ГЛАВА 10
Вечерние сумерки за окном вдруг взорвались яркими оранжевыми вспышками. Спустя пару секунд фасад здания на противоположной стороне улицы заслонил собой борт мусороуборочной машины. Спецтранс совсем недавно закупил партию таких мусоровозов, и они уже успели показать куда большую эффективность по сравнению со старыми ЗИЛами, таскавшими на себе огромные контейнеры и обдиравшими ими стены арок построенных еще в царские времена домов. Позади растянулась вереница легковых автомобилей, терпеливо ждавших, когда уборщики откатят от кузова очередную партию мусорных бачков, и огромная машина прокатится вперед и освободит хотя бы поворот на Графский переулок.
Роман с Викой допили очередную порцию кофе. Руководствуясь названием заведения, они уже час, как перешли на "ты".
- А, может быть, прогуляемся? Тем более, на улице должно быть очень приятно сейчас: наши каменные джунгли наверняка успели подостыть от дневного пекла. М? - Вика вопрошающе приподняла бровь. Она с детства гордилась этой своей особенностью, которой обладал далеко не каждый.
- Почему бы и нет? - Роман взглядом выхватил свободную официантку и, нарисовав в воздухе зигзаг воображаемым карандашом на воображаемом листке, попросил счет. Хрупкая девушка с по-детски наивными глазами кивнула в ответ.
Спустя пару минут они уже шли к Невскому проспекту. Температура воздуха была действительно очень комфортной. Асфальт дорог и камень домов еще отдавали накопленное за день тепло, что в совокупности со спавшей после опустившегося к горизонту солнца духотой, создавало на удивление уютное ощущение вокруг. Гуляющие по вечернему городу туристы не замечали такой приятной метаморфозы, но жители Петербурга несомненно оценили сегодняшнюю погоду. Ведь в Петербурге ты вечно мокрый: либо от дождя, либо от жары, либо от окатившей тебя с ног до головы грязной водой машины. Но не сегодня. Сегодня улыбались не только иностранцы, приехавшие полюбоваться столицей Российской империи, улыбались сами петербуржцы: влюбленные парочки, одинокие юноши, уставшие после смены усатые, все ещё "советские" рабочие немногих оставшихся заводов, участковый с кожаной папкой под мышкой, подвыпивший гопник в спортивном костюме, идущий с ним рядом, улыбались даже бомжи в подворотне, впрочем, они и без того всегда улыбались, но сегодня они улыбались особенно, как-будто они и не бомжи вовсе, а просто слегка одичавшие обитатели этих самых каменных джунглей, такие же, как и остальные, просто запылившиеся чуть больше обычного да немного завшивевшие. В такие вечера, как сегодняшний, в мансардах художников писались шедевры живописи, которые еще будут оценены потомками, если авторы, конечно, их не пропьют раньше времени; на скамейках в парках писались стихи, услышав которые не устояла бы ни одна прелестница, явившаяся причиной столь сильного душевного порыва юного, хотя это вовсе не обязательно, поэта; скульпторам удавалось отсечь ровно столько лишнего, сколько необходимо для превращения каменной глыбы в изящную женскую фигуру; в такие вечера из ничего зарождалась новая счастливая жизнь, ведь те, кто эту жизнь зародил, были счастливы. В такие вечера, как сегодняшний, сам город был счастлив.
Привыкший ходить один Роман даже не подумал, что его спутнице будет некомфортно поспевать за ним на каблуках. Когда они свернули на главную магистраль города, Вика просунула свою изящную ручку под достаточно крупную руку старшего следователя, наконец-то сбавив шаг, пройдя поворот, как сказали бы спортсмены, по внутреннему радиусу. Она с самого момента их выхода из кафе искала повод взять его под руку, и вот это повод нашелся - мышцы голеней больше не могли справляться с такой нетипично возросшей на них нагрузкой. Роман слегка приподнял предплечье и вопросительно взглянул на девушку.
- Я за тобой не поспеваю, - улыбнулась она.
- Извини, я...
- Всё нормально, просто давай пойдем чуть помедленнее.
- Да, конечно, - он не мог оторвать от неё глаз. Неловкая пауза затянулась. - Ты задавай темп, а я подстроюсь.
- А вы не торопите события, товарищ следователь?
- Прости, как-то действительно двусмысленно получилось.
Вика засмеялась:
- Да расслабься, Рома, я же шучу. Иногда получается по-дурацки, но я, знаешь ли, тоже не каждый день гуляю по городу с представителем правосудия, которого все боятся.
- А что ж его бояться? Правосудие для того и создано, чтобы защищать граждан.
