Через портал - пинками... Вот это Масленица!
Не помню, чтобы хоть когда-то гнал себя в Рязань пинками с такой силой... А ведь выбраться мечтал ещё с Нового Года, и сердце без шуток щемило. Но сейчас организм, как назло, работал против, выдавая на гора все старческие прелести, над которыми так смеёшься в 17 лет. Ехать мыслил в пятницу после работы, благо был короткий день, но так и не был уверен, куда меня в итоге понесёт.
Когда я вышел с работы, таща за собой чемодан (респектабельность, блин!), с неба, чётко по прогнозу, накрапывал лёгкий дождик... Ощущение апреля было полное, до того, что на деревьях набухли почки и из них проклёвывались мохнатые серёжки. Это как-то не радовало: бренная тушка продолжала скрипеть, в зале ожидания чуть было не отключился вовсе. Дотерпел до автобуса, провалился до самой Рязани - а, выгрузившись из автобуса, с удивлением заметил, что сердце не болит. Вовсе.
Возле ТЦ "Круиз" (слава Ти, Господи!) меня брался подхватить Николаич, но туда требовалось добраться через весь город... Многогранный чемодан квакнул и выпустил рюкзачные лямки, спина моя крякнула, но, развалиться сразу не пообещала. Город был покрыт льдом и залит поверх водичкой: похоже, дворники-мигранты убрались отсюда в полном составе, платили здесь скуповато и по добардачным меркам. А на лугах между городом и Окой, казалось, снега и не было; лишь, выгрузившись на базе, я ощутил, как убедительно скрипят под ногами ледяные кристаллы. Для февраля - позорище, но жить можно. В каптёрке царило полное запустение: похоже, я здесь был в октябре последним. Стоял ощутимый запах печного дымка: дымоход великой русской печи имени Николаича явно требовал ремонта. И насос от надувного матраса провалился куда-то... Половина воздуха в матрасе осталась с осени - рухнул в него, как в щупальца осьминога, и, на удивление, выспался.
Разбудил меня, понятное дело, местный народ, стремительно подтягивающийся на базу с девяти утра. Выглянул на улицу - и оказался на... Домбае: явный плюс, синее небо, искрящийся снег и ярко-зелёные сосны. Тоже конец марта, если не апрель. Освещённая солнышком база выглядела снаружи вполне импозантно.
Народ носился туда-сюда, готовясь к мероприятию: до блеска надраивали лошадей, вплетали ленты в гривы, вешали на шеи бубенчики... Мелькали белые бриджи и вальтрапы с логотипом клуба (ого!); явно ожидалась костюмированная езда, какая - понять было пока невозможно. Ирка с помощницей в четыре сковородки готовили блины: стопка их превращалась в колонну, но точное количество им подсчитать никак не удавалось. На улицу выставили самовар (глубоко правильно) и музцентр с колонками: из них доносилась серьёзная подборка масленичных песен: и где раскопали столько? Вкопали и классический масленичный столб со связками баранок наверху; словом, всё было, как положено.
О мероприятии, видимо, было известно многим: как-то незаметно автостоянка заполнилась машинами до упора, потом заполнилась и крытая трибуна (и её ведь не помню!) Лошади с трудом просачивались сквозь толпу; возле ворот плаца спешно организовали закрытую зону для лошадей и наземной команды - как выяснилось, весьма правильным было и это. Мне удалось пристроиться за короткой стенкой плаца, спиной к солнцу - можно было снимать хоть как-то. Мыльница еле тянула на максимальном зуме - и я серьёзно пожалел, что не взял с собой чего посерьёзнее. Но вес, и спина, спина...На плацу уже шла разминка: одна команда ехала в белых плащах - изображала то ли метелиц, то ли снежинок; котильон у них был достаточно сложный. Другая команда показала серьёзную парную езду, но изюминки я снова не понял.
И вот началось, собственно, представление: ведущая в русском костюме, увы, читала текст по бумажке - куда девался принятый по обычаю экспромт народных представлений?
Зато скоморохи были просто великолепны;
баба Яга, прилетевшая на метле и танцующая рок-н-ролл,
кикимора с причёской веником, неопрзнанная нечисть, прикатившая на пегой лошади (а ведь где-то такое встречал, вспомнить бы, в славянском фольклоре или вовсе в кельтике).
И, наконец, на плацу появились "снежинки" - котильон из восьми лошадей.
Особенно эффектной получилась "вьюга", когда две полусмены, встав на свой вольт во встречном направлении, перешли с шага на рысь и потом на галоп. Впрочем, все до одного манёвры были чистыми, без сбоев:
работа была проведена долгая, такое и за месяц не съездишь.
После очередной порции скоморошин трибуны взорвались: на плац выехали... блины! Кто-то очень креативный выдал идею поролоновой накидки, стоящей торчком вокруг всадника, и кто-то разработал технологию покраски её в цвет самого настоящего блина...
