не собираемся идти отдельно от транспортных средств. Мы будем поддержаны огневой базой».
Мы с Фиттсом очень рады это слышать. Это означает, что мы больше не будем открывать двери, если нас не поддержат Брэдли и танки.
Симс включает радио. Я слышу, как он говорит трекам: «Мне плевать, что произойдет, если нам придется пойти вниз по фазовой линии Эйба или по фазовой линии Каина». Это две дороги, наиболее сильно забаррикадированные и усыпанные СВУ в нашем секторе. «Мы больше не оставляем наши машины одни».
Симс приказывает нам съехать. Его план - продвинуться на юг до перекрестка и соединиться с нашей броней. Взвод выходит на улицу, BCIED давит на все наши умы. К чему приведет нас следующая дверь? Сможем ли мы снова получить эту удачу, или мы столкнемся с одним мятежником-одиночкой с батареей, который забился в какую-то нору, ожидая своего большого шанса? Если мы снова столкнемся с этим, нам придется действовать по-другому.
Для начала, мне следовало доверять Кнаппу. Я подрезал его на глазах у его людей. Я не могу этого сделать снова. Я должен быть их лидером, а не заниматься контролем каждого их шага, не сомневаться в них.
Однажды ночью, несколько недель назад, Фиттс порезал меня до мозга костей.
«Белл», - сказал он, - «тебе нужно перестать быть солдатом и стать командиром отделения». Тогда этот комментарий задел. Теперь я понимаю, что он имел в виду. Отчасти быть лидером означает, что вы должны доверять своим подчиненным выполнение своей работы, а это требует доверия их суждениям.
Я не могу быть упрямым засранцем. Кнапп должен знать, что я ему доверяю. Если он скажет мне повернуться, я сделаю это. Его суждение здраво. Он в игре и он умен и способен.
Мы доходим до большого перекрестка, нашей точки встречи с броней. Сейчас раннее утро, и ночной холод пронизывает нашу форму, заставляя дрожать. Проходят минуты. Танк сержанта Джима с грохотом выскакивает из-за угла и соединяется с нами. Кантрелл в своем Брэдли не отстает. Вскоре весь взвод воссоединяется.
Нашим трекам пришлось изрядно потрудиться, чтобы добраться до нас. Они устремились на юг через город, убивая всех повстанцев на своем пути. Танк сержанта Джима взорвал заминированные самодельные взрывные устройства и техасские заграждения из своей большой 120-мм пушки. Теперь садимся в машины и продолжаем продвижение.
Подходим к новому кварталу домов. Мы находимся в самом центре Солдатского квартала, престижного района лоялистов Саддама, баасистов и отставных военных. Брэдли останавливаются. Пандус падает. Выливаемся на улицу и врываемся в дом. Незадолго до того, как мы ворвались в дверь, мои мысли стремительно проносятся. Что будет в доме? Умрем ли мы и никогда не узнаем, что нас поразило, когда BCIED испарит нас? Нас будут ждать плохие парни? Какие еще ловушки они могли для нас придумать?
Первый дом очищен без происшествий. Лестница вырвана, на крышу нет доступа. Мы обнаруживаем гниющую пищу на кухне и слой пыли толщиной в полдюйма на всех столешницах. Этот дом давно заброшен. Мы переходим к следующему зданию и находим детские игрушки, разбросанные по полу. Вокруг разбросана одежда; это место выглядит так, будто семья бежала в спешке или его кто-то разграбил. Дом пропитан человеческой вонью. Здесь кто-то жил. Мы очень бдительны, но ничего не находим.
В соседнем доме лестница, ведущая на крышу, перегорожена кирпичной стеной, для разнообразия, что является отрадным зрелищем. Строивший её повстанец, очевидно, был каменщиком-новичком. Стена выглядит слабой. Мы даем ей серию сильных толчков, и она рушится, превращаясь в груду кирпичей и битого раствора. Путь на крышу открыт.
Взвод собирается на крыше здания, и Лоусон устанавливает наши пулеметы. Теперь мы можем очистить окрестности, перепрыгивая из дома в дом. Вместо того, чтобы войти через парадные двери, мы можем запрыгнуть сверху. Вход сверху наверняка удивит любого внутри. У этого есть свои трудности, так как на пути вниз мы сталкиваемся с замурованными лестничными клетками или другими препятствиями. В некоторых домах окна закрыты, и повстанцы построили извилистые тропы из преград и кирпичей. Они созданы для того, чтобы загнать нас в ловушку, но в любом случае они приводят к пустым боевым позициям. Плохие парни ускользнули от нас. Это оставляет нас в недоумении.
Ближе к концу квартала мы подходим к дому, отделенному от других по соседству. Это похоже на четырехфутовый прыжок на парапет крыши. Я иду первым и бросаюсь в дальнюю сторону.
Вместо одного или двух футов я падаю примерно на 10. Я врезаюсь во второй этаж дома. На мгновение мне кажется, что я сломал себе спину. Я не могу пошевелиться. Всё болит. Руис и Сантос внезапно падают рядом со мной.
Я смотрю вверх. Крыши нет. Мы прыгнули в сам дом. То, что мы не сломали кости, просто чудо.
«Посмотрите! Это из-за артиллерии», - говорит кто-то.
«Чушь полная», - отвечаю я, - «это было сделано кувалдой». Я указываю на царапины и потертости вдоль стены, где раньше была крыша. На стенах нет следов осколков. Муджи сами выбили эту крышу, что означает только одно: они ожидали, что мы переместимся на крышу зданий. Это была ещё одна их ловушка. И мы думали, что перехитрили их. Кажется, они на шаг впереди нас. Но где, блядь, они?
Мы поднимаемся и спускаемся в дом со взводом. После того, как мы его очистим, мы поднимемся на следующую крышу. Переходим в другой дом. У этого есть комната в форме ДОТа с толстыми стенами в центре крыши. Это наш вход в здание внизу.
Кнапп подводит свой отряд к двери ДОТа. Сучолас и моя B-команда в готовности за ними. Ребята Фиттса ждут поблизости. Они уже собираются войти внутрь, как что-то заставляет меня броситься к окну слева от двери. Бойцы останавливаются и смотрят на меня. Не знаю, зачем я это делаю, но что-то меня подталкивает. Я прыгаю в окно. Когда я прыгаю, Кнапп находит провод, частично спрятанный под дверью.
Внутри дома я начинаю двигаться к двери. Прежде чем я могу сделать полный шаг, я вижу растяжку. Он бежит через дверь и поднимается по косяку. На проволоке болтается оранжево-красная ананасовая [pineapple grenade - прозвище осколочных гранат, впервые было применено к гранате Mk2] граната размером с футбольный мяч Nerf. Предохранительной чеки нет, скоба держится на проволоке. Если мы откроем дверь, скоба слетит и взорвёт гранату прямо нам в лицо.
«Кнапп!» - кричу я.
Он подходит и смотрит в окно.
«Проверь это дерьмо», - говорю я ему.
Он трогает пальцами растяжку и вздыхает. «Знаешь что? Я сказал своим ребятам не проверять мины-ловушки. Это высоко-интенсивные MOUT [miltary operations in urban terrain - боевые действия в городской местности]». Военные действия в городской местности. «Мы ищем плохих парней. У нас нет времени на определение MOUT».
«Нет, ты прав, мы этого не делаем. У нас могут быть парни в доме, готовые убить нас. Мы должны быть готовы к ним, а не ломать голову над обезвреживанием растяжки».