- Да не правосудия боятся, а представителя его. Ладно, проехали, - Вика звонко смеялась. - Ты сюда сразу после работы приехал или домой успел заскочить?
- Я последнее время практически живу на работе. Дел много накопилось, надо половину хотя бы в суд отправить, а я вместо этого со стажером своим нянчусь.
- Ясно, не будем о работе, по крайней мере, о твоей. - Вика искоса посмотрела на Романа. Они как раз подходили к набережной Фонтанки, и справа из-за Литературного дома уже открывался вид на Шуваловский дворец. - А про мою работу ты ничего не хочешь узнать?
- Временно официально безработная. Берешься за разовые заказы в сфере проектирования интерьеров жилых и офисных помещений. Четыре дня назад ходила на собеседование, которое так и не состоялось. - Роман с деланым смущением взглянул на спутницу. - Издержки профессии.
- Нашел, что вспомнить. - Вика невольно дернула плечом. - Пойдем направо по Фонтанке, на разводку успеем посмотреть.
- Пойдем.
- А что там, кстати, с этим делом? Ну, я про собеседование.
Они остановились у края проезжей части в ожидании разрешающего сигнала пешеходного светофора.
- Пока идет следствие, я не могу делиться подробностями, но, если в целом, вроде бы обычное непреднамеренное убийство, каких десятки происходят ежемесячно.
- Ты так об этом говоришь, - Вика нахмурила брови, - будто подобные вещи для тебя в пределах нормы.
- Это моя работа. И для меня это норма. - На противоположной стороне проспекта загорелся зелёный свет, и люди, стоявшие на тротуаре, одновременно двинулись через дорогу. - Я сталкиваюсь с убийствами, самоубийствами, несчастными случаями практически ежедневно.
- Рома, но ведь каждое такое происшествие - чья-то трагедия! Я искренне не понимаю, как ты можешь так легко об этом говорить. Я бы с ума давно сошла.
- Именно поэтому. Я очень не хочу сойти с ума. - Он достал из кармана пиджака пачку сигарет. - Ты не против?
- Нет, конечно, кури на здоровье, - Вика улыбнулась.
Роман чиркнул зажигалкой, затянулся табачным дымом:
- Ты знаешь, я мечтал об этой работе, мне она представлялась вполне себе романтичной: поиск улик на месте преступления, разоблачение всяких негодяев, ночные погони, задержания, иногда, наверное, перестрелки. - Он скосил глаза на Вику. - Ты "Кортик" читала? Уж наверняка смотрела.
- Кортик? Это нож такой? - она удивленно взглянула на Романа.
- Да, пусть будет нож, - глубоко затянувшись и выдохнув облако дыма, он продолжил. - Это такая приключенческая повесть для советских детей. Анатолий Рыбаков написал. Все пацаны в детстве мечтали быть похожими на Мишку, главного героя, который вместе со своими друзьями пытался разгадать тайну оказавшегося у него кортика, ножа такого обоюдоострого, который морские офицеры получали. В ходе поисков разгадки они разоблачают бандита Никитского и контрреволюционную организацию, в которой последний состоял. В итоге ребят принимают в комсомольцы. Так вот этот Мишка был моим кумиром, как, впрочем, и тысяч советских пацанов. Я никогда не задумывался об этом, но, видимо, именно этот мальчишка в кожанке и с серьезным суровым взглядом предопределил всю мою дальнейшую жизнь. К сожалению, реальность оказалась куда прозаичнее. Но несмотря на все ужасы, с которыми мне пришлось смириться, иначе никак, я считаю, что занимаюсь полезным делом. Я нахожу преступников и делаю всё, чтобы они понесли наказание за содеянное. Понимаешь, я не ищу, я нахожу. Меня многие опера на дух не переносят, потому что я отнимаю у них работу: не сижу в кабинете, читая их протоколы, а сам эти протоколы составляю прямо на месте.
Они шли по левому берегу Фонтанки мимо Шереметевского дворца. Впереди на противоположном берегу показался Цирк Чинизелли, первый каменный цирк Российской империи, и выглядывавший из-за него угол здания блокадной подстанции.
- Неужели ты из тех немногих, чья детская мечта о будущей профессии осуществилась?
- Можно сказать и так. Просто я не пытался осуществлять другие мечты: стать космонавтом, летчиком-испытателем, ну и пожарным, конечно, - он засмеялся, - хотя, я думаю, из меня мог бы получиться неплохой пожарный.
- И шла бы я сейчас с пропахших дымом широкоплечим парнем, - Вика тоже смеялась.
