(no subject)
Вперед, вперед, моя исторья!
II
Премьер 7
В холодном поезде мы необычно много болтали и, кажется, моя спутница узнала обо мне много нового. Этой ночью мне вообще сильно хотелось говорить. Когда я сидел на мусорном ящике, ожидая пока освободится туалет, появилась милая девочка, лет десяти на вид.
- Там занято? - спросила она. Мне почему-то очень понравилось, как она задала этот вопрос.
- Судя по всему, - говорю.
Она кивнула и села рядом со мной. Некоторое время мы молча смотрели на дверь перед собой. Мне захотелось что-нибудь сказать. Как-нибудь пошутить.
- Наверное кто-то душ принимает, - сказал я.
Девочка усмехнулась, затем снова серьёзно уставилась перед собой. Я сразу почувствовал себя очень глупо и вскоре ушёл, так и не справив нужду. Кажется знакомиться даже с десятилетними дамами для меня сложно, - подумал я.
В Киеве Кате предстояло побывать впервые, но времени на осмотр достопримечательностей у нас совсем не было: к тому времени как мы добрались до Майдана уже начало темнеть.
- Вот это самый центр. Когда говно попадает в вентилятор, то это, скорее всего, происходит именно тут. Тут, например, свершалась "оранжевая революция". Название "Майдан Незалежності" переводится на русский как "Площадь Независимости", - спешил я поделиться хоть какой-нибудь информацией о столице.
- Независимости от кого? - спросила Катя.
- От всех, - говорю.
На единственный наш вечер в Киеве у меня были личные планы. Я собирался отправиться в тату-студию Bone House. Это намерение, как и многое другое, я окутал пеленой загадочности. Катя только знала, что у меня какие-то дела недалеко от центра. Так что, предоставив ей возможность самостоятельно ознакомиться с вечерним Киевом, я скоро удалился.
Когда я нашёл Bone House, на крыльце меня встретило несколько человек. Одним из них был Левин, с которым я и договаривался о встрече. Меня пригласили войти.
Студия мне сразу понравилась. Всё внутри было хорошо: и свет, и музыка, и эскизы на стенах, интересные книги, и безделушки на полках. Когда вслед за мной вошёл Левин, я смог рассмотреть его получше. Мне сразу очень понравились как и он сам так и его великолепные усы. Короче, я сразу почувствовал себя в своей тарелке. Взяв с полки потёртый 8-ball, я встряхнул его, чтобы окончательно убедиться, что я не зря сюда пришёл. На всплывшем треугольнике прочиталась надпись "yes, definitely". Я сел в кресло.
Через пару часов, получив то что мне нужно, я уже спешил обратно на майдан для воссоединения с Катей. К этому времени нас уже ждала Маша - та самая девушка из киевской тусовки в Севастополе, с которой я заблаговременно договорился о приюте. Так уж совпало, что в этот день у неё были именины, так что нам предстояло оказаться в гуще торжества.
Вечеринка была очень спокойной и, я бы даже сказал, немного наивной. Повсюду были воздушные шарики. Многие говорили друг-другу приятные вещи. Кате всё это очень понравилось. Я же, если честно, немного скучал. Вдруг, уже поздней ночью, один парень неплохо напился. Все оставшиеся к этому времени, уже было разлеглись по комнате, призывая сон, а этот чувак все продолжал говорить.
- Скоты! - то и дело раздавался его возмущенный голос в тишине. - Нет это пиздец какой-то. Зачем же вы лежите, давайте сходим в магазин, ну! Эй, уроды, я к вам больше не приду... Пиздец, ну и скоты...
Так продолжалось несколько часов. Я поймал себя на мысли, что этот горестный монолог - самое интересное, что случилось за все предваряющее его мероприятие.
Следующее утро было совершенным безумием. Проснувшись ещё затемно мы с Катей собрались, распрощались с гостеприимными киевлянами и начали искать трассу на Минск. Это оказалось сложнее, чем мы думали. Очень скоро ко мне пришло осознание того, что богатому Катиному опыту вольных путешествий полностью доверять не следует. Несколько раз мы перемещались с одного конца города на другой, в каждом месте получая противоречивые указания от местных доброжелателей. Карты у нас, само собой, не было.
Наконец мы выбрались на самое уместное направление, немного прошлись и начали стопить. Я рассчитывал, что теперь-то нам улыбнётся удача. Молодой парень в подряснике и девушка. С рюкзаками. Что может быть безобиднее, что может быть менее подозрительно? Я вполне мог сойти за какого-нибудь безумного дьячка, вознамерившегося отыскать Оптину Пустынь. Непонятно, правда, какая роль в этом квесте отводилась моей подруге. Но с другой стороны, сами посудите, что любит среднестатистический дальнобойщик? Иисуса Христа и женщин. Иначе бы у них не висели на торпеде иконы и они бы не клеили дешевые стикеры с обнаженными барышнями на бампер, правильно? И, если я рассуждаю верно, то убить двух зайцев, а точнее их облагодетельствовать - было бы джек-потом для скучающего трак драйвера. Но, увы. То ли я не был похож на того, за кого себя выдавал, то ли Катя не справлялась со своей репрезентативной ролью, но автомобили не останавливались. Через час я замёрз и переоделся прямо на дороге. Затем, чтобы согреться, я начал отжиматься. Я вдруг представил, что бы я подумал, если бы наблюдал за нами со стороны.
Шли часы. Я начал сопровождать каждый проносящийся мимо автомобиль ругательством. Катя снова уверяла, что с ней ещё никогда такого не было, мол всё дело в моей плохой карме. Но виноватым я себя не чувствовал. Я просто не мог поверить, что я выглядел менее привлекательно, чем все те безумные торчки, с которыми она путешествовала раньше, исключая, конечно, female попутчиц.
