Из интервью Пархоменко: Прилепин решил что-нибудь выстрелить....
О. Бычкова― Ты остановился на…
С. Пархоменко― Да, говорил я про Прилепина, который вскоре после того, как из издательства вышла его очередная книжка «Офицеры и ополченцы русской литературы», заявил о том, что он теперь будет воевать на Донбассе, не просто поддерживать Донбасс, а именно воевать там, что он сделается замполитом создаваемого там батальона. Я должен эту ситуацию прокомментировать в качестве книжного издателя. Вы знаете, я несколько лет своей жизни отдал этой профессии, был там директором или главным редактором довольно больших книжных издательств. Я хорошо знаю, как это работает. Я вам могу сказать следующее - пусть коллеги-издатели на меня не обижаются - что издать книжку может любой дурак, написать книжку очень сложно, а вот издать ее очень просто. Любой может дотащить ее до типографии, ну, качество будет лучше или качество будет хуже, но, в общем, как-то появится какой-то тираж. А вот дальше начинается самое интересное, потому что эту книжку нужно вывести, вынести, вытащить на рынок. Дальше начинается жизнь этой книги. И каждый издатель, если это издатель ответственный и вообще хоть сколько-нибудь профессиональный, долго думает о том, что он будет делать с каждой из выпущенных им книг после того, как тираж вышел из типографии.
Так вот, я утверждаю, что все, что происходит с Прилепиным- это рекламная кампания его книги «Офицеры и ополченцы русской литературы».
Я хорошо понимаю, что, наверное, это не Елена Шубина, которая с ним сидела и обсуждала это, и, наверное, это даже не руководство издательства «АСТ». Но я хорошо представляю себе пиар-менеджера, который приставлен там к Прилепину, который сидит с Прилепиным и говорит: значит так, уважаемый Евгений - его же на самом деле Евгением зовут, если я правильно помню - уважаемый Евгений, ну вот у нас есть программа вывода книжки такая, мы можем столько-то денег потратить на рекламу, столько-то на продвижение в социальных сетях, мы можем купить баннеры, мы можем купить афиши на афишных тумбах, мы можем вам организовать поездки по таким-то городам Российской Федерации, мы можем такой рекламный бюджет, сякой рекламный бюджет… но, понимаете, как-то это, в общем… ну, как-то мы не уверены.
И тут Прилепин говорит: слушайте, а хотите я, предположим, там, дивизию на Донбассе организую? Хотите? И тут его пиар-менеджер начинает прыгать вместе со стулом до потолка и говорить: ой, хотим, хотим! Ой, хотим, отлично! Ой, давайте, ой, здорово будет, здорово, здорово! И они это устраивают. Ну, дивизия, правда, по ходу дела превращается в батальон.
Но когда я вижу ту кромешную ахинею, которую несет Прилепин по поводу этого своего там «воевания», про вхождение на белом коне в какие-то захваченные, точнее, уступленные украинцам города, про освобождение Киева и про все остальное, когда я вижу пистолет ТТ - вот меня больше всего, знаете бывают детали, которые сдают всю комбинацию.
Вот у меня была одна хорошая приятельница, у которой был сын красавец, и поэтому она каждый раз осматривала его бесконечно сменяющихся девушек, и у нее была такая фирменная фраза, она говорила: хорошая девушка, но носочки выдают. Потому что нельзя носить босоножки на высоком каблуке с беленькими носочками. Выдает деревню.
Так и тут, понимаете, вот носочки выдали Прилепина. Человек, который собирается воевать, не засовывает в кобуру пистолет ТТ.
О. Бычкова― А что?..
С. Пархоменко― Потому что пистолет ТТ - это пистолет из кино. Это пистолет для пижонов. Пистолет ТТ - это для производства впечатления на корреспондента «Комсомольской правды». Никто не воюет сегодня с пистолетом ТТ. Была такая в 90-х годах, я вот читал, была такая мода, что из пистолетов ТТ, по возможности золотых, или каких-нибудь инкрустированных, или с какими-нибудь перламутровыми ручками очень любили киллеры убивать своих, так сказать, заказных жертв. И бросали потом, красиво бросали на тело сверху этот пистолет. Пистолет ТТ - это был такой специальный «черный тюльпан».
Это понт, это бесконечный понт сегодня. И среди прочих рекламных мероприятий этой книги - поездок по российским городам, которые запланированы уже у Прилепина, есть и такая рекламная операция. Мне интересно, что будет дальше. Потому что ведь в какой-то момент придет первая сводка о продажах этой книги и выяснится, работает или нет, получилось или нет. И вот не дай бог, если выяснится, что пока не работает, что продажи недостаточно хороши, что часть тиража все-таки осталась на складе, потому что тогда придется ехать убивать. Тогда окажется, что просто прохода перед телекамерами с пистолетом ТТ на боку и одного большого интервью в «Комсомольской правде» оказалось недостаточно - надо уже убить кого-то, потому что, видите, на первом проходе продали столько-то тысяч экземпляров, следующие тысячи экземпляров, которые лежат на складе, требуют уже убийства.
О. Бычкова― Ужасное, ужасное ты говоришь вот сейчас.
С. Пархоменко― Да, да, да, я говорю это абсолютно осознанно. Я очень надеюсь, что он будет стрелять, как Пореченков стрелял. Помните, когда Пореченков приехал туда тоже с какими-то рекламными акциями, приехал покрасоваться. И он лежал за пулеметом и стрелял куда-то за край кадра, мы не знали, в кого он стреляет - может, он в стенку стрелял, может, он просто в небо стрелял. Мы не видели, куда оно попадает. Вот я очень надеюсь, что в случае с Прилепиным мы тоже этого не увидим, он будет лежать за пулеметом и стрелять за край кадра. А рядом будет лежать его пиар-менеджер из издательства как-то и смотреть в интернете, хорошо ли продается книжка, в этот момент. Так можно зайти далеко.
О. Бычкова― … можно вести трансляцию в Перископе.
С. Пархоменко― Ну, да, как-нибудь, чтобы оно уже работало, раз уже человек стреляет, надо же как-то отбыть этот номер. Разумеется, я здесь отдаю себе отчет, что каждый выбирает свою пиар-кампанию в соответствии со своими, так сказать, наклонностями. Кто-то для пиара сообщает о своем душераздирающем романе с Анной Семенович, а кто-то получает степень почетного доктора философии в Оксфорде, а кто-то участвует в конкурсе красоты. А вот этот решил, что такая рекламная кампания будет ему впору. Вот, мне кажется, как следует к этому относиться.
Я вспоминаю еще чудесный анекдот, который я ужасно люблю, который рассказывали про Юрия Никулина, который ужасно страдал от того, что к нему все время пристают разные люди, узнают его, там, на улице, в поезде, в ресторане, в поликлинике - где бы он ни появлялся, и все время просят что-нибудь пошутить, анекдот какой-нибудь рассказать. И вот он однажды ехал в поезде, и какой-то мужик пожилой ему все время говорил: ну, расскажите что-нибудь, расскажите! Вы же комик, вы же клоун, расскажите чего-нибудь! Он в какой-то момент не выдержал и говорит: ну, хорошо, я - комик и клоун, а вы кто? Тот говорит: а я - артиллерийский генерал. На что тот ему сказал: ну тогда, генерал, вы нам что-нибудь выстрелите.
(смех)
С. Пархоменко― Вот что смог Прилепин. Прилепин решил что-нибудь выстрелить, потому что это его такой образ, с помощью которого он продает свои книжки, и интересует его это.