Лес на грани весны. Миша, ты стерва!
Хорошее долго не длится. Вчера, когда на базе гуляли Масленицу, над нами голубело бездонное, почти горное небо, сменившееся пастельными красками заката. А сегодня, когда я собрался на стенд, на земле лежали сырые тучи, а между сосен свистел резкий ветер, какого обычно и не бывает в лесу... В воздухе стояла колючая морось. Лишь на мгновение развиднелось возле полудня: я прыгнул в маршрутку, но прежде, чем доехал до стенда, среди деревьев снова стояла серая муть.
Давненько я не был на стенде... Собаки толпой ринулись исполнять свой долг и крайне поразились, когда я назвал каждую по имени. Преодолев замешательство, они выстроились в очередь - вдруг вокормят или хотя бы погладят. В очкредь аккуратно затесались раскормленные кошки: общества ради, сушки им были неинтересны. Зато сушками заинтересовались лошади: через изгородь немедленно перевесилась пара-тройка алчущих хоботов. Мишаня притормозила (или решила не спешить на работу), места у забора ей не осталось. А сушек хотелось - как же без неё? На этом я её и отловил. Настроение у хвостатой дамы было весьма боевое: она картинно грызла висящую на верёвке соль, требуя сушек, проковыряла копытом снег до земли.
Я заметил подозрительные лысины на задних сторонах скакалок: Ольга рассказала, что Миша их набила, разнося денник в старой конюшне: видите ли, не понравились ей новые соседки. Боковые перегородки выдержали - там стояла честная половая доска, а вот внешняя стена стала рассыпаться по досточкам... В какой уж раз. Теперь она стояла в каменной конюшне, рядом с молодым жеребчиком(!), и вела себя примерно. Главное, не кашляла - по крайней мере, пока. И брюхо у неё снова было, как у жеребой; интересно, насколько серьёзно её Ольга этой зимой двигала? Впрочем, зима такая была, что толком и не подвигаешь, а мадам на чистом сене может вес набирать.
Выехал я в самом начале сумерек; следом увязались две собаки - подумалось, что в этом тоже было что-то глубоко правильное. И здесь через лес проносился ветер, волоча по насту чешуйки коры, сосновые иглы и прошлогодние листья. Дубовый лист, скрученный трубкой, ударился в Мишино плечо: она ухватила его на лету зубами, как собака. Предвесенние звуки явно её заводили; при каждом скрипе дерева или резком порыве ветра она дёргалась, уши выстреливали вверх. Не прошло и ста метров, как она без команды тронулась рысью; культурно притормозить у меня не вышло, и я просто сел на учебку, придавив ей задА: посмотрим, на сколько ей борзости хватит. Хватило её метров на сто, рысь сменилась очень активным шагом, а каждый сантиметр шкуры просто излучал неудовольствие - но тут уж извини, сердце не новое, разогреться надо. Даже если сегодня объявлен День текинца.
Ольга на прощанье посоветовала идти по магистральной просеке, разъезженой УАЗиком лесников, сколько позволит время, и вернуться по своим следам - по зиме проходима одна просека из десяти; сама она, Ольга, как-то попыталась разведать кольцевой маршрут, и зависла в лесу часа на три. Я решил доехать до знакомого поворота к торфоразработкам, а там уж смотреть по месту и времени. Миша по-прежнему тащила, вытягивая шею вперёд; я очень старался подопустить ей башку и при этом не затягивать повод самому: получалось плохо - средняя рысь, согласно понятиям Мишани, была вдвое быстрее, чем думал я - ноги она вымахивала, как хороший рысак. Как-то незаметно мы пролетели старую вырубку, песчаную развилку... Миша сбавила обороты, лишь когда споткнулась на заднюю ногу - похоже, наткнулась под снегом на какой-то сук. Хлестнув хвостом, она зашагала с изрядным импульсом: было ясно, что бегать она только начала, и перекур будет недолгим. Впрочем, когда на следующей рыси зада приглашающе запрыгали, я согласился на галоп - ответом была размашка и прилетевшее через астрал ".... твою мать!". Впрочем, Ольге обычно и размашки хватает.
