Туман
Васса была огромной. Из далека было не так заметно, какая она высокая, но стоя рядом с ней приходилось задирать голову. Длинная юбка в оранжевый цветок тянулась ввысь. Выше головы, а там уж и вовсе не видно, но при росте в три вершка распознаешь людей совершенно по другим признакам. По шёлковому шуршанию и тёплому запаху амбры Вассу можно было почувствовать издалека.
Вот и в этот раз я почувствовала её. Бежать к ней в прихожую по коридору сразу - было как-то стрёмно, потому, что по моим меркам с нашей последней встречи прошло очень много времени: кончилось лето, началась осень. В конце лета были одуванчики с пушистыми головками, а до этого стрекозы на воде, с большими вертолётными глазами и тельцем-палочкой зеленого цвета, как фольга для поделок.
Потом были желтые и красные листья кленов в Павловском парке, а до этого - большой золотой фонтан в Пушкине, где белки едят с рук орехи. Потом начались первые дожди. Когда утром над асфальтом стоит туман, видно, что мост, по которому нужно пройти, наполовину завяз в облаке. В нутре у облака звуки распространяются иначе.
- У.
- Уу, - отзывается кто-то из облака... Ощущение, что он находится совсем рядом. Если бы человек находился так близко, как это кажется, ему бы пришлось прикоснуться губами к уху, и тихо выдохнуть, -
-Уу...
По всему телу пробегают мурашки от этого ощущения, что кто-то коснулся тебя дыханием, или голосом, хотя туман мог принести это дыхание откуда угодно. Выныриваешь из облака, и оглядываешься на проходящих мимо мюдей, сгорая от любопытства, кто это мог быть.
А потом золотые листья скукожились, и стали шуршащими. Потом зарядили долгие дожди, и вот уже пару дней с утра на лужах тонкая льдинка. В коридоре послышался шёлковый шорох, и воздух наполнился золотистым поблёскиванием амбры. Васса шла небыстро, шуршала намеренно громко, и к тому моменту, как она выглянула из-за двери, показав только голову, и выставив вперед ногу в кожаном башмачке, я уже стояла посреди комнаты с выпученными глазами, не сообразив сразу, как мне теперь быть. Она ненадолго скрылась за дверью. Я было уже собиралась красться, и сделала первый тихий шажок, когда её голова снова медленно показалась из-за двери. Я поняла игру, и мнгновенно остановилась. На сей раз ждать пришлось довольно долго, но я стойко держалась, чтобы не шевельнуться, как вдруг послышались звуки из прихожей... Я выглянула, а Васса спокойно стояла там в подрагивающем луче света от электрической люстры, и искала что-то в сумке.
- Здравствуй, зайка, а я-то стою тут и думаю, здесь ли ты...
Бросив сумку, она развернула мне на встречу лодони, и скрутила меня в объятьях, не успей я к ней приблизиться.
- Здраствуй Васса моя! - прокричала я сквозь ткань, и обняла её, с удовольствием присевшую на мягкую подушку рядом со мной.
Вот и в этот раз я почувствовала её. Бежать к ней в прихожую по коридору сразу - было как-то стрёмно, потому, что по моим меркам с нашей последней встречи прошло очень много времени: кончилось лето, началась осень. В конце лета были одуванчики с пушистыми головками, а до этого стрекозы на воде, с большими вертолётными глазами и тельцем-палочкой зеленого цвета, как фольга для поделок.
Потом были желтые и красные листья кленов в Павловском парке, а до этого - большой золотой фонтан в Пушкине, где белки едят с рук орехи. Потом начались первые дожди. Когда утром над асфальтом стоит туман, видно, что мост, по которому нужно пройти, наполовину завяз в облаке. В нутре у облака звуки распространяются иначе.
- У.
- Уу, - отзывается кто-то из облака... Ощущение, что он находится совсем рядом. Если бы человек находился так близко, как это кажется, ему бы пришлось прикоснуться губами к уху, и тихо выдохнуть, -
-Уу...
По всему телу пробегают мурашки от этого ощущения, что кто-то коснулся тебя дыханием, или голосом, хотя туман мог принести это дыхание откуда угодно. Выныриваешь из облака, и оглядываешься на проходящих мимо мюдей, сгорая от любопытства, кто это мог быть.
А потом золотые листья скукожились, и стали шуршащими. Потом зарядили долгие дожди, и вот уже пару дней с утра на лужах тонкая льдинка. В коридоре послышался шёлковый шорох, и воздух наполнился золотистым поблёскиванием амбры. Васса шла небыстро, шуршала намеренно громко, и к тому моменту, как она выглянула из-за двери, показав только голову, и выставив вперед ногу в кожаном башмачке, я уже стояла посреди комнаты с выпученными глазами, не сообразив сразу, как мне теперь быть. Она ненадолго скрылась за дверью. Я было уже собиралась красться, и сделала первый тихий шажок, когда её голова снова медленно показалась из-за двери. Я поняла игру, и мнгновенно остановилась. На сей раз ждать пришлось довольно долго, но я стойко держалась, чтобы не шевельнуться, как вдруг послышались звуки из прихожей... Я выглянула, а Васса спокойно стояла там в подрагивающем луче света от электрической люстры, и искала что-то в сумке.
- Здравствуй, зайка, а я-то стою тут и думаю, здесь ли ты...
Бросив сумку, она развернула мне на встречу лодони, и скрутила меня в объятьях, не успей я к ней приблизиться.
- Здраствуй Васса моя! - прокричала я сквозь ткань, и обняла её, с удовольствием присевшую на мягкую подушку рядом со мной.