Где-то в 14 часов мы, наконец, сдались. Справив нужду на автозаправке, мы сели в автобус Киев-Чернигов. В Чернигове мы провели всего несколько минут, и погрузились в следующий автобус, который направлялся в Гомель. Билеты у нас, правда, были не до конца, а до какого-то приграничного населённого пункта. Я даже не помню названия. Все дело в том, что, воспользовавшись отсутствием билетного контроля, мы не вышли на своей остановке и доехали до самого Гомеля. От этой маленькой авантюрки я не на шутку возбудился: мне ещё никогда не доводилось пересекать границу за 26 грн.
На таможенном контроле в автобус вошёл усатый мужчина с надписью "МЫТНЯ" на спине. Он весело всех осмотрел и спросил не прихватили ли мы наркотики и оружие. Ни того ни другого у нас не было. К несчастью: потому что на этом весь контроль был окончен.
Гомель, который был вторым по численности населения в стране, показался мне, луганчанину, ссущей дырой. О впечатлениях Кати я даже не стал справляться.
Обратив наш небольшой оставшийся капитал в местные деньги, у нас, вдруг, оказалось пол миллиона рублей. Набив бумажник этой макулатурой, я почувствовал себя немного развязнее. Мелочи, как и самого монетного двора, в стране не существовало. Купюрой минимального достоинства был червонец. Коробок спичек, при этом, стоил где-то 250 рублей.
На автостанции кассирша сообщила, что билеты на автобус до Минска приобретаются при прибытию этого самого автобуса, для которого, к тому же, вполне естественно опаздывать, потому что идёт он из Киева. Я на всякий случай убедился в том, что о прибытии транспорта объявляют. Мало ли.
Мы погрузились в ожидание. Через какое-то время нам заявили, что автостанция закрывается и мы можем продолжить дожидаться автобуса на перроне. Мы подчинились. Туалет, который находился в отдельном здании, закрылся ещё раньше. Через некоторое время к нам подошла женщина и осведомилась, чего мы ждем.
- Автобус на Минск, - сказал я.
- Так ведь он уже ушёл.
- Это исключено, - говорю. - О нём должны были объявить.
- Ну и что? Он точно ушёл, минут пятнадцать назад.
- Да какого хуя... - шепнул я Кате.
Поблагодарив незнакомку, мы пошли на ж/д вокзал, который, к счастью, располагался неподалёку.
От вокзальных информационных стендов я почти пришёл в ужас. Висевшие в изобилии дикие фотороботы людей-мутантов и иллюстрированные списки неопознанных трупов создавали странное впечатление Неужели ничего важнее и интереснее путешествующим белорусам показать нельзя, - подумал я. Таблички над билетными кассами уведомляли о том, что клиента снимают и записывают его разговор с кассиром.
Поезд в Минск отбывал через пол часа. Разместившись в разных вагонах, мы отправились в сердце страны.
Прибыв рано утром, мы прежде всего дали об этом знать всем нашим местным друзьям. Я, например, рассылал такое сообщение: "Привет, мы в Минске, тут кофе стоит три тысячи рублей и повсюду усатые мужчины, что нам делать?". Затем, ожидая пока все пробудятся и отреагируют, мы принялись разгуливать по городу и сразу наткнулись на множество странностей. Во-первых из десятка опрошенных незнакомцев только один смог объяснить где находится проспект независимости - центральная улица города. Впрочем даже тот умудрился послать нас каким-то злоебучим кружным путём, когда выйти на упомянутый проспект можно было всего за несколько минут.
Не менее странным казалось почти полное отсутствие круглосуточных заведений. Заведений, впрочем, вообще было маловато. На благополучно работающий вай-фай в Белоруссии я вообще наткнулся всего лишь дважды. В общем, поверить в то, что мы находимся в центре столицы было трудновато.
Свою лепту в первые впечатления так же вносил какой-то особенно ущербный световой день, когда рассветало аж в пол десятого и, что угнетало ещё больше, - невероятный дефицит табачных изделий (самые дерьмовые в мире сигареты под названием "премьер 7" я попробовал именно тут). Ощущение того, что я нахожусь в Мордоре, причём почти у самого Горгорота, захватило меня окончательно.
Единственной отдушиной в это тёмное утро для меня было то, что я не прекращал потешаться над всей окружающей действительностью. Когда в Макдональдсе (да, Макдональдс в Минске есть) я сморозил какую-то глупость про Лукашенко, на меня с диким видом оглянулась девушка за соседним столиком. Еще одна пара принялась шептаться.
- Так, пора отсюда сваливать, - сказал я Кате.
Большинство названий в Белоруссии начиналось с "бел". И если на Украине приставка "укр" чаще попадается в именах государственных учреждений, вроде "Укрпошти" или "Укрзалізниці", то в Белоруссии былым было почти всё: имена магазинов, мобильных операторов, интернет провайдеров, банков и даже какого-то бухла.
Купив местную сим-карту (кажется, какого-то "белкома"), мы, наконец, смогли телефонировать. Первым человеком, которому мы позвонили, была Саша Василевская. Вообще давно было пора объяснить, что все люди, которые ждали нас в Минске, были знакомы благодаря летнему Фиоленту, где мы все с удовольствием перезнакомились и хорошо провели несколько недель. Итак, по дороге к разбуженной нашем звонком Саше, мы впервые спустились в минский сабвэй и с удивлением обнаружили, что там всего лишь две ветки. Нам как раз нужно было проехаться до конца одной из них. Саша, с которой мы не виделись вот уже пол года, любезно встретила нас в компании своей безумной собаки по имени Куба.
