Про заек без стыда
Ой, не обращайте на меня внимания. Остапа просто несет. Кроме того, у него остались фрагменты неиспользованных еще пёрлов, вот его ими и прёт.
В данном случае это просто бесцельное упражнение в бессмысленной словесности.
Ничем не обоснованная теория моя спекулирует на идее, что творческие люди биховиорестически (бихевиористски?) разнятся в зависимости от жанра или средств выражения своей деятельности. Не пугайтесь моей псевдонаучности, все эти слова вы еще в школе проходили, ну или хотя бы у другого блогера, прочли (и неоднократно), и даже если он (другой блоггер) употребляет их не пришей кобыле хвост как неуместно, то на пятый раз и вас разбанит гугл, чтобы доискаться до истинного значения термина.
Я вот, например, стихов не пишу (гайка не под ключ), но если б и писала, то никому бы не показывала. Даже если б они были «приличные» (все равно ни в коем случае!). А вот прозой в своем любимом стиле издевательского памфлета - запросто. И мне нисколько не стыдно, и наплевать на то, что кого-то может тошнить от моего текста зеленым. Более того, я еще и горжусь ими. Безо всякой славы, у зеленыя дубравы. Комплименты и лайки воспринимаю как бонус. Ибо меня и так уже распирает от маниевеличие.
И хотя писательский талант скилл хилеет день ото дня, все еще можно зайти в более ранние тексты самой себя и деланно удивиться: это кто ж так залихватски пишет! Иж ты как завернуто! - Неужели я! Ну не поверю! (и все это без малейшего покраснения лица - как я уже неоднократно поясняла: способность краснеть у меня отсутствует полностью, физиологически, и это, очевидно, отражается и на бесстыжести характера).
Тем не менее, несмотря на склонность к самовыражению на публику, я бы сто раз подумала (и наотрез отказалась) выставлять продукт рифмованного творчества. Возможно, я бы гордилась своими стихами, какими бы плохими они ни были. Но вот отдавать их на суд общественности - нини! Стыдно.
Стыдно? Этим словом в детстве мы обозначали слишком личные, интимные (нет, это не про секс; приходится пояснять, так как вокруг шатается невокабулированная молодежь) события и чувства. Скромность - тоже как-то не слишком внятно объясняет проблему. Скажем лучше так: сокровенная безопасность. Одно дело ехидно прохаживаться относительно политических мероприятий, уровня интеллекта и культурной безграмотности фигурантов современной истории. Совсем другое - раскачивать лодку собственной невозмутимости, обитую для надежности цинизмом.
Не забудем добавить еще одну пару категорий (множества пересекаются). Наблюдая выброс пёрлов хотя бы тут в жж (а ведь существуют бесчиcленные ресурсы, где народ выливает, подобно акынам все, что видит, слышит, чувствует и что считает достойным (все) художественной обработки) в песТню, я вижу еще одну разделительную черту. Практически все блогеры, особенно те, кто пишет на вымышленные темы, мнят себя писателями. Пишут очень плохо, но за свои пережеванные темы и буквы, которыми они эти темы «раскрывают», им не стыдно. Ни в одном глазу. Из этого я делаю вывод: блогеры наделены более высоким порогом чувствительности, и сокровенность их только препятствует наращиванию условного «соцкапитала».
Хотя детский «якорь» в виде слова "стыд" прикрепляет эмоции к неправильному определению, его все еще можно использовать как индикатор «сокровенности». Вспомним любительский музыкальный концерт вживую, сейчас мы бы назвали его... как там его? Голос? Лучше я не буду опираться на то, что знаю только понаслышке (хехе). Назову по-старому «алло, мы ищем таланты». Мальчик играющий на скрипочке, девочка, терзающая клавиши пианино, дудочник (ой, флейтист) и, тем более (!), аккордеонист с гитаристом будут встречены, самое худшее, равнодушным молчанием, а последние два даже удостоятся у разбитной молодежи, согнанной на концерт вместо урока пения, снисходительного хмыканья. Не расстраивайтесь, это все равно что аплодисменты.
А вот вышла девочка и запела. Ой, уберите с меня мурашков... мурашек! Как-то оно, нет, тут не обойтись без современного словаря, кринжово... С мальчиком выйдет еще хуже. Выражение «как девчонка» обычно обозначает, что девочке бы такое простили, но вот мальчик, поющий дискантом - это уже нестерпимо. За это после уроков и морду набить могут...
