Отвечаю Куняеву на его статью
САНТА-БАРБАРА ОТ КУНЯЕВА,
или
НЕМНОГО О ЖЁЛТОЙ ЖУРНАЛИСТИКЕ
Есть поэты, от которых остаётся несколько строк. А есть сочинители, о которых остаются строки других поэтов, причём не самые лестные. Простой пример - граф Хвостов. Пушкин, как мы знаем, довольно язвительно (если не сказать похабно) отозвался о творчестве графа-стихотворца:
…Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жёсткой одой,
Хоть и морщуся, да тру.
И сколько бы потом ни спорили с этим литературоведы, сколько бы ни доказывали, что стихи Хвостова не так уж плохи, - приговор вынесен. Как заметил Гоголь, если уж пристанет к русскому человеку какое прозвище, то унесёт он его с собой в могилу. Максим Амелин, кстати, в 1997 году предпринял попытку «реабилитации» графа Хвостова, издав небольшую книжку его сочинений. Люди посмеялись, но мнения своего не переменили. Что тут скажешь… Судьба.
Вот и о Станиславе Куняеве, похоже, останутся только две строчки:
Вчера читал Куняева.
Мне нравится х…ня его.
Первая строчка встречается в разных вариантах («А я люблю Куняева», «Люблю стихи Куняева», «Вчитался я в Куняева»), тогда как вторая - ключевая - остаётся без изменений. Эта эпиграмма приписывается обычно Игорю Губерману. Я не поленился, спросил через общего знакомого у Губермана, действительно ли он является автором данного двустишия? Игорь Миронович ответил, что это не так, автор - Александр Аронов. Но как бы там ни было, здесь важно не кто написал, а о ком написано.
Есть, правда, у Куняева ещё крылатая строчка «Добро должно быть с кулаками», только вот принадлежит она Михаилу Светлову, поэту той самой национальности, с которой главред «Нашего современника» неустанно борется на протяжении десятилетий. А в остальном… Прожил человек длинную жизнь, написал десятки книг в стихах и прозе, а помнить о нём будут по какому-то зубоскальному отклику. Но почему? А дело тут вовсе не в отсутствии яркого таланта, в конце концов, не каждому быть великим поэтом, сложно винить посредственность в том, что она не хватает звёзд с небес. Но посредственность агрессивная неизбежно становится мишенью для насмешек и издевательств, что в куняевском случае как раз и произошло. Впрочем, это только анонс, сериал будет впереди.
Николай Рубцов
Меня давно интересовало всё, что связано с именем Николая Рубцова, стихи которого я искренне люблю. Прочитал массу литературы о нём, неоднократно беседовал с людьми, знавшими его при жизни. Удивляло вот какое обстоятельство - биографы, все как один, отмечали буйный нрав Рубцова, конфликтность и неадекватное поведение в состоянии алкогольного опьянения, но в нелепой смерти его винили почему-то одну Дербину. Мне это казалось чрезвычайно странным. Мало того, я не обнаружил (за редким исключением) литературных интервью с Дербиной. Казалось бы - вот женщина, которая жила с Рубцовым, любила его, сколько интересного она может рассказать… Но нет - на ней словно бы лежало проклятие. Авторы, писавшие о Рубцове, предпочитали мусолить одни и те же (нередко лживые) факты, да ещё активно запускали в народ собственные бредовые теории.
