Дни лета: 72
Все, кто думает, что человек кричит от испуга лишь при свидетелях, дабы показать свидетелям как ему страшно, ошибается. Я, когда сильно пугаюсь, обязательно кричу. Сегодня я кричала так, что мне кажется, этот вопль души слышали даже в королевском дворце, несмотря на то, что он достаточно далеко. Я, как всегда, сидела и делала свои дела, читала в задумчивости статью и всё прислушивалась как там дитя гуляет в саду. Дверь на кухне я оставляю распахнутой -- она ведёт в сад, там гуляет дитя, мне надо слышать когда и если она начнёт сердиться. Сквозь статью я внезапно услышала какое-то цоканье, словно кто-то тихо шёл по деревянному полу. Я опустила глаза вниз: прямо на меня, прямо по нашей гостиной, нисколько не смущаясь, шёл огромный серый кот. Упитанный и вполне довольный. Он успел пройти через всю кухню и прошёл почти половину дороги через гостиную, но тут я его услышала и почти сразу же увидела. От неожиданности я закричала. Очень громко. Кот удивлённо посмотрел на меня, неторопливо развернулся и пошёл обратно на кухню, к двери в сад -- возвращался тем же путём, что и пришёл. Я всё шла за ним и громко кричала, пытаясь понять следует его пугаться или не надо. Я так и не решила, кот выбежал в сад, перемахнул через забор и был таков. Я же вернулась на своё место, но всё никак не могла успокоиться и на всякий случай каждые две минуты смотрела вниз, пытаясь убедиться в том, что больше непрошеных гостей не приходило.
Отчего-то вспомнилось, как я испугалась несколько лет назад на конференции.
Конференция была в небольшом датском городке. Мы заказали мне гостиницу -- неплохую, но не самую лучшую. Номер в этой гостинице был не просто мал, он был совершенно крохотным. Для того, чтобы раскрыть чемодан, мне пришлось задвинуть стул, задвинуть часть чемодана под кровать и тогда можно было худо-бедно распаковать одну половину. После этого чемодан надо было сложить, развернуть, раскрыть, задвинуть немного под кровать уже пустую часть, и тогда можно было разобрать вторую его половину. Но горе не беда, решила я тогда, всё равно мне в этом номере только спать. Я распаковала вещи, выложила компьютер, подготовила рюкзак на следующий день (положила в него несколько ручек, тетрадей и прочего необходимого) и пошла спать. Проснулась я посреди ночи, сама не знаю почему . Я распахнула глаза и мне открылось пре-интересное зрелище: прямо рядом с моей головой, в моём крохотном номере, сидел на корточках какой-то господин и аккуратно и методично паковал мой компьютер. Я проснулась, посмотрела на него, и ничего не придумала лучше, как спросить: простите, а вы кто? Даже сквозь сон, даже в этой ситуации я, видимо, решила, что сначала надо во всём разобраться. Если бы господин сказал, к примеру: я вася, очень приятно, я бы, скорее всего, решила, что всё это мне снится и благополучно заснула бы снова. Но господин загадочно промолчал, только сделал жест рукой -- мол, молчи, продолжай спать. Отмахнулся и продолжил паковать компьютер. Я, всё ещё мучительно пытаясь понять что происходит, уже чуть громче, спросила ещё раз: простите, а вы кто? Господин не стал реагировать и именно в этот момент я, почему-то, испугалась и, испугавшись, начала кричать. Очень громко. Раскрыв рот и протяжно вытягивая на всю округу -- ааааа. Господину это не понравилось, он вскочил, выбежал из номера, оставив компьютер на полу.
Я перестала кричать лишь для того, чтобы позвонить Ыклу и начать кричать снова, но уже в телефон. Вернее, в компьютер. Я позвонила, он ответил, и я, крича и сбиваясь, начала объяснять ему что только что произошло. Для начала он посоветовал мне успокоиться и объяснить ему ещё раз всё с самого начала, но уже спокойно. Но я не могла успокоиться и всё продолжала кричать, сама не знаю почему. Наверное потому, что было четыре утра, с моей же точки зрения был только вечер, так как я всё ещё не успела перестроиться. Я всё кричала и слышала как у него щёлкает клавиатура, и мысленно невероятно обижалась -- у меня тут такое, а он там с компьютером возится. Я уже почти обиделась и по этому поводу даже перестала кричать, как вдруг он произнёс, пытаясь меня успокоить
-- Ты знаешь, -- успокаивающе начал он, -- я вот тут смотрю статистику по этому городу, и тут написано, что вероятность какого-либо криминального акта в этом городе равна одной тысячной процента, то есть, на самом деле, пренебрежимо мала. Чего ты так расстроилась?
