Дневник - 14 сентября, вторник - Москва (наверстанная запись)
Поехала на ВДНХ. С однокурсницей Верочкой еще зимой, наверное, договоривались сходить на выставку “Мир тела”. Верочка даже специально для этого на этот раз в Москву приехала. И еще однокурсница Надя Р должна была подъехать на ВДНХ к 10 утра нынче. Она живет в Подмосковье. Более обширной встречи с теми, кого не видела лет тридцать назад, не состоялось бы: кто-то далече, а с кем-то контакты утеряны…
На выставку мы не попали. Шутка ли - вживую, впервые за тридцать с лишним лет увидеть кого-то из тех, с кем когда-то делили последнюю пару колготок,? Неважно, что мы зимой организовали чат на ФБ мессенджере и какое-то время там тусовались активно (затем активность заметно снизилась, что, собственно, неудивительно: явление обычное). В общем, какие уж тут выставки.
Часов шесть провели мы на ВДНХ. Погода не ахти для неспешных прогулок: холодный ветер. Но в двух заведениях сидели, пили кофе в одном, в другом драники ели, пока в том и в другом случае нам не приспичивало в туалеты, а их в заведениях не было; как в лучших традициях СССР, воздвигшего весь этот мощный комплекс, все удобства там до сих пор “на дворе” почему-то.
Разговоры у нас с Надей и Верочкой сводились к воспоминаниям институтских лет в основном. И так много хотели сказать друг другу, что темы сбивались, перескакивали с одной на другую, с одного “а помните?” на другое… Лучше всех память у Нади - она единственная из нас, кто педагогом работает до сих пор. (Отмечу, пожалуй, особенность учителей: в большинстве своем они помнят имена/фамилии, лица, характеры своих учеников намного лучше, чем все остальные помнят своих знакомых из прошлого.) Душевно так пообщались. Не знаю вот только, когда это снова произойдет (что будет опять - теперь не сомневаюсь). И удастся ли мне и Верочке еще увидеть “Мир тела” когда-нибудь? Тем не менее, Верочка - наша “culture vulture” (как Надя ее прозвала) с ВДНХ в театр направилась, звала и туда нас с собой: да у нас с Надей внуки.
В метро, я скажу, мне ездить совсем не нравится. Очень много людей, многие чихают и кашляют. Это не говорит о том, что каждый кашляющий болеет ковидом, но по крайней мере такие люди могли бы в метро носить маски, а тут их мало кто надевает, хотя о правиле не снимать маски в метро напоминают по громкой связи постоянно.
Старшынький выписался из больницы еще до моего прихода. Лежал на своей кровати. Спросила его: “Что плохо тебе или устал?” Ночь не спал, говорит, чересчур мудаков много в палате: кто-то во всю глотку храпит, кто-то ворочается, а кто и пердит… Нарубала салат зеленый по-быстрому, разложила красиво в глубокой тарелке фрукты, порезала чеддер - перекусили. Поехали к Матвею. Выходили гулять с ним уже в темноте. Потом дома играли часов до одиннадцати вечера. У Матвея, конечно, режим совсем ненормальный для пятнадцатимесячного. Впрочем, как и у всех москвичей разных возрастов. Мои собственные поздние укладывания, кажется, начинают себя проявлять нежелательным образом.
На выставку мы не попали. Шутка ли - вживую, впервые за тридцать с лишним лет увидеть кого-то из тех, с кем когда-то делили последнюю пару колготок,? Неважно, что мы зимой организовали чат на ФБ мессенджере и какое-то время там тусовались активно (затем активность заметно снизилась, что, собственно, неудивительно: явление обычное). В общем, какие уж тут выставки.
Часов шесть провели мы на ВДНХ. Погода не ахти для неспешных прогулок: холодный ветер. Но в двух заведениях сидели, пили кофе в одном, в другом драники ели, пока в том и в другом случае нам не приспичивало в туалеты, а их в заведениях не было; как в лучших традициях СССР, воздвигшего весь этот мощный комплекс, все удобства там до сих пор “на дворе” почему-то.
Разговоры у нас с Надей и Верочкой сводились к воспоминаниям институтских лет в основном. И так много хотели сказать друг другу, что темы сбивались, перескакивали с одной на другую, с одного “а помните?” на другое… Лучше всех память у Нади - она единственная из нас, кто педагогом работает до сих пор. (Отмечу, пожалуй, особенность учителей: в большинстве своем они помнят имена/фамилии, лица, характеры своих учеников намного лучше, чем все остальные помнят своих знакомых из прошлого.) Душевно так пообщались. Не знаю вот только, когда это снова произойдет (что будет опять - теперь не сомневаюсь). И удастся ли мне и Верочке еще увидеть “Мир тела” когда-нибудь? Тем не менее, Верочка - наша “culture vulture” (как Надя ее прозвала) с ВДНХ в театр направилась, звала и туда нас с собой: да у нас с Надей внуки.
В метро, я скажу, мне ездить совсем не нравится. Очень много людей, многие чихают и кашляют. Это не говорит о том, что каждый кашляющий болеет ковидом, но по крайней мере такие люди могли бы в метро носить маски, а тут их мало кто надевает, хотя о правиле не снимать маски в метро напоминают по громкой связи постоянно.
Старшынький выписался из больницы еще до моего прихода. Лежал на своей кровати. Спросила его: “Что плохо тебе или устал?” Ночь не спал, говорит, чересчур мудаков много в палате: кто-то во всю глотку храпит, кто-то ворочается, а кто и пердит… Нарубала салат зеленый по-быстрому, разложила красиво в глубокой тарелке фрукты, порезала чеддер - перекусили. Поехали к Матвею. Выходили гулять с ним уже в темноте. Потом дома играли часов до одиннадцати вечера. У Матвея, конечно, режим совсем ненормальный для пятнадцатимесячного. Впрочем, как и у всех москвичей разных возрастов. Мои собственные поздние укладывания, кажется, начинают себя проявлять нежелательным образом.