О преподавании разговорного санскрита и санскрита вообще (1)
Оригинал взят у edgar_leitan в О преподавании разговорного санскрита и санскрита вообще (1)
Месяц назад мне довелось заменять внезапно заболевшего коллегу и в течение недели преподавать в Лейпцигском университете разговорный санскрит, в рамках "Летней школы разговорного санскрита", которую уже 17 лет ведёт мой коллега д-р Садананда Дас (в основном в Гейдельберге, но также и в других местах: в Австралии, Италии, Украине и т. д.). Официально я никогда этим прежде не занимался, хотя мне приходилось немало общаться на санскрите с пандитами в BHU (Benares Hindu University), а также с наставниками и их учениками в индийских "патхашалах".
Опыт в Лейпциге был весьма успешен и вдохновляющ: как для меня, так и для студентов, прибывших из самых разных европейских и азиатских стран. Я кувыркался как рыба в воде, забаваляясь чтением наизусть санскритских стихотворных строф применительно к разным ситуациям и парафразированием их простым разговорным стилем. Cтуденты мои после окончании нашей с ними совестной недели всё слали мне благодарственные электронные письма. Вместе с тем для меня это стало оказией, чтобы подумать о преподавании санскрита вообще. И есть ли в преподавании специально разговорного санскрита особый смысл? Что это даёт? Несколько отрывочных мыслей:
Понятно, что в современном мире само по себе преподавание санскрита в западных университетах надо ужé как-то оправдывать. Хотя для языковедов, кажется, пока ещё не надо. Введение в санскритскую грамматику или в ведический язык преподают индоевропеистам. Но не думаю, что они умеют после этого самостоятельно читать хотя бы самую простую повествовательную литературу, вроде Панчатантры, или строфы из Эпоса.
Для меня (некоторое) умение достаточно свободно читать тексты разных жанров и даже разговаривать на санскрите настолько вошло в каждодневное сознание, что я уже давно не задумываюсь, что для кого-то постороннего это может звучать чем-то либо чудесным, либо абсурдным и бессмысленным ("для чего это всё?"). Наверное, для европейца или жителя России это ещё более неотмирно, чем знание латыни и греческого? Ни арабским, ни китайским у нас в Европе никого не удивишь. А вот санскрит продолжает оставаться словно чужeродным телом. Вероятно, неплохой кандидат на тайный язык, чтобы никто из окружающих не понимал.
В отличие от Европы, где беседа на санскрите практически неинформативна для посторонних, в Индии белый человек, беседующий на этом языке, немедленно собирает толпу восхищённых зевак. Люди мало понимают смысл, однако немедленно понимают, что это именно санскрит, преисполняясь почтения. Я пробовал было преподавать санскрит около семи лет назад в ожидании поезда моему тогдашнему российскому спутнику на станции Тундла, что недалеко от Агры. Куда там! Едва я открыл рот, произнося санскритские фразы, шлоки или грамматические парадигмы, как вокруг нас собралась толпа местных, и меня немедленно засыпали вопросами (оказалось, на раджастхани и авадхи: идиомы, которыe я понимал с большим трудом). Пришлось вступить в беседу: с моей стороны - на средненького уровня хинди.
В нынешней гальванизации националистами из BJP упрощённого санскрита и пропаганды его со стороны Samskrita Bharati в качестве этакого пан-индийского разговорного языка, действующего поверх кастовых и гендерных перегородок, имеется некоторая двусмысленность.
С одной стороны, как профи и искреннего санскритолюба, меня это не может не радовать. С другой стороны, понятно, что, сделайся вдруг санскрит общеиндийским разговорным идиомом, каким стал для израильтян восстановленный иврит, то он немедленно претерпит целую систему упрощений не только в грамматике (игнорирование правил сандхи, двойственного числа, развитой и сложной системы наклонений и времён, особенно прошедших, упрощение системы трёхчастного дейксиса местоимений, etc.), но и в фонетике, и вновь станет пракритом. История повторяется.
Даже сносное владение упрощённым разговорным идиомом, умение заказать на санскрите чашку чая или спросить у прохожего время, не сделает субъекта экспертом в шастрах или изящной литературе, а также не даст возможности следить за нюансами философских или иных шастрических диспутов знатоков на санскрите, в каком-нибудь собрании пандитов (पण्डितानां कस्याञ्चिद्गोष्ठ्याम्) или на конференции.