Кнапп кивает. Перед нами стоит серьезная тактическая дилемма. Если мы будем относиться к каждому дому так, как будто он заминирован, мы пойдем осторожно. При уборке дома абсолютно необходимы уверенность и быстрота. Если мы сомневаемся, если мы методично ищем ловушки, мы передаем инициативу любым повстанцам, которые могут быть в доме. Мы спалимся к хуям. Быстрое и решительное перемещение из комнаты в комнату - единственный способ удивить врага и свести к минимуму нашу подверженность его огню.
Пока мы никого в этих домах не видели. Тем не менее, если мы продолжим двигаться так быстро, мы, скорее всего, попадем в ловушку. Прямо сейчас я не понимаю, как мы справимся с этим, чтобы никто не пострадал. Либо мы движемся быстро и наталкиваемся на растяжку, либо движемся медленно и в нас стреляют.
«Хорошо, Кнапп, давайте оставим это при себе».
«Ага, верно. Мы не хотим неебически кошмарить парней больше, чем они сейчас. Я не хочу, чтобы они заходили в дома с этим дерьмом на затылке».
Кнапп вытаскивает кусачки и отрезает гранату. Скоба отлетает, и штука начинает шипеть. Я хватаю её и кричу: «Бросаю гранату!»
На крыше все прячутся. Я бросаю гранату через ближайшую стену. Секунду спустя она взрывается приглушенным БОООМ!
Фиттс подходит ко мне: «Эй, Белл, ты мог предупредить меня, что собираешься это сделать».
«Работай со мной здесь, сарж. Это не было запланировано».
Заканчиваем расчищать дом, затем выходим на улицу. Этот блок готов. Загружаемся в Брэдли и направляемся на юг. Танк сержанта Джима движется первым. Он несется по улице, поворачивает на запад и охраняет нас с флангов. Когда Джим отклоняется на квартал от нашего маршрута, на улицу выскальзывает одинокий боевик и производит залп из своего АК. Пушка Джима стреляет. Через несколько секунд потрескивает динамик в задней части нашего Брэдли. «О мой бог. Это было невъебенно ужасно, чувак».
Джим отвечает: «Хэй! У этого парня был АК. Он стрелял в меня. Он не должен этого делать».
Внезапно наш командир Брэдли, старший сержант Кори Браун, вмешивается в разговор. «Фургон! У нас есть фургон!».
Конечно же, противник прислал фургон со взрывчаткой. Специалист Шейн Госсард, наводчик Брауна, поворачивает башню и замечает приближающийся к нам фургон. Госсард обычно считается лучшим стрелком Брэдли в бригаде. Вне башни он нежная душа, играет на гитаре и поет. В башне он настоящий убийца.
Он тщательно прицеливается и запускает непрерывный поток пушечных выстрелов прямо в машину. Она взрывается со снопом огня. Ещё одна угроза устранена. Через несколько минут мы натыкаемся на мешки с песком Hesco, украшенные СВУ. Госсард зажигает 3 из них. Вторичные взрывы сотрясают наши машины.
«Эй, у меня горячая точка на тепловом потоке», - шепчет Госсард по внутренней связи. Из динамика его едва слышно, но он явно взволнован.
«И у него есть приятель».
25мм заряды вылетают дважды. Брэдли вибрирует от отдачи. «Хороший выстрел!» - сообщает кто-то. Ещё 2 плохих парня убиты. Пробираемся на юг через ещё один квартал. На другом конце мы подключаемся к танку Джима. Вместе мы проходим через следующий район.
Кто-то кричит: «РПГ!» Ракета опаляет тьму и поражает танк Джима. По его бокам струится пламя.
Стрелок Джима, сержант Денни Тайджерон, поворачивает большую башню «Абрамс» влево. Спустя долю секунды - залп 120-миллиметровым снарядом. Обрушивается весь фасад соседнего здания. Сразу после того, как он попал в здание 120-мм снарядом, несколько повстанцев вырываются из укрытия. Тайджерон переходит на свое ружье калибра .50. Мы слышим его грохот даже из-за шума нашего двигателя. Через секунду он замолкает. Террористы не убежали. Мы продолжаем катиться.
«У меня Т-образные барьеры», - кричит Тайджерон. Джим говорит ему стрелять.
БУМ! «Барьеры устранены». Компания «Альфа» направляется на юг к нашей следующей важной цели - мечети Имама аль-Шафи. Это командный центр и база снабжения для большинства повстанцев в Солдатском округе. Здесь это сердце их защиты, и мы собираемся вырвать его.
Глава 9
Ворота Дороти из страны Оз (Dorothy’s Oz Gate)
Ночь сюрреалистична и запутана. Над головой кружат AC-130, как стервятники, выбирая цели и разнося их в пыль своим грозным вооружением. Объёмное эхо выстрелов, минометов и артиллерии играет трюки с нашими ушами. В пустом городе каждый звук усиливается, каждый шум отскакивает от здания к зданию, создавая какофонию битвы без точки происхождения. Это бой в вакууме, гигантская мешанина звука и огня, из-за которой мы не можем различить, кто стреляет и откуда.
Городской пейзаж подходит для фильма «Годзилла». Улицы загораживают груды кирпича. Поврежденные линии электропередач завалены обломками. Дома взрываются и разрушаются. Витрины разбиты и сломаны. Внутри этих магазинов мало что осталось, кроме разбитых полок и мебели. Мрак смягчается только десятками маленьких костров, тлеющих на развалинах. Горизонт светится красновато-оранжевым. Фаллуджа находится в смертельной агонии.
Ночная работа заставляет нас купаться в поту, который сменяется ознобом из-за предрассветного бриза. Наша форма в пятнах. Мы испытываем боль и дрожим. Мы натыкаемся на тайник с прицелами Starlight времен Вьетнама, стандартным оборудованием ночного видения, американской униформой и медикаментами. К настоящему времени у всех нас есть уколы и порезы на руках, ногах и лице; наши штанины порваны или сожжены. Городская среда - это постоянный физический вызов для нас. Каждый шаг несет в себе опасность попадания под завалы. Разбитое стекло покрывает каждую руину, оно крошится как лед на свежевыпавшем снегу. Под нашими ботинками хруст, но когда мы падаем, наши руки будут усыпаны осколками стекла. Мы выбираем их как можно лучше и продолжаем.
Находим ритм. Мы не должны расчищать каждый дом и вытаскивать все оружие или склады с припасами, которые мы находим. Это займет у нас несколько дней. Это охота. Ищем плохих парней и идем дальше. Сержант Джим и его танк «Абрамс» жизненно необходимы для нашего быстрого продвижения. Он использует свое основное оружие, чтобы пробивать дыры в зданиях, которые мы используем как точки входа. Это намного безопаснее, чем постоянно испытывать судьбу и выбивать двери. 120-мм пушка настолько мощная, что пробивает сразу три, а иногда и четыре дома. Огневая мощь этого 68-тонного монстра позволяет нам перемещаться через каждый квартал по новому пути, избегая воронок и зон поражения, которые повстанцы так тщательно подготовили для нас.
За два часа до восхода солнца добираемся до мечети. Она расположен в центре квартала жилых домов. Это перекресток Аскари или Солдатского квартала. Район внушительный. У каждого дома огромная толстая внешняя стена и металлические ворота. Балконы, построенные как квадратные башни замка, нависают над внутренними дворами, обеспечивая отличные места для защиты внешних стен. Похоже, весь квартал спроектировали осадные архитекторы.
