Любовь, общедоступная по цене
Человек - это звучит гордо, а выглядит отвратительно. Куклы
Помню, приходила ко мне полтора года назад одна личность, впоследствии оказавшаяся более чем странной, но подарившая богатую идею о фиксации нашего времени на куклах: "Один из аспектов идеи в том, что многие кумиры - это и есть картон из подвергшегося диссоциации человека, в результате направленного насилия, неплохо управляемый. Соответственно звезда-девочка-феечка, снятая на фото с крыльями бабочек, а то и в костюме Алисы - лицо, полностью обработанное, расщепленное, готовое повиноваться воли мастера и бесконечно занудно похожее на тех, кто был до нее. И пока по команде одна личность снимается для плэйбоя (это еще не в самом плохом случае), другая - основная - мозгами уносится в страну чудес.
Этот вот картон - кумиры для миллионов, глядящих на картон, подражающих картону и порождающих картон…"
И вот оно, эхо - следующая игра в "Чепуху" посвящена куклам; заодно мне прислали ссылку на прелюбопытную статью: "К 2070 году секс с роботами заменит обычные отношения. Врач Элен Дрискол из Университета Сандэрленда согласно проведенному исследованию заявил, что уже в ближайшие 50 лет люди могут полностью переключить свои сексуальные потребности на роботов. С ее слов, секс с роботом сможет улучшить как психическое, так и физическое состояние людей. Психолог сообщила, что в будущем человек даже сможет влюбиться в такую машину. Многие футурологи прогнозируют, что производить человекоподобных роботов-любовников начнут уже в ближайшие десятилетия. Такие устройства будут наделены модельной внешностью, приятным голосом и, что немаловажно, будут относительно общедоступны по цене".
Чем не тема кукол, созданных для игр, для которых человек слишком широк? Тот самый суженный вариант, пусть и не его имел в виду Дмитрий Карамазов. А вот помнит ли кто хоть несколько слов из Митиной исповеди, кроме этой фразы да незабвенного: "Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой". А дальше-то там вот что: "В содоме ли красота? Верь, что в содоме-то она и сидит для огромного большинства людей, - знал ты эту тайну иль нет? Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы - сердца людей".
Кукла - даже довольно страшная, словно смертеныши на Día de los Muertos - все-таки покоряет человека своей красотой, ничего порой, кроме этой страшной и таинственной вещи, не имея. Что нам, людям, заполучить порой невозможно, или представляется чересчур утомительным, как годы и годы в качалках, десятки пластических операций, кройка и шитье по мясу, чтобы стать похожими на Барба и Кенов - то кукла получает своим главным и единственным даром. Отсюда и тщание в отделке кукольной внешности, при полном небрежении кукольным внутренним миром, если не считать мягкой и натуральной набивки, конечно. Впрочем, есть и такой вариант, когда натуральная набивка сменяется на абсолютно ненатуральную, однако кукла благодаря этому учится говорить и двигаться, пусть только в одном направлении - в направлении постели, но не этого ли хотело человечество? Причем задолго, задолго до того, как сняли "Степфордских жен".
В "Чепуху" секс-андроиды, репликанты, созданные для удовольствия, как и оболваненные, расщепленные куклолюди в качестве темы не вошли, что не мешает мне о них размышлять. Вне всяких игр, в рамках моего взвинченного разума, вечно требующего даже не пищи, а жратвы! Для размышлений.
Надо сказать, фикеры этот образ обожают - прекрасная, вызывающая похоть кукла, прекрасный, вызывающий похоть раб, прекрасное, вызывающее похоть нечто, похожее на человека, но не человек. Еще не человек или уже не человек, не суть важно. Главное, чего-то этому создания не хватает (помимо свободы воли), что, сколь ни удивительно, делает его намного прекраснее человека.
Я, признаться, терпеть не могу кукол - что живых, что игрушечных. Кроме "Необыкновенного концерта", ни одного кукольного спектакля до конца не досмотрела. И то лишь потому, что "Необыкновенный концерт" регулярно показывали по телевизору, не посмотреть его целиком советскому человеку было невозможно. Да и кукла у меня за всю жизнь была одна, чудовище по имени Изабелла. Она сидела на окне, в шикарном платье и с розой в руке. Я в нее не играла. У меня и без нее были Сашка, Наташка и Ирка, мои двоюродные братья-сестры, сваленные бабке на руки на предмет "подращивания". Их мокрые пеленки и мокрые носы отвратили меня от возни с маленькими человечками навсегда.
В моем представлении кукла - существо, мешающее делать дело. Отвлекающее на себя незаслуженно много внимания. Причем это не мой взгляд, а бабкин, она у меня из простых - настолько простых, что одним уровнем образования такую простоту не объяснить. Еще шажок назад, в природную тьму, и получится животное. Скорее всего, не страшное, а полезное и безопасное (для взрослого, вооруженного дрыной), вроде коровы или козы, но с отвратительным характером. Бабку я тоже не любила, но ее полезность была очевидна всем нам, мелким засранцам: кабы не она, посдавали бы нас родители в интернаты и свалили за границу, работать на иностранцев. Во времена моего детства подобная возможность была немыслимым, невероятным везением. Дети едущих "по обмену" никогда не останавливали.
