Вездеход "Боотур" Осипа Андреева и Внутренняя Якутия
Тойота Хайс пылила по трассе «Вилюй» в глубине Якутии. Белая пелена застилала обочины. Разглядеть что-либо можно было только через лобовое стекло, но я сидел сзади, в темноте тонированного салона. Позади громоздились тюки, на крыше громоздились тюки - мы были типичной удалой кибиткой, которая неслась куда-то в азиатской пыли. Якут по соседству вытирал попу малышу. Он не справлялся с напором, и обозначил головой путь к сумке, где была туалетная бумага. Я начал отматывать и отрывать, отматывать и отрывать. Мужчина ни капли не досадовал, наоборот, радовался, что кто-то изобрел памперсы. Я позавидовал такому ракурсу. Ехать ему до самого Ленска, а потом еще дальше - в глубину леса. Больше суток в минивэне от самого Якутска. Паромы, переправы и рулоны туалетной бумаги.
Переправа через Вилюй
Вот-вот мы должны были достигнуть поворота на Кюкяй, я следил по телефону за приближением перекрестка. Водители - молодые парни, сменявшие друг друга, вряд ли помнили обо мне. Один из них спал, завалившись на бугор движка меж передними сиденьями. «Мне на перекрестке - сказал я, - и тронул за плечо водителя». Он вздрогнул, вынырнув из мира пыли и музыки, в которых скрывался от пассажиров. «Меня должна ждать машина!» - сказал я. «Ты меня напугал!» - ответил водитель. Джип и правда стоял на обочине, запылённый, как и всё вокруг.
Перекресток трассы Вилюй с местной дорогой Кутана-Кюкяй
«Илья, здравствуй!» - любезно приветствовал меня человек, вышедший из джипа. Это был Осип, которого я знал только по Вотсапу. Было приятно добраться до него - путь от Якутска был неблизкий. С Осипа все началось - при мониторинге Якутии он нашелся в Инсте.
Осип с якутским политиком
От него выстраивалась логистика. Это всегда интересно, когда ты ничего не знаешь о людях, о местах и должен хоть за что-то зацепиться, наметить хоть какую-то точку для планирования. Осип был такой точкой. Именно от него потянулись контакты, маршруты.
И вот я у него в гостях. Ехать было недалеко и уже не так пыльно. Говорили о разном, устанавливая некоторую дистанцию для беседы. За рулем был его родственник. Поговорили про недавние лесные пожары - около Кюкяя был один из очагов, и название деревни мелькало в сводках.
Кюкяй, вид с севера
Кюкяй стоит на северной стороне одноименного озера, из которого на запад бежит небольшая речка, скоро впадая в Вилюй. На ее истоке мы остановились. Русло перерезал мощный шлюз, который установили взамен старого в 2018 году. Вода много лет убывала, рыба с Вилюя не поднималась, и озеро решили спасти, запрудив. Воду берут на орошение сельхозугодий.
Я спросил про запорное рыболовство, - место было идеальным, но Осип такого способа не знал. Пока ходили к шлюзу джип не глушили, и я предположил вслух, что это северная/зимняя привычка. А они, улыбаясь, стали шутить про якутское расточительство, - бензин тут и правда дорогой.
Приехав в Кюкяй, мы миновали новую красивую школу, позади которой располагалось обширное хозяйство Осипа Андреева, известного всем рационализатора. Дом был красивый одноэтажный, с городским интерьером комнат и заполнивших их детьми.
На улице поодаль громоздились каракатицы на колесах и гусеницах - ради них я и приехал.
Рядом возвышался большой полуцилиндр производственного ангара.
Мы никуда не торопились, я собирался ночевать, поэтому мы пошли на кухню есть оладьи. Говорили долго, Осип изложил свою Историю, показал вездеходы, которые конструировал, испытывал и продавал.
Сказал, что я не один по его душу в этот день, и сейчас приедет якутское телевидение снимать сюжет. «А может быть и тебя» - добавил он, - прокомментируешь.
Не прошло и десяти минут как подкатил джип тв-шников. Это были совершенно типичные тв-шники, на весь репорт они потратили едва ли 20 минут: знакомство 1,5 минуты, общих планов 4 минуты, прямая речь с героем - 3 минуты, учительницу подснять - 2,5 минуты, школьников за работой в цехе - 3,5 минуты, оставшееся - переходы от одного к другому. Вопрошающе-удивленный взгляд интервьюера-женщины на меня: «А ты кто?»
Школьники-массовка пришли в нарядном, а по сценарию был урок труда, пришлось переодеваться. Осип учил их работе на станках, оператор снимал. Закончив, Тв-шники тут же прыгнули в джип и умчались. Мы с Осипом вновь остались наедине, будто никто и не приезжал. Пришло время прогуляться.
Кюкяй радовал глаз: пригожие дома, дороги отсыпаны и выглажены.
Трава везде как газон в гольфклубе - многократно и педантично подъедена скотом.
Все общественные места (сквер ВОВ, культурный центр, поляны для досуга) огорожены от скота.