Это был сюрприз - для лошадей, видимо, тоже, отдельных всадников пихали в седло силами наземной команды. Эффект получился потрясающий - но исполнение тоже не подкачало: парная езда была очень эффектной, карусели по четыре - тоже.
Лошади, несмотря на явный стресс, отработали на пять баллов. Командовала шествием блинов не менее эффектная дама в полном народном костюме: руля в две пары поводьев, она проносилась между полусменами, делая принимания и пируэты...
Синхронный пируэт сменой, кстати, тоже удался - по крайней мере, на расстоянии всё было чисто.
Пируэты - любимый приём Ольги Петраковой, так что, на деле, блины "испекла" она; в прикиде я её сразу и не узнал... хотя смотрелась она в нём великолепно.
А следующий котильон меня добил морально: четыре девушки и четыре парня изображали Весну со свитой...
Блин, ребята не особо соответствовали, и костюмы не подогнали, и рожи были сосредоточенно-протокольные;
зато девушки смотрелись без шуток княгинями, как будто всегда парчовые летники носили. Улыбались они ослепительно и рулили без малейшего напряга -
а ведь их котильон был самым сложным технически, включая парные прыжки через клавишу.
Парча играла на солнце, пробуждая воспоминания о зелёном весеннем шуме; как-то сразу стало ясно, что зиме - точка, она просто обязана уйти, и уйти именно так - красиво.
Участники всех трёх котильонов ещё высыпали на плац ии пронеслись по нему пёстрым вихрем; после этого плац отдали малышне (скоморохи организовывали их весьма правильно), а на территории базы закрутилась пёстрая толпа из людей и лошадей, чем-то напомнившая монгольский Надам.
Скорее всего - поаздничной аурой, которая с подмосковной Масленицы куда-то тихо испарилась (может, потому и не тянет на неё последние годы?). Народ веселился, фотографировался с лошадьми и ряжеными,
удальцы, как водится, штурмовали столб,
мелких оптом катали в аутентичных розвальнях
(Кстати, упущение: сначала в санях положено катать чучело Масленицы, а потом торжественно жечь в центре хоровода; завершить этим представление было бы правильно - надо будет идею на будущее устроителям подбросить). В толпе встречались колоритнейшие персонажи...
Выстроилась огромная очередь за блинами; под них было бы правильным хлопнуть 25 грамм, но, что интересно, бухих в толпе не наблюдалось вовсе.
Зато сколько было красивых женских лиц: такое только в Рязани увидишь.
На праздничной воле разжился очень архаическим оберегом, в бонус получил лишний блин.
... А в остаток дня меня ещё хватило на прогулку к Ласковскому озеру... Вернулся выжатый, как лимон, рухнул, обойдясь без ужина. Но сердце на этом отпустило. Вот уже две недели как не болит.
Когда я вышел с работы, таща за собой чемодан (респектабельность, блин!), с неба, чётко по прогнозу, накрапывал лёгкий дождик... Ощущение апреля было полное, до того, что на деревьях набухли почки и из них проклёвывались мохнатые серёжки. Это как-то не радовало: бренная тушка продолжала скрипеть, в зале ожидания чуть было не отключился вовсе. Дотерпел до автобуса, провалился до самой Рязани - а, выгрузившись из автобуса, с удивлением заметил, что сердце не болит. Вовсе.
Возле ТЦ "Круиз" (слава Ти, Господи!) меня брался подхватить Николаич, но туда требовалось добраться через весь город... Многогранный чемодан квакнул и выпустил рюкзачные лямки, спина моя крякнула, но, развалиться сразу не пообещала. Город был покрыт льдом и залит поверх водичкой: похоже, дворники-мигранты убрались отсюда в полном составе, платили здесь скуповато и по добардачным меркам. А на лугах между городом и Окой, казалось, снега и не было; лишь, выгрузившись на базе, я ощутил, как убедительно скрипят под ногами ледяные кристаллы. Для февраля - позорище, но жить можно. В каптёрке царило полное запустение: похоже, я здесь был в октябре последним. Стоял ощутимый запах печного дымка: дымоход великой русской печи имени Николаича явно требовал ремонта. И насос от надувного матраса провалился куда-то... Половина воздуха в матрасе осталась с осени - рухнул в него, как в щупальца осьминога, и, на удивление, выспался.
Разбудил меня, понятное дело, местный народ, стремительно подтягивающийся на базу с девяти утра. Выглянул на улицу - и оказался на... Домбае: явный плюс, синее небо, искрящийся снег и ярко-зелёные сосны. Тоже конец марта, если не апрель. Освещённая солнышком база выглядела снаружи вполне импозантно.
Народ носился туда-сюда, готовясь к мероприятию: до блеска надраивали лошадей, вплетали ленты в гривы, вешали на шеи бубенчики... Мелькали белые бриджи и вальтрапы с логотипом клуба (ого!); явно ожидалась костюмированная езда, какая - понять было пока невозможно. Ирка с помощницей в четыре сковородки готовили блины: стопка их превращалась в колонну, но точное количество им подсчитать никак не удавалось. На улицу выставили самовар (глубоко правильно) и музцентр с колонками: из них доносилась серьёзная подборка масленичных песен: и где раскопали столько? Вкопали и классический масленичный столб со связками баранок наверху; словом, всё было, как положено.