-- Иди к чёрту! Плевала я на твою вероятность! -- закричала я изо всех сил, -- твоя одна тысячная только что сидела тут, прямо рядом с моим лицом (тут очень маленький номер, очень!) и паковала мой компьютер, понимаешь?!
-- Понимаю, -- ещё спокойнее ответил он, -- но, во-первых, это не моя вероятность, а их, во-вторых, не надо плевать, будет лужа, и, в-третьих, подумай: тебе невероятно повезло, ты просто не понимаешь! Такая маленькая вероятность, а досталась именно тебе.
-- Ты издеваешься? -- перестав кричать, но всё ещё немного задыхаясь, спросила я.
-- Я?! Нисколько, ты чего! Давай сделаем так, я сейчас позвоню директору гостиницы, а ты мне перезвони как только сможешь, но желательно быстрее, а то тут уже ночь и мне надо идти спать.
Он пошёл звонить директору, я же пошла проверять на что ещё могла позариться моя одна тысячная. После быстрого осмотра я растерянно села на кровать. Одна тысячная оставила мне компьютер (за что ей большое человеческое спасибо), но почему-то забрала адаптер и вытащила из рюкзака все ручки и карандаши. Ну ничего себе, подумала я тогда, какая культурная тысячная, небось ему тоже на конференцию. А это, наверное, его домашнее задание. Я собиралась обдумать эту мысль более тщательно, как вдруг в мою дверь постучали. Я распахнула дверь, у двери стоял взволнованный начальник смены и внимательно и несколько растерянно смотрел на меня.
-- Простите за позднее вторжение, -- начал он, а я подумала, что это, на фоне предыдущего, даже и не вторжение вовсе, -- нам звонил господин профессор из Принстона, он объяснил нам что случилось. Что-то пропало?
-- Да! -- трагично кивнула я, -- пропали все мои любимые ручки и адаптер! Как же я теперь без адаптера?
-- Мы приносим вам глубочайшие извинения, мадам, -- склонился в полупоклоне начальник, держа в руках рацию, -- адаптер сейчас принесём, -- он что-то сказал в рацию, услышал ответ, кивнул и снова обратил свой взор на меня, -- Но вот ещё что -- мы вас переводим в наш лучший номер, в виде извинения за столь неприятный для вас инцидент. Если хотите, я пришлю сейчас кого-нибудь, кто поможет вам собрать вещи и перебраться в другой номер.
-- В другой номер? -- растерянно пыталась понять я, -- прямо сейчас?
-- Да, -- кивнул господин, -- если вам, конечно, удобно.
Я начала запаковывать всё, что до этого так аккуратно раскладывала, обратно в чемодан. Через час я была уже в новом номере, который, несомненно, был значительно лучше предыдущего уже хотя бы потому, что был в два раза больше. Не то чтобы он был большим (к тому же, в действительности он был рассчитан на двоих и тогда каждому доставалось столько же места, сколько мне одной в предыдущем -- какие всё-таки маленькие пространства в этих датских гостиницах!), но он был больше и там даже можно было, обладая изрядной долей сноровки, открыть чемодан не запихивая его под кровать. Я начала располагаться, как в номер снова постучали.
-- Вам нравится номер, мадам? -- невероятно вежливо, склоняясь в полупоклоне, спросил меня начальник смены.
-- Ничего, -- хмуро ответила я, всем видом показывая, что нас так дёшево не купишь. Да и ручки, мои любимые ручки, как я без них! И адаптер, что ещё хуже! Без ручек и без компьютера. Ну всё, думала я, и невероятно жалела саму себя, всё плохо, всё просто ужасно.
-- Я принёс вам адаптер, -- словно услышав мои мысли, произнёс господин и протянул мне адаптер. -- Я приношу ещё раз наши глубочайшие извинения. Но если мы смогли вам хоть немного угодить, то не могли ли бы вы, пожалуйста, позвонить господину профессору в Принстон и сообщить ему, что теперь всё стало значительно лучше?
