Читая биографию Дрейера. "День гнева" и "Двое".
После удачного эксперимента с "Помощью матерям", Д., естественно, сразу же возобновил разговор насчет полнометражного фильма. И в 1942 г. шли разговоры о том, что он вот-вот снимет такой фильм для Нордиск. Но в последний момент Нордиск испугалась, как считал Д., того, что фильм получится слишком уж "художественным". И тут, надо сказать, они не ошиблись. Но Скот-Хансен очень болел за Д. и договорился о съемках с Палладиум. Сюжет Д. выбрал сам, он говорил, что эта тема давно его интересовала. В основе лежала пьеса Ганса Wiers-Jensen'а "Anne Pedersdotter" (1908), основанная на реальных событиях. Правда, настоящую Анну обвинили в колдовстве и убийстве мужа только через 15 лет после его смерти.
Скот-Хансен из лучших побуждений всячески пытался убедить Д. снять, так сказать, "массовый" фильм, что позволило бы последнему уверенно вернуться в большое кино. Но Д. мало слушал советы, как всегда, он четко знал, что хотел сделать. Он сам подобрал актеров (на этот раз профессиональных, но не очень известных). Наружные съемки проходили в музее под открытым небом недалеко от Копенгагена, интерьерные - в студии Палладиума.
Анне Svierkier, игравшей старую Марту, было уже за 70, но она все еще была очень энергичной женщиной. Д. никак не мог убедить ее двигаться не столь решительно, пока не вспомнил, что та обмолвилась, что недавно купила пару туфель, которые ей жмут. Д. попросил ее надеть их, и добился нужного эффекта. Он шутил, что больше не применял никаких пыток при съемках фильма. Хотя общеизвестна история, что ту же Svierkier оставили по указанию Д. на час привязанной к столбу, на котором ее героиню должны были сжечь, чтобы она выглядела соответствующе.
Фильм, естественно, не стал популярным, да и не мог стать в принципе - в 1943 дела у немцев пошли хуже, и они уже не могли изображать добрых закулисных хозяев, которые остаются в тени. Практически все развлечения в вечернее время были запрещены. Так что у большинства датчан просто не было возможности пойти в кино. Но фильм единодушно разгромили и датские критики, назвав его "слишком медленным". Д. отвечал на это, что монтаж в звуковом фильме и не должен быть таким же быстрым, как в немом, и приводил пример с поездом и человеком, лежащим на рельсах. В немом фильме, говорил Д., ничего не остается, как постоянно менять планы, показывая то человека, то поезд, чтобы создать напряжение. В звуковом же Д. снял бы такую сцену одним планом, показывая только человека, а приближение поезда передавая через нарастающий звук. В Америке, куда фильм попал спустя какое-то время, он вызвал противоречивые отзывы критиков, а вот в Англии, куда он попал уже после войны, - полный восторг. И только после этого датские критики вынуждены были признать, что просмотрели шедевр.
А вот немцы, в отличие от датских критиков, заинтересовались Д. сразу же после "Дня гнева" и последнему стали поступать настойчивые предложения о сотрудничестве. Д. говорил, что это не в его компетенции и отправлял к продюсерам, продюсеры - к секретарше, секретарша - к Д., и так Штирлиц обманывал гестапо уже вторую неделю. Но долго так продолжаться не могло, и Д. решил, что неплохо было бы на время уехать в Швецию. Но жить там на что-то было надо, иначе бы его отправили в лагерь для беженцев, поэтому он предложил Svensk Filmindustri снять экспериментальный фильм всего лишь с двумя действующими лицами, и те согласились. К тому же, близился юбилей SF, и те решили, что это будет своего рода "юбилейный фильм", что привело к повышенному контролю за фильмом со стороны руководства.
Однако с фильмом с самого начала все пошло не так. Сначала предполагалось экранизировать пьесу Луи Вернейля "M.Lambertier", но SF не смогла договориться насчет прав. Поэтому взяли то, что было - пьесу шведского автора В.О.Сомина "Attentant". Д. говорил, что с самого начала понял, что пьеса плохая. Мало этого, SF (согласно Д. в лице своего руководителя Карла Димлинга и Виктора Шёстрёма) не утвердила актеров, выбранных Д., и навязала своих, более известных. Выбор был исключительно неудачным. SF по словам Д. вмешивалась во все, во что только могла, включая и самое святое - монтаж. Так, Д. вырезал из фильма одну слабую сцену, а потом с удивлением увидел, что она восстановлена. Когда фильм вышел, это был полный провал, и это признали все. SF сказала, что достаточно потеряла на производстве фильма, чтобы терять еще и на прокате. Д. обвинил во всем SF и лично Димлинга. Димлинг сказал, что, если у режиссера не получается фильм, то ясен пень, виновата компания, и, если уж Д. все так не нравилось, то он мог разорвать контракт. Д. ответил, что контракт юридически разорвать было практически невозможно. Рассорившись со шведами, Д. вернулся с женой в Данию, благо война как раз закончилась.
