Ферма "Шалем", 4.5.13 (день открытых дверей в ТА)
До возникновения государства Израиль, а также в первые десятилетия после провозглашения, сельское хозяйство являлось главной отраслью. Одним из важнейших компонентов правильного земледелия являются семена. Первое время семена покупались у арабов или заграницей. Однако, после арабских беспорядков 1936 года связь с арабскими хозяйствами оборвалась и возникла острая необходимость иметь свои, еврейские семена. В 1939 году Цадок Розенталь, один из основателей киббуца Ган Шмуель, стал выращивать семена - поначалу на дому. Дело начало развиваться, и в 1949 году Цадок открывает предприятие "ха-Зореа". Он получает землю и поддержку от ККЛ и начинается строительство хозяйства недалеко от бывшей арабской деревни эль-Хирия. К этому времени Цадок смог собрать достаточно денег, не только для постройки зданий предприятия, но и жилых домов для основателей фермы и работников.
Семена промывались, а потом раскладывались на досках и сушились под навесом. Важно было довольно часто их перемешивать - этим обычно занимались дети. После этого семена сортировались и шли на упаковку. Учились правильно расчитывать время для осушения семян, не сразу все выходило, но со временем продукция стала пользоваться успехом - вскоре были открыты еще 4 филиала.
Фактически, это был весьма успешный стартап, который привлек сильных специалистов. Их заинтересовали как новые технологии, так и весьма хорошие условия - например для постоянных работников были построены дома. Планом поселка занимался один из самых известных архитекторов того времени Арье Шарон. В молодости он учился в школе Баухауз. После создания государства, будучи начальником управления проектирования, определял архитектурный облик первых десятилетий государства. Среди его известных архитектурных работ больница "Бейлинсон" в Петах Тикве, музей в "Яд Мордехай", "Бейт Эгед" в Хайфе и др.
Хотя хозяйство не планировалось как киббуц, однако основные принципы оставались, в частности в центре фермы планировалось возвести общественное здание вокруг которого должны были полукругом строиться коттеджи.
Каждый коттедж был расчитан на 2 семьи, в квартире 2 комнаты, веранда, кухня, туалет и ванная. Такое жилище по тем временам могло быть приравнено к вилле в Савьоне в наши дни, ведь сотни тысяч людей в те времена жили в общих бараках...
Хотя ферма была основана выходцами из киббуцев, их уклад жизни тяготел к буржуазному. Например, жители фермы пользовались услугами йеменок из соседнего поселка для стирки и уборки (какой позор для киббуцника! ;).
Поселок просуществовал до середины 60-х, потом работники фермы переехали в быстро развивающийся Рамат Ган и Гиватаим, поближе к цивилизации и подальше от Хирии... Однако предприятие продолжало работать и в семидесятые годы.
В 90-е на месте фермы собирались построить очередные небоскребы, но несколько лет назад после вмешательства Арика Шарона (бывшего тогда ПМ) было решено частично реставрировать дома поселка. Год назад государство выкупило у "ха-Зореа" землю за 20 млн шекелей и эта территория станет частью парка имени Ариеля Шарона (не архитектора). Также планируется сделать небольшой музей, посвященный развитию сельского хозяйства в Израиле.
Сегодня дома находятся в аварийном состоянии. Во время реставрации их будут фактически строить заново, благо при постройке оригинальных построек использовались местные материалы, например напольная плитка из ракушечника. Крыша дырявая, стены треснули (впрочем, сегодня в ТА и такой дом меньше чем за миллион не уйдет ;). Тем не менее, легко можно представить, как они выглядели полвека назад...
Возле самого южного дома мы встретили Сару Беши. В 1949 году ее семья переехала на ферму, ей было 3 года. Тогда вокруг фермы были цитрусовые плантации, ранее принадлежавшие арабским деревням Хирия и Сакия, чьи жители бежали после войны за Независимость. Соответственно недостатка в фауне не было - шакалы, лисы, змеи, совы. Ее самые сильные детские воспоминания связаны с обонянием. Во первых, часть процесса обработки семян (смотри выше) сопровождался активным брожением и гниением овощной массы, которая издавал мощное амбре. Во вторых, свалка Хирия начала расширяться, несколько раз в неделю сжигали мусор, и, если ветер дул с юго-востока, то приходилось закрывать плотно двери и окна в доме.Поселок находился довольно далеко от ТА, ближайшей деревней была Кфар Саламе (в которой после войны за Независимость разбили лагерь для новых репатриантов) и пять домов йеменских евреев неподалеку (к слову, их потомки до сих пор там живут, причем дома эти нигде не оформлены и мэрия не очень понимает что с ними делать). Так что, несмотря на то что работники фермы жили в хоромах, окружающая среда была не слишком благоприятной. Тем не менее, Сара с искренней теплотой вспоминает свои детские и юношеские годы в поселке. В период расцвета в поселке жили 15 детей разного возраста и в их распоряжении были гектары посадок, зарослей, куча животных. Ну а к запаху они очень быстро привыкли и не обращали внимания. По словам Сары, она очень не хотела переезжать в Рамат Ган в 1963 году...
