Сталин погубил 20 миллионов человек, Путин делает из него национального героя
Оуэн Мэтьюс (Owen Matthews), "The Daily Mail", Великобритания.
Пятьдесят шесть лет назад умер Сталин. На смертном одре он долгое время оставался без медицинской помощи: ближайшие соратники настолько боялись «хозяина», что не осмеливались зайти к нему в комнату, чтобы проверить, все ли в порядке. Однако все эти годы душа советского диктатора - и души 20 миллионов его жертв - не знают покоя. Память о страшном тиране до сих пор не оставляет Россию - и раскалывает ее общество.
Одни считают его убийцей, архитектором политических репрессий, отправившим сотни тысяч товарищей по партии на расстрел, и устроившим в начале тридцатых рукотворный голод, от которого погибли миллионы крестьян. Но в глазах большинства россиян он - еще и победитель во Второй мировой войне, величайший герой советской эпохи. И теперь Кремль вызывает из небытия призрак Сталина, пытаясь с его помощью укрепить новую, опасную разновидность русского национализма. Этот «ползучий» процесс начался при Владимире Путине: при поддержке Кремля развернулась методичная кампания, призванная обелить Сталина и возродить образ Великой России.
И сегодня, при путинском преемнике Дмитрии Медведеве, пользующемся репутацией либерала, этой «исправленной» версией истории потчуют российских школьников. Подготовлено «новое поколение» учебников истории, где Сталин представлен национальным героем. Их главная задача - выработка у учеников «позитивного» взгляда на прошлое страны; эта установка распространяется даже на ужасы сталинской эпохи.
«Учебник не должен внушать детям ужас и отвращение по отношению к своему прошлому, своему народу, - так объясняет суть этой пропагандистской кампании координатор проекта Александр Филиппов. - Преподавание истории в позитивном - в целом - духе придаст молодому поколению оптимизм и уверенность в себе, ощущение сопричастности к построению светлого будущего родной страны».
Бодрые банальности, что изрекает Филиппов, словно сами сошли со страниц советского прошлого - очень уж они напоминают подход сталинской «полиции мысли». И для молодых россиян было бы куда лучше, если бы там они и оставались. Впрочем, больше всего беспокоит тот факт, что Филиппов, похоже разделяет свойственную советскому строю нерассуждающую уверенность в том, что любая человеческая деятельность - от истории и литературы до естественных наук - должна служить интересам государства.
От того, что детям будут преподносить фальсифицированную версию мрачного прошлого России, в стране не вырастет поколение счастливых и беззаботных оптимистов. Боюсь, что такой подход к преподаванию скорее сформирует новую когорту «людей-винтиков», уверенных, что власть неизменно мудра и заботлива, всегда права - даже в тех случаях, когда реальность диаметрально противоположна.
Для меня реабилитация Сталина и «второе пришествие» тайной полиции - вопрос не абстрактный. Жертвой сталинской «партийной чистки» стал и мой дед Борис Бибиков - он был расстрелян где-то под Киевом 14 октября 1937 года. Дед был крупным партийным функционером: в 29 лет его наградили Орденом Ленина за участие в строительстве гигантского Харьковского тракторного завода на Украине.
Однако он осмелился поддержать соперника Сталина в борьбе за высший пост в государстве, и, как и 80% руководства украинской организации ВКП (б), был арестован по сфабрикованному обвинению в саботаже на том самом заводе, который он строил, а затем расстрелян. Бибикова, как и тысячи других партийцев, вынудили - несомненно, в результате жесточайших физических и психологических пыток - подписать признание во множестве чудовищных преступлений.
Поскольку чиновники, составлявшие его досье в НКВД, при всей своей дотошности не озаботились указать место, где дед был похоронен, пухлое следственное дело, хранящееся в Черниговском архиве - единственное, что у меня осталось от него на этом свете. Моя бабушка была тоже арестована как жена врага народа, и провела 15 лет в ГУЛаге, где лишилась рассудка. Двоих детей Бибикова - мою мать Людмилу и ее сестру Ленину (названную так в честь дедовского кумира Ленина) - отправили в спецприемник для детей репрессированных; затем они мыкались по детдомам. Там с ними разучивали песню: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство».