-- Позвоню, -- кивнула я, всё пытаясь понять, что же он им такое сказал, отчего все так испугались, ещё хуже, чем час назад я.
-- Что ты им сказал? -- я позвонила уже из нового номера. Жизнь налаживалась, был адаптер, который мне, по их словам, подарили, был свежий круассан и горячий кофе. Всё затянулось так сильно, что успело настать утро, начался завтрак и я принесла себе круассан и кофе -- надо же мне было как-то утешиться и оплакать пропажу моих любимых ручек.
-- Я? -- засмеялся Ыкл, -- я грозно представился, назвал все свои регалии, не поверишь, вообще все, и сказал им, что если они немедленно не сделают что-то такое эдакое, от чего ты будешь хоть немного довольна, то я напишу в университет и они никогда не будут советовать их гостиницу. А конференции там, пусть и не так часто, но бывают.
-- Ты?! -- поперхнулась я, -- все регалии?! Ты?!
-- Чего ты вопишь! -- пробурчал он, -- ты же сама сказала, что всё плохо, ужас, хуже не бывает. Что же ты мне предлагаешь -- сидеть и охать вместе с тобой? Пусть, по крайней мере, если плохо, так в самом лучшем номере. Я ошибаюсь? -- Я усиленно кивала, активно поедая круассан, запивая его кофе. Посему всё никак не получалось ответить, но он понял, -- ты же киваешь, правда, поэтому я тебя не слышу? -- аккуратно спросил он, зевнул и сообщил, -- а теперь я, пожалуй, пойду спать, так как у нас тут как раз ночь.
Он пошёл спать, а я отправилась на конференцию. На конференции уже почти все знали о ночном происшествии и всё изумлялись: что, правда что говорят? да не может быть, здесь вообще никогда ничего такого не бывает, ты знаешь какова вероятность чего-то такого здесь? -- изумлённо спрашивали они меня, а я поражала их осведомлённостью, -- знаю! одна тысячная процента! и всё рассказывала снова и снова что же такого случилось ночью, а они все смеялись -- такое могло случиться только с тобой, больше ни с кем, ну надо же!
Я всё думала об этом после визита кота, и поняла, что его визит прекрасно укладывается в то, что могло случиться только со мной. Здесь совершенно нет бродячих котов. За всё время жизни здесь я их никогда не видела. Но при этом, именно в нашем саду, время от времени, гуляют три разных кота -- больших, упитанных. Что ж, я так думаю, что именно этот решил, что пришло время познакомиться с обитателями поближе. Жаль, что он не предупредил заранее, может я бы и не кричала так. В своё оправдание замечу, что в первое мгновение я достаточно тихо спросила его: ты кто? Он же махнул хвостом, словно отмахнулся. Нехорошо так, нехорошо.
Отчего-то вспомнилось, как я испугалась несколько лет назад на конференции.
Конференция была в небольшом датском городке. Мы заказали мне гостиницу -- неплохую, но не самую лучшую. Номер в этой гостинице был не просто мал, он был совершенно крохотным. Для того, чтобы раскрыть чемодан, мне пришлось задвинуть стул, задвинуть часть чемодана под кровать и тогда можно было худо-бедно распаковать одну половину. После этого чемодан надо было сложить, развернуть, раскрыть, задвинуть немного под кровать уже пустую часть, и тогда можно было разобрать вторую его половину. Но горе не беда, решила я тогда, всё равно мне в этом номере только спать. Я распаковала вещи, выложила компьютер, подготовила рюкзак на следующий день (положила в него несколько ручек, тетрадей и прочего необходимого) и пошла спать. Проснулась я посреди ночи, сама не знаю почему . Я распахнула глаза и мне открылось пре-интересное зрелище: прямо рядом с моей головой, в моём крохотном номере, сидел на корточках какой-то господин и аккуратно и методично паковал мой компьютер. Я проснулась, посмотрела на него, и ничего не придумала лучше, как спросить: простите, а вы кто? Даже сквозь сон, даже в этой ситуации я, видимо, решила, что сначала надо во всём разобраться. Если бы господин сказал, к примеру: я вася, очень приятно, я бы, скорее всего, решила, что всё это мне снится и благополучно заснула бы снова. Но господин загадочно промолчал, только сделал жест рукой -- мол, молчи, продолжай спать. Отмахнулся и продолжил паковать компьютер. Я, всё ещё мучительно пытаясь понять что происходит, уже чуть громче, спросила ещё раз: простите, а вы кто? Господин не стал реагировать и именно в этот момент я, почему-то, испугалась и, испугавшись, начала кричать. Очень громко. Раскрыв рот и протяжно вытягивая на всю округу -- ааааа. Господину это не понравилось, он вскочил, выбежал из номера, оставив компьютер на полу.