- Парни моего возраста в пожарных расчетах не служат, они на пенсию уходят, бумажки перебирать. - Рома щелчком большого и среднего пальцев отправил окурок в урну. - Да и вряд ли мы с тобой познакомились, не будь я следователем. Если, конечно, ты бы не загорелась в мою смену.
- Тогда мы бы оба сейчас пахли дымом, - она поежилась и прижалась к плечу своего спутника. - А вот там, - Вика указала рукой вперед, - чуть дальше, я училась.
- В Мухе?
- Да, - она взглянула на Романа, приподняв бровь. - Это ты тоже из моих показаний вычитал? Я, насколько помню, об этом ничего не говорила.
- Просто догадался. Ты же дизайнер с высшим образованием. А на Фонтанке дизайнеров учат только в Мухе.
- Что еще ты обо мне можешь сказать? Нарисуй мой словесный портрет.
- Только если ты нарисуешь мой, - он накрыл правой рукой ладонь Вики, лежавшую на сгибе его локтя. -На бумаге.
- Договорились! Начинай, - она смотрела на него и удивлялась сама себе: насколько же её первое впечатление об этом человеке оказалось обманчиво. Во-первых, он не казался ей больше холодным и неприятным. Во-вторых, она ловила себя на мысли, что наконец-то встретила мужчину совершенно из другого круга, с которым ей интересно, и желание узнать его ближе росло в ней с каждым их шагом. В-третьих... Кто знает, что будет в-третьих, этот следователь очень даже ничего.
- Ты родилась или с раннего детства жила в Ленинграде, судя по манере разговора. После школы сразу поступила в ВУЗ, закончила тоже сразу без академических отпусков. Живешь одна. Квартиру, судя по адресу проживания, новая, куплена родителями. Постоянной работы нет. Причиной этому могут служить либо лидерские замашки, которых я не в тебе не вижу, поэтому данную версию отбрасываем, либо нежелание работать в коллективе, что больше похоже на правду. Ты достаточно общительная девушка, но не балаболка.
- Кто? - Вика со смехом посмотрела на Романа.
- В общем, не болтаешь впустую, о пустяках, только ради того, чтобы не молчать.
Вика кивнула:
- Продолжай.
- Я думаю, ты интроверт. Сходишься только с теми людьми, которые тебе интересны. А офисная болтовня ни о чём тебя раздражает. У тебя много знакомых, но пара-тройка настоящих друзей. Ты не состоишь в постоянных отношениях с мужчиной. Почему? Возможно, дело все в том же отсутствии интереса, либо в завышенных требованиях к кандидату. Но в требованиях не финансового плана, иначе мы бы сейчас не направлялись смотреть на разводку мостов. В сверстниках тебя не устраивает отсутствие четкой жизненной позиции и излишний инфантилизм. Это я из личного опыта общения с молодыми людьми твоего возраста делаю выводы. Одеваешься ты достаточно сдержанно, но стильно. Это и отсутствие подруги в кафе в пятницу вечером говорит о том, что разовые отношения тебя тоже не интересуют. Ты ценишь и уважаешь себя, поэтому без колебаний честно отвечаешь на вопросы. Но в совокупности с интроверсией откровенности от тебя могут ожидать только близки по духу люди. Или представители правоохранительных органов, которых ты не боишься, в отличие от большинства людей. По теме нашего разговора, по тому, что держишь меня под руку, да и вообще по тому, что наша беседа в кафе имеет продолжение, я могу с девяностопроцентной уверенностью сказать: я тебя заинтересовал, больше чем кто-либо за последние несколько месяцев.
Вика слушала, глядя перед собой. Роман говорил так, будто последние годы вел за ней скрытое наблюдение.
- Ты способна совершить преступление. Либо непреднамеренное, либо очень грамотно продуманное. Не ради материальных ценностей, но из мести за причиненные страдания психологического характера, - он опустил взгляд на Вику. - Как-то так в двух словах.
Девушка что-то обдумывала. Она смотрела вперед серьезными глазами. Когда они дошли до моста Белинского, Вика остановилась у перехода на другой берег, взглянула на Романа так, будто изучала его, и, помедлив, произнесла:
- В следующую пятницу и субботу я свободна. Моя очередь рисовать твой портрет.
Она перевела взгляд на светофор и потянула спутника за руку через дорогу.
Роман улыбнулся и поспешил за ней. Они шли вдоль ограды по набережной.
- Это моё любимое здание в Питере. - Вика кивнула в сторону Михайловского замка. - Ты знаешь, что у него каждый фасад выполнен в разных архитектурных стилях? Павел сам разрабатывал эскизы будущей резиденции. И первоначально это был настоящий замок, окруженный со всех сторон водой. Сейчас два канала с Севера и Юга засыпаны, но Мойка и Фонтанка дают представление об оригинальном виде.
