Ad scriptum. В школе история мне казалась неинтересной. Совершенно. Очевидно, причина крылась в моём полном нежелании запоминать списки дат, имён и событий, которые в школьном учебнике (на мой взгляд) излагались разрозненно и совершенно несвязанно. Не хватало, на мой взгляд опять-таки, интересных зацепок, необычных фактов, «изюминок», которые связали бы эти фрагменты, зачастую относящиеся к разным периодам нашей истории, в нечто хотя бы отчасти цельное и доступное логическому «осязанию». Так сложилось, что «Записка тридцать восьмая», посвящённая истории колоколов, в процессе написание обросла таким количеством интересных находок, что позволила организовать эти «изюминки» в отдельное, весьма оригинальное «блюдо».
----------------
Начнём с того, что колокола Исаакиевского собора были отлиты из старых сибирских пятаков, выделенных для сего дела Петербургским монетным двором. Колокола эти впоследствии были сняты в 1930 году усилиями «Рудметаллторга» и отправлены на переплавку, после чего об их судьбе можно лишь гадать. Архитектор же Исаакия - Огюст Монферран - в 1836 году руководил подъёмными работами знаменитого «Царь-колокола», столетие пролежавшего в литейной яме в Кремле, на спроектированный им же, Августом Августовичем, постамент. И именно Монферрану принадлежит идея украсить колокол золочёной державой, что и дало ему «кесарево» название - Царь-колокол. Отлит был этот двухсоттонный гигант ещё в 1735 году Иваном Фёдоровичем Моториным, который в 1701 году изготовил по личному указу Петра I сто пятнадцать орудийных бронзовых стволов, тут же поступивших на вооружение русской армии, а в 20-е годы XVIII века отливал колокола для Петропавловского собора новой столицы. В 1712 Иван Фёдорович также изготовил для Кремля двухтонный набатный колокол, который в 1771 году во время Чумного бунта созвал москвичей в центр столицы, после чего начались массовые погромы и убийства. После подавления беспорядков Екатерина II наказала сам колокол, приказав вырвать ему язык, и главных участников бунта, повесив четверых и отправив на каторгу около двухсот человек.
Сенатор и будущий московский главнокомандующий генерал-аншеф Еропкин, руководивший подавлением восстания и принявший эти события очень близко к сердцу, в том же 1771 попросил у Екатерины разрешения уйти со службы. Екатерина прислала Петру Дмитриевичу из Петербурга Андреевскую ленту, рескрипт на 4000 душ и подписанный приказ об отставке без даты, тем самым дав верному генералу возможность поразмыслить и принять окончательное решение самостоятельно.
Среди многочисленных родственников прославленного генерала - представителя старинного дворянского рода, утратившего княжеский титул, - числится Пётр Михайлович Еропкин, архитектор петровской эпохи, работавший в Стрельне, Петергофе, отстроивший ряд особняков на Английской набережной, церковь Святой Анны на Кирочной и с 1737 года фактически являвшийся главным архитектором Петербурга. Именно Петру Михайловичу Петербург обязан «еропкинским треугольником», более известным как «Невский трезубец»: после пожаров 1736-37 годов, уничтоживших значительную часть деревянных строений города, архитектор предложил отстраивать Адмиралтейскую строну вдоль трёх расходящихся магистралей - Невского и Вознесенского проспектов и Гороховой (центральной) улицы.
Образование архитектора и первые навыки Еропкин получил в Италии в 1716-1724 годах при попечении графа Саввы Рагузинского-Владиславича, предпринимателя и искуснейшего дипломата XVIII века. Савва Лукич был послом России в империи Цин, выполнял «неофициальные поручения» князя Голицына в Константинополе, с 1703 по 1708 был тайным агентом сподвижника Петра I гетмана Мазепы в Турции (до перехода последнего на сторону Карла XII), вёл переговоры в Венеции и Риме, откуда доставил скульптуры для Летнего Сада, включая Венеру Таврическую. В 1704 году (по другим данным - в 1708) из очередной поездки в Турцию граф привёз в Москву малолетнего Ибрагима, сына африканского владетельного князя, пленённого турками. В России мальчик был крещён с именем Абрам и отчеством в честь своего августейшего крёстного и впоследствии прославился как военный инженер, генерал-аншеф Абрам Петрович Ганнибал, «по совместительству» - прадед Александра Сергеевича Пушкина.
P.S. Эту историческую цепочку можно определённо продолжать до бесконечности, однако всему, думается, должен быть разумный предел, потому оставим некоторые подробности замечательной истории «арапа Петра Великого» для отдельной «Записки».