Игра Престолов. Часть Вторая
Игры Перстолов продолжение (3)
СЕРИАЛ КАК ЖАНР И СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТЕКСТ.
Сериалы еще недавно воспринимались как низкий жанр по отношению к большому кинематографу. В последние годы ситуация стала меняться. Киноблогбастеры все более превращаются в продукты для подростков, а телесериалы на глазах становятся «серьезным искусством». Одним из самых ярких примеров такой трансформации и являются «Игры Престолов», но как выяснилось проблема завершения и продолжения это одна из болезненных точек превращения в качественный продукт. Созданный и разогнавшийся продукт поднимал марку и качество. А характер завершение 8 сезона и перспектива длинного продолжения вселенной «Игры Престолов» отсылает к низкому жанру.
Здесь важен сам феномен завершенности и не завершенности и его связь с общим контекстом эволюции жанров.
Превращение низкого жанра в высокий феномен хорошо известный. Сам кинематограф в начале 20 века был низким жанром и медленно поднимался вверх по лестнице художественного признания. А роман превращается в респектабельное и высокохудожественное произведение в 19 веке. Становление романа с его типологическими героями самостоятельно творящих свою жизнь и проходящих через череду жизненных испытаний совпадает со становлением общества модерна. В романе относительно самодостаточная, цельная личность борется с обстоятельствами и формируется преодолевая эти обстоятельства.
Бенедик Андерсон внятно показал, что формирование романа совпадает со становлением национальной идеи и национального государства. Ключевым фактором тут является общее время. Все действия романа происходят в рамках единого времени. Общее «МЫ». Люди читающие роман осознают то что можно назвать одновременностью. Рациональный одномерный мир.
А с чем мы сталкиваемся в саге Мартина. Герои Мартина не просто смертны, они внезапно смертны. Типичная ситуация в саге это обрушение героя вроде бы занявшего устойчивую позицию. Не обязательно смерть, но радикальная смена пейзажа и ориентиров. Это обрушение один из ведущих художественных приемов. зыбкая личность в подвижных ситуациях. Это мир не классических, а постклассических реалий, он принципиально подвижен, а не наивно рационален. Герои постоянно оказываются в ситуациях выворачивания .
Именно поэтому для художественного мира Мартина важна разновременность. Тексты саги написаны из перспективы отдельных персонажей. Мартин заявлял, что события в главах его книг принципиально не одновременны. Это важное условие. Мартин создает разнокачественное время и пространство. И в том числе этим мир его произведения отличается от классического романа. И реальность Мартина это не одномерный мир национальных государств модерна, а обнаруживаемая сложность со присутствия с Другими.
И конечно для мира Мартина не случайно участие магической реальности. Еще раз подчеркну, это не механическое пристегивание истории про зомби к средневековым политическим баталиям и семейным разборкам. Все эти формы части сосуществующего разнокачественного мира. И между этими мирами есть связи.
В первоначальных сериях во время «серьезной» политической борьбы в Вестеросе приходят «сказочные» сообщения о Драконах, Мертвецах и Белых Ходаках. Сообщения из дальних миров, «здесь» не присутсвующих, вытесненных, заблокированных Стеной и Океаном и забытыми книгами Цитадели. Сообщения из мира бессознательного в «реальный» мир.
Приведу разъясняющую аналогию. Например, группа лиц пытается решить свои бизнес проблемы на месте. У них есть «серьезные» отношения с конкурентами, с властными структурами с бандитами и еще проблемы в семье и внутри их собственной группы. Они понимают правила ИГРЫ.
Но в их повседневности, например, мелькание цифр сообщающих о цене на нефть и валютных курсах если играет роль, то с задержкой. Этот отдельный мир ценообразования где то «далеко». А также какие-нибудь острые драматичные конфликты на Кавказе, Украине, Ближнем и Среднем Востоке это просто фон быта.