- Да, здание очень интересное, как и история последних дней жизни его хозяина, - Роман остановился, долго смотрел на замок, повернулся к Вике. - А ты знаешь, что находилось раньше на его месте?
- Летний дворец Елизаветы, в котором Павел и родился. А спустя сорок шесть лет, он был убит в построенной им неприступной крепости. Ты проверяешь, знаю ли я историю? - Вика с прищуром взглянула в глаза Роману.
- Я нисколько не сомневаюсь, что историю ты знаешь в глобальном понимании этого слова. Просто наиболее интересные подробности в учебной литературе, как правило, опускаются составителями. А именно детали формируют историю в целом. Это я тебе как специалист в области деталей могу сказать, - он улыбнулся.
- И какие же детали в этой истории были упущены? Те, что после убийства Павла из замка выехала царская семья, и он пустовал почти двадцать лет? Или те, что ни один тайный ход не помог императору избежать гибели?
- Именно! - в глазах Романа сверкнул огонек. - Существует версия, согласно которой Павел после разговора с личным врачом приказал заколотить дверь, ведущую в спальню супруги из его собственной спальни. И это обстоятельство привело к невозможности бежать от заговорщиков, ведь именно спальня супруги императора имела выход в целый лабиринт тайных коридоров и переходов замка.
- Что же такого сказал ему врач? - Вика действительно не знала этих деталей и теперь ждала продолжения.
- После десятых родов здоровье августейшей супруги императора окончательно подкосилось. Её личный врач настоятельно рекомендовал Павлу исключить всякую возможность еще одной беременности, поскольку очередные рода она, вероятнее всего, перенести не сможет. Павел, будучи человеком жестким и решительным, принял кардинальные меры.
- Сколько совпадений! Можно подумать, что сама судьба вела Павла к гибели, - огонек в глазах Романа оказался заразительным.
- Ты даже представить себе не можешь, сколько совпадений и случайностей приводит к роковому финалу. Я каждый раз удивляюсь, распутывая очередной клубок событий, предшествовавших трагедии.
- Рома, ты же счастливый человек! - восторженный взгляд девушки несколько смутил следователя. - Ты так увлеченно рассказываешь. И твои глаза... Это надо видеть! Ты не работаешь - ты живешь этим, и это здорово!
- Теперь ты понимаешь, почему я до сих пор выезжаю на места преступления, а не просиживаю штаны в душном кабинете?
Роман где-то прочитал, что человеку достаточно нескольких долей секунды, чтобы влюбиться. Чушь собачья! Человеку нужно найти того, с кем бы он себя чувствовал собой, кто понимал бы его и поддерживал. И после осознания этого факта, а оно может прийти далеко не сразу, человеку достаточно одного взгляда, чтобы признаться себе - я влюблен!
- Пойдем? - он осторожно взял Вику за руку.
Она чуть заметно сжала его ладонь:
- Пойдем.
Они шли вдоль Летнего сада. Справа находилось здание бывшего Императорского училища правоведения, о котором Роман мог рассказать много интересного. Но он не хотел сейчас ни о чём говорить. Он вновь, в который раз, удивлялся череде событий, приведшей к роковому финалу. Мысли старшего следователя впервые за несколько последних лет были заняты человеком, никоим образом не причастным к расследуемому уголовному делу.
Роман и Вика перебежали через Дворцовую набережную, остановились у гранитного парапета. Дворцовый мост уже был разведен, пролет Троицкого моста только начал подниматься. Роман поймал себя на мысли, что вид разведенных мостов - это действительно красиво и романтично, а не только необходимость лететь на бешеной скорости к следующему мосту, чтобы успеть перебраться на другой берег.
Вика стояла к нему спиной, глядя на разводящийся мост:
- Красиво, конечно, но этот ветер... - она обхватила себя руками.
Роман молча снял пиджак и накинул сзади на плечи девушки.
- Спасибо, - повернув голову, она с улыбкой взглянула на него и встретила взгляд, который выдает мужчину любого возраста, уже осознавшего всю безысходность своего положения, но все еще опасающегося сделать первый шаг.
Вика развернулась, взяла Романа за руки:
- Скажите, товарищ следователь, у вас остались еще какие-либо вопросы ко мне по тому делу, которое вы сейчас ведете?
- Абсолютно никаких, - он не мог оторвать взгляда от её глаз.
- Тогда, полагаю, я тебя никак не скомпрометирую. - Она слегка потянула его за руки и, когда он чуть наклонился к ней, приподнялась на носках.