Но мы не встречаем вражеских боевиков. Достижение нашей первой важной цели в городе оказывается безуспешным. Взвод движется к парадным воротам мечети. Стены вокруг него высотой не менее 10 футов. На парапет врезано битое стекло - очень эффективная альтернатива колючей проволоке. Сами ворота сделаны из толстой прочной стали и имеют высоту более 10 футов. Мы должны пройти через это, чтобы очистить мечеть.
Вверху мимо нас проносится А-10 со своими уникальными 30-мм пушками «брррррббрррррррррбб». Он обстреливает цель на юге и улетает.
Холл - наш эксперт по вскрытию дверей. Входящий в отряд Фиттса, Холл невысокого роста, но сложен как таран, с толстыми мускулистыми плечами и низким центром тяжести. Я зову его. Он бросает один взгляд на ворота и говорит: «Я не сломаю эту штуку, сержант. Ни за что».
Я поворачиваюсь к Фиттсу: «Я взорву эту херню С-4».
Фиттс кивает и выводит взвод из зоны действия взрыва. Я беру блок С-4 и вставляю его в ворота. Через несколько секунд я его подключаю. Он взрывается, но когда дым рассеивается, ворота выглядят практически неповрежденными. Что дальше?
«Давайте использовать торпеду Бангалора», - предлагает Сантос. Это инженерные инструменты времен Второй мировой войны, предназначенные для взрыва баррикад и препятствий. По сути, Бангалор - это заряд взрывчатого вещества, установленный на трубе, или, в данном случае, пикет забора. Втыкаем один в ворота, ставим предохранитель и уходим. Бум! Ворота выдерживают и эту атаку.
«Ебать, это невероятно», - бормочу я. [unfuckingbelievable - великим филологам предлагаю самим перевести это слово, точно и с соблюдением направленности смысла. Если дословно, то это «не-ебать-правдоподобно», но так некрасиво выглядит]
Фиттс говорит Кнаппу и Мисе бросить несколько гранат через стену, на случай, если на другой стороне нас ждет кто-нибудь. Двое приступают к работе, бросая гранаты во внутренний двор мечети.
У меня есть идея получше. Я говорю Руизу: «Приготовь АТ4». Я поворачиваюсь к Фиттсу: «Эй, бро, держи всех подальше».
«Что? Что ты делаешь, Белл?» - спрашивает он.
«Мы собираемся стрелять в ворота из AT4».
Все поддерживают.
«Руиз», - говорю я, - «Ты можешь вышибить запорный механизм?».
«Я могу попробовать, сержант».
«Сделай это».
Руиз целится практически в упор. Он запускает AT4. С огромной вспышкой и ревом ракета устремляется в ворота. Дым рассеялся. Ворота всё ещё стоят.
«Руиз, ты тупой еблан, как, черт возьми, ты промахнулся в чертову дверь? Это в 5 ёбаных футах, чувак!»
«Клянусь, я думал, что попал, сержант Белл».
Я поворачиваюсь и иду к воротам. Конечно же, Руиз попал прямо в запорный механизм. Фактически, его 84-мм ракета прошла прямо через замочную скважину. Насквозь проделана выжженная, идеально симметричная дыра. Но ворота отказываются открываться. Застрять у ебаных хаджи-ворот. Да вы издеваетесь?
Сантос наклеивает на петлю мину Клеймор. Взрыв, но ворота снова выдерживают.
«Сантос: возьми Javelin».
«Нахуй это, чувак», - говорит Фиттс. Он не хочет использовать часть большой противотанковой ракеты FGM-148. Эти присоски более 5 дюймов в диаметре.
Голос Джима звучит по радио. Он слушал новости о нашей головоломке. «Привет, сержант Белл, тебе нужно отодрать эту стену».
«Что ж», - отвечаю я, - «Это было бы лучшим решением».
Обычно мы не используем наши Брэдли как таран. Их слишком легко повредить, и если они выйдут из строя, мы потеряем ключевого производителя пострадавших среди врагов. Но на этот раз нам понадобится Брэдли.
Ближайший - лейтенант Мено. Мено спешился, чтобы присоединиться к нам, оставив машину в руках сержанта Чада Эллиса, наводчика ростом 5 футов 7 дюймов. Эллис был в третьем взводе с 2001 года и он олицетворение лица и отношения нашей семьи, известной под ласковым названием Третье Стадо.
Он хороший унтер-офицер и отличный стрелок Брэдли, но он не привык командовать машиной. Его водитель, специалист Грегори Маркут, тоже относительно новенький. Не самая лучшая ситуация, но мы все равно вызываем его.
Танк Джима с грохотом подъезжает к нам и съезжает на одну сторону улицы, пропуская Эллиса. В Брэдли сложно одновременно действовать как глаза Маркута и обеспечивать безопасность. Когда Брэдли движется вперед, Эллис уводит свою башню от танка Джима. Ствол его орудия с глухим стуком ударяется о стену мечети. Эллис реагирует на удар, и Маркут врезает «Брэдли» в зад танка старшего сержанта Джима.
«Что за херня?» - кричит кто-то.
Брэдли останавливается, но Эллис продолжает вращать турель. Как топор Пола Баньяна [Paul Bunyan - вымышленный гигантский дровосек из американского фольклора], ствол врезается в ближайший телефонный столб. Чвак! Столб ломается пополам, и провода, как змеи, разбрасываются по всей улице.
«Чувак, какого хуя ты делаешь?» - кричит Фиттс.
Эллису наконец удалось привести башню в соответствие с его линией движения. Машина резко приближается к воротам. Эллис прицеливается и открывает огонь из пушки. 25-миллиметровое орудие выстреливает несколько выстрелов, которые делают несколько дырок в воротах. Затем его оружие заклинило. В этом нет ничего удивительного, учитывая, через что он только что прошел. Эллис переключается на коаксиальный пулемет и делает короткую очередь в замок, прежде чем этот пулемет также заклинивает.
У «Брэдли» осталось только одно оружие - противотанковые ракеты TOW. Эллис пытается поднять контейнер, служащий основанием для оружия, но он отказывается подниматься в боевую позицию. Его бронетранспортер эффективно нейтрализован. Ни одно оружие не работает.
По крайней мере, он всё ещё может действовать как гигантский таран. Маркут продвигается вперед несколько инчей и ставит левое крыло машины на ворота. Он нажимает на педаль газа, но Брэдли стоит под странным углом, и он не может получить тягу. Ворота выдерживают даже это нападение.
Джим наблюдает за всем этим и наконец говорит: «Уйди назад, встань позади меня, я попробую врезать». «Абрамс» катится вперед, и Джим врезается своим левым передним крылом прямо в угол бетонной стены мечети. Затем он поворачивается влево. Мощность 1500-сильных турбин танка просто ошеломляет. Давление, создаваемое этим маневром, раскалывает стену. От ворот до угла она прогибается, а затем обрушивается внутрь. Я никогда не видел ничего подобного.
«Вау», - говорю я по радио. «Благодарю за это, чувак».