В новых учебниках все эти ужасы замалчиваются. Конечно, там приводится общее количество членов ВКП (б), официально приговоренных к смертной казни - 786,000. Но при этом ни слова не упоминается о другой, куда более кровавой и массовой кампании репрессий, проводившейся одновременно с «чисткой» партии - сталинской войне против крестьянства. А ведь ее жертвами стали миллионы людей - даже больше, чем погибло в ходе дьявольского гитлеровского замысла: Холокоста.
К примеру, в Постановлении ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 г. отмечалось: у партии есть «полное основание перейти . . . к политике ликвидации кулачества как класса». Это дало старт полному истреблению прослойки зажиточных крестьян. Этот документ куда менее известен, - точнее, печально известен - чем «Ванзейский протокол» 1942 г.: нацистский план «окончательного решения еврейского вопроса». Однако приговор, вынесенный советским партийным руководством кулакам, унес вдвое больше жизней. Рукотворный голод на селе погубил миллионы людей - на Украине он теперь даже расценивается как форма геноцида.
Крестьяне умирали от голода, а Сталин продавал зерно в Америку, - по бросовым ценам, ведь тогда бушевала Великая депрессия - финансируя свою программу индустриализации. «Это было такое нечеловеческое, невообразимое горе, такое страшное бедствие, что оно становилось уже как бы абстрактным, не укладывалось в границы сознания», - написал, побывав на Украине, автор «Доктора Живаго» Борис Пастернак.
В разгар голода молодой англичанин-социалист Малкольм Маггридж (Malcolm Muggeridge) прибыл на поезде в Киев, и своими глазами увидел, как запасы зерна - да-да, хлеб в стране был - передавались красноармейским частям, введенным на Украину, чтобы не допустить восстания голодающих крестьян. Возмущенный идеалист Маггридж покинул СССР: он был убежден, что стал свидетелем «одного из самых чудовищных преступлений в истории, настолько ужасного, что наши потомки, наверно, не поверят, что такое могло случиться».
В Германии отрицание Холокоста карается как уголовное преступление. В России отрицание - или хотя бы преуменьшение - сталинских преступлений стало неотъемлемой частью нового кремлевского «кодекса политкорректности». И эти изменившиеся настроения ярче всего прослеживаются не в указаниях Кремля, а в повседневной московской жизни. Недавно, накануне очередной годовщины победы СССР во Второй мировой войне российская столица была обклеена репродукциями советских плакатов сороковых годов - с красными знаменами и улыбающимся Вождем. А не далее как в ноябре в ходе реставрации одной из станций московского метро была восстановлена и надпись со славословиями в адрес Сталина.
Когда один журналист осмелился покритиковать в статье ветеранов войны, возле его квартиры устроили пикет хулиганы из прокремлевской молодежной организации «Наши», а в интернете началась - судя по всему, скоординированная - кампания публикаций, где проштрафившегося автора называли предателем и предлагали ему уехать из России.
Впрочем, самый поразительный случай произошел в прошлом году: по результатам интернет-опроса, проведенного одним из общенациональных телеканалов, Сталин занял третье место в рейтинге самых выдающихся россиян - при этом его поклонники распространяли слухи, что организаторы подтасовали итоги голосования, а на самом деле Вождь народов оказался на первом месте.
В ноябре внук Сталина Евгений Джугашвили попытался привлечь одну Московскую газету к суду за клевету на своего знаменитого деда, утверждая, что ни под одним смертным приговором нет сталинской подписи. К счастью московский суд отклонил его иск. Впрочем, как отмечает журналист «Новой газеты» Анатолий Яблоков - автор статьи, оскорбившей Джугашвили - еще недавно сама подача подобного иска была немыслима. При Путине, однако, это стало вполне возможным делом. «Увы, приходится констатировать, что отношение к Сталину в обществе изменилось, - подчеркнул Яблоков, выступая на предварительных судебных слушаниях. - Сегодня мы куда больше слышим, каким он был «эффективным менеджером», как он модернизировал страну, и гораздо меньше - о репрессиях».