Проплывавшие в этот момент на речном трамвайчике японские туристы защелкали фотоаппаратами. Эта картина была прекрасным завершением их прогулки по ночной Неве. Романтике белых ночей в красивейшем городе самой непонятной страны не хватало последнего штриха - влюбленной пары, совершившей свой первый поцелуй.
Роман с Викой допили очередную порцию кофе. Руководствуясь названием заведения, они уже час, как перешли на "ты".
- А, может быть, прогуляемся? Тем более, на улице должно быть очень приятно сейчас: наши каменные джунгли наверняка успели подостыть от дневного пекла. М? - Вика вопрошающе приподняла бровь. Она с детства гордилась этой своей особенностью, которой обладал далеко не каждый.
- Почему бы и нет? - Роман взглядом выхватил свободную официантку и, нарисовав в воздухе зигзаг воображаемым карандашом на воображаемом листке, попросил счет. Хрупкая девушка с по-детски наивными глазами кивнула в ответ.
Спустя пару минут они уже шли к Невскому проспекту. Температура воздуха была действительно очень комфортной. Асфальт дорог и камень домов еще отдавали накопленное за день тепло, что в совокупности со спавшей после опустившегося к горизонту солнца духотой, создавало на удивление уютное ощущение вокруг. Гуляющие по вечернему городу туристы не замечали такой приятной метаморфозы, но жители Петербурга несомненно оценили сегодняшнюю погоду. Ведь в Петербурге ты вечно мокрый: либо от дождя, либо от жары, либо от окатившей тебя с ног до головы грязной водой машины. Но не сегодня. Сегодня улыбались не только иностранцы, приехавшие полюбоваться столицей Российской империи, улыбались сами петербуржцы: влюбленные парочки, одинокие юноши, уставшие после смены усатые, все ещё "советские" рабочие немногих оставшихся заводов, участковый с кожаной папкой под мышкой, подвыпивший гопник в спортивном костюме, идущий с ним рядом, улыбались даже бомжи в подворотне, впрочем, они и без того всегда улыбались, но сегодня они улыбались особенно, как-будто они и не бомжи вовсе, а просто слегка одичавшие обитатели этих самых каменных джунглей, такие же, как и остальные, просто запылившиеся чуть больше обычного да немного завшивевшие. В такие вечера, как сегодняшний, в мансардах художников писались шедевры живописи, которые еще будут оценены потомками, если авторы, конечно, их не пропьют раньше времени; на скамейках в парках писались стихи, услышав которые не устояла бы ни одна прелестница, явившаяся причиной столь сильного душевного порыва юного, хотя это вовсе не обязательно, поэта; скульпторам удавалось отсечь ровно столько лишнего, сколько необходимо для превращения каменной глыбы в изящную женскую фигуру; в такие вечера из ничего зарождалась новая счастливая жизнь, ведь те, кто эту жизнь зародил, были счастливы. В такие вечера, как сегодняшний, сам город был счастлив.
Привыкший ходить один Роман даже не подумал, что его спутнице будет некомфортно поспевать за ним на каблуках. Когда они свернули на главную магистраль города, Вика просунула свою изящную ручку под достаточно крупную руку старшего следователя, наконец-то сбавив шаг, пройдя поворот, как сказали бы спортсмены, по внутреннему радиусу. Она с самого момента их выхода из кафе искала повод взять его под руку, и вот это повод нашелся - мышцы голеней больше не могли справляться с такой нетипично возросшей на них нагрузкой. Роман слегка приподнял предплечье и вопросительно взглянул на девушку.
- Я за тобой не поспеваю, - улыбнулась она.
- Извини, я...
- Всё нормально, просто давай пойдем чуть помедленнее.
- Да, конечно, - он не мог оторвать от неё глаз. Неловкая пауза затянулась. - Ты задавай темп, а я подстроюсь.
- А вы не торопите события, товарищ следователь?
- Прости, как-то действительно двусмысленно получилось.
Вика засмеялась:
- Да расслабься, Рома, я же шучу. Иногда получается по-дурацки, но я, знаешь ли, тоже не каждый день гуляю по городу с представителем правосудия, которого все боятся.
- А что ж его бояться? Правосудие для того и создано, чтобы защищать граждан.
- Да не правосудия боятся, а представителя его. Ладно, проехали, - Вика звонко смеялась. - Ты сюда сразу после работы приехал или домой успел заскочить?
- Я последнее время практически живу на работе. Дел много накопилось, надо половину хотя бы в суд отправить, а я вместо этого со стажером своим нянчусь.
