(no subject)
Я уже и не думал, что ещё раз в этом году увижу море. Но у меня редко что-то выходит по плану. Так что я просто сел в поезд и поехал.
В плацкарте со мной ехала целая куча индусов. Почти всю дорогу они серьёзно смотрели самые настоящие индусские фильмы, с всякими танцами и нелепыми драками. По-русски они не говорили, так что я помогал им объясниться с проводником.
В Севастополе меня встретили мои северные подружки, которые решили переждать суровую питерскую зиму на юге. Катя снимала домик в Балаклаве, а Саша - квартиру в Севастополе. Мы обнялись, купили водки и пошли в гости к Саше.
Пол бутылки спустя, я сделал признание:
- У меня есть марихуана.
- Неплохо ты выждал, - сказала Саша.
Закурив, мы растянулись на полу и слушали музыку, как в старые добрые времена.
Проснулся я уже в Балаклаве. На кухне делался завтрак.Через пару часов приехала Саша. Катя показала нам свою мастерскую, а затем мы пошли в горы. По дороге к нам бескорыстно привязался белый пёс.
Забравшись на склон, мы присели и Катя достала 2C-I. Разделив белый порошок на три кучки, мы всосали всю кислоту носом. Ноздрю очень жгло, сразу захотелось высморкаться, но я мужественно терпел. Одев смешные очки от солнца, я лёг на камень и стал смотреть на сверкающее море. Рядом в траве кувыркался пёс.
Гора, которую нам предстояло покорить, называлась Спилия. По пути к вершине мы нашли множество заброшенных бункеров, дзотов и других военных укреплений. Во время второй мировой войны, красной армии не удалось удержать всю эту ебалу, так что старые сооружения были обильно украшены пулевыми отверстиями. Я с удовольствием и интересом залезал во все люки и катакомбы.
На вершине мы попали в облако, замёрзли и уже начали было неспешный путь вниз, как вдруг я заметил, что пёс стал хромать. Внимательно осмотрев его лапу, я обнаружил в ней большую колючку, которую я тут же аккуратно извлёк. Под действием 2C-I я вообразил себя святым Герасимом Иорданским, который достал занозу из лапы у льва. Я решил, что с этого момента я встаю на путь добродетели и благообразия. Как Иисус, сходящий с горы Фавор после своего преображения, так и я, немало преобразившись, сходил с горы Спилия. И благодарный белый пёс шёл одесную.
Не слушая друг друга и всё время смеясь, мы с подругами поехали в Севастополь. Чтобы как-то обозначить, что я встал на путь покаяния, я купил в киоске бензиновую зажигалку с изображением распятия. Так что курю я теперь с предельным благоговением.
Скоро нам позвонила подруга Саши, и позвала нас в гости. Эта женщина оказалась натуральной лесбиянкой. Вся посиделка в её квартире была до чрезвычайности странной. Сидя на полу в тёплой кухне, четыре человека несли совершеннейшую околесицу, смеялись и поддакивали случайно услышанным фразам. Так и должно быть, - думал я. С мытарями и грешниками я пью глинтвейн, и вместе мы наследуем царствие небесное, ибо блаженны алчущие.
На следующий день я решил уезжать. Дома меня ждали заброшенный университет и голодные хомячки.
Я уже расстилал свою постель в поезде, как вдруг меня позвал мужик из соседнего купе.
- Ты куришь? - спросил он и жестом изобразил трубку.
- Как ты угадал? - говорю.
- Так пойдём, это самое.
- У меня нету ничего, - сказал я.
- Так у меня есть, епту, - сказал мужик и тут же стал мне нравиться.
И вот я пью коньяк с пожилыми джанкойцами, которые едут на чьи-то кристины в Макеевку. Мы выходим в тамбур, и мне дают косяк.
- Ты же не крымский?
- Не крымский, - говорю.
- Смотри, не убейся.