Однокомнатная квартира, ставшая нам приютом на всё оставшееся время в Минске, была обильно заставлена книгами и музыкальными инструментами. Так что я почти сразу почувствовал себя как дома. Хозяйка нас накормила и отправилась на работу. Занималась она режиссерским ремеслом и делала какую-то передачу на белорусском ТВ. Вместе с ней тут проживал Алексей из группы "Аддис Абеба", который к тому времени успел на Саше жениться. Местная тусовка называла Алексея Лешим. К нашему приходу, дома его уже не было, - он добывал свой хлеб преподаванием музыки в какой-то гимназии.
Весь тот день я наслаждался тишиной и размеренностью, которая неизбежно возникает у утомленных людей, наконец получивших возможность ни о чём не беспокоиться. Ближе к вечеру, я все же решил посетить магазин, и уже было стоял в коридоре прилаживая поводок к безумному животному, как тут на пороге появился Алексей. В магазин мы пошли вместе.
- Я слышал, ты женился, - говорю.
- Было дело, - спокойно сказал Леший.
Все эти дни он был сильно занят написанием саундтрека для какого-то социального мультика, так что, кроме как в магазин, он с нами никуда не выходил.
Вечером мы встретились с Сашей и ещё двоими крымскими друзьями - Еленой и Александром. Елена привела с собой своего французского товарища - чернокожего парня по имени Карим, с которым мы быстро подружились. На вопрос какого хуя он делает в Белоруссии, Карим объяснил, что ранее он обучался тут в течении года актёрскому мастерству и теперь приехал повидать друзей.
Компания двинулась в клуб "Граффити". По дороге я рассказывал негру про недавний инцидент с Femen, о котором он, как оказалось, слышал еще будучи во Франции. Но о чём он не знал, так это о том, что большинство местных жителей считало, что избитые активистки получили по заслугам или даже легко отделались. В ходе рассказа меня, вдруг, понесло. Всю оставшуюся дорогу я рассуждал о странах третьего мира, о виктимизации жертв и революциях будущего, которым не суждено случиться.
- ...Which brings me to my final point, that every folk got the governor they more or less deserve, - заключил я, когда мы уже подходили к клубу.
Оказавшись внутри, мы сели за столик, выпили, и тут на сцене начали появляться люди. До этого момента я не имел чёткого представления о том что именно мы пришли слушать. После того как десять взрослых и пожилых людей с микрофонами выстроились в ряд, это представление стало ещё менее чётким. Они выглядели как дешевые ресторанные певцы. "Наверное в Минске это нормально", - подумал я.
Опасения рассеялось, когда команда начала петь. Годное акапелльное пение, чередуемое с битбоксом и другими клёвыми штуками уж никак не шло этим людям. Когда мы вышли покурить, я поделился с Каримом своими ассоциациями:
- It was almost like one of those "Britain's Got Talent" episodes, when ugly overweight chick...
- Susan Boyle, - смеясь уточнил Карим.
Короче, гиг понравился всем. Вскоре клуб закрывался и мы отправились по домам.
Рано утром, я проснулся на кухонном полу от того что на меня помочилась Куба. Я вылез из испорченного спальника и перелег на узкий диван. Всю первую половину дня я спал, и когда я, наконец, пришёл в себя, то я обнаружил два неприятных обстоятельства. Во-первых Куба спиздила и съела почти весь мой табак и бумагу, клочки которой были разбросаны по всей квартире. Во-вторых, ко мне пришло осознание того, что я болен. "Белорусская лихорадка" - подумал я. - "Моё измождённое тело не справляется". К вечеру, когда мне стало чуть лучше, я измерял температуру. На градуснике было 37,5 .
Денег к этому времени у нас оставалось совсем мало, но до последнего времени я старался об этом не думать. Единственное, что я сделал, так это создал "фонд Даниила Марченко", опубликовав на своей странице обращение ко всем неравнодушным.
Дорогие друзья, как многим из вас известно, на данный момент ваш покорный слуга находится в городе Минске, куда он отправился будучи не состоянии оставаться в стороне от творящихся в несчастной стране бесчинств и козней. В напряженном труде, сборе информации и многочисленных мероприятиях один за одним проходят мои дни.
Эта непростая работа решительно требует существенных затрат и без того незначитальных ресурсов, которыми я обладаю. В связи с чем я и призываю вас сделать посильный вклад в борьбу за наше счастливое будущее.
Если бы каждый, кто читает это, пожертвовал хотя бы 5 долларов в фонд Даниила Марченко, я бы смог благополучно закончить то что начал. Если же вы просто пройдёте мимо - это поставит под угрозу всё то над чем работали непокладая рук тысячи человек на протяжении долгих лет. Выбор за вами.
Это не благотворительность и не милостыня. Вместе мы творим историю.
Raiffeisen BANK AVAL card: 4149 5017 6439 1729
PrivatBank card: 6762 4680 4238 7740
С любовью к вам и верой в перемены,
Даниил Марченко,
странник в пустыне мирской.
Забегая вперёд, скажу, что за всё время существования этого фонда, я не получил ни копейки, в чём, впрочем, не было ничего удивительного.
К вечеру в квартире появился длинноволосый строитель Егор и улыбчивая девушка Наташа. Последняя вместе с Катей любезно подплела мне голову. На этот раз на кухне ночевало уже три человека и следующим утром меня, к счастью, уже никто не обоссал. Да и вообще день обещал быть хорошим: лихорадка отступила и я снова был готов к утехам.
К тому же утром приехала Саша, которая, пытаясь отстрочить возвращение в Петерубрг, таки решилась заехать в Минск и забрать по пути Катю.
Вечером мы пошли в клуб Republic. Играли разные панки. Первые ребята, которых вся наша компания нашла самыми интересными, очень походили на Velvet Underground. В клубе было много красивых людей, но я почти ни с кем не разговаривал. Снова повидал Елену, Александра и Карима. С последним даже поиграл в снежки.