Вот, наконец, и наш перекрёсточек, на удивление наезженный: прямо уходит торная колея УАЗика, вправо и влево - следы снегоходов: видимо, развлекаются богатенькие из Снегирей. Или это всё-таки другой перекресток? На том местность сильнее понижалась вправо, но пойди под снегом разбери. След снегохода - вещь хорошая, он отлично держит копыто; решил воспользоваться случаем, проехать по следу направо, тем более, что след потихоньку загибался обратно... но чтобы он выходил на магистральную просеку раньше, я не видел. А может быть, внимания на обратил. В общем, повернули туда; Миша оценила неожиданно хорошую тропинку, пёрла домкратом, наконец, сподобилась на галоп. Собаки по целине начали отставать, пристроились в хвост. Вокруг стоял волшебный зимний лес, ещё не тронутый весной - даже ветки под снежными шапками гнулись. Слева промелькнуло озерцо: надо же, оно здесь? Видимо, не "наша" была развилка, или привет от мещерского лешего... Весной опыт надо будет повторить. А наша такая симпатичная колея кончилась тупиком: в какой-то момент снегоходу надоело, он сделал пару кругов прямо через подлесок и лёг на обратный курс - то-то след такой накатанный был.
Только вот Миша теперь раздухарилась не на шутку; размашкой донеся меня обратно до перекрёстка, тормозить на шаговый перекур она не собиралась явно. И ведь поводом я её точно не перетянул - от самого начала старался от корпуса работать, и, проклятье, всё не так плохо получалось... А сейчас на полусвободном поводу Мишаня тут же набирала ход, вытянув прямую шею вперёд и вниз, стоило подкоротить - размашисто трясла башкой, довольно сознательно отбивая назад, пару раз я еле увернулся. На попытку отозвать рывки усиливались. Шея порой крутилась штопором - тогда видна была оскаленная морда с откляченной челюстью: не лошадь, чистый дракон. Язык, что ли, она через трензель перекинула? Запросто могла - капсюля-то на уздечке нет! Некоторое время искал опытным путём длину повода - это означало, что метров 200 Миша шла энергичным пассажем без фокусов, а потом либо дерево скрипнуло, либо дорога под уклон пошла - тут же следовала попытка рвануть, свесив башку мне на руки. Уже не первый раз мелькнула мысль уйти в отстрел, и не в первый раз ушла: на ногах вибрамы под крагами, зацепится протектор за стремя - лишь нога в стремени на конюшню вернётся. И вообще Миша сделает выводы... Так что оставалось лишь усесться в седло, как можно плотнее и, включая "ковбойский стоп-кран" на разные стороны, ласково ворковать: "Миша-Миша-Миша-Миша, шагом-шагом-шагом". Миши хватало ненадолго: она и траверс могла исполнить, стоя поперек дороги: выездковая лошадь, блин! Иногда я гасил очередной порыв, пропихивая её в снег на обочине, но старался там не задерживаться: так и сук какой ногами поймать недолго. После особо мощных прыжков меня зажимало, но ведь получалось и разжаться! По-прежнему она шла пассажем, но хоть морда дёргаться перестала. Вот уже песчаная развилка, аырубка, слева уже видны огни Снегирей. Прёт, гадина, не успокаивается; до кучи леший на прощанье решил покуражиться: плюнул ветром, деревья не то, что заскрипели - застонали, завыли: Миша аж несколько темпов галопа сделала. Задавил, вернул на пассаж, которым она шла до последних метров; я ещё побоялся, что не впишусь коленями в калитку. Из левады радостно затрубил Гоша; только этого не хватало, но Миша проследовала мимо штатного мачо с каменной рожей - зато устроила танцы, едва я с неё соскочил. Ольга "обрадовала" - кобыла в охоте бурной, весенней, покрыли бы её, наконец, не мучали. Охота - может быть, но что ж она тогда спокойно водрузилась на место, замечу, по соседству с жеребцом? Могла и обидеться: где, мол, тебя полгода носило. Правда, я и режим работы нарушил, и лес просыпался на редкость шумно... Пойди пойми, чего её переклинило; если хочет - сама и возит, и окрестности показывает. Сегодня вот не склалось - но в обиде на Мишу я не был: обломала кайф от прогулки, не больше. Дорожку к озеру и дальше к югу я ещё разведаю, впереди вечность. А на мегерищу напялю "мёртвый" ковбойский мартингал - даром он у меня валяется в закромах. Не хочется что-то получать по репе конским затылком; или - не мучить животную, самому шлем с козырьком нацепить?
К неближней автобусной остановке я шагал реально кавалерийской походкой. По трассе летели машина за машиной, фары то набегали сзади, то слепили глаза. От греха обернулся на очередной луч: за мной бежал молодой барбос, что так радостно сопровождал нас по лесу! И ведь через трассу перешёл, псих ненормальный. Отзвонился Ольге - та прилетела на машине минут через пять, это время я провёл на обочине в обнимку с этим молодым дурнем, потому как ошейника по определению не было. Пока запихивали дурака на заднее сиденье, мимо неспешно проплыли окна рейсового автобуса... Моего. В темноте местный транспорт случаен - пришлось взывать к Николаичу, чтобы выручил. Слава Богу, он в положение вошёл. И прилетел ровно тогда, когда к остановке подкатил ещё один автобус, что выглядело явной усмешкой Синего неба. Или местным транспортом здесь тоже мещерский леший заведует?