- Ясно, не будем о работе, по крайней мере, о твоей. - Вика искоса посмотрела на Романа. Они как раз подходили к набережной Фонтанки, и справа из-за Литературного дома уже открывался вид на Шуваловский дворец. - А про мою работу ты ничего не хочешь узнать?
- Временно официально безработная. Берешься за разовые заказы в сфере проектирования интерьеров жилых и офисных помещений. Четыре дня назад ходила на собеседование, которое так и не состоялось. - Роман с деланым смущением взглянул на спутницу. - Издержки профессии.
- Нашел, что вспомнить. - Вика невольно дернула плечом. - Пойдем направо по Фонтанке, на разводку успеем посмотреть.
- Пойдем.
- А что там, кстати, с этим делом? Ну, я про собеседование.
Они остановились у края проезжей части в ожидании разрешающего сигнала пешеходного светофора.
- Пока идет следствие, я не могу делиться подробностями, но, если в целом, вроде бы обычное непреднамеренное убийство, каких десятки происходят ежемесячно.
- Ты так об этом говоришь, - Вика нахмурила брови, - будто подобные вещи для тебя в пределах нормы.
- Это моя работа. И для меня это норма. - На противоположной стороне проспекта загорелся зелёный свет, и люди, стоявшие на тротуаре, одновременно двинулись через дорогу. - Я сталкиваюсь с убийствами, самоубийствами, несчастными случаями практически ежедневно.
- Рома, но ведь каждое такое происшествие - чья-то трагедия! Я искренне не понимаю, как ты можешь так легко об этом говорить. Я бы с ума давно сошла.
- Именно поэтому. Я очень не хочу сойти с ума. - Он достал из кармана пиджака пачку сигарет. - Ты не против?
- Нет, конечно, кури на здоровье, - Вика улыбнулась.
Роман чиркнул зажигалкой, затянулся табачным дымом:
- Ты знаешь, я мечтал об этой работе, мне она представлялась вполне себе романтичной: поиск улик на месте преступления, разоблачение всяких негодяев, ночные погони, задержания, иногда, наверное, перестрелки. - Он скосил глаза на Вику. - Ты "Кортик" читала? Уж наверняка смотрела.
- Кортик? Это нож такой? - она удивленно взглянула на Романа.
- Да, пусть будет нож, - глубоко затянувшись и выдохнув облако дыма, он продолжил. - Это такая приключенческая повесть для советских детей. Анатолий Рыбаков написал. Все пацаны в детстве мечтали быть похожими на Мишку, главного героя, который вместе со своими друзьями пытался разгадать тайну оказавшегося у него кортика, ножа такого обоюдоострого, который морские офицеры получали. В ходе поисков разгадки они разоблачают бандита Никитского и контрреволюционную организацию, в которой последний состоял. В итоге ребят принимают в комсомольцы. Так вот этот Мишка был моим кумиром, как, впрочем, и тысяч советских пацанов. Я никогда не задумывался об этом, но, видимо, именно этот мальчишка в кожанке и с серьезным суровым взглядом предопределил всю мою дальнейшую жизнь. К сожалению, реальность оказалась куда прозаичнее. Но несмотря на все ужасы, с которыми мне пришлось смириться, иначе никак, я считаю, что занимаюсь полезным делом. Я нахожу преступников и делаю всё, чтобы они понесли наказание за содеянное. Понимаешь, я не ищу, я нахожу. Меня многие опера на дух не переносят, потому что я отнимаю у них работу: не сижу в кабинете, читая их протоколы, а сам эти протоколы составляю прямо на месте.
Они шли по левому берегу Фонтанки мимо Шереметевского дворца. Впереди на противоположном берегу показался Цирк Чинизелли, первый каменный цирк Российской империи, и выглядывавший из-за него угол здания блокадной подстанции.
- Неужели ты из тех немногих, чья детская мечта о будущей профессии осуществилась?
- Можно сказать и так. Просто я не пытался осуществлять другие мечты: стать космонавтом, летчиком-испытателем, ну и пожарным, конечно, - он засмеялся, - хотя, я думаю, из меня мог бы получиться неплохой пожарный.
- И шла бы я сейчас с пропахших дымом широкоплечим парнем, - Вика тоже смеялась.
- Парни моего возраста в пожарных расчетах не служат, они на пенсию уходят, бумажки перебирать. - Рома щелчком большого и среднего пальцев отправил окурок в урну. - Да и вряд ли мы с тобой познакомились, не будь я следователем. Если, конечно, ты бы не загорелась в мою смену.
- Тогда мы бы оба сейчас пахли дымом, - она поежилась и прижалась к плечу своего спутника. - А вот там, - Вика указала рукой вперед, - чуть дальше, я училась.