Сопровождаемые, по выражению Саши, попутным ветром в рожу, мы вскоре вернулись домой. Алексей с Егором разливали водку. Я был единственным, у кого нашлись силы от неё отказаться. На этот раз в квартире ночевало шесть человек.
На следующий день мы пересчитали оставшуюся у нас мелочь и купили билеты. Саша с Катей - до Витебска, а я - обратно в Гомель. Оба поезда отходили ночью. После мучительной прогулки по Минску, мы дождались когда стемнеет и отправились домой. В квартире собралась почти вся наша Севастопольская компания, исключая Дину, которая в это время была в Москве. Была даже Олеся, которую я уже и не надеялся увидеть в связи с её напряженным графиком.
Время прошло незаметно и скоро мы заспешили на вокзал. По дороге я вдруг обнаружил, что по рассеянности забыл заряжающийся телефон у Саши. Успеть на вокзал к отъезду поезда на Витебск теперь у меня было мало шансов, так что стремительно со всеми попрощавшись, я побежал назад.
К тому времени, как я ехал назад в медленном полупустом троллейбусе, я уже смирился с тем, что, скорее всего, больше почти никого не увижу. Тут ко мне обратилась какая-то женщина.
- Двух тыщ не найдётся?
- Что? - не сообразил я.
- Двух тыщ, говорю, не будет?
- Увы, у самого денег не хватает, чтобы домой добраться, - честно ответил я.
- А двух тыщ не будет? - повторила женщина.
- Да нет же, будут конечно, но я совсем не в том положении, чтобы ими делиться, - меня начинало раздражать такое бесчувственное давление.
- Понимаю. Когда для меня не находится двух тыщ, я не обижаюсь, - задумчиво проговорила она.
- Я очень это ценю, тем более что в любой другой ситуации я бы вам непременно пожертвовал.
- Но не сейчас... - недоверчиво проговорила незнакомка.
- Но не сейчас, - устало повторил я.
В метро я ошибся станцией и вынужден был заходить в него второй раз. Проходя через турникет, я услышал как мне кто-то кричит.
- Молодой человек!
Передо мной стоял упитанный милиционер и поигрывал металлоискателем.
- Что в рюкзаке?
Этот вопрос я начинал уже просто ненавидеть. В походном рюкзаке у людей всегда огромная куча разнообразнейшего дерьма и начни я отвечать по существу, то я бы уже не успел и на свой собственный поезд.
- Всякое, - говорю.
- Как это всякое? Гранаты? Оружие? - говоря это он уже водил пикающим жезлом по сумке. - Что там металлическое?
- Zippo, - произнес я.
- Прошу, - неожиданно успокоился мужчина и жестом пригласил меня к турникету.
На вокзале я застал Сашу.
- Блин, я думала я тебя уже не увижу, а теперь ещё и тебя на поезд сажать, - сказала она.
Мы выпили кофе, затем она подарила мне пачку сигарет и я отправился в Гомель.
Еще было темно, когда по прибытию в этот город, я на последние деньги купил автобусный билет до Чернигова и, наконец, отправился на родину. На Белорусской границе всех пассажиров решили обыскать.
- Что в рюкзаке? - спросил меня таможенник.
Я вздохнул.
- Всякое.
Ожидая пока осмотрят всех остальных, я заглянул в Duty Free, который больше походил на дерьмовый привокзальный магазинчик. Цены были соответствующими. При этом белорусы всё равно выходили оттуда с блоками сигарет подмышкой.
И, наконец, я оказался в Чернигове. Было воскресенье. Все надежды я в тот момент возлагал на украинские банкоматы. Во-первых фонд Даниила Марченко мог всё таки что-нибудь принести. Во-вторых уже было давно пора начислить университетскую стипендию. Обе карточки оказались предательски пустыми. Я решил позвонить родственникам, но с досадой обнаружил, что на телефоне тоже нулевой баланс.
И вот мы подошли к тому месту, которым я предварял свой рассказ. Я решил доехать проклятым автостопом до Киева, где у меня было достаточно друзей чтобы не дать мне пропасть. В теории звучало достаточно просто, но всё таки нужно было ещё доехать. Я отыскал на улице дорожный указатель на Киев и побрел к выходу из города. Через пару часов раздался тот самый знакомый колокольный звон... который был рингтоном для моих входящих звонков. Телефонировал отец.
- Знова на зв'язку? Ну как дела?
Предельно смягчив, я всё же кое-как обрисовал ситуацию. Отец позавтракал, расчесал бороду и поехал к терминалу. Через пару часов у меня на карточке появилась тысяча гривен. В Белоруссии я был бы миллионером.
Я отправился на ж/д вокзал.
- Существуют ли поезда на Луганск? - обратился я к кассиру.
- Нет, они ходят только из Киева.
- А на Харьков или Донецк?
- Нет, только из Киева.
- Сдаюсь, давайте билет на Киев.
- На Киев сегодня поезда не идут, вам нужно идти на автостанцию.
- Come on! - не выдержал я. Кассирша удивленно вскинула брови, а я пошёл на автостанцию.
И вот, через несколько часов я уже в Киеве, покупаю вкусный гамбургер в МакФокси, в кармане у меня пачка Данхилла, беру последний билет на Луганск, захожу в круглосуточный книжный... Катя с Сашей к тому времени уже доехали автостопом до Питера всего на двух машинах. Я немного завидовал, но в конце-концов и у меня теперь всё было в порядке.
Проснулся я уже в Луганске; в окно виднелся знакомый вокзал.
- Мы пытались вас разбудить, - сказала какая-то карлица, выталкивая тележку в проход, но вы начали драться.
Когда я открыл входную дверь, то сосед, накануне моего отъезда обещавший "набить мне тыкву" за то что я с друзьями по ночам играл в покер, с радостной улыбкой помахал мне рукой:
- Ну шо ты, приехал турыст?