Об этих авторах ёмко отозвался в своих воспоминаниях «Любовь поэта и кровь любви» Константин Кузьминский, живущий ныне в США, хорошо знавший Рубцова: «Вологодские русопяты... Кожиновы в кожанках, свиномордые свинофилы... Те самые гниды, члены Вологодского союза, которые загубили Колю, довели его до тоски и безумств - в пьяных дебошах, приведших к смерти от руки любимой женщины... Они-то живы, они пишут, воруя внаглую и передёргивая по-чёрному... Людмила пишет, что Коля в неё горящими спичками бросался, а я знаю, - что и сигареты, по пьяни, гасил... Об неё, об бабу. Довела же его до пьяни не поэт Людмила Дербина, с семилетней дочкой (которую дочку она семь лет потом в тюрьме не видела...), не любовью своей, горькой и гордой, не нежностью, бабьей, материнской (а Коля был - детдомовский!), не всепрощением к гению, а - довели его те, кто сейчас пишет мемуары, ставит памятники, поёт песенки, переименовывает в честь его улицы - его, чьи стихи они же - и не печатали, сами - жрали от пуза, а ему не давали, жили-жировали, а поэт жил по углам, по общагам, квартиру ему с Людмилой, невенчанной - дали за месяц до смерти. Которая смерть и не замедлила ждать... Что знаем мы о трагедии Рубцова-Дербиной? О любви их - знаем. И в стихах Колиных, и в стихах Людмилы - о ней говорится. Была. А - о жизни полуофициального поэта?.. О пьянстве его горчайшем?.. О попытках «пробиться в печать»?.. О нищете, неустроенности, о тоске?.. Об этом знала только Людмила. И любила. И убила, в отчаянии. Когда пьяный Коля - тянулся за молотком, чтоб - её... Фонари вы её - видели? На женском прекрасном лице?.. И идут - публикация за публикацией: «УБИЙЦА ПОЭТА». А - если бы Коля её замочил?.. Она ведь - тоже поэт. И прекрасный (уж на что я не люблю «женских» стихов!)... Осатанели вы все, что ли? Под видом «памяти поэта» - оскорбляется любовь его...»
Да и в документальной повести Николая Коняева «Путник на краю поля» проскальзывает информация, что друзья и собутыльники Рубцова отнеслись к непьющей Дербиной настороженно, не принимали её в свой круг. Нет ничего удивительного, что впоследствии они стали во всём винить именно её. И вполне естественно, что у меня возникло желание лично побеседовать с Дербиной, взять у неё интервью. В январе 2011 года исполнялось 75 лет со дня его рождения (3 января) и 40 - со дня трагической гибели (19 января) Рубцова. Совпадение двух этих дат показалось мне крайне благоприятным для беседы, и я решил позвонить Людмиле Александровне. Наш долгий разговор состоялся в декабре 2010 года. Речь мы повели о мифах вокруг личности Рубцова. Подробностей смерти поэта мы практически не касались. 13 января 2011 года это объёмное интервью было опубликовано в «Независимой газете», вызвав широкий резонанс. Мне звонили из «Комсомольской правды», других изданий, просили написать что-то о Рубцове, прокомментировать те или иные события из его жизни. Но я отвечал, что не считаю себя специалистом в данной области, а всё, что меня интересовало, спросил у Дербиной. На этом тема вроде была исчерпана.
Правда, безумные «поклонники» Рубцова, многие из которых и стихов-то его толком не читали, попытались устроить мне обструкцию на разных сайтах. Я был назван «адвокатом дьявола», «приспешником убийцы» и т. д. Но на больных не реагируют, поэтому у меня даже желания не возникло вступать с кем-то из них в дискуссию. Однако, как оказалось, к этим людям примкнул и главный редактор журнала «Наш современник» Станислав Куняев. В первом номере своего журнала за 2012 год в статье «В борьбе неравной двух сердец» он проезжается по мне и по Дербиной.
Людмила Дербина
Куняев пишет: «В начале 2011 года наш автор Сергей Ключников отправил на электронный адрес редакции беседу журналиста И.Панина с несостоявшейся женой Рубцова Людмилой Дербиной и со своей припиской: «Высылаю интервью этого чудовища с Игорем Паниным (который, между прочим, возглавляет отдел поэзии в «Литературке» и подаёт её здесь с явной симпатией). Она нисколько не раскаялась». Занятно, что Куняев не чувствует слова (или окончательно утратил это чувство), не понимает, что можно цитировать, а о чём лучше бы умолчать. Написал бы - прислали статью, это ещё ладно. Так нет, нужно обязательно обнародовать сопроводительный «докУмент». А «докУмент» сей весьма красноречив. За версту несёт от него совковым доносом. Надо же, «чудовище» не раскаялось, а этот, который чего-то там возглавляет, относится к нему с явной симпатией. В общем, не забудем, не простим, наше дело правое, собаке - собачья смерть, и никак иначе.
