Прапатти и спасение в поэзии Алавандара (X в. н.э.).
Оригинал взят у aqua_frizzante в Прапатти и спасение в поэзии Алавандара (X в. н.э.).
В последнее время мы всё в большей степени склонны определять себя как "верующих" (и возмущаться оскорблению наших "чувств"), "философов", "ведантинов", "йогов" и пр. А вот великий средневековый тамильский святой Веданта Дешикан полагал, что прапатти (духовный путь) следует начинать с двух следующих шагов:
(1) आकिञ्चन्य (AkiJcanya) - признание себя неспособным следовать каким бы то ни было духовным путём (включая даже простейшую молитву);
(2) अनन्यगतित्व (ananyagatitva) - признание, что Всевышний - единственное прибежище, и ни от кого другого совершенно ничего не зависит.
Его духовный предшественник Алавандар (Шри Ямуначарья), представляющий дорамануджевский тамильский вишнуизм, предлагает следующий акт прапатти (шаранагати, предания себя Всевышнему):
न धर्मनिष्ठोऽस्मि न चात्मवेदी न भक्तिमांस्त्वच्चरणारविन्दे|
Я не следую путём религии, я не знаю Вед и у меня нет ни капли любви к Твоим лотосовым стопам;
अकिञ्चानोऽनन्यगतिश्शरण्य त्वत्पादमूलं शरणं प्रपद्ये||
Осознавая свою ущербность, я ищу прибежища у Твоих стоп, ведь не к кому мне больше обратиться за защитой.
न निन्दितं कर्म तदस्ति लोके सहस्रशो यत्र मया व्यधायि|
Наверное, нет в этом мире такого греха, который я не совершил бы уже тысячи раз;
सोऽहं विपाकावसरे मुकुन्द क्रन्दामि सम्प्रत्यगतिस्तबाग्रे||
И лишь теперь, о Мукунда, когда плоды моих деяний дают о себе знать, я беспомощно взываю к Тебе!
(Стотраратна, 22, 23).
Итак, осознав свою ущербность (आकिञ्चन्य (AkiJcanya)), адепт принимает твёрдое решение (1) совершать лишь то, что приятно Нарайяне (Всевышнему) (अनुकूलस्य सङ्कल्पं (anukUlasya saGkalpaM)) и (2) отказываться от того, что Ему неприятно (प्रतिकूलस्य वर्जनं (pratikUlasya varjanaM)). Возникает вопрос: зачем совершать праведные и поступки и воздерживаться от греховных, если Нарайяна спасёт всех (и, в первую очередь, Своих шаранартх)? Ответ кроется в природе отношений Нарайяны и дживы (живого существа): будучи शरीरी (sharIrI), истинным Я живого существа, Нарайяна не может разорвать отношения с ним, или не слышать его молитв, но зато само живое существо, отделено от Него экраном авидьи (невежества), который имеет способность утолщаться или истончаться: действия, которые "приятны Нарайяне" на самом деле для Него безразличны, но они способствуют истончению экрана авидьи, а те, что "неприятны" - утолщению. Например, употребление шаранартхой алкоголя или культивирование вожделения принципиально безразличны для Нарайяны, и нельзя сказать, что Нарайяна "наказывает" кого-то за них (как мы видели ранее, Он есть भाव सागर (bhAva sAgara), океан любви, лишённый судейского измерения), но эти действия постепенно утолщают экран авидьи, в результате чего САМ шаранартха утрачивает способность ощущать присутствие Нарайяны и начинает страдать (хотя Нарайяна по-прежнему здесь). Воздействие поступков, "неприятных Нарайяне" можно сравнить со скапливанием пыли на окне: когда стекло теряет прозрачность, мир за пределами комнаты никак не изменяется, однако, находящийся в комнате утрачивает способность его воспринимать. Когда экран авидьи становится настолько непрозрачным, что присутствие Нарайяны перестаёт ощущаться вовсе, единственный выход - совершить прапатти (шаранагати) ещё раз (в реальности, как следует из шрути (Гарбха Упанишада), каждый младенец совершает прапатти Шриману Нарайяне непосредственно перед появлением на свет, но встреча с материальным миром заставляет его полностью забыть об этом).