Если бы ребятки вышли гуртом и запели хором, то смущение слушателей сразу бы опустилось до нормального уровня «да пусть их хоть заорутся». Да и у хористов всегда будет отмазка, что их-де согнали насильно, а поди докажи, что я не просто рот разевал, но и издавал звуки. Вместе оно как-то и ничего...
Вывод: пение (в особенности соло) - куда более интимное проявление музыкальности, чем музицирование на инструменте. Хотя... помню какие пароксизмы смеха однажды вызвала у толпы школяров игра на балалайке... А зря, на ней можно хоть классику, хоть рок запиливать (то же можно сказать про дутар и домбру, а про ударные свойства доиры я даже не соизволю бисер рассыпать). Вы просто не умеете, так что помалкивайте!
И я специально упомянула, что речь идет о невежестве аудитории строго НЕ специальной, не подкованной и застигнутой врасплох. Сгоните на тот же концерт учеников музыкальной школы (а среди них найдутся и те, кто пришел добровольно!), и реакция будет куда более теплой.
Зависит оно, видать, от школы... и от страны. То, что во всех нормальных странах круто, в перевернутой стране почему-то «отстой». Видела я как-то документальный фильм о мальчиках из хора собора Св. Павла (который в Лондоне). Такие интервью, как они, не всякий взрослый даст. И этот огонь в глазах мне никогда не забыть. У этих мальчиков было детство! И в этом детстве - нечто неповторимое, незабываемое и грандиозное! Нам не понять, нам никогда не быть на их месте, и не только потому что некоторые из нас девочки, и мы давно выросли (хммм, состарились даже).
Чтобы закончить разговор о сокровенности в музыке, задену еще две противоположные (разные) категории деятелей в этой области. Если музыкант играет что-то из авангардного, то он рискует быть непонятым. Не подумайте, что я имею в виду супер-современность, как раз нонешние композиторы щадят слушателя и не экспериментируют с его нервными струнами так чтобы из ряда вон. Мне кажется, больше по части чудовищных опытах на человеческом слухе шалили в прошлом веке. Так вот, если в одиночку или по предварительному сговору (оркестр) музыканты исполняют какую-нибудь замысловатую штуку (из Бриттена, например, но он еще приличный, я вам скажу), то слушатель может встать и тоже выйти из ряда вон. И не за попкорном, а навсегда.
И музыканту, конечно, будет неприятно, его сокровенное будет задето. Но у него всегда есть оправдание. Какое? Правильно. Он просто укажет пальцем на композитора. А уж тому лучше быть на сей момент прошловековым и мертвым. Ибо его сокровенность разлетится в клочья. И критика-то тяжела, а полный разнос невыносим! Вывод: сокровенность автора музыкального произведения и его чувствительность в разы выше исполнительских. Исполнитель - ремесленник, работает на заказ. Ему стыдиться (по зрелому размышлению, после того, как он закончил концерт для дудочки со стиральной доской в пустом зале) нечего. Его доска звучала мощно, особенно рубато!
Раз уж я завела разговор о творческих людях, нельзя мне не упомянуть о другом виде искусства, а именно изобразительном. Тут читатель прищурится, упрет руки в бока и приготовится высмеять мою теорию относительно большей сокровенности импрессионизма, чем у каких-нибудь прерафаэлитов, и большей застенчивости пуантилистов среди первой группы художников. А вот и нет, я не про это. И даже не про бедных артистов (так на английском языке они и называются), решившихся рискнуть и выйти на плэнер или засесть с мольбертом в музее. Хотя рисование на публике - «страшный стыд» в воображении человека, далекого от этой области. А в перевернутой стране это еще и опасно. Одна моя знакомая, проделавшая тернистый путь от непростого банковского служащего до художницы, рассказала, как на нее напал «неравнодушный» любитель то ли искусства, то ли женщин. Среди белого дня в центре города (это для тех, кто заикнется о коротких юбках как презумпции виновности, кстати, юбка, зуб даю, была длинной).
Я про особый вид изображения, для которого именно присутствие людей в момент творения важно. Про перформансеров. Разницу между первыми (просто художниками) и вторыми (перформансерами) объяснил известный анекдот. Спросите меня, я вам расскажу в комментарии, очень уж он ыыыых... специфический. Да ну бросьте, вы его и сами знаете! Согласитесь, для такого самовыражения как перформанс необходима изрядная смелость и пофигизм. Особенно, если на звонок выйдет какой-нибудь нечувствительный к прекрасному амбал... Если у вас екнуло, ограничьтесь инсталляцией.
На этом я, пожалуй, статью прекращу. А читателю (ау, есть кто-нибудь? Нет никого!) предлагаю дополнить ее своими примерами. И обещаю их не воровать и не вставлять в статью в качестве апдейта. Ибо чужим сокровенным пользоваться грех.
