Три высказывания русских классиков
Объяснение современной (modern) ментальности посредством толкования трех знаменитых высказываний трех великих писателей
М.В. Ломоносов заявил своему другу И.И. Шувалову: «Не токмо у стола знатных господ или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого господа бога, который дал мне смысл, пока разве не отнимет». Великий поэт и ученый говорит о своем достоинстве как личности, отстаивающей свою свободу от всяческих иерархий; эта свобода и это достоинство обосновываются ссылкой на смысл, на способность мыслить. Разумность делает личность свободной, независимой, гордой даже перед Абсолютом, правда, этот Абсолют признается безусловным, но Бог прежде всего потому может быть признан как Бог, что наделяет человека мыслью и независимостью, которые и делают признание Бога возможным. Такова логика классического Модерна.
Л.Н. Толстой отзывается на отлучение от церкви: «Я начал с того, что полюбил свою православную веру более своего спокойствия, потом полюбил христианство более своей церкви. Теперь же люблю истину более всего на свете». Толстой обрисовал путь утверждения модерного («просвещенного») сознания. Разум с его потребностью в истине свободно ищет последней, не скованный ни традицией, ни авторитетами. Он поднимается на все более широкие ступени свободной мысли: от традицией освященной веры - к евангельскому первоисточнику - и, наконец, к последнему принципу духовного поиска, к Истине. Разум делается свободным в своей разумности, и лишь свободно и осмысленно может быть принято христианство последовательно модернизированным сознанием. Это уже оформленный Модерн, прямо утверждающий приоритет логоса над верой и традицией. Но отсюда - один шаг к кризису Модерна.
Ф.М. Достоевский - в письме Н.Д. Фонвизиной (написано в 1954 году, задолго до толстовских откровений, но письмо отражает логически более сложную фазу Модерна): «Я сложил себе символ веры, в котором все для меня ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной». Это отнюдь не премодернистская («традиционная») вера, а модернистский скачок. Разум сделал личность гордой и свободной, гордость и независимость личности теперь отстаивается и перед самим разумом. Автор находится в свободном духовном поиске («я сложил себе символ веры»), личность ищет уже не истины, а чего-то соразмерного самой личности. И находит не в идее, а в другой личности - Иисуса Христа. Полностью эмансипированная личность утверждает свой «символ веры» со всей категоричностью трагического эгоцентризма. Наконец, свой личный, интимный, неповторимый поиск автор уже не должен согласовывать с разумом: субъективность больше истины.
Ломоносов открывает путь просветительской мечты, Толстой свершает этот путь как будто до конца, на Достоевском модерная мечта соскальзывает в иное, модерн вступает в декаданс.
2011 г.