И характерно, что некто Ключников посылает своё письмо не кому-то из сотрудников журнала, с кем он мог контактировать как автор издания, а на общередакционный мейл, словно «Наш современник» - это нечто вроде центра Симона Визенталя, собирающего по всему миру информацию о нацистах и антисемитизме. Так и представляю подобный отчёт: «Бывший эсэсовец Гюнтер Грасс опубликовал в газете «Sueddeutsche Zeitung» антисемитское стихотворение; это чудовище нисколько не раскаивается. А редактор литотдела явно ему симпатизирует, поскольку предоставляет газетную площадь для подобной пропаганды». Смешно же, право слово… Между прочим, в №1 «Литературной газеты» за 2013 год опубликована моя колонка «Живые и мёртвые online», в которой я негативно отозвался о тех, кто пытается травить Дербину в Интернете. Думается, Ключников первым сообщил об этом в «Наш современник».
Но всё же поинтересуемся, кто таков этот Сергей Ключников? На его персональном сайте информации предостаточно. Психолог с 27-летним стажем, автор интегральной системы ноэтического саморазвития; консультант по решению индивидуальных проблем (запутанные жизненные ситуации, сложности в отношениях с противоположным полом, семейные проблемы, возрастные кризисы, дисгармония в интимных отношениях, психологические травмы, депрессии, стрессы, синдром хронической усталости, выбор жизненного пути, целей, стратегии и ориентиров, проблемы творческой самореализации и поиск себя, трудности в бизнесе, финансовый ступор, страх публичности, конфликты на работе, неумение противостоять манипулированию и т.д.); бизнес-тренер (стресс-менеджмент, стратегии финансового роста, развитие креатива и бизнес-интуиции, менеджмент здорового образа жизни, менеджмент мотивации персонала, коммуникативные технологии, технологии харизматического лидерства, психотехнологии успеха - «непотопляемый бизнес», и др.); консультант по имиджу бизнесменов, политиков, представителей шоу-бизнеса и творческих профессий; специалист по позитивным личностным изменениям (развитие психоэнергетических ресурсов, системного мышления, креативных качеств, финансового интеллекта, лидерского потенциала, интуиции, интегрального (целостного) внимания, выстраивание эффективных жизненных стратегий); практический тренер по пробуждению глубинных ресурсов мозга и позитивных внутренних состояний (статических, динамических, потоковых); мастер восточных практик. А также кандидат наук, академик, член различных союзов (в том числе и Союза писателей России), автор сотен статей и десятков книг. Кроме того, участник проектов Лаборатории умных психотехнологий (под руководством Алекса Кея - Санта-Барбара, Калифорния, США)…
На этом месте я долго смеялся. Всё-таки знаково, что в потоке информации всплыл город, столь любимый нашими домохозяйками. Есть в подобном нескончаемом перечислении собственных достижений и последующих словоизлияниях Куняева что-то от знаменитого сериала. Резюме Ключникова занимает несколько страниц. Но за всеми этими званиями и регалиями, за всем этим умением решать «запутанные жизненные ситуации» стоит человек, пославший письмо известного содержания в редакцию журнала, считающий себя достаточно авторитетным, чтобы судить - кто «чудовище» и кому следует раскаиваться. Если мне понадобится помощь психолога, то к Ключникову я точно обращаться не буду; пусть консультирует редколлегию «Нашего современника».
Станислав Куняев
Но вернёмся к Куняеву. Он пишет: «Я человек несовременный - компьютером не пользуюсь, во всемирную паутину интернета не ныряю. А когда друзья удивляются и пожимают плечами - как ты, мол, живёшь без этого? - то говорю им, что в моей памяти хранится столько образов жизни, поступков, имён и событий, столько всяческих мыслей и картин истёкшего времени, что мне успеть бы всё это имущество вытащить из сознания, из подсознания, из подкорки, уложить в слова, найти всему этому хаосу достойную оправу. А то ведь вместе со мной всё это пока что виртуальное богатство исчезнет аки дым, растает в небесах, растворится в подлунном мире».