Санскрит - это действительн язык специфической высокоразвитой интеллектуальной культуры и утончённой словесности. В качестве естественного разговорного языка простого народа (бхаша, भाषा) он вышел из употребления ещё при Патанджали-грамматисте, ок. 2 в. дo н. э. (впрочем, сам термин "санскрит", свидетельствующий о культурной обработке, появляется уже позже).
Наибольшего внимания от меня как от преподавателя именно разговорного санскрита требовала постановка если не безукоризненнного, то хотя бы достаточно верного, дифференцированного произношения всех звуков. У немцев или итальянцев с этим свои проблемы, например: фактическое неразличение долгих и кратких гласных, неумение правильно произносить согласные придыхательного ряда, а также практическое неразличение звонких и глухих согласных, не говоря уже о трудности в произнесении всех церебральных и дифференцировании шипящих śa и ṣa. У присутствовавших азиатов (из Японии, Китая, Тайланда и Кореи), в свою очередь, свои трудности, кое-где ещё более явственные.
Если стандартное университетское изучение грамматики санскрита может довольствоваться приблизительным прочтением текстов, в котором главное - понимание для себя и умение правильно переводить текст, то в разговорном санскрите важно ещё и выражаться понятно для других. Не только в смысле верных грамматических форм и адекватной фразеологии, но и в смысле правильной передачи звуков. Слова bālaḥ (ребёнок) и balaḥ (сила) не только пишутся, но и звучат по-разному.
Что ещё бросилось в глаза: в наших университетах практически не учат правильной рецитации стихотворных строф на санскрите, хотя бы двух наиболее распространённых эпических типов: ануштубха (шлоки) и триштубха (индраваджра, упаджати и т. п.). Поэтому большинство типичных западных санскритологов не умеют красиво, "вкусно" произносить стихотворные строфы. Более-менее умеют лишь те, что поучились в Индии или работали с пандитами.
(Воспользуюсь случаем ещё раз опубликовать образчик своей собственной рецитации 2-й главы из Бхагавадхиты, выложенной в своё время на Ютьюбе):
Когда я преподавал в Венском университете практическое введение в элементарный санскрит (упражнения), то для моих студентов было открытием, что на санскрите, при некоторой тренировке и отсутствии иррациональной боязни, можно говорить. Внедрение разговорных навыков я требовал от своих студентов с самого начала, как и упражнений по спонтанному переводу с немецкого/английского НА санскрит. Самым главным препятствием здесь является представление, что санскрит - "мёртвый" язык, на котором если кто-нибудь и общается, то весёлые или грозные индийские боги в циклической индийской вечности, но уж точно не люди.
С другой стороны, я понимаю, что легко рассуждать об этих вещах с дистанции в 22 года (изучения языка и соответствующих текстов с различной степенью интенсивности)...
Существующий вокруг санскрита культ "священного языка богов", в котором якобы что только тайно ни "закодировано", порождает бурные грязевые потоки псевдо-мистической графомании, воспроизводящие всё те же наивные мифы и стереотипы, и открывающие путь необузданным играм фантазии людей, не затрудняющих себя скромной рутиной долговременной учёбы (в санскрите это только так: слишком велико сопротивление материала!), но уверенных, что уже постигли тайны Вселенной.
Как профессиональный преподаватель санскрита и индийских религиозных и философских традиций я понимаю, что такой контингент высокопарных мистиков составляет немалую часть наших студентов и клиентов. Однако уважительно-деликатное отношение к предмету моего изучения (интеллектуальным и религиозным, "духовным" традициям премодерной Индии) и каждодневных размышления не значит, что я позволю себе "навешивать лапшу на уши" в виде усвоения и передачи неотрефлексированных стереотипов. Здесь действует презумпция - преподаватель всегда знает больше студентов, особенно начинающих.
Санскрит обладает (sic!) огромнейшим корпусом текстов, памятников словесности, которому чуть менее, чем 4 тысячи лет, если причислять к "санскритскому текстополису" весь Ведический и эпический корпус, а также различные гибридные идиомы. С другой стороны, понимание того, что это вполне человеческий язык, пусть и отточенный тысячелетиями узуса в самых разнообразных жанрах и глубокой научной рефлексией, приближают нас на шаг к овладеванию практическими навыками его использования. Навыкновение хотя бы немного уметь разговаривать на санскрите на самые обычные, бытовые темы сможет помочь снять с него пыльные завесы дурных мистификаций и получить вдохновение для дальнейшего занятия этим замечательным языком и нашедшими своё в нём выражение самобытными интеллектуальными традициями.