Взвод входит на территорию, чтобы найти склад оружия, снаряжения и боеприпасов. Когда мы проходим через двор, нас окружают груды минометных снарядов, груды реактивных гранат, ящиков с боеприпасами и другой взрывчаткой. Если мы сейчас попадем в перестрелку, это единственное наше прикрытие. Мы проверяем двор и находим еще больше вещей, включая радиоаппаратуру и американские припасы. По правилам ведения боевых действий нам не разрешают входить внутрь самой мечети. Это оскорбило бы чувства иракцев, поскольку мы немытые неверные христиане. Мы определенно не хотели бы это делать и одновременно разрушаем их ебаный город.
Тем временем наш враг использует свои святые места в качестве баз снабжения. Батальон Иракских сил вмешательства, следовавший за нами через брешь, теперь свертывается и спешивается. На этот раз солдаты преданы делу. Нам они кажутся довольно быстрыми, когда выстраиваются в очередь у входа. Они пинают входную дверь и заскакивают внутрь, пуляя из оружия. Мы стоим снаружи, слушаем стрельбу и гадаем, не упускаем ли мы перестрелку.
Через несколько минут лидер IIF возвращается через парадную дверь. Он смотрит на Мено, улыбается и показывает палец вверх. «Всё в порядке!» - провозглашает он на ломаном английском: «Ты молодец!».
Основная цель достигнута. Обнаружен огромный склад с боеприпасами. Не видно плохих парней. Странное начало Götterdämmerung [Закат богов - Опера Рихарда Вагнера из тетралогии Кольцо Нибелунга] Ирака.
Когда осталось около получаса темноты, Мено приказывает нам захватить дом, установить охрану и немного отдохнуть. Фиттс ведет свой отряд через улицу и занимает позицию внутри уцелевшего дома к северу от мечети. Мы со вторым отрядом идем в конец квартала и зачищаем двухэтажный дом к северо-востоку через улицу от мечети.
Остальная часть отряда выстраивается позади него, и хотя я пытаюсь затормозить, но врезаюсь в людей. Прямо во дворе у нас устроили большую тусовку, и мы невъебенно уязвимы.
«Влезь уже, блядь!» - приказываю я.
Кнапп немедленно возражает: «Нет! Нет! Убирайся к хуям! Убирайся немедленно!».
«Что у тебя?» - требую я, всё ещё пытаясь распутаться от остальной части команды, теперь отступающей от входа. Он разворачивается и хватает меня за бронежилет. Пока остальные бойцы нерешительно отступают, он тащит меня к двери.
«Кнапп, какого хера…».
«СМОТРИ!» - рычит он.
Первое, что я замечаю, это провода. Провода распространены по всем руинам, через которые мы прошли до сих пор, но они всегда грязные, рваные и тусклые. Провода, которые я вижу внутри этого дома, четкие и чистые, аккуратно скреплены стяжками. Это не хорошо.
«Пошли! Пошли! Пошли! Валим отсюда», - кричу я своей команде.
Пучки проводов проходит через одну стену, а затем веером расходится по всей комнате прямо за дверью, как зеленые и оранжевые лозы плюща. Я слежу за некоторыми глазами и вижу, что они заканчиваются кирпичиками меньшего размера. Это озадачивает меня на долю секунды, затем я понимаю, что кирпичи представляют собой куски пластической взрывчатки С-4. Еще одна группа проводов идет к паре баллонов с пропаном размером с тележку, установленных вдоль ближайшей стены. Вокруг них разбросано ещё больше взрывчатки.
Но pièce de résistance [главное блюдо (французское выражение)], здесь проявление гениальности повстанцев - это центральный воздушный бак, расположенный в центре комнаты. Этот топливный бак, созданный для увеличения дальности полета истребителей МиГ, выглядит как деформированная слеза. Повстанцы накинули ему на хвостовое оперение мешки для мусора. Нос удален. Туда заходят провода и пропадают внутри. Использование реактивного топлива в качестве бомбы - вот что вызвало огненные шары во Всемирном торговом центре 11 сентября. Этот бак - отличное оружие. Мы можем потерять весь отряд - мы можем потерять большую часть взвода - прямо здесь, прямо сейчас.
Я поворачиваюсь к Кнаппу. «Вернись в другой дом, сейчас же!».
Он хватает других бойцов, и все бросаются обратно через улицу. Я остаюсь один в дверях, глядя на эту огромную ловушку. Я в ужасе от мысли о том, что чуть не случилось с моим взводом. Ко мне бежит Фиттс.
«Что происходит?».
Я так ошеломлен, что могу только указать рукой.
Он заглядывает в дом и выскакивает. «Что за херня здесь? Срань господня!».
«Это BCIED [Building-contained improvised explosive device], чувак». Самодельное взрывное устройство, находящееся в здании.
«Ебать… строительная бомба». Я даже не могу говорить полными предложениями.
«Весь этот блок рухнул бы», - добавляет Фиттс.
Мы не можем позволить шоку сокрушить нас. Я изо всех сил пытаюсь перегруппироваться.
«Что это за хуйня, Белл? Кто затаскивает в дом ебаный бак?».
Я близко подошел к тому, чтобы увидеть, как Фиттс сходит с ума. Это не похоже на него. На самом деле, обычно Фиттс остается спокойным в кризисной ситуации, когда я срываюсь. В октябре, незадолго до того, как мы узнали о нашей миссии в Фаллудже, взвод совершал обычное патрулирование. Специалист Майкл Гросс споткнулся о ветку и упал лицом в грязь. Когда он вытащил голову из дерна, он увидел растяжку всего в нескольких сантиметрах от глаз. Это было связано с фугасом. Гросс кричал во все тяжкие. Отряд остановился, когда я крикнул: «Замри! Всем замереть и выключить свое оборудование!» Мы обнаружили еще несколько разбросанных вокруг нас мин. Сразу же я попытался изложить учение о том, что делать на минном поле.
Фиттс и его команда стояли прямо за нашим клином. Фиттс видел, что ему нужно сохранять всех нас спокойными, начиная с меня.
«Слушай, Белл», - сказал он сдержанным мягким голосом. «Я понимаю, что вы делаете. Это невъебенно Hooah. Но не нужно выключать всё это дерьмо. Что именно происходит?».
«Чувак», - сказал я, ещё больше взволновавшись, - «это ебаное минное поле».
Фиттс рявкнул: «Слушайте. Мне нужны два пулеметчика SAW для охраны на 9 и 3 часа. 203 [гранатометчик] смотрит на 12. Осветите всё, что находится за пределами нашей области. Все возвращаются к тропе. Смотреть на 360 градусов».
«Гросс, пока не двигайся. Я смотрю за тобой». Я снова начал думать правильно. Фиттс, как обычно, прочистил мне голову в стрессовой ситуации.
«Фиттс, за нами внимательно следят. Вы не создаете препятствия, если не наблюдаете за ним».
«Я знаю, поэтому и установил охрану».
Я пополз за Гроссом. Он смог встать и уйти. Через некоторое время я начал копать ножом небольшую ямку возле минной базы.
«Белл, мы можем вернуться сюда. Какого хера ты делаешь?».
«Я собираюсь взорвать это блядство». Я вытащил блок С-4 из своего ранца и поместил его в свою маленькую траншею.
«Позволь мне вытащить этих парней отсюда, пока ты не убил нас всех», - ответил Фиттс.
«Я понял, чувак. Ты должен мне доверять».
«Белл, ты не знаешь, какую херню творишь. Перестань тыкать в землю своим ёбаным ножом».
