Весной я из любопытства стал читать этот роман Эренбурга.
Он оказался самым натуральным производственным романом, для чтения непригодным.
Подозреваю, что и его писание вызывало у автора сильное отвращение...
но высшие цели его заставляли продолжать.
Как известно, его название стало глубоко символическим.
Тем более удивительно, что само творение настолько ничтожно.
Замечательно и то, что её суперобложка - шедевр книжной графики.
Эту обложку я сохранил,
а саму книжку - бросил в урну в Люксембургском саду, на скамейке которого пытался её читать.
Кстати - это недалеко от того места, где Эренбург получил по физиономии от Андре Бретона.