- Как видите, - со вздохом ответил я, - приехал.
II
Премьер 7
В холодном поезде мы необычно много болтали и, кажется, моя спутница узнала обо мне много нового. Этой ночью мне вообще сильно хотелось говорить. Когда я сидел на мусорном ящике, ожидая пока освободится туалет, появилась милая девочка, лет десяти на вид.
- Там занято? - спросила она. Мне почему-то очень понравилось, как она задала этот вопрос.
- Судя по всему, - говорю.
Она кивнула и села рядом со мной. Некоторое время мы молча смотрели на дверь перед собой. Мне захотелось что-нибудь сказать. Как-нибудь пошутить.
- Наверное кто-то душ принимает, - сказал я.
Девочка усмехнулась, затем снова серьёзно уставилась перед собой. Я сразу почувствовал себя очень глупо и вскоре ушёл, так и не справив нужду. Кажется знакомиться даже с десятилетними дамами для меня сложно, - подумал я.
В Киеве Кате предстояло побывать впервые, но времени на осмотр достопримечательностей у нас совсем не было: к тому времени как мы добрались до Майдана уже начало темнеть.
- Вот это самый центр. Когда говно попадает в вентилятор, то это, скорее всего, происходит именно тут. Тут, например, свершалась "оранжевая революция". Название "Майдан Незалежності" переводится на русский как "Площадь Независимости", - спешил я поделиться хоть какой-нибудь информацией о столице.
- Независимости от кого? - спросила Катя.
- От всех, - говорю.
На единственный наш вечер в Киеве у меня были личные планы. Я собирался отправиться в тату-студию Bone House. Это намерение, как и многое другое, я окутал пеленой загадочности. Катя только знала, что у меня какие-то дела недалеко от центра. Так что, предоставив ей возможность самостоятельно ознакомиться с вечерним Киевом, я скоро удалился.
Когда я нашёл Bone House, на крыльце меня встретило несколько человек. Одним из них был Левин, с которым я и договаривался о встрече. Меня пригласили войти.
Студия мне сразу понравилась. Всё внутри было хорошо: и свет, и музыка, и эскизы на стенах, интересные книги, и безделушки на полках. Когда вслед за мной вошёл Левин, я смог рассмотреть его получше. Мне сразу очень понравились как и он сам так и его великолепные усы. Короче, я сразу почувствовал себя в своей тарелке. Взяв с полки потёртый 8-ball, я встряхнул его, чтобы окончательно убедиться, что я не зря сюда пришёл. На всплывшем треугольнике прочиталась надпись "yes, definitely". Я сел в кресло.
Через пару часов, получив то что мне нужно, я уже спешил обратно на майдан для воссоединения с Катей. К этому времени нас уже ждала Маша - та самая девушка из киевской тусовки в Севастополе, с которой я заблаговременно договорился о приюте. Так уж совпало, что в этот день у неё были именины, так что нам предстояло оказаться в гуще торжества.
Вечеринка была очень спокойной и, я бы даже сказал, немного наивной. Повсюду были воздушные шарики. Многие говорили друг-другу приятные вещи. Кате всё это очень понравилось. Я же, если честно, немного скучал. Вдруг, уже поздней ночью, один парень неплохо напился. Все оставшиеся к этому времени, уже было разлеглись по комнате, призывая сон, а этот чувак все продолжал говорить.
- Скоты! - то и дело раздавался его возмущенный голос в тишине. - Нет это пиздец какой-то. Зачем же вы лежите, давайте сходим в магазин, ну! Эй, уроды, я к вам больше не приду... Пиздец, ну и скоты...
Так продолжалось несколько часов. Я поймал себя на мысли, что этот горестный монолог - самое интересное, что случилось за все предваряющее его мероприятие.
Следующее утро было совершенным безумием. Проснувшись ещё затемно мы с Катей собрались, распрощались с гостеприимными киевлянами и начали искать трассу на Минск. Это оказалось сложнее, чем мы думали. Очень скоро ко мне пришло осознание того, что богатому Катиному опыту вольных путешествий полностью доверять не следует. Несколько раз мы перемещались с одного конца города на другой, в каждом месте получая противоречивые указания от местных доброжелателей. Карты у нас, само собой, не было.
Наконец мы выбрались на самое уместное направление, немного прошлись и начали стопить. Я рассчитывал, что теперь-то нам улыбнётся удача. Молодой парень в подряснике и девушка. С рюкзаками. Что может быть безобиднее, что может быть менее подозрительно? Я вполне мог сойти за какого-нибудь безумного дьячка, вознамерившегося отыскать Оптину Пустынь. Непонятно, правда, какая роль в этом квесте отводилась моей подруге. Но с другой стороны, сами посудите, что любит среднестатистический дальнобойщик? Иисуса Христа и женщин. Иначе бы у них не висели на торпеде иконы и они бы не клеили дешевые стикеры с обнаженными барышнями на бампер, правильно? И, если я рассуждаю верно, то убить двух зайцев, а точнее их облагодетельствовать - было бы джек-потом для скучающего трак драйвера. Но, увы. То ли я не был похож на того, за кого себя выдавал, то ли Катя не справлялась со своей репрезентативной ролью, но автомобили не останавливались. Через час я замёрз и переоделся прямо на дороге. Затем, чтобы согреться, я начал отжиматься. Я вдруг представил, что бы я подумал, если бы наблюдал за нами со стороны.
Шли часы. Я начал сопровождать каждый проносящийся мимо автомобиль ругательством. Катя снова уверяла, что с ней ещё никогда такого не было, мол всё дело в моей плохой карме. Но виноватым я себя не чувствовал. Я просто не мог поверить, что я выглядел менее привлекательно, чем все те безумные торчки, с которыми она путешествовала раньше, исключая, конечно, female попутчиц.