Какие-то кустики, которые скот не ест
Бюсты Ленина и Маркса красноречиво заросли высокой травы, тропка была натоптана к новому культурному центру, у которого в ряд выстроились странные деревянные изваяния.
бывший музей
Детский эстетический центр!
Деревянные изваяния
Дав круг по поселку, я увидел приподнятый полуостров, вдающийся в озеро. Поднявшись на него, я обнаружил на полдневном укосе пень. Пень был не прост, я мог поклясться, что дерево на его месте было святым - призрачно на это намекали несколько надмогильных домиков позади.
Неподалеку паслись лошадей, изредка вскидывая гривы. Впереди был залив, отделявший деревню от лесистого острова посреди озера. Остров привлекал взгляд, манил к себе.
Некоторое время я просто смотрел и прислушивался к возникающим мыслям. Никуда не уйти от ландшафтной предрасположенности, которая организует человеческую мысль и деятельность определенным образом; от вшитых алгоритмов усвоения природных кривых, перспектив, цветопередачи. Другой прошивки не существует, поскольку нет другой биосферы, организующей жизнь. Мы пленники этой планеты, и где бы мы не оказались, мы будем видеть и думать по-землянски. И вот здесь, в глубине Якутии, в другой культурной среде, был очевиден сакральный потенциал урочища - он считывался сразу. Распаханный археологический памятник, как пить дать. Чуть позже узнал, что озеро Кюкяй в 2018 г. стало особо охраняемым объектом природного наследия
Вот это небо, эти тучи, пронзающие их косые лучи света, спокойная водная гладь - немного визуальных впечатлений и срабатывает ассоциативный ряд, - ты уже внутри картины «Над вечным покоем» у Левитана. Вот эти тощие осинки в лесной грядке, идеальный газон вдоль него, и скотинка вокруг - это Нестеров. Пастушка не хватает и иноков с нимбом. Пастушок вечером придет, а шаманов тут нет. Осип потом скажет, что они тут когда-то собирались, но это было давно. Осталось лишь мемориальное прочтение-угадывание ландшафта.
Прибранность ландшафта взывала к вечному. Клонило в сон, облака на западе завернулись в подобие рыбного пирога и посинели. Я чувствовал, как падает атмосферное давление, чувствовал необходимость переждать это падение во сне. Натянул сильнее капюшон от мелкой мошки, устроился поудобнее в складке рельефа и замер. Вспомнил Платонова - тот был мастер подобных возлежаний. На словах. Спать на голой земле трудно. Даже забыться на секунду.
Первые капли застали меня на обратном пути к ангару. Это был уголок дизель-панка в Кюкяе. Вокруг ангара громоздились старые японские автомобили, советский утиль и собранные из всего этого вездеходы судного дня.
Внутри ангара племянники ремонтировали мотоцикл Иж-5, Осип их консультировал. Никаких коней и коров. Из палисада напротив торчал грузовик Газ-53.
Пришло время пить кофе, я пошел в дом за оладьями. Было странное ощущение, что я здесь давно, а не приехал четыре часа назад. Так бывает. В Якутии меня несколько раз накрывало дежа вю. Дождь пошел сильнее, давление упало на уровень дырявого ведра.
Вечером из Якутска прибыл груз. Осип пригласил меня помочь спустить коробки. Я думал привезли запчасти. Оказалась могильная плита для бабушки с выгравированным фото и датами. Речь зашла про родню - бесконечная и бессмертная тема. Бабушка была подлинным монолитом семьи - жила долго, пережив мужей, напутствовав правнуков. Я подивился выбору камня для могилы, когда традиционным был надмогильный срубный домик. Едешь аласом, видишь домик, и все понятно, - жили люди и проросли в ландшафт. Смотрятся эти домики очень красиво, аутентично - бабушка наверняка такой себе хотела…
Старое кладбище, г. Верхневилюйск
Осип ответил, что да, - бабушка выбрала бы домик, но только чтоб избавить родню от хлопот. Волновал ее больше загробный мир, - по поверьям забирать после смерти жену являлся первый муж. Бабушка же хотела, чтоб пришел второй, с которым прошла большая часть жизни. Местная провидица во сне видела, что пришли оба, из чего Осип сделал вывод, что забрал-таки первый - его отец. И гранитную плиту заказал на том основании, что с этого света виднее, что кому ставить. Гранит - более статусный материал во всех отношениях. Везти кусок гранита за 1000 км - не каждому в деревне по карману, материал долговечный, информация считывается спустя десятилетия - все это было важно для модерниста и рационализатора Осипа.
Рыночное проникновение новых материалов безусловно провоцирует их покупку и моду. Я был впечатлен якутскими хотонами, - зимними сараями для крупного скота. В качестве утеплителя используют смесь коровьего дерьма, которым густо и толсто грунтуют бревенчатые стены. Высыхая, он растрескивается, образуя множественные полигоны. Мне очень понравились фактура растресканных стен.