Итак, в детстве мне было не до кукол, оценить их невъебенность я не смогла ни тогда, ни после, зато мне нравились маленькие человечки, умеющие себя занять, подтереть себе зад, съесть то, что им дали и не обляпаться, не реветь, если получили по носу погремушкой, рисовать так, чтобы было тихо, - словом, у меня те же пороки, что и у большинства современных родителей. Я не умею заниматься развитием детей и не люблю, когда они шумят, у меня это семейное, от матери, от бабки, от прабабки. У детства, которого не было, есть одно безусловное преимущество: тебе импонируют самостоятельные и самодостаточные натуры. Хотя несамостоятельных, зависимых, ищущих покровителя к тебе как магнитом тянет. Куклолюди любят антикукольников. Хотя по идее должны нас ненавидеть.
Может, все дело в том, что мы не любим играть с куклами, нам не нравится их ломать, внушать им саморазрушительные идеи, манипулировать ими, заставлять смотреть чужими глазами, петь с чужого голоса и чувствовать чужими чувствами? Куклолюди чуют, что мы безопасны, вот и притуляются к теплому боку? Грустная картина получается, если вдуматься. Жалостная.
С одной стороны, это юное (а бывает, что и не слишком юное), беспомощное существо хочет, чтобы его добивались и мечтали заполучить. Подросткам всегда тяжело ощущение никому-не-нужности. Лишь с возрастом начинаешь осознавать (и то не всегда), какой кайф - не быть предметом ничьих мечт, ничьей добычей, ничьим призом. Еще лучше, когда и сам ни за кем не бегаешь в амоке неконтролируемой тяги. Вот она, гармония! Но это понимание с возрастом приходит, с возрастом. А до того перед нами простирается Страна кукольного ожидания: стоят (или бродят неприкаянно) такие, разной степени прекрасности и распуписечности, и ждут, когда их кто-то выберет. Что за радость в ожидании?
Однако что пишут об этом самодеятельные авторы, пребывающие в эпицентре гормональной бури? Люди, учитывающие не только свою тягу, но и "софандомников" или, как они друг друга называют, "сокинкеров" (то есть коллег по кинку, по фетишу, по извращению), так напрямую и заявляют: фики пишут люди, желающие, чтобы их добивались. Если взять какую-либо фандомную пару, например, пару Мориарти/Шерлок - автор видит себя в роли Шерлока, которого страстно хочет глубоко отрицательный Джим Мориарти; в паре Гарри Поттер/Драко Малфой - автор Малфой (если только Драко не загоняет Поттера в угол и не насилует собой, что в фиках частенько бывает). Словом, компенсация невостребованности, полагает фикер-критик, руководит его софандомниками. И если глядеть с этой стороны, то он прав.
С другой стороны, никто из побывавших в роли куклы, если сподобился сохранить разум, не захочет к этой роли вернуться. Сидеть в паутине или висеть на гвоздике в чулане, ожидая, пока тобой заинтересуется хозяин - вот основное занятие куклы. А вовсе не "плавиться в лучах восхищения и вожделения", как любят приврать фикеры. Как правило, фандомная братия делает из куклы совсем не то, чем она является. То есть не кратковременный предмет интереса и заботы, который по прошествии времени либо прячут в чулан/на антресоли, либо выставляют на пыльной полке на общий погляд. Причем вторая судьба от забвения в чулане отличается лишь редкими поглаживаниями кукольного эксгибиционизма: ой, какая красивая! а можно ее потрогать? О нет, фикеры, пронзая время и несомое временем разрушение всего сущего, от материи до эмоций, дарят куклам вечную хозяйскую любовь.
Хоть бы сами себя спросили: стали бы они испытывать восхищение с вожделением по отношению к вещи, которая у них бог знает сколько лет, сидит себе на полке или в кресле, примелькавшаяся до полной невидимости?.. Так ведь и с людьми бывает, коли нечем партнера удивить. Хотя, лишившись безотказной степфордской жены, муж может ощутить грусть-тоску и... жениться снова. Ну не заточены люди под вечную любовь, да еще и к кукле. Вечная память еще куда ни шло, но вечная любовь? Такая может быть не по отношению к кукле, а только у куклы/андроида: все-таки механическое создание, не меняющееся со временем, что в него вложат, для чего прошьют, то оно в себе и носит.
Мне всегда казалось, что куклы скучные, даже кухонная техника интереснее. А уж насколько интереснее книжки! Придумывать собственные истории можно и вовсе без участия кукол, они лишь висят гирей на ногах моего воображения, требуя то любить их, то спасать, то бросать в бездну разврата опасностей. И как современный МТА ухитряется связаться сразу с несколькими эдакими распрекрасными распуписьками, которые на первый взгляд Мэри и Марти Сью, а на деле без авторской ваги и путеводных ниток шагу ступить не в силах?
Впрочем, бывает, бывает среди таких историй и повесть о кукольном бунте, бессмысленном и беспощадном. Но о кукольном бунте я расскажу в продолжении темы. В последнее время темы всё какие-то идут... многогранные.