В данном случае это просто бесцельное упражнение в бессмысленной словесности.
Ничем не обоснованная теория моя спекулирует на идее, что творческие люди биховиорестически (бихевиористски?) разнятся в зависимости от жанра или средств выражения своей деятельности. Не пугайтесь моей псевдонаучности, все эти слова вы еще в школе проходили, ну или хотя бы у другого блогера, прочли (и неоднократно), и даже если он (другой блоггер) употребляет их не пришей кобыле хвост как неуместно, то на пятый раз и вас разбанит гугл, чтобы доискаться до истинного значения термина.
Я вот, например, стихов не пишу (гайка не под ключ), но если б и писала, то никому бы не показывала. Даже если б они были «приличные» (все равно ни в коем случае!). А вот прозой в своем любимом стиле издевательского памфлета - запросто. И мне нисколько не стыдно, и наплевать на то, что кого-то может тошнить от моего текста зеленым. Более того, я еще и горжусь ими. Безо всякой славы, у зеленыя дубравы. Комплименты и лайки воспринимаю как бонус. Ибо меня и так уже распирает от маниевеличие.
И хотя писательский талант скилл хилеет день ото дня, все еще можно зайти в более ранние тексты самой себя и деланно удивиться: это кто ж так залихватски пишет! Иж ты как завернуто! - Неужели я! Ну не поверю! (и все это без малейшего покраснения лица - как я уже неоднократно поясняла: способность краснеть у меня отсутствует полностью, физиологически, и это, очевидно, отражается и на бесстыжести характера).
Тем не менее, несмотря на склонность к самовыражению на публику, я бы сто раз подумала (и наотрез отказалась) выставлять продукт рифмованного творчества. Возможно, я бы гордилась своими стихами, какими бы плохими они ни были. Но вот отдавать их на суд общественности - нини! Стыдно.
Стыдно? Этим словом в детстве мы обозначали слишком личные, интимные (нет, это не про секс; приходится пояснять, так как вокруг шатается невокабулированная молодежь) события и чувства. Скромность - тоже как-то не слишком внятно объясняет проблему. Скажем лучше так: сокровенная безопасность. Одно дело ехидно прохаживаться относительно политических мероприятий, уровня интеллекта и культурной безграмотности фигурантов современной истории. Совсем другое - раскачивать лодку собственной невозмутимости, обитую для надежности цинизмом.
Не забудем добавить еще одну пару категорий (множества пересекаются). Наблюдая выброс пёрлов хотя бы тут в жж (а ведь существуют бесчиcленные ресурсы, где народ выливает, подобно акынам все, что видит, слышит, чувствует и что считает достойным (все) художественной обработки) в песТню, я вижу еще одну разделительную черту. Практически все блогеры, особенно те, кто пишет на вымышленные темы, мнят себя писателями. Пишут очень плохо, но за свои пережеванные темы и буквы, которыми они эти темы «раскрывают», им не стыдно. Ни в одном глазу. Из этого я делаю вывод: блогеры наделены более высоким порогом чувствительности, и сокровенность их только препятствует наращиванию условного «соцкапитала».
Хотя детский «якорь» в виде слова "стыд" прикрепляет эмоции к неправильному определению, его все еще можно использовать как индикатор «сокровенности». Вспомним любительский музыкальный концерт вживую, сейчас мы бы назвали его... как там его? Голос? Лучше я не буду опираться на то, что знаю только понаслышке (хехе). Назову по-старому «алло, мы ищем таланты». Мальчик играющий на скрипочке, девочка, терзающая клавиши пианино, дудочник (ой, флейтист) и, тем более (!), аккордеонист с гитаристом будут встречены, самое худшее, равнодушным молчанием, а последние два даже удостоятся у разбитной молодежи, согнанной на концерт вместо урока пения, снисходительного хмыканья. Не расстраивайтесь, это все равно что аплодисменты.
А вот вышла девочка и запела. Ой, уберите с меня мурашков... мурашек! Как-то оно, нет, тут не обойтись без современного словаря, кринжово... С мальчиком выйдет еще хуже. Выражение «как девчонка» обычно обозначает, что девочке бы такое простили, но вот мальчик, поющий дискантом - это уже нестерпимо. За это после уроков и морду набить могут...
Если бы ребятки вышли гуртом и запели хором, то смущение слушателей сразу бы опустилось до нормального уровня «да пусть их хоть заорутся». Да и у хористов всегда будет отмазка, что их-де согнали насильно, а поди докажи, что я не просто рот разевал, но и издавал звуки. Вместе оно как-то и ничего...