Я перестала кричать лишь для того, чтобы позвонить Ыклу и начать кричать снова, но уже в телефон. Вернее, в компьютер. Я позвонила, он ответил, и я, крича и сбиваясь, начала объяснять ему что только что произошло. Для начала он посоветовал мне успокоиться и объяснить ему ещё раз всё с самого начала, но уже спокойно. Но я не могла успокоиться и всё продолжала кричать, сама не знаю почему. Наверное потому, что было четыре утра, с моей же точки зрения был только вечер, так как я всё ещё не успела перестроиться. Я всё кричала и слышала как у него щёлкает клавиатура, и мысленно невероятно обижалась -- у меня тут такое, а он там с компьютером возится. Я уже почти обиделась и по этому поводу даже перестала кричать, как вдруг он произнёс, пытаясь меня успокоить
-- Ты знаешь, -- успокаивающе начал он, -- я вот тут смотрю статистику по этому городу, и тут написано, что вероятность какого-либо криминального акта в этом городе равна одной тысячной процента, то есть, на самом деле, пренебрежимо мала. Чего ты так расстроилась?
-- Иди к чёрту! Плевала я на твою вероятность! -- закричала я изо всех сил, -- твоя одна тысячная только что сидела тут, прямо рядом с моим лицом (тут очень маленький номер, очень!) и паковала мой компьютер, понимаешь?!
-- Понимаю, -- ещё спокойнее ответил он, -- но, во-первых, это не моя вероятность, а их, во-вторых, не надо плевать, будет лужа, и, в-третьих, подумай: тебе невероятно повезло, ты просто не понимаешь! Такая маленькая вероятность, а досталась именно тебе.
-- Ты издеваешься? -- перестав кричать, но всё ещё немного задыхаясь, спросила я.
-- Я?! Нисколько, ты чего! Давай сделаем так, я сейчас позвоню директору гостиницы, а ты мне перезвони как только сможешь, но желательно быстрее, а то тут уже ночь и мне надо идти спать.
Он пошёл звонить директору, я же пошла проверять на что ещё могла позариться моя одна тысячная. После быстрого осмотра я растерянно села на кровать. Одна тысячная оставила мне компьютер (за что ей большое человеческое спасибо), но почему-то забрала адаптер и вытащила из рюкзака все ручки и карандаши. Ну ничего себе, подумала я тогда, какая культурная тысячная, небось ему тоже на конференцию. А это, наверное, его домашнее задание. Я собиралась обдумать эту мысль более тщательно, как вдруг в мою дверь постучали. Я распахнула дверь, у двери стоял взволнованный начальник смены и внимательно и несколько растерянно смотрел на меня.
-- Простите за позднее вторжение, -- начал он, а я подумала, что это, на фоне предыдущего, даже и не вторжение вовсе, -- нам звонил господин профессор из Принстона, он объяснил нам что случилось. Что-то пропало?
-- Да! -- трагично кивнула я, -- пропали все мои любимые ручки и адаптер! Как же я теперь без адаптера?
-- Мы приносим вам глубочайшие извинения, мадам, -- склонился в полупоклоне начальник, держа в руках рацию, -- адаптер сейчас принесём, -- он что-то сказал в рацию, услышал ответ, кивнул и снова обратил свой взор на меня, -- Но вот ещё что -- мы вас переводим в наш лучший номер, в виде извинения за столь неприятный для вас инцидент. Если хотите, я пришлю сейчас кого-нибудь, кто поможет вам собрать вещи и перебраться в другой номер.
-- В другой номер? -- растерянно пыталась понять я, -- прямо сейчас?
