(no subject)
Это было на новосельи Смирдина. Обед был на славу: Смирдин, знаете, ничего в этом не смыслит; я <Н. И. Греч>, разумеется, велел ему отсчитать в обеденный бюджет необходимую сумму и вошёл в сношение с любезнейшим Дюмэ. Само собою разумеется, обед вышел на славу, прелесть! Нам с Булгариным привелось сидеть так, что между нами сидел цензор Василий Николаевич Семёнов, старый лицеист, почти однокашник Александра Сергеевича. Пушкин на этот раз был как-то особенно в ударе, болтал без умолку, острил преловко и хохотал до упаду. Вдруг, заметив, что Семёнов сидит между нами, двумя журналистами, которые, правду сказать, за то, что не дают никому спуску, слывут в публике за разбойников, крикнул с противоположной стороны стола, обращаясь к Семёнову: «Ты, брат Семенов, сегодня словно Христос на горе! Голгофе».