Где-то в 14 часов мы, наконец, сдались. Справив нужду на автозаправке, мы сели в автобус Киев-Чернигов. В Чернигове мы провели всего несколько минут, и погрузились в следующий автобус, который направлялся в Гомель. Билеты у нас, правда, были не до конца, а до какого-то приграничного населённого пункта. Я даже не помню названия. Все дело в том, что, воспользовавшись отсутствием билетного контроля, мы не вышли на своей остановке и доехали до самого Гомеля. От этой маленькой авантюрки я не на шутку возбудился: мне ещё никогда не доводилось пересекать границу за 26 грн.
На таможенном контроле в автобус вошёл усатый мужчина с надписью "МЫТНЯ" на спине. Он весело всех осмотрел и спросил не прихватили ли мы наркотики и оружие. Ни того ни другого у нас не было. К несчастью: потому что на этом весь контроль был окончен.
Гомель, который был вторым по численности населения в стране, показался мне, луганчанину, ссущей дырой. О впечатлениях Кати я даже не стал справляться.
Обратив наш небольшой оставшийся капитал в местные деньги, у нас, вдруг, оказалось пол миллиона рублей. Набив бумажник этой макулатурой, я почувствовал себя немного развязнее. Мелочи, как и самого монетного двора, в стране не существовало. Купюрой минимального достоинства был червонец. Коробок спичек, при этом, стоил где-то 250 рублей.
На автостанции кассирша сообщила, что билеты на автобус до Минска приобретаются при прибытию этого самого автобуса, для которого, к тому же, вполне естественно опаздывать, потому что идёт он из Киева. Я на всякий случай убедился в том, что о прибытии транспорта объявляют. Мало ли.
Мы погрузились в ожидание. Через какое-то время нам заявили, что автостанция закрывается и мы можем продолжить дожидаться автобуса на перроне. Мы подчинились. Туалет, который находился в отдельном здании, закрылся ещё раньше. Через некоторое время к нам подошла женщина и осведомилась, чего мы ждем.
- Автобус на Минск, - сказал я.
- Так ведь он уже ушёл.
- Это исключено, - говорю. - О нём должны были объявить.
- Ну и что? Он точно ушёл, минут пятнадцать назад.
- Да какого хуя... - шепнул я Кате.
Поблагодарив незнакомку, мы пошли на ж/д вокзал, который, к счастью, располагался неподалёку.
От вокзальных информационных стендов я почти пришёл в ужас. Висевшие в изобилии дикие фотороботы людей-мутантов и иллюстрированные списки неопознанных трупов создавали странное впечатление Неужели ничего важнее и интереснее путешествующим белорусам показать нельзя, - подумал я. Таблички над билетными кассами уведомляли о том, что клиента снимают и записывают его разговор с кассиром.
Поезд в Минск отбывал через пол часа. Разместившись в разных вагонах, мы отправились в сердце страны.
Прибыв рано утром, мы прежде всего дали об этом знать всем нашим местным друзьям. Я, например, рассылал такое сообщение: "Привет, мы в Минске, тут кофе стоит три тысячи рублей и повсюду усатые мужчины, что нам делать?". Затем, ожидая пока все пробудятся и отреагируют, мы принялись разгуливать по городу и сразу наткнулись на множество странностей. Во-первых из десятка опрошенных незнакомцев только один смог объяснить где находится проспект независимости - центральная улица города. Впрочем даже тот умудрился послать нас каким-то злоебучим кружным путём, когда выйти на упомянутый проспект можно было всего за несколько минут.
Не менее странным казалось почти полное отсутствие круглосуточных заведений. Заведений, впрочем, вообще было маловато. На благополучно работающий вай-фай в Белоруссии я вообще наткнулся всего лишь дважды. В общем, поверить в то, что мы находимся в центре столицы было трудновато.
Свою лепту в первые впечатления так же вносил какой-то особенно ущербный световой день, когда рассветало аж в пол десятого и, что угнетало ещё больше, - невероятный дефицит табачных изделий (самые дерьмовые в мире сигареты под названием "премьер 7" я попробовал именно тут). Ощущение того, что я нахожусь в Мордоре, причём почти у самого Горгорота, захватило меня окончательно.
Единственной отдушиной в это тёмное утро для меня было то, что я не прекращал потешаться над всей окружающей действительностью. Когда в Макдональдсе (да, Макдональдс в Минске есть) я сморозил какую-то глупость про Лукашенко, на меня с диким видом оглянулась девушка за соседним столиком. Еще одна пара принялась шептаться.
- Так, пора отсюда сваливать, - сказал я Кате.
Большинство названий в Белоруссии начиналось с "бел". И если на Украине приставка "укр" чаще попадается в именах государственных учреждений, вроде "Укрпошти" или "Укрзалізниці", то в Белоруссии былым было почти всё: имена магазинов, мобильных операторов, интернет провайдеров, банков и даже какого-то бухла.
Купив местную сим-карту (кажется, какого-то "белкома"), мы, наконец, смогли телефонировать. Первым человеком, которому мы позвонили, была Саша Василевская. Вообще давно было пора объяснить, что все люди, которые ждали нас в Минске, были знакомы благодаря летнему Фиоленту, где мы все с удовольствием перезнакомились и хорошо провели несколько недель. Итак, по дороге к разбуженной нашем звонком Саше, мы впервые спустились в минский сабвэй и с удивлением обнаружили, что там всего лишь две ветки. Нам как раз нужно было проехаться до конца одной из них. Саша, с которой мы не виделись вот уже пол года, любезно встретила нас в компании своей безумной собаки по имени Куба.