Эту часть парка не будут искусственно озеленять, но наоборот постараются дать эндемикам расплодиться.
Кстати, в самой Хирие тоже проводят экскурсии в рабочие дни, с 9 до 12, каждый час. Надо будет и туда съездить :)
Семена промывались, а потом раскладывались на досках и сушились под навесом. Важно было довольно часто их перемешивать - этим обычно занимались дети. После этого семена сортировались и шли на упаковку. Учились правильно расчитывать время для осушения семян, не сразу все выходило, но со временем продукция стала пользоваться успехом - вскоре были открыты еще 4 филиала.
Фактически, это был весьма успешный стартап, который привлек сильных специалистов. Их заинтересовали как новые технологии, так и весьма хорошие условия - например для постоянных работников были построены дома. Планом поселка занимался один из самых известных архитекторов того времени Арье Шарон. В молодости он учился в школе Баухауз. После создания государства, будучи начальником управления проектирования, определял архитектурный облик первых десятилетий государства. Среди его известных архитектурных работ больница "Бейлинсон" в Петах Тикве, музей в "Яд Мордехай", "Бейт Эгед" в Хайфе и др.
Хотя хозяйство не планировалось как киббуц, однако основные принципы оставались, в частности в центре фермы планировалось возвести общественное здание вокруг которого должны были полукругом строиться коттеджи.
Каждый коттедж был расчитан на 2 семьи, в квартире 2 комнаты, веранда, кухня, туалет и ванная. Такое жилище по тем временам могло быть приравнено к вилле в Савьоне в наши дни, ведь сотни тысяч людей в те времена жили в общих бараках...
Хотя ферма была основана выходцами из киббуцев, их уклад жизни тяготел к буржуазному. Например, жители фермы пользовались услугами йеменок из соседнего поселка для стирки и уборки (какой позор для киббуцника! ;).
Поселок просуществовал до середины 60-х, потом работники фермы переехали в быстро развивающийся Рамат Ган и Гиватаим, поближе к цивилизации и подальше от Хирии... Однако предприятие продолжало работать и в семидесятые годы.
В 90-е на месте фермы собирались построить очередные небоскребы, но несколько лет назад после вмешательства Арика Шарона (бывшего тогда ПМ) было решено частично реставрировать дома поселка. Год назад государство выкупило у "ха-Зореа" землю за 20 млн шекелей и эта территория станет частью парка имени Ариеля Шарона (не архитектора). Также планируется сделать небольшой музей, посвященный развитию сельского хозяйства в Израиле.
Сегодня дома находятся в аварийном состоянии. Во время реставрации их будут фактически строить заново, благо при постройке оригинальных построек использовались местные материалы, например напольная плитка из ракушечника. Крыша дырявая, стены треснули (впрочем, сегодня в ТА и такой дом меньше чем за миллион не уйдет ;). Тем не менее, легко можно представить, как они выглядели полвека назад...
Возле самого южного дома мы встретили Сару Беши. В 1949 году ее семья переехала на ферму, ей было 3 года. Тогда вокруг фермы были цитрусовые плантации, ранее принадлежавшие арабским деревням Хирия и Сакия, чьи жители бежали после войны за Независимость. Соответственно недостатка в фауне не было - шакалы, лисы, змеи, совы. Ее самые сильные детские воспоминания связаны с обонянием. Во первых, часть процесса обработки семян (смотри выше) сопровождался активным брожением и гниением овощной массы, которая издавал мощное амбре. Во вторых, свалка Хирия начала расширяться, несколько раз в неделю сжигали мусор, и, если ветер дул с юго-востока, то приходилось закрывать плотно двери и окна в доме.Поселок находился довольно далеко от ТА, ближайшей деревней была Кфар Саламе (в которой после войны за Независимость разбили лагерь для новых репатриантов) и пять домов йеменских евреев неподалеку (к слову, их потомки до сих пор там живут, причем дома эти нигде не оформлены и мэрия не очень понимает что с ними делать). Так что, несмотря на то что работники фермы жили в хоромах, окружающая среда была не слишком благоприятной. Тем не менее, Сара с искренней теплотой вспоминает свои детские и юношеские годы в поселке. В период расцвета в поселке жили 15 детей разного возраста и в их распоряжении были гектары посадок, зарослей, куча животных. Ну а к запаху они очень быстро привыкли и не обращали внимания. По словам Сары, она очень не хотела переезжать в Рамат Ган в 1963 году...
Эту часть парка не будут искусственно озеленять, но наоборот постараются дать эндемикам расплодиться.
Кстати, в самой Хирие тоже проводят экскурсии в рабочие дни, с 9 до 12, каждый час. Надо будет и туда съездить :)