Апологетика охватывает не только образ Сталина - но и деятельность КГБ. В конце восьмидесятых и в девяностые, после того, как горбачевская гласность пролила свет на всю чудовищность преступлений КГБ и его организаций-предшественниц, в обществе поднялась волна глубокой, инстинктивной ненависти к советской карательной машине. Ее самым драматическим проявлением стала ночь в августе 1991 г., когда толпа москвичей свергла с пьедестала памятник основателю ЧК Феликсу Дзержинскому перед штаб-квартирой КГБ на Лубянской площади.
Этот гнев вполне понятен: из всех смертоносных механизмов государственного террора, порожденных двадцатым столетием - от гитлеровских СС до хунвейбинов Мао Цзедуна - КГБ был самым страшным. Он шпионил за целым народом, управлял лагерями смерти, и создал в стране атмосферу страха, подозрительности и паранойи.
Однако Владимир Путин - много лет прослуживший в КГБ - сделал все возможное для «реабилитации» своей альма-матер. «Бывших чекистов не бывает», - заметил он вскоре после прихода к власти. И делом подтвердил, что это правда. За девять лет у власти он сделал то, что казалось невозможным: не только представил ФСБ, преемницу КГБ, когортой героев-патриотов, защищающих страну, но обеспечил ей куда большую популярность, чем та, которой пользовался ее предшественник в советском обществе. По данным недавних опросов, ФСБ попала в список государственных структур, которым россияне доверяют больше всего: почти 60% опрошенных сочло службу в тайной полиции «почетной» профессией.
В то же время в ФСБ сегодня, как это ни удивительно, работает больше людей, чем в советском КГБ, да и влияние ее усилилось, поскольку Путин назначил бывших сотрудников этой спецслужбы на ряд ответственных постов в Кремле, правительстве и регионах. «Я хочу доложить, что группа сотрудников ФСБ, направленная в командировку для работы под прикрытием в правительство, . . . со своими задачами справляется», - пошутил Путин, выступая перед коллегами из спецслужб в 2004 г. [так в тексте. На самом деле - в декабре 1999 г. - прим. перев.]. Впрочем, смеяться здесь не над чем - ведь эта фраза полностью отражает реальность.
Трагедия России заключается в том, что ужасы ее истории затрагивают всех - почти в каждой семье вам расскажут о том, что кто-то из родственников пострадал при Сталине. Как же тогда вышло, что кампания по превращению Сталина из массового убийцы в национального героя дает столь успешные результаты?
Отчасти это связано с глубочайшим унижением, которое россияне испытали в ельцинские годы - когда их страна сначала скатилась в нищету, а затем распалась и была разграблена собственными. И теперь они готовы верить в любой великодержавный миф, лишь бы отгородиться от неприглядной действительности. Ибо реалии российского прошлого тоже слишком тяжелы. Даже потомкам узников ГУЛага и крестьян, уничтоженных Сталиным, зачастую бывает легче верить в то, что они - граждане великой страны, которую великий лидер привел к победе над нацизмом. Альтернатива - то, что Россией правил психопат-грузин, в молодости грабивший банки, а затем отправлявший на смерть миллионы соотечественников, и надеявшийся «пересидеть» Вторую мировую в качестве союзника Гитлера (вот только партнер подвел: нарушил пакт о ненападении и вторгся в СССР в 1941 г.) - слишком уж угнетает.
Немцы могут позволить себе испытывать чувство вины за войну и Холокост, поскольку всегда могут «предъявить» полвека громадных экономических достижений и построенное демократическое общество в качестве доказательств того, что их страна изменилась. Россия такими успехами похвастаться не может, поэтому не стоит удивляться, что ей приходится мифологизировать прошлое, чтобы поддержать коллективное «эго» нации, столь сильно пострадавшее за двадцать лет военных поражений, слабеющего влияния и экономической разрухи. Сталин - главная фигура российского двадцатого века, и поскольку ненавидеть его люди себе позволить не могут, они вместо этого начали им восхищаться. И это должно вызвать у нас серьезнейшее беспокойство.
Источник: "Голос России".
__________________________________
Путин и Сталин ("The Financial Times", Великобритания)
Русский двадцатый век - со всей его горькой правдой ("The New York Times", США)
Россия изменилась. Мы теперь открыто говорим о сталинской эпохе ("The Guardian", Великобритания)
"Призрак Сталина по-прежнему преследует россиян" ("L'Express", Франция)
Сталинизм - душевное расстройство общества ("BBC", Великобритания)