«Мы вполне можем взорваться, так? Это вполне реальная возможность. Но мне нужно сосредоточиться, а ты не помогаешь мне достичь ебучего сосредоточения», - разочарованно крикнул я.
«Какого хера. Ты делаешь это из чего? Начитался книг с Локвальдом и инженерами?».
«Нет, это из их презентации PowerPoint. Помнишь? Тогда ты заявил, что это ебаная трата времени. Вот, посмотри, чувак, это итальянская хлопушка».
«Просто позволь мне вытащить этих пацанов отсюда», - снова запротестовал Фиттс.
Наши солдаты по одному выползали с минного поля. Я оглянулся и понял, что остался один. Я начал рыть ещё одну небольшую траншею сбоку от второй шахты и заложил еще один кирпич С-4. Следующее, что я помню, Фиттс лежит на животе рядом со мной, его дробовик наготове. Он встретился со мной взглядом и небрежно спросил: «У тебя есть истерика для меня?».
Это было типично для тех ролей, которые мы с Фиттсом играли друг с другом. Когда я срываюсь, он остается спокойным и охлаждает меня. Он держит меня под контролем, когда я на грани того, чтобы его потерять. Точно так же, когда я «толкаю конверт» [push the envelope - идиома, означает выходить за рамки возможного, рисковать] и рискую, он всегда рядом, чтобы не дать мне зайти слишком далеко. Каким бы ни было мое душевное состояние, в какую бы ситуацию я ни попал, Фиттс всегда рядом со мной. Но у него никогда не бывает провала. Ублюдок.
Фиттсу очень непросто. Я понимаю, что на этот раз мне нужно быть спокойным, по крайней мере, чтобы отплатить ему за то, что он сделал для нас на минном поле. Это смена ролей дается мне нелегко.
Я втягиваю воздух и стараюсь сохранять спокойствие. Я должен обдумать это. Что мы знаем о минном поле?
Минное поле - это препятствие. Противник ставит препятствия, чтобы замедлить пехоту и направить её в зоны поражения. Зоны убийства означают, что они наблюдают за препятствием. Кто-то должен видеть это место. В углу дома я замечаю выбитую в стене дыру, через которую провода идут в комнату, в которую мы почти вошли. Это заставляет меня задуматься, куда они идут и к чему привязаны, если вообще к чему.
Мы с Фиттсом заходим во двор и немного исследуем его. Провода проходят через туннель, проложенный под внешней южной стеной комплекса.
«Они зарыли под эту хреновину?» - недоверчиво говорю я. Похоже, это чертовски много работы. Почему они просто не протянули провода по стене? Потому что они будут хорошо видны снаружи и уязвимы для артиллерийских осколков или бомб. Это показывает мне уровень изощренности, который вызывает у меня холодок. Кто построил эту ловушку, весьма хорош в своем деле.
Выскакиваем на улицу и двигаемся по ограждающей стене к следующему дому. Повстанцы тоже проходили через этот двор. Они не заминировали дом. Их туннель проходит под другой стеной внутреннего двора. На это, должно быть, ушли часы, и нигде не видно рыхлой грязи. Они тщательно скрывали свою работу.
Идем по туннелю к еще одному дому, где он заканчивается хорошо замаскированной дырой. Рядом с отверстием лежат измельченные останки Человека-батарейки.
Что ж, у капитана Симса есть ответ. Теперь мы знаем, куда он шел. Теперь легко увидеть, что он делал, когда мы его пристрелили. Его задача заключалась в том, чтобы сидеть в яме и ждать, пока мы не пройдем в заминированный дом. Тогда он бы прикоснулся проводами к аккумулятору и всех нас взорвал. Если бы мы были на 5 минут медленнее, мы все превратились бы в туман, плывущий по ветру пустыни. Основная масса пехотного взвода разлетелась на куски.
Ранее весной отряд спецназа получил наводку и попал на склад в Багдаде. После штурма повстанцы взорвали BCIED. Лучшая часть этой высококвалифицированной команды была разнесена на куски. Такие ловушки практически невозможно обнаружить, пока не станет слишком поздно.
Я говорю Фиттсу: «Ты понимаешь, что украв моё убийство и натерев воском тот кусок дерьма, ты спас весь наш взвод, верно?».
Фиттс сияет уверенной улыбкой: «Я украл твою добычу, а?».
«Фиттс, если бы ты был полевым офицером, я думаю, это привело бы к награде за доблесть. Этот ублюдок собирался взорвать нас всех. Вместо этого он в аду взрывает Гитлера». [игра слов - есть книга Blowing Up Hitler, про попытку взорвать Гитлера]
Он смеется над этим, и на мгновение я улавливаю проблеск прежнего Фиттса. Мы сообщаем об этом. Я передаю то, что мы обнаружили, Кантреллу. Он переходит к Мено, который подчиняется капитану Симсу. Наш командир хочет разъяснений. Он подключает рацию к сети нашего взвода и разговаривает напрямую с нами.
«Что у тебя есть?»
«Это BCIED», - отвечаю я, - «большая, сэр».
«Уверен?»
Вопрос меня разозлил. Кто такой был Симс, чтобы сомневаться в моем суждении? Потом я понимаю, что сделал то же самое с Кнаппом. Кнапп, должно быть, испытывал на меня такое же раздражение.
«Да, я уверен, сэр».
Фиттс включает радио. «Привет, сэр, это ебаный BCIED».
«Хорошо, возвращайся».
Возвращаемся в наш двор. Симс думал об этой новой угрозе. Когда мы даем ему сетку расположения дома BCIED, он записывает его и связывается со штабом. Затем он приказывает нам пометить дом. Мы закидываем на крышу инфракрасный стробоскоп. Таким образом, воздушные силы распознают эту угрозу.
«Хорошо, изменение планов», - говорит нам Симс, - «мы больше не собираемся идти отдельно от транспортных средств. Мы будем поддержаны огневой базой».
Мы с Фиттсом очень рады это слышать. Это означает, что мы больше не будем открывать двери, если нас не поддержат Брэдли и танки.
Симс включает радио. Я слышу, как он говорит трекам: «Мне плевать, что произойдет, если нам придется пойти вниз по фазовой линии Эйба или по фазовой линии Каина». Это две дороги, наиболее сильно забаррикадированные и усыпанные СВУ в нашем секторе. «Мы больше не оставляем наши машины одни».
Симс приказывает нам съехать. Его план - продвинуться на юг до перекрестка и соединиться с нашей броней. Взвод выходит на улицу, BCIED давит на все наши умы. К чему приведет нас следующая дверь? Сможем ли мы снова получить эту удачу, или мы столкнемся с одним мятежником-одиночкой с батареей, который забился в какую-то нору, ожидая своего большого шанса? Если мы снова столкнемся с этим, нам придется действовать по-другому.
Для начала, мне следовало доверять Кнаппу. Я подрезал его на глазах у его людей. Я не могу этого сделать снова. Я должен быть их лидером, а не заниматься контролем каждого их шага, не сомневаться в них.
Однажды ночью, несколько недель назад, Фиттс порезал меня до мозга костей.
«Белл», - сказал он, - «тебе нужно перестать быть солдатом и стать командиром отделения». Тогда этот комментарий задел. Теперь я понимаю, что он имел в виду. Отчасти быть лидером означает, что вы должны доверять своим подчиненным выполнение своей работы, а это требует доверия их суждениям.