Хотон, Верхневилюйск
Хотон, Кюкяй
Бревна ставят на попа и в наклон, чтобы обеспечить лучший теплообмен по сравнению с кубом. Однажды я увидел хотон, обшитый сайдингом. Он скрывал слой синтетического утеплителя. Хозяин признался, что по-старинке грело лучше, но сайдинг - раз, два, и готово. Так завозные материалы меняют Север.
Вечером мы планировали ехать на «Боотуре» по утку, и наши планы, казалось бы, сбил дождь, но мы все равно собрались. «Боотур» - лучшая вездеходная модель Осипа, самая подходящая для местной тайги и задач, которые встают перед водителем. За основу взята бескапотная схема «Прохора», позволяющая сэкономить много места. Основная Задача - Доставить 3-4 людей с грузом за 100-200 км от деревни. Например, Осип регулярно возит палеонтологов на ручей Тээтэ в труднодоступной местности, известной останками древних животных. Туда не пройдет трактор «Беларус», который в сельской Якутии по-прежнему основной внедорожник.
Комплектующие у «Боотура» заводские, с разбора мало частей. У Осипа остался один из первых образцов с шинами-обдирышами.
Осип собирает конструкции в соответствии с пожеланиями заказчиков. Они из разных улусов Якутии. Тут такие расстояния, что доставка в 1000 км считается соседской. Местная сборка все равно выходит дешевле чем покупка вездехода с большой земли «в сборе» и его доставка.
Вездеходы не главное, чем Осип занимается, он просто спец по механике и занят всем, что с ней связано: прокладкой труб, ограждений, дорожным ремонтом, сопутствующими работами.
Ехать я никуда не хотел, но под меня все планировалась, и пришлось согласиться. Уже порядком стемнело, когда мы тронулись, воздух был напитан холодной дождливой свежестью. Я чуть не уснул, раскачиваясь туда-сюда в Боотуре.
Вид из "Боотура"
Ехали недалеко, вышли на широкий прогал между двумя болотистыми понижениями, где должны были перелетать утки. Рассредоточились, мне дали пятизарядку. Красивую , камуфляжную. «Пять патронов, какие шансы у утки?» - думал я и вспоминал рассказы бывалых, что два выстрела - это максимум, из которого надо исходить при стрельбе по такой цели. «Да лучше б она вообще не летела! Нет… пусть полетит, шарахнуть пару раз было бы неплохо» - металась моя мысль.
Пытался привыкнуть к незнакомому положению предохранителя. В вечерней тишине он щелкал раздражающе громко. Осип сел от меня слева чуть впереди, без ружья, иногда отпуская комментарии в тишину. В той стороне и поднялась утка, - летела аккурат над головой Осипа, - стрелять я не стал. Повернулся вслед за ней, теряя время и прицел. Утка вошла в сектор соседнего стрелка, в черноту ночи, и мы выстрелили почти одновременно. Утку трепыхнуло, сосед добавил, но она все равно ушла своим ходом. Осип проронил вслед что-то вроде «дань коршуну», передал мне новый патрон и пересел за спину. Утка больше не летела. «Вот так всегда» - думал я. С куста снялась сова и проплыла мимо идеальной мишенью. У нее совсем не было шансов, но рука не поднялась. Сова вкусная, я знал, но условности мешали, чтобы перешагнуть через них надо быть голодным. Или привередливым.
Осип сетовал, что утки стало меньше. На другом болотце раздались пять выстрелов подряд, и я сказал, что немудрено с таким-то оружием. Он согласился. «Одна лишь это страсть и более ничего» - думал я и был неправ. Скорее ритуал, что-то вроде медитации на природе. Ничто, кроме утки не заставит так вглядываться и вслушиваться в сумрачный лес, не выгонит из дома на ночь глядя, в мокроту, на скользкие лесные дорожки. Можно и ружье не брать, но тогда из дома не выбраться.
Современность все перевернула с ног на голову. Раньше нужда гнала в лес, а сегодня поездки в лес провоцирует внедорожная техника и оружие. Внедорожники конструируют или покупают как транспорт «выходного дня», когда решены рабочие дела. Прежде всего, это забавы богатых, хотя бы - обеспеченных, для которых охота - не промысел, а хобби. Запылившийся во втором гараже внедорожник приглашает месить грязь, ружье в сейфе зовет на охоту, лежалые патроны ждут, когда их отстреляют. Все эти вещи требуют движения, провоцируют его, приходя в негодность от долгого покоя. Вот и Осипу хотелось, чтобы я настрелялся вдоволь, это было что-то вроде гостевого пакета. Такой гостевой пакет сформировали до меня другие гости - старше и статуснее. Осип просто спроецировал пакет на меня, исходя из гендера. Я же, как водится, следовал предложенной логике развития событий, наблюдая куда она приведет. Логика пасмурного нелетного вечера вела домой пить чай. «Разок стрельнул - уже хорошо» - резюмировал Осип.
___________________________
Работа по проекту уральских дизайнеров «Арктический дизайн: методы технической эстетики в освоении и развитии территорий Российского Севера»