Мысль Марка Солонина о механизме поднятия воинского духа Советской Армии...
Валентин Катаев о себе и о Первой мировой войне (1916) - "Юношеский роман".
"Проходя мимо, я залюбовался красивым лицом полковника...
...Я почувствовал патриотический восторг и, вытянувшись изо всех сил, прошел мимо полковника строевым шагом, напряженно приложив руку в меховой перчатке к своей не по уставу белой папахе. Полковник мгновенно заметил и эту мою глупую папаху, и не по уставу кожаную куртку... Он, конечно, тут же понял, что это новый вольноопределяющийся, протеже командира бригады, с которым был в контрах.
- Вольноопределяющийся! - окликнул он меня негромко. - Подойдите! Вы что же это? Не знаете устава? Мы обязаны знать в лицо своего дивизионного командира и становиться ему при встрече во фронт. И что это у вас за разболтанный вид и почему вы обмундированы не по форме? Извольте доложить об этом своему батарейному командиру и кр-ру-гом ар-рш! Ступайте.
Я почувствовал холод в желудке, расслабление кишечника, чуть было, как говорят солдаты, не наложил в шаровары и даже немного помочился...
...Я доложил и потом целую неделю ждал с волнением, что меня поставят под ранец с полной выкладкой. И это волнение, ей-богу, было сильнее того волнения, которое я испытал, когда увидел, что на том самом месте, где десять минут назад я брал из приехавшей походной кухни борщ и кашу для своего орудия, разорвалась немецкая граната и осколками убило лошадь.".
Всё это как будто очень подтверждает мысль Марка Солонина о механизме поднятия воинского духа Советской Армии, с 1941 по 1945 год: страх перед врагом - особенно в 1941 - преодолевается ничем иным как страхом ещё бôльшим - особенно с 1942 с его заградотрядами - перед начальством.
"Проходя мимо, я залюбовался красивым лицом полковника...
...Я почувствовал патриотический восторг и, вытянувшись изо всех сил, прошел мимо полковника строевым шагом, напряженно приложив руку в меховой перчатке к своей не по уставу белой папахе. Полковник мгновенно заметил и эту мою глупую папаху, и не по уставу кожаную куртку... Он, конечно, тут же понял, что это новый вольноопределяющийся, протеже командира бригады, с которым был в контрах.
- Вольноопределяющийся! - окликнул он меня негромко. - Подойдите! Вы что же это? Не знаете устава? Мы обязаны знать в лицо своего дивизионного командира и становиться ему при встрече во фронт. И что это у вас за разболтанный вид и почему вы обмундированы не по форме? Извольте доложить об этом своему батарейному командиру и кр-ру-гом ар-рш! Ступайте.
Я почувствовал холод в желудке, расслабление кишечника, чуть было, как говорят солдаты, не наложил в шаровары и даже немного помочился...
...Я доложил и потом целую неделю ждал с волнением, что меня поставят под ранец с полной выкладкой. И это волнение, ей-богу, было сильнее того волнения, которое я испытал, когда увидел, что на том самом месте, где десять минут назад я брал из приехавшей походной кухни борщ и кашу для своего орудия, разорвалась немецкая граната и осколками убило лошадь.".
Всё это как будто очень подтверждает мысль Марка Солонина о механизме поднятия воинского духа Советской Армии, с 1941 по 1945 год: страх перед врагом - особенно в 1941 - преодолевается ничем иным как страхом ещё бôльшим - особенно с 1942 с его заградотрядами - перед начальством.