Обвалы на биржах Гонконга или резня в дальних регионах не являются содержанием жизни городского сообщества и их рационального поведения. Эти миры «вроде бы» живут в разных измерениях.
А Мартин все эти процессы обнажает и представляет как в разрыве, так и взаимозависимости. Это разнородный постклассический мир, только по видимости средневековый.
Игры Престолов продолжение (4)
БРАН ТРЕХГЛАЗЫЙ ВОРОН и Дюргейм
Религиозная жизнь Вестероса лишена религиозного чувства и какого либо присутствия трансцендентного. В нем возможны самые разные формы религиозной терпимости и экуменизма и характерные только для позднего модерна.
Северяне поклоняются старым богам посредством обращения к чардревам. Чардрево главный вместитель Трехглазого Ворона который является «интернетом» Вентероса и его общей памятью. По сути это и есть все социальные связи. Трехглазый Ворон это персонифицированное сакральное Эмиля Дюргейма, который полагал, что религия как поклонение сакральному подразумевает превращенную форму поклонения самому обществу и таким образом его поддержание. Не случайно Бран довольно странно общается с людьми обрывисто. А избрание Брана на царство это такой вторичное утверждение сакрального, только не в его чистой форме, а еще раз превращенной. Это такое торжество мелкобуржуазной добродетели.
На место Возвышенной и поэтому и трагичной и драматичной монархии приходит что то более «низкое» площадное (сцена нового малого совета в котором ньювестеросцы осваивают правила управление страной). Сценаристы не показали становление новых институтов и экономических практик в практически уничтоженной стране. Они персонифицировали все новые отношения в сцене заседания малого совета.
Трагический мир закончился. Смерть отступила и спряталась по краям ойкумены Вестероса. Дракон улетел, Арья уплыла, Джон Сноу ушел на Север. Бран может все увидеть проникнуть в любой закоулок мира. Но он внешняя система. Условие существования Матрицы для новых Нео
И вот в этой авторы оставляют зрителей … и это можно длить и длить…
СЕРИАЛ КАК ЖАНР И СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТЕКСТ.
Сериалы еще недавно воспринимались как низкий жанр по отношению к большому кинематографу. В последние годы ситуация стала меняться. Киноблогбастеры все более превращаются в продукты для подростков, а телесериалы на глазах становятся «серьезным искусством». Одним из самых ярких примеров такой трансформации и являются «Игры Престолов», но как выяснилось проблема завершения и продолжения это одна из болезненных точек превращения в качественный продукт. Созданный и разогнавшийся продукт поднимал марку и качество. А характер завершение 8 сезона и перспектива длинного продолжения вселенной «Игры Престолов» отсылает к низкому жанру.
Здесь важен сам феномен завершенности и не завершенности и его связь с общим контекстом эволюции жанров.
Превращение низкого жанра в высокий феномен хорошо известный. Сам кинематограф в начале 20 века был низким жанром и медленно поднимался вверх по лестнице художественного признания. А роман превращается в респектабельное и высокохудожественное произведение в 19 веке. Становление романа с его типологическими героями самостоятельно творящих свою жизнь и проходящих через череду жизненных испытаний совпадает со становлением общества модерна. В романе относительно самодостаточная, цельная личность борется с обстоятельствами и формируется преодолевая эти обстоятельства.
Бенедик Андерсон внятно показал, что формирование романа совпадает со становлением национальной идеи и национального государства. Ключевым фактором тут является общее время. Все действия романа происходят в рамках единого времени. Общее «МЫ». Люди читающие роман осознают то что можно назвать одновременностью. Рациональный одномерный мир.
А с чем мы сталкиваемся в саге Мартина. Герои Мартина не просто смертны, они внезапно смертны. Типичная ситуация в саге это обрушение героя вроде бы занявшего устойчивую позицию. Не обязательно смерть, но радикальная смена пейзажа и ориентиров. Это обрушение один из ведущих художественных приемов. зыбкая личность в подвижных ситуациях. Это мир не классических, а постклассических реалий, он принципиально подвижен, а не наивно рационален. Герои постоянно оказываются в ситуациях выворачивания .
