Воскресное чтиво. Джулиан Барнс, "Шум времени"
Про роман "Шум времени" Джулиана Барнса, который в Британии уже назвали одной из лучших книг 2016го, не написал только ленивый.
Поэтому даже немного странно, что многие из тех, кого я знаю, книгу пропустили - тем более странно, поскольку сам Барнс лично презентовал ее на Книжной ярмарке Non/fiction в большой и остроумной беседой с Юрием Сапрыкиным. Но, раз пропустили, значит можно и повториться.
Итак. Литературная биография Шостаковича под названием "Шум времени" - это свежий роман лауреата Букеровской премии Барнса и читать его по началу страшновато - обычно иностранцы в попытке познать "русскую душу" уходят туда, откуда лучше вообще не возвращаться и уж тем более не показывать остальным найденное за время скитаний.
Тем более, если мы говорим о Шостаковиче, ненавидимом властью, пугаемым властью, потом обласканном властью и изувеченном властью, то есть о самом странном "танце" между русской душой и тиранией, который мы все танцуем уже ни одну сотню лет.
Барнс не только искренне "взял бы "Дядю Ваню" Чехова на необитаемый остров". Он честно разобрался в нас. Возможно потому, что изучал русский в юности и до сих пор легко щеголяет пониманием чисто наших пословиц и приговорок, а в 1965 году на микроавтобусе в компании друзей-студентов совершил странную поездку по СССР и увидел нечто такое, чего не видел среднестатистический иностранец в те годы.
Короче, каким-то чудом Барнс в нас разобрался, вник, проник и прочувствовал. И читая "Шум времени" кажется, что читаешь очень точное сочинение вполне русскоязычного автора, не чуждого булгаковщины и платоновщины - в самом лучшем понимании этих определений.
За основу как обычно недлинного романа Барнс взял 3 периода жизни Шостаковича - первый - когда он был уверен, что все кончено и жизнь не принесет ничего, кроме пыток в КГБ. Второй - когда жизнь принесла куда худшее, чем пытки: возможность стать всем, предав себя. И третий, когда композитор с горечью оказался на вершине пирамиды, превратившейся в клетку.
"Итак, прожил он достаточно, чтобы ужаснуться самому себе."
"Шум времени" получился книгой о предательстве - своих же надежд. И об умирании - которое происходит со всеми, но одни тихо корчась умирают прямо с самого рождения, а другие еще дают жару миру, дергаясь и копошась.
Мы не знаем о чем думал реальный Шостакович, но Шостакович Барнса страдает всегда и не делает практически ничего, чтобы страдание прекратить. Похоже, наоборот, он предпринимает все, чтобы положение внутренних его, душевных дел стало только хуже. Внешние же дела медленно налаживаются сами собой. Это и привело к разговорам о "коллаборационизме" композитора и Советской власти - этот страшный и ползучий механизм "дружбы" удава и кролика Барнс и исследует. Как так получается, что даже гениальные мира сего теряют душу?
Почитайте и, главное, не узнАйте ни самих себя ни своих друзей в главном герое. А если узнаете - подумайте не стоит ли изменить конец этой бесконечной истории.
Прекрасная иллюстрация того, о чем я говорю: история с якобы эпиграфом к 5й Симфонии. Считается, что он звучит как: «Ответ советского художника на справедливую критику» и эта фраза является своеобразным описанием симфонии. Ведь Шостаковича резко критиковали за "формализм", а его музыку запрещали. Написав "Пятую" он словно "исправился", что, по всеобщему мнению и подчеркнул верноподданническим эпиграфом.
На самом деле это фраза принадлежит журналисту, который написал обзор симфонии. А Шостакович согласился с ней, сделал вид, что эта строчка была придумана им самим. Смирился. И теперь симфония № 5 - самое популярное произведение композитора - навечно носит отпечаток его тихого согласия с судьбой.
Вот как об этом на встрече с читателями рассказал сам Барнс.
Click to view"Шум времени" будет интересен и тем, кто ничего не знает о Шостаковиче и тем, кто хочет просто еще раз, с немного других позиций, посмотреть на Советскую эпоху - чтобы вспомнить или узнать заново, что она была не совсем уж и радостной.
Время, которое заставляет тебя предавать, пусть и по мелочам, не может быть радостным по определению.