Петр I и пентархия
Особое значение в противостоянии царя и духовенства имел вопрос о патриаршем возглавлении. То, что при жизни Петра патриарха не появится, стало очевидным, я думаю, достаточно рано. Однако именно здесь происходил конфликт ожиданий и интерпретаций проецируемых на будущее символических форм. Как выясняется, после смерти патриарха Адриана возникает своеобразная каноническая фикция, в согласии с которой русская церковь номинально переходит под возглавление восточных патриархов. Этот порядок, просуществовавший до 1721 г., был, видимо, результатом определенного компромисса между Петром и архиерейским собором. Переход российской церкви под номинальное возглавление восточных патриархов вполне соответствовал стремлению Петра распространить свою власть на сферу церковного управления: никакими реальными полномочиями восточные патриархи не обладали. Если переход под номинальную юрисдикцию восточных патриархов и не создавал юридического института, подчинявшего церковь царю (как впоследствии Духовная коллегия, т. е. Синод), то практический контроль над церковным управлением и церковным имуществом этот переход обеспечивал в полной мере. Вместе с тем для духовенства такой порядок означал сохранение принципа патриаршего возглавления. Пока этот принцип сохранялся, духовенство могло ожидать восстановления патриаршества после смерти Петра. Именно этим объясняется ожесточенность полемики о возношении имен восточных патриархов после учреждения Синода, которую вели Феофан Прокопович и Стефан Яворский. Яворский, защищая принцип верховного возглавления русской церкви восточными патриархами - пусть номинальный и воплощающийся лишь в одном возношении их имен (т. е. действии чисто символическом), - пытается сохранить свое видение будущего.
в изложении Живова доказывает каноничность управления Русской Церкви восточными патриархами. Интересно было бы почитать сочинение самого митрополита. Оно называется "Апология или словесная оборона" и есть, видимо, только в рукописях.
Интересно сравнить это с тем, что написано в слове о кончине мира того же Стефана Яворского, что
Якоже бо голени две суть, тако и царство римское дочастно бысть: на востоце от констанина великаго начало имущее в новом риме, сиесть в константинополи: и на западе в ветхом риме. И сокрушеней убо сущей единей голени, сиесть монаршеству римскому на востоце чрез турков. Пребывает еще другая голень на западе, и пребывати будет даже до пришествия антихристова