Давненько я не был на стенде... Собаки толпой ринулись исполнять свой долг и крайне поразились, когда я назвал каждую по имени. Преодолев замешательство, они выстроились в очередь - вдруг вокормят или хотя бы погладят. В очкредь аккуратно затесались раскормленные кошки: общества ради, сушки им были неинтересны. Зато сушками заинтересовались лошади: через изгородь немедленно перевесилась пара-тройка алчущих хоботов. Мишаня притормозила (или решила не спешить на работу), места у забора ей не осталось. А сушек хотелось - как же без неё? На этом я её и отловил. Настроение у хвостатой дамы было весьма боевое: она картинно грызла висящую на верёвке соль, требуя сушек, проковыряла копытом снег до земли.
Я заметил подозрительные лысины на задних сторонах скакалок: Ольга рассказала, что Миша их набила, разнося денник в старой конюшне: видите ли, не понравились ей новые соседки. Боковые перегородки выдержали - там стояла честная половая доска, а вот внешняя стена стала рассыпаться по досточкам... В какой уж раз. Теперь она стояла в каменной конюшне, рядом с молодым жеребчиком(!), и вела себя примерно. Главное, не кашляла - по крайней мере, пока. И брюхо у неё снова было, как у жеребой; интересно, насколько серьёзно её Ольга этой зимой двигала? Впрочем, зима такая была, что толком и не подвигаешь, а мадам на чистом сене может вес набирать.
Выехал я в самом начале сумерек; следом увязались две собаки - подумалось, что в этом тоже было что-то глубоко правильное. И здесь через лес проносился ветер, волоча по насту чешуйки коры, сосновые иглы и прошлогодние листья. Дубовый лист, скрученный трубкой, ударился в Мишино плечо: она ухватила его на лету зубами, как собака. Предвесенние звуки явно её заводили; при каждом скрипе дерева или резком порыве ветра она дёргалась, уши выстреливали вверх. Не прошло и ста метров, как она без команды тронулась рысью; культурно притормозить у меня не вышло, и я просто сел на учебку, придавив ей задА: посмотрим, на сколько ей борзости хватит. Хватило её метров на сто, рысь сменилась очень активным шагом, а каждый сантиметр шкуры просто излучал неудовольствие - но тут уж извини, сердце не новое, разогреться надо. Даже если сегодня объявлен День текинца.
Ольга на прощанье посоветовала идти по магистральной просеке, разъезженой УАЗиком лесников, сколько позволит время, и вернуться по своим следам - по зиме проходима одна просека из десяти; сама она, Ольга, как-то попыталась разведать кольцевой маршрут, и зависла в лесу часа на три. Я решил доехать до знакомого поворота к торфоразработкам, а там уж смотреть по месту и времени. Миша по-прежнему тащила, вытягивая шею вперёд; я очень старался подопустить ей башку и при этом не затягивать повод самому: получалось плохо - средняя рысь, согласно понятиям Мишани, была вдвое быстрее, чем думал я - ноги она вымахивала, как хороший рысак. Как-то незаметно мы пролетели старую вырубку, песчаную развилку... Миша сбавила обороты, лишь когда споткнулась на заднюю ногу - похоже, наткнулась под снегом на какой-то сук. Хлестнув хвостом, она зашагала с изрядным импульсом: было ясно, что бегать она только начала, и перекур будет недолгим. Впрочем, когда на следующей рыси зада приглашающе запрыгали, я согласился на галоп - ответом была размашка и прилетевшее через астрал ".... твою мать!". Впрочем, Ольге обычно и размашки хватает.
Вот, наконец, и наш перекрёсточек, на удивление наезженный: прямо уходит торная колея УАЗика, вправо и влево - следы снегоходов: видимо, развлекаются богатенькие из Снегирей. Или это всё-таки другой перекресток? На том местность сильнее понижалась вправо, но пойди под снегом разбери. След снегохода - вещь хорошая, он отлично держит копыто; решил воспользоваться случаем, проехать по следу направо, тем более, что след потихоньку загибался обратно... но чтобы он выходил на магистральную просеку раньше, я не видел. А может быть, внимания на обратил. В общем, повернули туда; Миша оценила неожиданно хорошую тропинку, пёрла домкратом, наконец, сподобилась на галоп. Собаки по целине начали отставать, пристроились в хвост. Вокруг стоял волшебный зимний лес, ещё не тронутый весной - даже ветки под снежными шапками гнулись. Слева промелькнуло озерцо: надо же, оно здесь? Видимо, не "наша" была развилка, или привет от мещерского лешего... Весной опыт надо будет повторить. А наша такая симпатичная колея кончилась тупиком: в какой-то момент снегоходу надоело, он сделал пару кругов прямо через подлесок и лёг на обратный курс - то-то след такой накатанный был.