P.S. Для Веданта Дешики существует разница между бхакти и прапатти: сейчас мы говорим, что парпатти - это инструмент бхакти-йоги, но для ВД - это два разных пути. И разница как раз в том, что бхакти, как и любая другая йога, подразумевает сотрудничество Бога и человека, а в прапатти единственный деятель - Всевышний, что сразу же и декларируется. ВД особо отмечает, что шаранартха (принявший прапатти), в отличие от бхакты, не может сказать: "Я пою киртан в честь Перумаля", но должен говорить: "Перумаль по Своей милости поёт киртан в честь Себя моими устами" и т.д.
P.P.S. Ни у альваров, ни у их наследников - Рамануджи, Веданта Дешики и Пиллая Локачарьи - Нарайяна вообше не имеет "судейского измерения". Судом занимается карма, это механический процесс, Нарайяна же - милость и только милость. Причём, если Веданта Дешика в принципе сохраняет концепцию греха схожую с христианской (в результате акта прапатти, принятия Нарайяны как "личного спасителя", последний немедленно освобождает адепта от всех его грехов), то его оппонент, Пиллай Локачарья, учит, что Нарайяна "не знает" о существовании греха и смотрит на грехи своих поклонников как родители смотрят на шалости их ребёнка (т.е. Нарайяна вообще не мыслит в категориях греха-праведности, он мыслит исключительно в категориях любви, как शरीरी / sharIrI, пребывающий "в сердце каждого"). Этот спор, кстати, во многом способствовал расхождению двух подшкол традиции Рамануджи в дальнейшем (школа ВД -вадакалай, а школа ПЛ - тенкалай; они также различаются во взгляде на богиню Лакшми и на авторитет санскритских Вед)...
В последнее время мы всё в большей степени склонны определять себя как "верующих" (и возмущаться оскорблению наших "чувств"), "философов", "ведантинов", "йогов" и пр. А вот великий средневековый тамильский святой Веданта Дешикан полагал, что прапатти (духовный путь) следует начинать с двух следующих шагов:
(1) आकिञ्चन्य (AkiJcanya) - признание себя неспособным следовать каким бы то ни было духовным путём (включая даже простейшую молитву);
(2) अनन्यगतित्व (ananyagatitva) - признание, что Всевышний - единственное прибежище, и ни от кого другого совершенно ничего не зависит.
Его духовный предшественник Алавандар (Шри Ямуначарья), представляющий дорамануджевский тамильский вишнуизм, предлагает следующий акт прапатти (шаранагати, предания себя Всевышнему):
न धर्मनिष्ठोऽस्मि न चात्मवेदी न भक्तिमांस्त्वच्चरणारविन्दे|
Я не следую путём религии, я не знаю Вед и у меня нет ни капли любви к Твоим лотосовым стопам;
अकिञ्चानोऽनन्यगतिश्शरण्य त्वत्पादमूलं शरणं प्रपद्ये||
Осознавая свою ущербность, я ищу прибежища у Твоих стоп, ведь не к кому мне больше обратиться за защитой.
न निन्दितं कर्म तदस्ति लोके सहस्रशो यत्र मया व्यधायि|
Наверное, нет в этом мире такого греха, который я не совершил бы уже тысячи раз;
सोऽहं विपाकावसरे मुकुन्द क्रन्दामि सम्प्रत्यगतिस्तबाग्रे||
И лишь теперь, о Мукунда, когда плоды моих деяний дают о себе знать, я беспомощно взываю к Тебе!
(Стотраратна, 22, 23).