Скот-Хансен из лучших побуждений всячески пытался убедить Д. снять, так сказать, "массовый" фильм, что позволило бы последнему уверенно вернуться в большое кино. Но Д. мало слушал советы, как всегда, он четко знал, что хотел сделать. Он сам подобрал актеров (на этот раз профессиональных, но не очень известных). Наружные съемки проходили в музее под открытым небом недалеко от Копенгагена, интерьерные - в студии Палладиума.
Анне Svierkier, игравшей старую Марту, было уже за 70, но она все еще была очень энергичной женщиной. Д. никак не мог убедить ее двигаться не столь решительно, пока не вспомнил, что та обмолвилась, что недавно купила пару туфель, которые ей жмут. Д. попросил ее надеть их, и добился нужного эффекта. Он шутил, что больше не применял никаких пыток при съемках фильма. Хотя общеизвестна история, что ту же Svierkier оставили по указанию Д. на час привязанной к столбу, на котором ее героиню должны были сжечь, чтобы она выглядела соответствующе.
Фильм, естественно, не стал популярным, да и не мог стать в принципе - в 1943 дела у немцев пошли хуже, и они уже не могли изображать добрых закулисных хозяев, которые остаются в тени. Практически все развлечения в вечернее время были запрещены. Так что у большинства датчан просто не было возможности пойти в кино. Но фильм единодушно разгромили и датские критики, назвав его "слишком медленным". Д. отвечал на это, что монтаж в звуковом фильме и не должен быть таким же быстрым, как в немом, и приводил пример с поездом и человеком, лежащим на рельсах. В немом фильме, говорил Д., ничего не остается, как постоянно менять планы, показывая то человека, то поезд, чтобы создать напряжение. В звуковом же Д. снял бы такую сцену одним планом, показывая только человека, а приближение поезда передавая через нарастающий звук. В Америке, куда фильм попал спустя какое-то время, он вызвал противоречивые отзывы критиков, а вот в Англии, куда он попал уже после войны, - полный восторг. И только после этого датские критики вынуждены были признать, что просмотрели шедевр.
А вот немцы, в отличие от датских критиков, заинтересовались Д. сразу же после "Дня гнева" и последнему стали поступать настойчивые предложения о сотрудничестве. Д. говорил, что это не в его компетенции и отправлял к продюсерам, продюсеры - к секретарше, секретарша - к Д., и так Штирлиц обманывал гестапо уже вторую неделю. Но долго так продолжаться не могло, и Д. решил, что неплохо было бы на время уехать в Швецию. Но жить там на что-то было надо, иначе бы его отправили в лагерь для беженцев, поэтому он предложил Svensk Filmindustri снять экспериментальный фильм всего лишь с двумя действующими лицами, и те согласились. К тому же, близился юбилей SF, и те решили, что это будет своего рода "юбилейный фильм", что привело к повышенному контролю за фильмом со стороны руководства.
Однако с фильмом с самого начала все пошло не так. Сначала предполагалось экранизировать пьесу Луи Вернейля "M.Lambertier", но SF не смогла договориться насчет прав. Поэтому взяли то, что было - пьесу шведского автора В.О.Сомина "Attentant". Д. говорил, что с самого начала понял, что пьеса плохая. Мало этого, SF (согласно Д. в лице своего руководителя Карла Димлинга и Виктора Шёстрёма) не утвердила актеров, выбранных Д., и навязала своих, более известных. Выбор был исключительно неудачным. SF по словам Д. вмешивалась во все, во что только могла, включая и самое святое - монтаж. Так, Д. вырезал из фильма одну слабую сцену, а потом с удивлением увидел, что она восстановлена. Когда фильм вышел, это был полный провал, и это признали все. SF сказала, что достаточно потеряла на производстве фильма, чтобы терять еще и на прокате. Д. обвинил во всем SF и лично Димлинга. Димлинг сказал, что, если у режиссера не получается фильм, то ясен пень, виновата компания, и, если уж Д. все так не нравилось, то он мог разорвать контракт. Д. ответил, что контракт юридически разорвать было практически невозможно. Рассорившись со шведами, Д. вернулся с женой в Данию, благо война как раз закончилась.