Однокомнатная квартира, ставшая нам приютом на всё оставшееся время в Минске, была обильно заставлена книгами и музыкальными инструментами. Так что я почти сразу почувствовал себя как дома. Хозяйка нас накормила и отправилась на работу. Занималась она режиссерским ремеслом и делала какую-то передачу на белорусском ТВ. Вместе с ней тут проживал Алексей из группы "Аддис Абеба", который к тому времени успел на Саше жениться. Местная тусовка называла Алексея Лешим. К нашему приходу, дома его уже не было, - он добывал свой хлеб преподаванием музыки в какой-то гимназии.
Весь тот день я наслаждался тишиной и размеренностью, которая неизбежно возникает у утомленных людей, наконец получивших возможность ни о чём не беспокоиться. Ближе к вечеру, я все же решил посетить магазин, и уже было стоял в коридоре прилаживая поводок к безумному животному, как тут на пороге появился Алексей. В магазин мы пошли вместе.
- Я слышал, ты женился, - говорю.
- Было дело, - спокойно сказал Леший.
Все эти дни он был сильно занят написанием саундтрека для какого-то социального мультика, так что, кроме как в магазин, он с нами никуда не выходил.
Вечером мы встретились с Сашей и ещё двоими крымскими друзьями - Еленой и Александром. Елена привела с собой своего французского товарища - чернокожего парня по имени Карим, с которым мы быстро подружились. На вопрос какого хуя он делает в Белоруссии, Карим объяснил, что ранее он обучался тут в течении года актёрскому мастерству и теперь приехал повидать друзей.
Компания двинулась в клуб "Граффити". По дороге я рассказывал негру про недавний инцидент с Femen, о котором он, как оказалось, слышал еще будучи во Франции. Но о чём он не знал, так это о том, что большинство местных жителей считало, что избитые активистки получили по заслугам или даже легко отделались. В ходе рассказа меня, вдруг, понесло. Всю оставшуюся дорогу я рассуждал о странах третьего мира, о виктимизации жертв и революциях будущего, которым не суждено случиться.
- ...Which brings me to my final point, that every folk got the governor they more or less deserve, - заключил я, когда мы уже подходили к клубу.
Оказавшись внутри, мы сели за столик, выпили, и тут на сцене начали появляться люди. До этого момента я не имел чёткого представления о том что именно мы пришли слушать. После того как десять взрослых и пожилых людей с микрофонами выстроились в ряд, это представление стало ещё менее чётким. Они выглядели как дешевые ресторанные певцы. "Наверное в Минске это нормально", - подумал я.
Опасения рассеялось, когда команда начала петь. Годное акапелльное пение, чередуемое с битбоксом и другими клёвыми штуками уж никак не шло этим людям. Когда мы вышли покурить, я поделился с Каримом своими ассоциациями:
- It was almost like one of those "Britain's Got Talent" episodes, when ugly overweight chick...
- Susan Boyle, - смеясь уточнил Карим.
Короче, гиг понравился всем. Вскоре клуб закрывался и мы отправились по домам.
Рано утром, я проснулся на кухонном полу от того что на меня помочилась Куба. Я вылез из испорченного спальника и перелег на узкий диван. Всю первую половину дня я спал, и когда я, наконец, пришёл в себя, то я обнаружил два неприятных обстоятельства. Во-первых Куба спиздила и съела почти весь мой табак и бумагу, клочки которой были разбросаны по всей квартире. Во-вторых, ко мне пришло осознание того, что я болен. "Белорусская лихорадка" - подумал я. - "Моё измождённое тело не справляется". К вечеру, когда мне стало чуть лучше, я измерял температуру. На градуснике было 37,5 .
Денег к этому времени у нас оставалось совсем мало, но до последнего времени я старался об этом не думать. Единственное, что я сделал, так это создал "фонд Даниила Марченко", опубликовав на своей странице обращение ко всем неравнодушным.
Дорогие друзья, как многим из вас известно, на данный момент ваш покорный слуга находится в городе Минске, куда он отправился будучи не состоянии оставаться в стороне от творящихся в несчастной стране бесчинств и козней. В напряженном труде, сборе информации и многочисленных мероприятиях один за одним проходят мои дни.
Эта непростая работа решительно требует существенных затрат и без того незначитальных ресурсов, которыми я обладаю. В связи с чем я и призываю вас сделать посильный вклад в борьбу за наше счастливое будущее.
Если бы каждый, кто читает это, пожертвовал хотя бы 5 долларов в фонд Даниила Марченко, я бы смог благополучно закончить то что начал. Если же вы просто пройдёте мимо - это поставит под угрозу всё то над чем работали непокладая рук тысячи человек на протяжении долгих лет. Выбор за вами.
Это не благотворительность и не милостыня. Вместе мы творим историю.
Raiffeisen BANK AVAL card: 4149 5017 6439 1729
PrivatBank card: 6762 4680 4238 7740
С любовью к вам и верой в перемены,
Даниил Марченко,
странник в пустыне мирской.
Забегая вперёд, скажу, что за всё время существования этого фонда, я не получил ни копейки, в чём, впрочем, не было ничего удивительного.
К вечеру в квартире появился длинноволосый строитель Егор и улыбчивая девушка Наташа. Последняя вместе с Катей любезно подплела мне голову. На этот раз на кухне ночевало уже три человека и следующим утром меня, к счастью, уже никто не обоссал. Да и вообще день обещал быть хорошим: лихорадка отступила и я снова был готов к утехам.
К тому же утром приехала Саша, которая, пытаясь отстрочить возвращение в Петерубрг, таки решилась заехать в Минск и забрать по пути Катю.
Вечером мы пошли в клуб Republic. Играли разные панки. Первые ребята, которых вся наша компания нашла самыми интересными, очень походили на Velvet Underground. В клубе было много красивых людей, но я почти ни с кем не разговаривал. Снова повидал Елену, Александра и Карима. С последним даже поиграл в снежки.