Итак, осознав свою ущербность (आकिञ्चन्य (AkiJcanya)), адепт принимает твёрдое решение (1) совершать лишь то, что приятно Нарайяне (Всевышнему) (अनुकूलस्य सङ्कल्पं (anukUlasya saGkalpaM)) и (2) отказываться от того, что Ему неприятно (प्रतिकूलस्य वर्जनं (pratikUlasya varjanaM)). Возникает вопрос: зачем совершать праведные и поступки и воздерживаться от греховных, если Нарайяна спасёт всех (и, в первую очередь, Своих шаранартх)? Ответ кроется в природе отношений Нарайяны и дживы (живого существа): будучи शरीरी (sharIrI), истинным Я живого существа, Нарайяна не может разорвать отношения с ним, или не слышать его молитв, но зато само живое существо, отделено от Него экраном авидьи (невежества), который имеет способность утолщаться или истончаться: действия, которые "приятны Нарайяне" на самом деле для Него безразличны, но они способствуют истончению экрана авидьи, а те, что "неприятны" - утолщению. Например, употребление шаранартхой алкоголя или культивирование вожделения принципиально безразличны для Нарайяны, и нельзя сказать, что Нарайяна "наказывает" кого-то за них (как мы видели ранее, Он есть भाव सागर (bhAva sAgara), океан любви, лишённый судейского измерения), но эти действия постепенно утолщают экран авидьи, в результате чего САМ шаранартха утрачивает способность ощущать присутствие Нарайяны и начинает страдать (хотя Нарайяна по-прежнему здесь). Воздействие поступков, "неприятных Нарайяне" можно сравнить со скапливанием пыли на окне: когда стекло теряет прозрачность, мир за пределами комнаты никак не изменяется, однако, находящийся в комнате утрачивает способность его воспринимать. Когда экран авидьи становится настолько непрозрачным, что присутствие Нарайяны перестаёт ощущаться вовсе, единственный выход - совершить прапатти (шаранагати) ещё раз (в реальности, как следует из шрути (Гарбха Упанишада), каждый младенец совершает прапатти Шриману Нарайяне непосредственно перед появлением на свет, но встреча с материальным миром заставляет его полностью забыть об этом).
P.S. Для Веданта Дешики существует разница между бхакти и прапатти: сейчас мы говорим, что парпатти - это инструмент бхакти-йоги, но для ВД - это два разных пути. И разница как раз в том, что бхакти, как и любая другая йога, подразумевает сотрудничество Бога и человека, а в прапатти единственный деятель - Всевышний, что сразу же и декларируется. ВД особо отмечает, что шаранартха (принявший прапатти), в отличие от бхакты, не может сказать: "Я пою киртан в честь Перумаля", но должен говорить: "Перумаль по Своей милости поёт киртан в честь Себя моими устами" и т.д.
P.P.S. Ни у альваров, ни у их наследников - Рамануджи, Веданта Дешики и Пиллая Локачарьи - Нарайяна вообше не имеет "судейского измерения". Судом занимается карма, это механический процесс, Нарайяна же - милость и только милость. Причём, если Веданта Дешика в принципе сохраняет концепцию греха схожую с христианской (в результате акта прапатти, принятия Нарайяны как "личного спасителя", последний немедленно освобождает адепта от всех его грехов), то его оппонент, Пиллай Локачарья, учит, что Нарайяна "не знает" о существовании греха и смотрит на грехи своих поклонников как родители смотрят на шалости их ребёнка (т.е. Нарайяна вообще не мыслит в категориях греха-праведности, он мыслит исключительно в категориях любви, как शरीरी / sharIrI, пребывающий "в сердце каждого"). Этот спор, кстати, во многом способствовал расхождению двух подшкол традиции Рамануджи в дальнейшем (школа ВД -вадакалай, а школа ПЛ - тенкалай; они также различаются во взгляде на богиню Лакшми и на авторитет санскритских Вед)...