- Всё будет хорошо, - заверил я крымчанина
Всё и в самом деле было хорошо.
И будет.
В плацкарте со мной ехала целая куча индусов. Почти всю дорогу они серьёзно смотрели самые настоящие индусские фильмы, с всякими танцами и нелепыми драками. По-русски они не говорили, так что я помогал им объясниться с проводником.
В Севастополе меня встретили мои северные подружки, которые решили переждать суровую питерскую зиму на юге. Катя снимала домик в Балаклаве, а Саша - квартиру в Севастополе. Мы обнялись, купили водки и пошли в гости к Саше.
Пол бутылки спустя, я сделал признание:
- У меня есть марихуана.
- Неплохо ты выждал, - сказала Саша.
Закурив, мы растянулись на полу и слушали музыку, как в старые добрые времена.
Проснулся я уже в Балаклаве. На кухне делался завтрак.Через пару часов приехала Саша. Катя показала нам свою мастерскую, а затем мы пошли в горы. По дороге к нам бескорыстно привязался белый пёс.
Забравшись на склон, мы присели и Катя достала 2C-I. Разделив белый порошок на три кучки, мы всосали всю кислоту носом. Ноздрю очень жгло, сразу захотелось высморкаться, но я мужественно терпел. Одев смешные очки от солнца, я лёг на камень и стал смотреть на сверкающее море. Рядом в траве кувыркался пёс.
Гора, которую нам предстояло покорить, называлась Спилия. По пути к вершине мы нашли множество заброшенных бункеров, дзотов и других военных укреплений. Во время второй мировой войны, красной армии не удалось удержать всю эту ебалу, так что старые сооружения были обильно украшены пулевыми отверстиями. Я с удовольствием и интересом залезал во все люки и катакомбы.
На вершине мы попали в облако, замёрзли и уже начали было неспешный путь вниз, как вдруг я заметил, что пёс стал хромать. Внимательно осмотрев его лапу, я обнаружил в ней большую колючку, которую я тут же аккуратно извлёк. Под действием 2C-I я вообразил себя святым Герасимом Иорданским, который достал занозу из лапы у льва. Я решил, что с этого момента я встаю на путь добродетели и благообразия. Как Иисус, сходящий с горы Фавор после своего преображения, так и я, немало преобразившись, сходил с горы Спилия. И благодарный белый пёс шёл одесную.
Не слушая друг друга и всё время смеясь, мы с подругами поехали в Севастополь. Чтобы как-то обозначить, что я встал на путь покаяния, я купил в киоске бензиновую зажигалку с изображением распятия. Так что курю я теперь с предельным благоговением.
Скоро нам позвонила подруга Саши, и позвала нас в гости. Эта женщина оказалась натуральной лесбиянкой. Вся посиделка в её квартире была до чрезвычайности странной. Сидя на полу в тёплой кухне, четыре человека несли совершеннейшую околесицу, смеялись и поддакивали случайно услышанным фразам. Так и должно быть, - думал я. С мытарями и грешниками я пью глинтвейн, и вместе мы наследуем царствие небесное, ибо блаженны алчущие.
На следующий день я решил уезжать. Дома меня ждали заброшенный университет и голодные хомячки.
Я уже расстилал свою постель в поезде, как вдруг меня позвал мужик из соседнего купе.
- Ты куришь? - спросил он и жестом изобразил трубку.
- Как ты угадал? - говорю.
- Так пойдём, это самое.
- У меня нету ничего, - сказал я.
- Так у меня есть, епту, - сказал мужик и тут же стал мне нравиться.
И вот я пью коньяк с пожилыми джанкойцами, которые едут на чьи-то кристины в Макеевку. Мы выходим в тамбур, и мне дают косяк.
- Ты же не крымский?
- Не крымский, - говорю.
- Смотри, не убейся.
- Всё будет хорошо, - заверил я крымчанина
Всё и в самом деле было хорошо.
И будет.