О мероприятии, видимо, было известно многим: как-то незаметно автостоянка заполнилась машинами до упора, потом заполнилась и крытая трибуна (и её ведь не помню!) Лошади с трудом просачивались сквозь толпу; возле ворот плаца спешно организовали закрытую зону для лошадей и наземной команды - как выяснилось, весьма правильным было и это. Мне удалось пристроиться за короткой стенкой плаца, спиной к солнцу - можно было снимать хоть как-то. Мыльница еле тянула на максимальном зуме - и я серьёзно пожалел, что не взял с собой чего посерьёзнее. Но вес, и спина, спина...На плацу уже шла разминка: одна команда ехала в белых плащах - изображала то ли метелиц, то ли снежинок; котильон у них был достаточно сложный. Другая команда показала серьёзную парную езду, но изюминки я снова не понял.
И вот началось, собственно, представление: ведущая в русском костюме, увы, читала текст по бумажке - куда девался принятый по обычаю экспромт народных представлений?
Зато скоморохи были просто великолепны;
баба Яга, прилетевшая на метле и танцующая рок-н-ролл,
кикимора с причёской веником, неопрзнанная нечисть, прикатившая на пегой лошади (а ведь где-то такое встречал, вспомнить бы, в славянском фольклоре или вовсе в кельтике).
И, наконец, на плацу появились "снежинки" - котильон из восьми лошадей.
Особенно эффектной получилась "вьюга", когда две полусмены, встав на свой вольт во встречном направлении, перешли с шага на рысь и потом на галоп. Впрочем, все до одного манёвры были чистыми, без сбоев:
работа была проведена долгая, такое и за месяц не съездишь.
После очередной порции скоморошин трибуны взорвались: на плац выехали... блины! Кто-то очень креативный выдал идею поролоновой накидки, стоящей торчком вокруг всадника, и кто-то разработал технологию покраски её в цвет самого настоящего блина...
Это был сюрприз - для лошадей, видимо, тоже, отдельных всадников пихали в седло силами наземной команды. Эффект получился потрясающий - но исполнение тоже не подкачало: парная езда была очень эффектной, карусели по четыре - тоже.
Лошади, несмотря на явный стресс, отработали на пять баллов. Командовала шествием блинов не менее эффектная дама в полном народном костюме: руля в две пары поводьев, она проносилась между полусменами, делая принимания и пируэты...
Синхронный пируэт сменой, кстати, тоже удался - по крайней мере, на расстоянии всё было чисто.
Пируэты - любимый приём Ольги Петраковой, так что, на деле, блины "испекла" она; в прикиде я её сразу и не узнал... хотя смотрелась она в нём великолепно.
А следующий котильон меня добил морально: четыре девушки и четыре парня изображали Весну со свитой...
Блин, ребята не особо соответствовали, и костюмы не подогнали, и рожи были сосредоточенно-протокольные;
зато девушки смотрелись без шуток княгинями, как будто всегда парчовые летники носили. Улыбались они ослепительно и рулили без малейшего напряга -
а ведь их котильон был самым сложным технически, включая парные прыжки через клавишу.
Парча играла на солнце, пробуждая воспоминания о зелёном весеннем шуме; как-то сразу стало ясно, что зиме - точка, она просто обязана уйти, и уйти именно так - красиво.
Участники всех трёх котильонов ещё высыпали на плац ии пронеслись по нему пёстрым вихрем; после этого плац отдали малышне (скоморохи организовывали их весьма правильно), а на территории базы закрутилась пёстрая толпа из людей и лошадей, чем-то напомнившая монгольский Надам.
Скорее всего - поаздничной аурой, которая с подмосковной Масленицы куда-то тихо испарилась (может, потому и не тянет на неё последние годы?). Народ веселился, фотографировался с лошадьми и ряжеными,
удальцы, как водится, штурмовали столб,
мелких оптом катали в аутентичных розвальнях
(Кстати, упущение: сначала в санях положено катать чучело Масленицы, а потом торжественно жечь в центре хоровода; завершить этим представление было бы правильно - надо будет идею на будущее устроителям подбросить). В толпе встречались колоритнейшие персонажи...
Выстроилась огромная очередь за блинами; под них было бы правильным хлопнуть 25 грамм, но, что интересно, бухих в толпе не наблюдалось вовсе.
Зато сколько было красивых женских лиц: такое только в Рязани увидишь.
На праздничной воле разжился очень архаическим оберегом, в бонус получил лишний блин.
... А в остаток дня меня ещё хватило на прогулку к Ласковскому озеру... Вернулся выжатый, как лимон, рухнул, обойдясь без ужина. Но сердце на этом отпустило. Вот уже две недели как не болит.