Сопровождаемые, по выражению Саши, попутным ветром в рожу, мы вскоре вернулись домой. Алексей с Егором разливали водку. Я был единственным, у кого нашлись силы от неё отказаться. На этот раз в квартире ночевало шесть человек.
На следующий день мы пересчитали оставшуюся у нас мелочь и купили билеты. Саша с Катей - до Витебска, а я - обратно в Гомель. Оба поезда отходили ночью. После мучительной прогулки по Минску, мы дождались когда стемнеет и отправились домой. В квартире собралась почти вся наша Севастопольская компания, исключая Дину, которая в это время была в Москве. Была даже Олеся, которую я уже и не надеялся увидеть в связи с её напряженным графиком.
Время прошло незаметно и скоро мы заспешили на вокзал. По дороге я вдруг обнаружил, что по рассеянности забыл заряжающийся телефон у Саши. Успеть на вокзал к отъезду поезда на Витебск теперь у меня было мало шансов, так что стремительно со всеми попрощавшись, я побежал назад.
К тому времени, как я ехал назад в медленном полупустом троллейбусе, я уже смирился с тем, что, скорее всего, больше почти никого не увижу. Тут ко мне обратилась какая-то женщина.
- Двух тыщ не найдётся?
- Что? - не сообразил я.
- Двух тыщ, говорю, не будет?
- Увы, у самого денег не хватает, чтобы домой добраться, - честно ответил я.
- А двух тыщ не будет? - повторила женщина.
- Да нет же, будут конечно, но я совсем не в том положении, чтобы ими делиться, - меня начинало раздражать такое бесчувственное давление.
- Понимаю. Когда для меня не находится двух тыщ, я не обижаюсь, - задумчиво проговорила она.
- Я очень это ценю, тем более что в любой другой ситуации я бы вам непременно пожертвовал.
- Но не сейчас... - недоверчиво проговорила незнакомка.
- Но не сейчас, - устало повторил я.
В метро я ошибся станцией и вынужден был заходить в него второй раз. Проходя через турникет, я услышал как мне кто-то кричит.
- Молодой человек!
Передо мной стоял упитанный милиционер и поигрывал металлоискателем.
- Что в рюкзаке?
Этот вопрос я начинал уже просто ненавидеть. В походном рюкзаке у людей всегда огромная куча разнообразнейшего дерьма и начни я отвечать по существу, то я бы уже не успел и на свой собственный поезд.
- Всякое, - говорю.
- Как это всякое? Гранаты? Оружие? - говоря это он уже водил пикающим жезлом по сумке. - Что там металлическое?
- Zippo, - произнес я.
- Прошу, - неожиданно успокоился мужчина и жестом пригласил меня к турникету.
На вокзале я застал Сашу.
- Блин, я думала я тебя уже не увижу, а теперь ещё и тебя на поезд сажать, - сказала она.
Мы выпили кофе, затем она подарила мне пачку сигарет и я отправился в Гомель.
Еще было темно, когда по прибытию в этот город, я на последние деньги купил автобусный билет до Чернигова и, наконец, отправился на родину. На Белорусской границе всех пассажиров решили обыскать.
- Что в рюкзаке? - спросил меня таможенник.
Я вздохнул.
- Всякое.
Ожидая пока осмотрят всех остальных, я заглянул в Duty Free, который больше походил на дерьмовый привокзальный магазинчик. Цены были соответствующими. При этом белорусы всё равно выходили оттуда с блоками сигарет подмышкой.
И, наконец, я оказался в Чернигове. Было воскресенье. Все надежды я в тот момент возлагал на украинские банкоматы. Во-первых фонд Даниила Марченко мог всё таки что-нибудь принести. Во-вторых уже было давно пора начислить университетскую стипендию. Обе карточки оказались предательски пустыми. Я решил позвонить родственникам, но с досадой обнаружил, что на телефоне тоже нулевой баланс.
И вот мы подошли к тому месту, которым я предварял свой рассказ. Я решил доехать проклятым автостопом до Киева, где у меня было достаточно друзей чтобы не дать мне пропасть. В теории звучало достаточно просто, но всё таки нужно было ещё доехать. Я отыскал на улице дорожный указатель на Киев и побрел к выходу из города. Через пару часов раздался тот самый знакомый колокольный звон... который был рингтоном для моих входящих звонков. Телефонировал отец.
- Знова на зв'язку? Ну как дела?
Предельно смягчив, я всё же кое-как обрисовал ситуацию. Отец позавтракал, расчесал бороду и поехал к терминалу. Через пару часов у меня на карточке появилась тысяча гривен. В Белоруссии я был бы миллионером.
Я отправился на ж/д вокзал.
- Существуют ли поезда на Луганск? - обратился я к кассиру.
- Нет, они ходят только из Киева.
- А на Харьков или Донецк?
- Нет, только из Киева.
- Сдаюсь, давайте билет на Киев.
- На Киев сегодня поезда не идут, вам нужно идти на автостанцию.
- Come on! - не выдержал я. Кассирша удивленно вскинула брови, а я пошёл на автостанцию.
И вот, через несколько часов я уже в Киеве, покупаю вкусный гамбургер в МакФокси, в кармане у меня пачка Данхилла, беру последний билет на Луганск, захожу в круглосуточный книжный... Катя с Сашей к тому времени уже доехали автостопом до Питера всего на двух машинах. Я немного завидовал, но в конце-концов и у меня теперь всё было в порядке.
Проснулся я уже в Луганске; в окно виднелся знакомый вокзал.
- Мы пытались вас разбудить, - сказала какая-то карлица, выталкивая тележку в проход, но вы начали драться.
Когда я открыл входную дверь, то сосед, накануне моего отъезда обещавший "набить мне тыкву" за то что я с друзьями по ночам играл в покер, с радостной улыбкой помахал мне рукой:
- Ну шо ты, приехал турыст?
- Как видите, - со вздохом ответил я, - приехал.