Месяц назад мне довелось заменять внезапно заболевшего коллегу и в течение недели преподавать в Лейпцигском университете разговорный санскрит, в рамках "Летней школы разговорного санскрита", которую уже 17 лет ведёт мой коллега д-р Садананда Дас (в основном в Гейдельберге, но также и в других местах: в Австралии, Италии, Украине и т. д.). Официально я никогда этим прежде не занимался, хотя мне приходилось немало общаться на санскрите с пандитами в BHU (Benares Hindu University), а также с наставниками и их учениками в индийских "патхашалах".
Опыт в Лейпциге был весьма успешен и вдохновляющ: как для меня, так и для студентов, прибывших из самых разных европейских и азиатских стран. Я кувыркался как рыба в воде, забаваляясь чтением наизусть санскритских стихотворных строф применительно к разным ситуациям и парафразированием их простым разговорным стилем. Cтуденты мои после окончании нашей с ними совестной недели всё слали мне благодарственные электронные письма. Вместе с тем для меня это стало оказией, чтобы подумать о преподавании санскрита вообще. И есть ли в преподавании специально разговорного санскрита особый смысл? Что это даёт? Несколько отрывочных мыслей:
Понятно, что в современном мире само по себе преподавание санскрита в западных университетах надо ужé как-то оправдывать. Хотя для языковедов, кажется, пока ещё не надо. Введение в санскритскую грамматику или в ведический язык преподают индоевропеистам. Но не думаю, что они умеют после этого самостоятельно читать хотя бы самую простую повествовательную литературу, вроде Панчатантры, или строфы из Эпоса.
Для меня (некоторое) умение достаточно свободно читать тексты разных жанров и даже разговаривать на санскрите настолько вошло в каждодневное сознание, что я уже давно не задумываюсь, что для кого-то постороннего это может звучать чем-то либо чудесным, либо абсурдным и бессмысленным ("для чего это всё?"). Наверное, для европейца или жителя России это ещё более неотмирно, чем знание латыни и греческого? Ни арабским, ни китайским у нас в Европе никого не удивишь. А вот санскрит продолжает оставаться словно чужeродным телом. Вероятно, неплохой кандидат на тайный язык, чтобы никто из окружающих не понимал.
В отличие от Европы, где беседа на санскрите практически неинформативна для посторонних, в Индии белый человек, беседующий на этом языке, немедленно собирает толпу восхищённых зевак. Люди мало понимают смысл, однако немедленно понимают, что это именно санскрит, преисполняясь почтения. Я пробовал было преподавать санскрит около семи лет назад в ожидании поезда моему тогдашнему российскому спутнику на станции Тундла, что недалеко от Агры. Куда там! Едва я открыл рот, произнося санскритские фразы, шлоки или грамматические парадигмы, как вокруг нас собралась толпа местных, и меня немедленно засыпали вопросами (оказалось, на раджастхани и авадхи: идиомы, которыe я понимал с большим трудом). Пришлось вступить в беседу: с моей стороны - на средненького уровня хинди.
В нынешней гальванизации националистами из BJP упрощённого санскрита и пропаганды его со стороны Samskrita Bharati в качестве этакого пан-индийского разговорного языка, действующего поверх кастовых и гендерных перегородок, имеется некоторая двусмысленность.
С одной стороны, как профи и искреннего санскритолюба, меня это не может не радовать. С другой стороны, понятно, что, сделайся вдруг санскрит общеиндийским разговорным идиомом, каким стал для израильтян восстановленный иврит, то он немедленно претерпит целую систему упрощений не только в грамматике (игнорирование правил сандхи, двойственного числа, развитой и сложной системы наклонений и времён, особенно прошедших, упрощение системы трёхчастного дейксиса местоимений, etc.), но и в фонетике, и вновь станет пракритом. История повторяется.
Даже сносное владение упрощённым разговорным идиомом, умение заказать на санскрите чашку чая или спросить у прохожего время, не сделает субъекта экспертом в шастрах или изящной литературе, а также не даст возможности следить за нюансами философских или иных шастрических диспутов знатоков на санскрите, в каком-нибудь собрании пандитов (पण्डितानां कस्याञ्चिद्गोष्ठ्याम्) или на конференции.