Я не могу быть упрямым засранцем. Кнапп должен знать, что я ему доверяю. Если он скажет мне повернуться, я сделаю это. Его суждение здраво. Он в игре и он умен и способен.
Мы доходим до большого перекрестка, нашей точки встречи с броней. Сейчас раннее утро, и ночной холод пронизывает нашу форму, заставляя дрожать. Проходят минуты. Танк сержанта Джима с грохотом выскакивает из-за угла и соединяется с нами. Кантрелл в своем Брэдли не отстает. Вскоре весь взвод воссоединяется.
Нашим трекам пришлось изрядно потрудиться, чтобы добраться до нас. Они устремились на юг через город, убивая всех повстанцев на своем пути. Танк сержанта Джима взорвал заминированные самодельные взрывные устройства и техасские заграждения из своей большой 120-мм пушки. Теперь садимся в машины и продолжаем продвижение.
Подходим к новому кварталу домов. Мы находимся в самом центре Солдатского квартала, престижного района лоялистов Саддама, баасистов и отставных военных. Брэдли останавливаются. Пандус падает. Выливаемся на улицу и врываемся в дом. Незадолго до того, как мы ворвались в дверь, мои мысли стремительно проносятся. Что будет в доме? Умрем ли мы и никогда не узнаем, что нас поразило, когда BCIED испарит нас? Нас будут ждать плохие парни? Какие еще ловушки они могли для нас придумать?
Первый дом очищен без происшествий. Лестница вырвана, на крышу нет доступа. Мы обнаруживаем гниющую пищу на кухне и слой пыли толщиной в полдюйма на всех столешницах. Этот дом давно заброшен. Мы переходим к следующему зданию и находим детские игрушки, разбросанные по полу. Вокруг разбросана одежда; это место выглядит так, будто семья бежала в спешке или его кто-то разграбил. Дом пропитан человеческой вонью. Здесь кто-то жил. Мы очень бдительны, но ничего не находим.
В соседнем доме лестница, ведущая на крышу, перегорожена кирпичной стеной, для разнообразия, что является отрадным зрелищем. Строивший её повстанец, очевидно, был каменщиком-новичком. Стена выглядит слабой. Мы даем ей серию сильных толчков, и она рушится, превращаясь в груду кирпичей и битого раствора. Путь на крышу открыт.
Взвод собирается на крыше здания, и Лоусон устанавливает наши пулеметы. Теперь мы можем очистить окрестности, перепрыгивая из дома в дом. Вместо того, чтобы войти через парадные двери, мы можем запрыгнуть сверху. Вход сверху наверняка удивит любого внутри. У этого есть свои трудности, так как на пути вниз мы сталкиваемся с замурованными лестничными клетками или другими препятствиями. В некоторых домах окна закрыты, и повстанцы построили извилистые тропы из преград и кирпичей. Они созданы для того, чтобы загнать нас в ловушку, но в любом случае они приводят к пустым боевым позициям. Плохие парни ускользнули от нас. Это оставляет нас в недоумении.
Ближе к концу квартала мы подходим к дому, отделенному от других по соседству. Это похоже на четырехфутовый прыжок на парапет крыши. Я иду первым и бросаюсь в дальнюю сторону.
Вместо одного или двух футов я падаю примерно на 10. Я врезаюсь во второй этаж дома. На мгновение мне кажется, что я сломал себе спину. Я не могу пошевелиться. Всё болит. Руис и Сантос внезапно падают рядом со мной.
Я смотрю вверх. Крыши нет. Мы прыгнули в сам дом. То, что мы не сломали кости, просто чудо.
«Посмотрите! Это из-за артиллерии», - говорит кто-то.
«Чушь полная», - отвечаю я, - «это было сделано кувалдой». Я указываю на царапины и потертости вдоль стены, где раньше была крыша. На стенах нет следов осколков. Муджи сами выбили эту крышу, что означает только одно: они ожидали, что мы переместимся на крышу зданий. Это была ещё одна их ловушка. И мы думали, что перехитрили их. Кажется, они на шаг впереди нас. Но где, блядь, они?
Мы поднимаемся и спускаемся в дом со взводом. После того, как мы его очистим, мы поднимемся на следующую крышу. Переходим в другой дом. У этого есть комната в форме ДОТа с толстыми стенами в центре крыши. Это наш вход в здание внизу.
Кнапп подводит свой отряд к двери ДОТа. Сучолас и моя B-команда в готовности за ними. Ребята Фиттса ждут поблизости. Они уже собираются войти внутрь, как что-то заставляет меня броситься к окну слева от двери. Бойцы останавливаются и смотрят на меня. Не знаю, зачем я это делаю, но что-то меня подталкивает. Я прыгаю в окно. Когда я прыгаю, Кнапп находит провод, частично спрятанный под дверью.
Внутри дома я начинаю двигаться к двери. Прежде чем я могу сделать полный шаг, я вижу растяжку. Он бежит через дверь и поднимается по косяку. На проволоке болтается оранжево-красная ананасовая [pineapple grenade - прозвище осколочных гранат, впервые было применено к гранате Mk2] граната размером с футбольный мяч Nerf. Предохранительной чеки нет, скоба держится на проволоке. Если мы откроем дверь, скоба слетит и взорвёт гранату прямо нам в лицо.
«Кнапп!» - кричу я.
Он подходит и смотрит в окно.
«Проверь это дерьмо», - говорю я ему.
Он трогает пальцами растяжку и вздыхает. «Знаешь что? Я сказал своим ребятам не проверять мины-ловушки. Это высоко-интенсивные MOUT [miltary operations in urban terrain - боевые действия в городской местности]». Военные действия в городской местности. «Мы ищем плохих парней. У нас нет времени на определение MOUT».
«Нет, ты прав, мы этого не делаем. У нас могут быть парни в доме, готовые убить нас. Мы должны быть готовы к ним, а не ломать голову над обезвреживанием растяжки».
Кнапп кивает. Перед нами стоит серьезная тактическая дилемма. Если мы будем относиться к каждому дому так, как будто он заминирован, мы пойдем осторожно. При уборке дома абсолютно необходимы уверенность и быстрота. Если мы сомневаемся, если мы методично ищем ловушки, мы передаем инициативу любым повстанцам, которые могут быть в доме. Мы спалимся к хуям. Быстрое и решительное перемещение из комнаты в комнату - единственный способ удивить врага и свести к минимуму нашу подверженность его огню.
Пока мы никого в этих домах не видели. Тем не менее, если мы продолжим двигаться так быстро, мы, скорее всего, попадем в ловушку. Прямо сейчас я не понимаю, как мы справимся с этим, чтобы никто не пострадал. Либо мы движемся быстро и наталкиваемся на растяжку, либо движемся медленно и в нас стреляют.
«Хорошо, Кнапп, давайте оставим это при себе».
«Ага, верно. Мы не хотим неебически кошмарить парней больше, чем они сейчас. Я не хочу, чтобы они заходили в дома с этим дерьмом на затылке».
Кнапп вытаскивает кусачки и отрезает гранату. Скоба отлетает, и штука начинает шипеть. Я хватаю её и кричу: «Бросаю гранату!»
На крыше все прячутся. Я бросаю гранату через ближайшую стену. Секунду спустя она взрывается приглушенным БОООМ!
Фиттс подходит ко мне: «Эй, Белл, ты мог предупредить меня, что собираешься это сделать».
«Работай со мной здесь, сарж. Это не было запланировано».