Именно поэтому для художественного мира Мартина важна разновременность. Тексты саги написаны из перспективы отдельных персонажей. Мартин заявлял, что события в главах его книг принципиально не одновременны. Это важное условие. Мартин создает разнокачественное время и пространство. И в том числе этим мир его произведения отличается от классического романа. И реальность Мартина это не одномерный мир национальных государств модерна, а обнаруживаемая сложность со присутствия с Другими.
И конечно для мира Мартина не случайно участие магической реальности. Еще раз подчеркну, это не механическое пристегивание истории про зомби к средневековым политическим баталиям и семейным разборкам. Все эти формы части сосуществующего разнокачественного мира. И между этими мирами есть связи.
В первоначальных сериях во время «серьезной» политической борьбы в Вестеросе приходят «сказочные» сообщения о Драконах, Мертвецах и Белых Ходаках. Сообщения из дальних миров, «здесь» не присутсвующих, вытесненных, заблокированных Стеной и Океаном и забытыми книгами Цитадели. Сообщения из мира бессознательного в «реальный» мир.
Приведу разъясняющую аналогию. Например, группа лиц пытается решить свои бизнес проблемы на месте. У них есть «серьезные» отношения с конкурентами, с властными структурами с бандитами и еще проблемы в семье и внутри их собственной группы. Они понимают правила ИГРЫ.
Но в их повседневности, например, мелькание цифр сообщающих о цене на нефть и валютных курсах если играет роль, то с задержкой. Этот отдельный мир ценообразования где то «далеко». А также какие-нибудь острые драматичные конфликты на Кавказе, Украине, Ближнем и Среднем Востоке это просто фон быта.
Обвалы на биржах Гонконга или резня в дальних регионах не являются содержанием жизни городского сообщества и их рационального поведения. Эти миры «вроде бы» живут в разных измерениях.
А Мартин все эти процессы обнажает и представляет как в разрыве, так и взаимозависимости. Это разнородный постклассический мир, только по видимости средневековый.
Игры Престолов продолжение (4)
БРАН ТРЕХГЛАЗЫЙ ВОРОН и Дюргейм
Религиозная жизнь Вестероса лишена религиозного чувства и какого либо присутствия трансцендентного. В нем возможны самые разные формы религиозной терпимости и экуменизма и характерные только для позднего модерна.
Северяне поклоняются старым богам посредством обращения к чардревам. Чардрево главный вместитель Трехглазого Ворона который является «интернетом» Вентероса и его общей памятью. По сути это и есть все социальные связи. Трехглазый Ворон это персонифицированное сакральное Эмиля Дюргейма, который полагал, что религия как поклонение сакральному подразумевает превращенную форму поклонения самому обществу и таким образом его поддержание. Не случайно Бран довольно странно общается с людьми обрывисто. А избрание Брана на царство это такой вторичное утверждение сакрального, только не в его чистой форме, а еще раз превращенной. Это такое торжество мелкобуржуазной добродетели.
На место Возвышенной и поэтому и трагичной и драматичной монархии приходит что то более «низкое» площадное (сцена нового малого совета в котором ньювестеросцы осваивают правила управление страной). Сценаристы не показали становление новых институтов и экономических практик в практически уничтоженной стране. Они персонифицировали все новые отношения в сцене заседания малого совета.
Трагический мир закончился. Смерть отступила и спряталась по краям ойкумены Вестероса. Дракон улетел, Арья уплыла, Джон Сноу ушел на Север. Бран может все увидеть проникнуть в любой закоулок мира. Но он внешняя система. Условие существования Матрицы для новых Нео
И вот в этой авторы оставляют зрителей … и это можно длить и длить…