-- Да, -- кивнул господин, -- если вам, конечно, удобно.
Я начала запаковывать всё, что до этого так аккуратно раскладывала, обратно в чемодан. Через час я была уже в новом номере, который, несомненно, был значительно лучше предыдущего уже хотя бы потому, что был в два раза больше. Не то чтобы он был большим (к тому же, в действительности он был рассчитан на двоих и тогда каждому доставалось столько же места, сколько мне одной в предыдущем -- какие всё-таки маленькие пространства в этих датских гостиницах!), но он был больше и там даже можно было, обладая изрядной долей сноровки, открыть чемодан не запихивая его под кровать. Я начала располагаться, как в номер снова постучали.
-- Вам нравится номер, мадам? -- невероятно вежливо, склоняясь в полупоклоне, спросил меня начальник смены.
-- Ничего, -- хмуро ответила я, всем видом показывая, что нас так дёшево не купишь. Да и ручки, мои любимые ручки, как я без них! И адаптер, что ещё хуже! Без ручек и без компьютера. Ну всё, думала я, и невероятно жалела саму себя, всё плохо, всё просто ужасно.
-- Я принёс вам адаптер, -- словно услышав мои мысли, произнёс господин и протянул мне адаптер. -- Я приношу ещё раз наши глубочайшие извинения. Но если мы смогли вам хоть немного угодить, то не могли ли бы вы, пожалуйста, позвонить господину профессору в Принстон и сообщить ему, что теперь всё стало значительно лучше?
-- Позвоню, -- кивнула я, всё пытаясь понять, что же он им такое сказал, отчего все так испугались, ещё хуже, чем час назад я.
-- Что ты им сказал? -- я позвонила уже из нового номера. Жизнь налаживалась, был адаптер, который мне, по их словам, подарили, был свежий круассан и горячий кофе. Всё затянулось так сильно, что успело настать утро, начался завтрак и я принесла себе круассан и кофе -- надо же мне было как-то утешиться и оплакать пропажу моих любимых ручек.
-- Я? -- засмеялся Ыкл, -- я грозно представился, назвал все свои регалии, не поверишь, вообще все, и сказал им, что если они немедленно не сделают что-то такое эдакое, от чего ты будешь хоть немного довольна, то я напишу в университет и они никогда не будут советовать их гостиницу. А конференции там, пусть и не так часто, но бывают.
-- Ты?! -- поперхнулась я, -- все регалии?! Ты?!
-- Чего ты вопишь! -- пробурчал он, -- ты же сама сказала, что всё плохо, ужас, хуже не бывает. Что же ты мне предлагаешь -- сидеть и охать вместе с тобой? Пусть, по крайней мере, если плохо, так в самом лучшем номере. Я ошибаюсь? -- Я усиленно кивала, активно поедая круассан, запивая его кофе. Посему всё никак не получалось ответить, но он понял, -- ты же киваешь, правда, поэтому я тебя не слышу? -- аккуратно спросил он, зевнул и сообщил, -- а теперь я, пожалуй, пойду спать, так как у нас тут как раз ночь.
Он пошёл спать, а я отправилась на конференцию. На конференции уже почти все знали о ночном происшествии и всё изумлялись: что, правда что говорят? да не может быть, здесь вообще никогда ничего такого не бывает, ты знаешь какова вероятность чего-то такого здесь? -- изумлённо спрашивали они меня, а я поражала их осведомлённостью, -- знаю! одна тысячная процента! и всё рассказывала снова и снова что же такого случилось ночью, а они все смеялись -- такое могло случиться только с тобой, больше ни с кем, ну надо же!
Я всё думала об этом после визита кота, и поняла, что его визит прекрасно укладывается в то, что могло случиться только со мной. Здесь совершенно нет бродячих котов. За всё время жизни здесь я их никогда не видела. Но при этом, именно в нашем саду, время от времени, гуляют три разных кота -- больших, упитанных. Что ж, я так думаю, что именно этот решил, что пришло время познакомиться с обитателями поближе. Жаль, что он не предупредил заранее, может я бы и не кричала так. В своё оправдание замечу, что в первое мгновение я достаточно тихо спросила его: ты кто? Он же махнул хвостом, словно отмахнулся. Нехорошо так, нехорошо.