Заканчиваем расчищать дом, затем выходим на улицу. Этот блок готов. Загружаемся в Брэдли и направляемся на юг. Танк сержанта Джима движется первым. Он несется по улице, поворачивает на запад и охраняет нас с флангов. Когда Джим отклоняется на квартал от нашего маршрута, на улицу выскальзывает одинокий боевик и производит залп из своего АК. Пушка Джима стреляет. Через несколько секунд потрескивает динамик в задней части нашего Брэдли. «О мой бог. Это было невъебенно ужасно, чувак».
Джим отвечает: «Хэй! У этого парня был АК. Он стрелял в меня. Он не должен этого делать».
Внезапно наш командир Брэдли, старший сержант Кори Браун, вмешивается в разговор. «Фургон! У нас есть фургон!».
Конечно же, противник прислал фургон со взрывчаткой. Специалист Шейн Госсард, наводчик Брауна, поворачивает башню и замечает приближающийся к нам фургон. Госсард обычно считается лучшим стрелком Брэдли в бригаде. Вне башни он нежная душа, играет на гитаре и поет. В башне он настоящий убийца.
Он тщательно прицеливается и запускает непрерывный поток пушечных выстрелов прямо в машину. Она взрывается со снопом огня. Ещё одна угроза устранена. Через несколько минут мы натыкаемся на мешки с песком Hesco, украшенные СВУ. Госсард зажигает 3 из них. Вторичные взрывы сотрясают наши машины.
«Эй, у меня горячая точка на тепловом потоке», - шепчет Госсард по внутренней связи. Из динамика его едва слышно, но он явно взволнован.
«И у него есть приятель».
25мм заряды вылетают дважды. Брэдли вибрирует от отдачи. «Хороший выстрел!» - сообщает кто-то. Ещё 2 плохих парня убиты. Пробираемся на юг через ещё один квартал. На другом конце мы подключаемся к танку Джима. Вместе мы проходим через следующий район.
Кто-то кричит: «РПГ!» Ракета опаляет тьму и поражает танк Джима. По его бокам струится пламя.
Стрелок Джима, сержант Денни Тайджерон, поворачивает большую башню «Абрамс» влево. Спустя долю секунды - залп 120-миллиметровым снарядом. Обрушивается весь фасад соседнего здания. Сразу после того, как он попал в здание 120-мм снарядом, несколько повстанцев вырываются из укрытия. Тайджерон переходит на свое ружье калибра .50. Мы слышим его грохот даже из-за шума нашего двигателя. Через секунду он замолкает. Террористы не убежали. Мы продолжаем катиться.
«У меня Т-образные барьеры», - кричит Тайджерон. Джим говорит ему стрелять.
БУМ! «Барьеры устранены». Компания «Альфа» направляется на юг к нашей следующей важной цели - мечети Имама аль-Шафи. Это командный центр и база снабжения для большинства повстанцев в Солдатском округе. Здесь это сердце их защиты, и мы собираемся вырвать его.
Глава 9
Ворота Дороти из страны Оз (Dorothy’s Oz Gate)
Ночь сюрреалистична и запутана. Над головой кружат AC-130, как стервятники, выбирая цели и разнося их в пыль своим грозным вооружением. Объёмное эхо выстрелов, минометов и артиллерии играет трюки с нашими ушами. В пустом городе каждый звук усиливается, каждый шум отскакивает от здания к зданию, создавая какофонию битвы без точки происхождения. Это бой в вакууме, гигантская мешанина звука и огня, из-за которой мы не можем различить, кто стреляет и откуда.
Городской пейзаж подходит для фильма «Годзилла». Улицы загораживают груды кирпича. Поврежденные линии электропередач завалены обломками. Дома взрываются и разрушаются. Витрины разбиты и сломаны. Внутри этих магазинов мало что осталось, кроме разбитых полок и мебели. Мрак смягчается только десятками маленьких костров, тлеющих на развалинах. Горизонт светится красновато-оранжевым. Фаллуджа находится в смертельной агонии.
Ночная работа заставляет нас купаться в поту, который сменяется ознобом из-за предрассветного бриза. Наша форма в пятнах. Мы испытываем боль и дрожим. Мы натыкаемся на тайник с прицелами Starlight времен Вьетнама, стандартным оборудованием ночного видения, американской униформой и медикаментами. К настоящему времени у всех нас есть уколы и порезы на руках, ногах и лице; наши штанины порваны или сожжены. Городская среда - это постоянный физический вызов для нас. Каждый шаг несет в себе опасность попадания под завалы. Разбитое стекло покрывает каждую руину, оно крошится как лед на свежевыпавшем снегу. Под нашими ботинками хруст, но когда мы падаем, наши руки будут усыпаны осколками стекла. Мы выбираем их как можно лучше и продолжаем.
Находим ритм. Мы не должны расчищать каждый дом и вытаскивать все оружие или склады с припасами, которые мы находим. Это займет у нас несколько дней. Это охота. Ищем плохих парней и идем дальше. Сержант Джим и его танк «Абрамс» жизненно необходимы для нашего быстрого продвижения. Он использует свое основное оружие, чтобы пробивать дыры в зданиях, которые мы используем как точки входа. Это намного безопаснее, чем постоянно испытывать судьбу и выбивать двери. 120-мм пушка настолько мощная, что пробивает сразу три, а иногда и четыре дома. Огневая мощь этого 68-тонного монстра позволяет нам перемещаться через каждый квартал по новому пути, избегая воронок и зон поражения, которые повстанцы так тщательно подготовили для нас.
За два часа до восхода солнца добираемся до мечети. Она расположен в центре квартала жилых домов. Это перекресток Аскари или Солдатского квартала. Район внушительный. У каждого дома огромная толстая внешняя стена и металлические ворота. Балконы, построенные как квадратные башни замка, нависают над внутренними дворами, обеспечивая отличные места для защиты внешних стен. Похоже, весь квартал спроектировали осадные архитекторы.
Но мы не встречаем вражеских боевиков. Достижение нашей первой важной цели в городе оказывается безуспешным. Взвод движется к парадным воротам мечети. Стены вокруг него высотой не менее 10 футов. На парапет врезано битое стекло - очень эффективная альтернатива колючей проволоке. Сами ворота сделаны из толстой прочной стали и имеют высоту более 10 футов. Мы должны пройти через это, чтобы очистить мечеть.
Вверху мимо нас проносится А-10 со своими уникальными 30-мм пушками «брррррббрррррррррбб». Он обстреливает цель на юге и улетает.
Холл - наш эксперт по вскрытию дверей. Входящий в отряд Фиттса, Холл невысокого роста, но сложен как таран, с толстыми мускулистыми плечами и низким центром тяжести. Я зову его. Он бросает один взгляд на ворота и говорит: «Я не сломаю эту штуку, сержант. Ни за что».
Я поворачиваюсь к Фиттсу: «Я взорву эту херню С-4».
Фиттс кивает и выводит взвод из зоны действия взрыва. Я беру блок С-4 и вставляю его в ворота. Через несколько секунд я его подключаю. Он взрывается, но когда дым рассеивается, ворота выглядят практически неповрежденными. Что дальше?
«Давайте использовать торпеду Бангалора», - предлагает Сантос. Это инженерные инструменты времен Второй мировой войны, предназначенные для взрыва баррикад и препятствий. По сути, Бангалор - это заряд взрывчатого вещества, установленный на трубе, или, в данном случае, пикет забора. Втыкаем один в ворота, ставим предохранитель и уходим. Бум! Ворота выдерживают и эту атаку.