Вывод: пение (в особенности соло) - куда более интимное проявление музыкальности, чем музицирование на инструменте. Хотя... помню какие пароксизмы смеха однажды вызвала у толпы школяров игра на балалайке... А зря, на ней можно хоть классику, хоть рок запиливать (то же можно сказать про дутар и домбру, а про ударные свойства доиры я даже не соизволю бисер рассыпать). Вы просто не умеете, так что помалкивайте!
И я специально упомянула, что речь идет о невежестве аудитории строго НЕ специальной, не подкованной и застигнутой врасплох. Сгоните на тот же концерт учеников музыкальной школы (а среди них найдутся и те, кто пришел добровольно!), и реакция будет куда более теплой.
Зависит оно, видать, от школы... и от страны. То, что во всех нормальных странах круто, в перевернутой стране почему-то «отстой». Видела я как-то документальный фильм о мальчиках из хора собора Св. Павла (который в Лондоне). Такие интервью, как они, не всякий взрослый даст. И этот огонь в глазах мне никогда не забыть. У этих мальчиков было детство! И в этом детстве - нечто неповторимое, незабываемое и грандиозное! Нам не понять, нам никогда не быть на их месте, и не только потому что некоторые из нас девочки, и мы давно выросли (хммм, состарились даже).
Чтобы закончить разговор о сокровенности в музыке, задену еще две противоположные (разные) категории деятелей в этой области. Если музыкант играет что-то из авангардного, то он рискует быть непонятым. Не подумайте, что я имею в виду супер-современность, как раз нонешние композиторы щадят слушателя и не экспериментируют с его нервными струнами так чтобы из ряда вон. Мне кажется, больше по части чудовищных опытах на человеческом слухе шалили в прошлом веке. Так вот, если в одиночку или по предварительному сговору (оркестр) музыканты исполняют какую-нибудь замысловатую штуку (из Бриттена, например, но он еще приличный, я вам скажу), то слушатель может встать и тоже выйти из ряда вон. И не за попкорном, а навсегда.
И музыканту, конечно, будет неприятно, его сокровенное будет задето. Но у него всегда есть оправдание. Какое? Правильно. Он просто укажет пальцем на композитора. А уж тому лучше быть на сей момент прошловековым и мертвым. Ибо его сокровенность разлетится в клочья. И критика-то тяжела, а полный разнос невыносим! Вывод: сокровенность автора музыкального произведения и его чувствительность в разы выше исполнительских. Исполнитель - ремесленник, работает на заказ. Ему стыдиться (по зрелому размышлению, после того, как он закончил концерт для дудочки со стиральной доской в пустом зале) нечего. Его доска звучала мощно, особенно рубато!
Раз уж я завела разговор о творческих людях, нельзя мне не упомянуть о другом виде искусства, а именно изобразительном. Тут читатель прищурится, упрет руки в бока и приготовится высмеять мою теорию относительно большей сокровенности импрессионизма, чем у каких-нибудь прерафаэлитов, и большей застенчивости пуантилистов среди первой группы художников. А вот и нет, я не про это. И даже не про бедных артистов (так на английском языке они и называются), решившихся рискнуть и выйти на плэнер или засесть с мольбертом в музее. Хотя рисование на публике - «страшный стыд» в воображении человека, далекого от этой области. А в перевернутой стране это еще и опасно. Одна моя знакомая, проделавшая тернистый путь от непростого банковского служащего до художницы, рассказала, как на нее напал «неравнодушный» любитель то ли искусства, то ли женщин. Среди белого дня в центре города (это для тех, кто заикнется о коротких юбках как презумпции виновности, кстати, юбка, зуб даю, была длинной).
Я про особый вид изображения, для которого именно присутствие людей в момент творения важно. Про перформансеров. Разницу между первыми (просто художниками) и вторыми (перформансерами) объяснил известный анекдот. Спросите меня, я вам расскажу в комментарии, очень уж он ыыыых... специфический. Да ну бросьте, вы его и сами знаете! Согласитесь, для такого самовыражения как перформанс необходима изрядная смелость и пофигизм. Особенно, если на звонок выйдет какой-нибудь нечувствительный к прекрасному амбал... Если у вас екнуло, ограничьтесь инсталляцией.
На этом я, пожалуй, статью прекращу. А читателю (ау, есть кто-нибудь? Нет никого!) предлагаю дополнить ее своими примерами. И обещаю их не воровать и не вставлять в статью в качестве апдейта. Ибо чужим сокровенным пользоваться грех.