- В Мухе?
- Да, - она взглянула на Романа, приподняв бровь. - Это ты тоже из моих показаний вычитал? Я, насколько помню, об этом ничего не говорила.
- Просто догадался. Ты же дизайнер с высшим образованием. А на Фонтанке дизайнеров учат только в Мухе.
- Что еще ты обо мне можешь сказать? Нарисуй мой словесный портрет.
- Только если ты нарисуешь мой, - он накрыл правой рукой ладонь Вики, лежавшую на сгибе его локтя. -На бумаге.
- Договорились! Начинай, - она смотрела на него и удивлялась сама себе: насколько же её первое впечатление об этом человеке оказалось обманчиво. Во-первых, он не казался ей больше холодным и неприятным. Во-вторых, она ловила себя на мысли, что наконец-то встретила мужчину совершенно из другого круга, с которым ей интересно, и желание узнать его ближе росло в ней с каждым их шагом. В-третьих... Кто знает, что будет в-третьих, этот следователь очень даже ничего.
- Ты родилась или с раннего детства жила в Ленинграде, судя по манере разговора. После школы сразу поступила в ВУЗ, закончила тоже сразу без академических отпусков. Живешь одна. Квартиру, судя по адресу проживания, новая, куплена родителями. Постоянной работы нет. Причиной этому могут служить либо лидерские замашки, которых я не в тебе не вижу, поэтому данную версию отбрасываем, либо нежелание работать в коллективе, что больше похоже на правду. Ты достаточно общительная девушка, но не балаболка.
- Кто? - Вика со смехом посмотрела на Романа.
- В общем, не болтаешь впустую, о пустяках, только ради того, чтобы не молчать.
Вика кивнула:
- Продолжай.
- Я думаю, ты интроверт. Сходишься только с теми людьми, которые тебе интересны. А офисная болтовня ни о чём тебя раздражает. У тебя много знакомых, но пара-тройка настоящих друзей. Ты не состоишь в постоянных отношениях с мужчиной. Почему? Возможно, дело все в том же отсутствии интереса, либо в завышенных требованиях к кандидату. Но в требованиях не финансового плана, иначе мы бы сейчас не направлялись смотреть на разводку мостов. В сверстниках тебя не устраивает отсутствие четкой жизненной позиции и излишний инфантилизм. Это я из личного опыта общения с молодыми людьми твоего возраста делаю выводы. Одеваешься ты достаточно сдержанно, но стильно. Это и отсутствие подруги в кафе в пятницу вечером говорит о том, что разовые отношения тебя тоже не интересуют. Ты ценишь и уважаешь себя, поэтому без колебаний честно отвечаешь на вопросы. Но в совокупности с интроверсией откровенности от тебя могут ожидать только близки по духу люди. Или представители правоохранительных органов, которых ты не боишься, в отличие от большинства людей. По теме нашего разговора, по тому, что держишь меня под руку, да и вообще по тому, что наша беседа в кафе имеет продолжение, я могу с девяностопроцентной уверенностью сказать: я тебя заинтересовал, больше чем кто-либо за последние несколько месяцев.
Вика слушала, глядя перед собой. Роман говорил так, будто последние годы вел за ней скрытое наблюдение.
- Ты способна совершить преступление. Либо непреднамеренное, либо очень грамотно продуманное. Не ради материальных ценностей, но из мести за причиненные страдания психологического характера, - он опустил взгляд на Вику. - Как-то так в двух словах.
Девушка что-то обдумывала. Она смотрела вперед серьезными глазами. Когда они дошли до моста Белинского, Вика остановилась у перехода на другой берег, взглянула на Романа так, будто изучала его, и, помедлив, произнесла:
- В следующую пятницу и субботу я свободна. Моя очередь рисовать твой портрет.
Она перевела взгляд на светофор и потянула спутника за руку через дорогу.
Роман улыбнулся и поспешил за ней. Они шли вдоль ограды по набережной.
- Это моё любимое здание в Питере. - Вика кивнула в сторону Михайловского замка. - Ты знаешь, что у него каждый фасад выполнен в разных архитектурных стилях? Павел сам разрабатывал эскизы будущей резиденции. И первоначально это был настоящий замок, окруженный со всех сторон водой. Сейчас два канала с Севера и Юга засыпаны, но Мойка и Фонтанка дают представление об оригинальном виде.
- Да, здание очень интересное, как и история последних дней жизни его хозяина, - Роман остановился, долго смотрел на замок, повернулся к Вике. - А ты знаешь, что находилось раньше на его месте?