«Ебать, это невероятно», - бормочу я. [unfuckingbelievable - великим филологам предлагаю самим перевести это слово, точно и с соблюдением направленности смысла. Если дословно, то это «не-ебать-правдоподобно», но так некрасиво выглядит]
Фиттс говорит Кнаппу и Мисе бросить несколько гранат через стену, на случай, если на другой стороне нас ждет кто-нибудь. Двое приступают к работе, бросая гранаты во внутренний двор мечети.
У меня есть идея получше. Я говорю Руизу: «Приготовь АТ4». Я поворачиваюсь к Фиттсу: «Эй, бро, держи всех подальше».
«Что? Что ты делаешь, Белл?» - спрашивает он.
«Мы собираемся стрелять в ворота из AT4».
Все поддерживают.
«Руиз», - говорю я, - «Ты можешь вышибить запорный механизм?».
«Я могу попробовать, сержант».
«Сделай это».
Руиз целится практически в упор. Он запускает AT4. С огромной вспышкой и ревом ракета устремляется в ворота. Дым рассеялся. Ворота всё ещё стоят.
«Руиз, ты тупой еблан, как, черт возьми, ты промахнулся в чертову дверь? Это в 5 ёбаных футах, чувак!»
«Клянусь, я думал, что попал, сержант Белл».
Я поворачиваюсь и иду к воротам. Конечно же, Руиз попал прямо в запорный механизм. Фактически, его 84-мм ракета прошла прямо через замочную скважину. Насквозь проделана выжженная, идеально симметричная дыра. Но ворота отказываются открываться. Застрять у ебаных хаджи-ворот. Да вы издеваетесь?
Сантос наклеивает на петлю мину Клеймор. Взрыв, но ворота снова выдерживают.
«Сантос: возьми Javelin».
«Нахуй это, чувак», - говорит Фиттс. Он не хочет использовать часть большой противотанковой ракеты FGM-148. Эти присоски более 5 дюймов в диаметре.
Голос Джима звучит по радио. Он слушал новости о нашей головоломке. «Привет, сержант Белл, тебе нужно отодрать эту стену».
«Что ж», - отвечаю я, - «Это было бы лучшим решением».
Обычно мы не используем наши Брэдли как таран. Их слишком легко повредить, и если они выйдут из строя, мы потеряем ключевого производителя пострадавших среди врагов. Но на этот раз нам понадобится Брэдли.
Ближайший - лейтенант Мено. Мено спешился, чтобы присоединиться к нам, оставив машину в руках сержанта Чада Эллиса, наводчика ростом 5 футов 7 дюймов. Эллис был в третьем взводе с 2001 года и он олицетворение лица и отношения нашей семьи, известной под ласковым названием Третье Стадо.
Он хороший унтер-офицер и отличный стрелок Брэдли, но он не привык командовать машиной. Его водитель, специалист Грегори Маркут, тоже относительно новенький. Не самая лучшая ситуация, но мы все равно вызываем его.
Танк Джима с грохотом подъезжает к нам и съезжает на одну сторону улицы, пропуская Эллиса. В Брэдли сложно одновременно действовать как глаза Маркута и обеспечивать безопасность. Когда Брэдли движется вперед, Эллис уводит свою башню от танка Джима. Ствол его орудия с глухим стуком ударяется о стену мечети. Эллис реагирует на удар, и Маркут врезает «Брэдли» в зад танка старшего сержанта Джима.
«Что за херня?» - кричит кто-то.
Брэдли останавливается, но Эллис продолжает вращать турель. Как топор Пола Баньяна [Paul Bunyan - вымышленный гигантский дровосек из американского фольклора], ствол врезается в ближайший телефонный столб. Чвак! Столб ломается пополам, и провода, как змеи, разбрасываются по всей улице.
«Чувак, какого хуя ты делаешь?» - кричит Фиттс.
Эллису наконец удалось привести башню в соответствие с его линией движения. Машина резко приближается к воротам. Эллис прицеливается и открывает огонь из пушки. 25-миллиметровое орудие выстреливает несколько выстрелов, которые делают несколько дырок в воротах. Затем его оружие заклинило. В этом нет ничего удивительного, учитывая, через что он только что прошел. Эллис переключается на коаксиальный пулемет и делает короткую очередь в замок, прежде чем этот пулемет также заклинивает.
У «Брэдли» осталось только одно оружие - противотанковые ракеты TOW. Эллис пытается поднять контейнер, служащий основанием для оружия, но он отказывается подниматься в боевую позицию. Его бронетранспортер эффективно нейтрализован. Ни одно оружие не работает.
По крайней мере, он всё ещё может действовать как гигантский таран. Маркут продвигается вперед несколько инчей и ставит левое крыло машины на ворота. Он нажимает на педаль газа, но Брэдли стоит под странным углом, и он не может получить тягу. Ворота выдерживают даже это нападение.
Джим наблюдает за всем этим и наконец говорит: «Уйди назад, встань позади меня, я попробую врезать». «Абрамс» катится вперед, и Джим врезается своим левым передним крылом прямо в угол бетонной стены мечети. Затем он поворачивается влево. Мощность 1500-сильных турбин танка просто ошеломляет. Давление, создаваемое этим маневром, раскалывает стену. От ворот до угла она прогибается, а затем обрушивается внутрь. Я никогда не видел ничего подобного.
«Вау», - говорю я по радио. «Благодарю за это, чувак».
Взвод входит на территорию, чтобы найти склад оружия, снаряжения и боеприпасов. Когда мы проходим через двор, нас окружают груды минометных снарядов, груды реактивных гранат, ящиков с боеприпасами и другой взрывчаткой. Если мы сейчас попадем в перестрелку, это единственное наше прикрытие. Мы проверяем двор и находим еще больше вещей, включая радиоаппаратуру и американские припасы. По правилам ведения боевых действий нам не разрешают входить внутрь самой мечети. Это оскорбило бы чувства иракцев, поскольку мы немытые неверные христиане. Мы определенно не хотели бы это делать и одновременно разрушаем их ебаный город.
Тем временем наш враг использует свои святые места в качестве баз снабжения. Батальон Иракских сил вмешательства, следовавший за нами через брешь, теперь свертывается и спешивается. На этот раз солдаты преданы делу. Нам они кажутся довольно быстрыми, когда выстраиваются в очередь у входа. Они пинают входную дверь и заскакивают внутрь, пуляя из оружия. Мы стоим снаружи, слушаем стрельбу и гадаем, не упускаем ли мы перестрелку.
Через несколько минут лидер IIF возвращается через парадную дверь. Он смотрит на Мено, улыбается и показывает палец вверх. «Всё в порядке!» - провозглашает он на ломаном английском: «Ты молодец!».
Основная цель достигнута. Обнаружен огромный склад с боеприпасами. Не видно плохих парней. Странное начало Götterdämmerung [Закат богов - Опера Рихарда Вагнера из тетралогии Кольцо Нибелунга] Ирака.
Когда осталось около получаса темноты, Мено приказывает нам захватить дом, установить охрану и немного отдохнуть. Фиттс ведет свой отряд через улицу и занимает позицию внутри уцелевшего дома к северу от мечети. Мы со вторым отрядом идем в конец квартала и зачищаем двухэтажный дом к северо-востоку через улицу от мечети.