Санскрит - это действительн язык специфической высокоразвитой интеллектуальной культуры и утончённой словесности. В качестве естественного разговорного языка простого народа (бхаша, भाषा) он вышел из употребления ещё при Патанджали-грамматисте, ок. 2 в. дo н. э. (впрочем, сам термин "санскрит", свидетельствующий о культурной обработке, появляется уже позже).
Наибольшего внимания от меня как от преподавателя именно разговорного санскрита требовала постановка если не безукоризненнного, то хотя бы достаточно верного, дифференцированного произношения всех звуков. У немцев или итальянцев с этим свои проблемы, например: фактическое неразличение долгих и кратких гласных, неумение правильно произносить согласные придыхательного ряда, а также практическое неразличение звонких и глухих согласных, не говоря уже о трудности в произнесении всех церебральных и дифференцировании шипящих śa и ṣa. У присутствовавших азиатов (из Японии, Китая, Тайланда и Кореи), в свою очередь, свои трудности, кое-где ещё более явственные.
Если стандартное университетское изучение грамматики санскрита может довольствоваться приблизительным прочтением текстов, в котором главное - понимание для себя и умение правильно переводить текст, то в разговорном санскрите важно ещё и выражаться понятно для других. Не только в смысле верных грамматических форм и адекватной фразеологии, но и в смысле правильной передачи звуков. Слова bālaḥ (ребёнок) и balaḥ (сила) не только пишутся, но и звучат по-разному.
Что ещё бросилось в глаза: в наших университетах практически не учат правильной рецитации стихотворных строф на санскрите, хотя бы двух наиболее распространённых эпических типов: ануштубха (шлоки) и триштубха (индраваджра, упаджати и т. п.). Поэтому большинство типичных западных санскритологов не умеют красиво, "вкусно" произносить стихотворные строфы. Более-менее умеют лишь те, что поучились в Индии или работали с пандитами.
(Воспользуюсь случаем ещё раз опубликовать образчик своей собственной рецитации 2-й главы из Бхагавадхиты, выложенной в своё время на Ютьюбе):
Click to viewКогда я преподавал в Венском университете практическое введение в элементарный санскрит (упражнения), то для моих студентов было открытием, что на санскрите, при некоторой тренировке и отсутствии иррациональной боязни, можно говорить. Внедрение разговорных навыков я требовал от своих студентов с самого начала, как и упражнений по спонтанному переводу с немецкого/английского НА санскрит. Самым главным препятствием здесь является представление, что санскрит - "мёртвый" язык, на котором если кто-нибудь и общается, то весёлые или грозные индийские боги в циклической индийской вечности, но уж точно не люди.
С другой стороны, я понимаю, что легко рассуждать об этих вещах с дистанции в 22 года (изучения языка и соответствующих текстов с различной степенью интенсивности)...
Существующий вокруг санскрита культ "священного языка богов", в котором якобы что только тайно ни "закодировано", порождает бурные грязевые потоки псевдо-мистической графомании, воспроизводящие всё те же наивные мифы и стереотипы, и открывающие путь необузданным играм фантазии людей, не затрудняющих себя скромной рутиной долговременной учёбы (в санскрите это только так: слишком велико сопротивление материала!), но уверенных, что уже постигли тайны Вселенной.
Как профессиональный преподаватель санскрита и индийских религиозных и философских традиций я понимаю, что такой контингент высокопарных мистиков составляет немалую часть наших студентов и клиентов. Однако уважительно-деликатное отношение к предмету моего изучения (интеллектуальным и религиозным, "духовным" традициям премодерной Индии) и каждодневных размышления не значит, что я позволю себе "навешивать лапшу на уши" в виде усвоения и передачи неотрефлексированных стереотипов. Здесь действует презумпция - преподаватель всегда знает больше студентов, особенно начинающих.
Санскрит обладает (sic!) огромнейшим корпусом текстов, памятников словесности, которому чуть менее, чем 4 тысячи лет, если причислять к "санскритскому текстополису" весь Ведический и эпический корпус, а также различные гибридные идиомы. С другой стороны, понимание того, что это вполне человеческий язык, пусть и отточенный тысячелетиями узуса в самых разнообразных жанрах и глубокой научной рефлексией, приближают нас на шаг к овладеванию практическими навыками его использования. Навыкновение хотя бы немного уметь разговаривать на санскрите на самые обычные, бытовые темы сможет помочь снять с него пыльные завесы дурных мистификаций и получить вдохновение для дальнейшего занятия этим замечательным языком и нашедшими своё в нём выражение самобытными интеллектуальными традициями.