- Летний дворец Елизаветы, в котором Павел и родился. А спустя сорок шесть лет, он был убит в построенной им неприступной крепости. Ты проверяешь, знаю ли я историю? - Вика с прищуром взглянула в глаза Роману.
- Я нисколько не сомневаюсь, что историю ты знаешь в глобальном понимании этого слова. Просто наиболее интересные подробности в учебной литературе, как правило, опускаются составителями. А именно детали формируют историю в целом. Это я тебе как специалист в области деталей могу сказать, - он улыбнулся.
- И какие же детали в этой истории были упущены? Те, что после убийства Павла из замка выехала царская семья, и он пустовал почти двадцать лет? Или те, что ни один тайный ход не помог императору избежать гибели?
- Именно! - в глазах Романа сверкнул огонек. - Существует версия, согласно которой Павел после разговора с личным врачом приказал заколотить дверь, ведущую в спальню супруги из его собственной спальни. И это обстоятельство привело к невозможности бежать от заговорщиков, ведь именно спальня супруги императора имела выход в целый лабиринт тайных коридоров и переходов замка.
- Что же такого сказал ему врач? - Вика действительно не знала этих деталей и теперь ждала продолжения.
- После десятых родов здоровье августейшей супруги императора окончательно подкосилось. Её личный врач настоятельно рекомендовал Павлу исключить всякую возможность еще одной беременности, поскольку очередные рода она, вероятнее всего, перенести не сможет. Павел, будучи человеком жестким и решительным, принял кардинальные меры.
- Сколько совпадений! Можно подумать, что сама судьба вела Павла к гибели, - огонек в глазах Романа оказался заразительным.
- Ты даже представить себе не можешь, сколько совпадений и случайностей приводит к роковому финалу. Я каждый раз удивляюсь, распутывая очередной клубок событий, предшествовавших трагедии.
- Рома, ты же счастливый человек! - восторженный взгляд девушки несколько смутил следователя. - Ты так увлеченно рассказываешь. И твои глаза... Это надо видеть! Ты не работаешь - ты живешь этим, и это здорово!
- Теперь ты понимаешь, почему я до сих пор выезжаю на места преступления, а не просиживаю штаны в душном кабинете?
Роман где-то прочитал, что человеку достаточно нескольких долей секунды, чтобы влюбиться. Чушь собачья! Человеку нужно найти того, с кем бы он себя чувствовал собой, кто понимал бы его и поддерживал. И после осознания этого факта, а оно может прийти далеко не сразу, человеку достаточно одного взгляда, чтобы признаться себе - я влюблен!
- Пойдем? - он осторожно взял Вику за руку.
Она чуть заметно сжала его ладонь:
- Пойдем.
Они шли вдоль Летнего сада. Справа находилось здание бывшего Императорского училища правоведения, о котором Роман мог рассказать много интересного. Но он не хотел сейчас ни о чём говорить. Он вновь, в который раз, удивлялся череде событий, приведшей к роковому финалу. Мысли старшего следователя впервые за несколько последних лет были заняты человеком, никоим образом не причастным к расследуемому уголовному делу.
Роман и Вика перебежали через Дворцовую набережную, остановились у гранитного парапета. Дворцовый мост уже был разведен, пролет Троицкого моста только начал подниматься. Роман поймал себя на мысли, что вид разведенных мостов - это действительно красиво и романтично, а не только необходимость лететь на бешеной скорости к следующему мосту, чтобы успеть перебраться на другой берег.
Вика стояла к нему спиной, глядя на разводящийся мост:
- Красиво, конечно, но этот ветер... - она обхватила себя руками.
Роман молча снял пиджак и накинул сзади на плечи девушки.
- Спасибо, - повернув голову, она с улыбкой взглянула на него и встретила взгляд, который выдает мужчину любого возраста, уже осознавшего всю безысходность своего положения, но все еще опасающегося сделать первый шаг.
Вика развернулась, взяла Романа за руки:
- Скажите, товарищ следователь, у вас остались еще какие-либо вопросы ко мне по тому делу, которое вы сейчас ведете?
- Абсолютно никаких, - он не мог оторвать взгляда от её глаз.
- Тогда, полагаю, я тебя никак не скомпрометирую. - Она слегка потянула его за руки и, когда он чуть наклонился к ней, приподнялась на носках.
Проплывавшие в этот момент на речном трамвайчике японские туристы защелкали фотоаппаратами. Эта картина была прекрасным завершением их прогулки по ночной Неве. Романтике белых ночей в красивейшем городе самой непонятной страны не хватало последнего штриха - влюбленной пары, совершившей свой первый поцелуй.