Только вот Миша теперь раздухарилась не на шутку; размашкой донеся меня обратно до перекрёстка, тормозить на шаговый перекур она не собиралась явно. И ведь поводом я её точно не перетянул - от самого начала старался от корпуса работать, и, проклятье, всё не так плохо получалось... А сейчас на полусвободном поводу Мишаня тут же набирала ход, вытянув прямую шею вперёд и вниз, стоило подкоротить - размашисто трясла башкой, довольно сознательно отбивая назад, пару раз я еле увернулся. На попытку отозвать рывки усиливались. Шея порой крутилась штопором - тогда видна была оскаленная морда с откляченной челюстью: не лошадь, чистый дракон. Язык, что ли, она через трензель перекинула? Запросто могла - капсюля-то на уздечке нет! Некоторое время искал опытным путём длину повода - это означало, что метров 200 Миша шла энергичным пассажем без фокусов, а потом либо дерево скрипнуло, либо дорога под уклон пошла - тут же следовала попытка рвануть, свесив башку мне на руки. Уже не первый раз мелькнула мысль уйти в отстрел, и не в первый раз ушла: на ногах вибрамы под крагами, зацепится протектор за стремя - лишь нога в стремени на конюшню вернётся. И вообще Миша сделает выводы... Так что оставалось лишь усесться в седло, как можно плотнее и, включая "ковбойский стоп-кран" на разные стороны, ласково ворковать: "Миша-Миша-Миша-Миша, шагом-шагом-шагом". Миши хватало ненадолго: она и траверс могла исполнить, стоя поперек дороги: выездковая лошадь, блин! Иногда я гасил очередной порыв, пропихивая её в снег на обочине, но старался там не задерживаться: так и сук какой ногами поймать недолго. После особо мощных прыжков меня зажимало, но ведь получалось и разжаться! По-прежнему она шла пассажем, но хоть морда дёргаться перестала. Вот уже песчаная развилка, аырубка, слева уже видны огни Снегирей. Прёт, гадина, не успокаивается; до кучи леший на прощанье решил покуражиться: плюнул ветром, деревья не то, что заскрипели - застонали, завыли: Миша аж несколько темпов галопа сделала. Задавил, вернул на пассаж, которым она шла до последних метров; я ещё побоялся, что не впишусь коленями в калитку. Из левады радостно затрубил Гоша; только этого не хватало, но Миша проследовала мимо штатного мачо с каменной рожей - зато устроила танцы, едва я с неё соскочил. Ольга "обрадовала" - кобыла в охоте бурной, весенней, покрыли бы её, наконец, не мучали. Охота - может быть, но что ж она тогда спокойно водрузилась на место, замечу, по соседству с жеребцом? Могла и обидеться: где, мол, тебя полгода носило. Правда, я и режим работы нарушил, и лес просыпался на редкость шумно... Пойди пойми, чего её переклинило; если хочет - сама и возит, и окрестности показывает. Сегодня вот не склалось - но в обиде на Мишу я не был: обломала кайф от прогулки, не больше. Дорожку к озеру и дальше к югу я ещё разведаю, впереди вечность. А на мегерищу напялю "мёртвый" ковбойский мартингал - даром он у меня валяется в закромах. Не хочется что-то получать по репе конским затылком; или - не мучить животную, самому шлем с козырьком нацепить?
К неближней автобусной остановке я шагал реально кавалерийской походкой. По трассе летели машина за машиной, фары то набегали сзади, то слепили глаза. От греха обернулся на очередной луч: за мной бежал молодой барбос, что так радостно сопровождал нас по лесу! И ведь через трассу перешёл, псих ненормальный. Отзвонился Ольге - та прилетела на машине минут через пять, это время я провёл на обочине в обнимку с этим молодым дурнем, потому как ошейника по определению не было. Пока запихивали дурака на заднее сиденье, мимо неспешно проплыли окна рейсового автобуса... Моего. В темноте местный транспорт случаен - пришлось взывать к Николаичу, чтобы выручил. Слава Богу, он в положение вошёл. И прилетел ровно тогда, когда к остановке подкатил ещё один автобус, что выглядело явной усмешкой Синего неба. Или местным транспортом здесь тоже мещерский леший заведует?