И сразу вырисовывается образ доброго дедушки, далёкого от новых технологий, держащего в руках шариковую ручку и наполняющего ученическую тетрадку умными мыслями, которые не должны исчезнуть аки дым. Только вот неувязочка здесь. Может быть, он и не является завсегдатаем литсайтов и форумов, но что такое Интернет - прекрасно знает. И сайт Куняева в Сети имеется, на котором, между прочим, рекламируются такие эпохальные труды этого борца за Россию, как «Жрецы и жертвы Холокоста» или «СТАС уполномочен заявить». И потому зачин его статьи лукав, притворен. То есть Ключников просигнализировал, а Куняев: «не придал этой беседе серьёзного значения. Ну что спорить с интернетом? Собака лает - ветер носит… Однако, когда я узнал, что беседа опубликована в «Независимой газете», то задумался. Это уже «написано пером» и потому имеет другую цену…»
Очень сомневаюсь, что Ключников, человек, как видим, педантичный, не указал, в каком издании вышла беседа. Но Куняеву необходимо сразу обозначить черту: кто он и кто его противники. Я, мол, этих ваших интернетов не знаю, какие там собаки брешут, но ежели такой оборот вышел, то скажу. И говорит, и рубит правду-матку: «В предисловии к беседе, приуроченной к 75-летию со дня рождения Николая Рубцова, «жюльнарист» (так называл их Виктор Астафьев) самонадеянно заявил: «Много мифов и легенд ходит об этой смерти, но мало кто пытался объективно выслушать непосредственного свидетеля (! - Ст. К.) Людмилу Дербину. <…> Так повелось, что личностью и судьбой Дербиной интересовалась в основном жёлтая «пресса» да самозванные «защитники Рубцова». Между тем она сама поэт, прозаик, человек талантливый и неординарный».
Обратите внимание - Куняев ещё ни в чём не успел меня «уличить», но с ходу назвал «жюльнаристом». Видите ли, «их» так называл Астафьев! Кого это «их»? Разве Куняев ничего обо мне не знает? Допустим, он не читал моих стихов, это ладно, я его стихов тоже не читаю. Возможно, он забыл о том, что мы с ним лично знакомы, в 2009 году очень мило беседовали на фестивале в Барнауле по случаю 80-летия со дня рождения Шукшина и даже обсуждали возможность проведения в «Литгазете» дискуссии о современной патриотической поэзии. Вероятно, он мог забыть о прочих наших с ним контактах, например, о том, что я по предварительной договорённости заезжал в «Наш современник» за стихами теперь уже покойного Виктора Бокова. Всё может быть. Старость - не радость. Но не мог Куняев в 2010-2011 годах не читать «Литгазеты», частенько писавшей о делишках Литфонда, к которому он имеет самое непосредственное отношение. Если и есть газета, которую Куняев раскрывает чаще других, так это «ЛГ». И вряд ли он не видел там ни одного материала за подписью «Игорь Панин», так как мои статьи, интервью, рецензии выходят достаточно часто. Но здесь он делает вид, будто впервые обо мне слышит. Может, именно потому, что я работаю во враждебном ему издании?
В чём моя самонадеянность - тоже непонятно. А разве неправда, что о смерти Рубцова ходит много мифов и легенд? Сплошь и рядом. Даже в своей статье Куняев не соглашается с версией Михаила Сурова, согласно которой Дербина рассчитывала прописаться в квартире Рубцова, а когда это ей не удалось, то она расправилась с поэтом. В № 40 «ЛГ» за 2010 год была опубликована моя статья «О, сколько нам открытий чудных... Есенина «убивают» снова и снова», в которой я довольно иронично отозвался об очередных попытках доказать убийство Есенина. Есть там абзац и о Рубцове: «Вот передо мной недавно вышедшая книга о Николае Рубцове. Вернее, об убийстве Рубцова. Имя автора сообщать не буду, как и название книги, дабы не рекламировать чепуху. Автор сего творения убеждён, что Рубцов был преднамеренно убит. Причём трудно понять, кем именно. Сначала речь идёт о Людмиле Дербиной, которая, будучи «демонической» женщиной, при помощи «тёмных» сил расправилась с поэтом. Затем читателю внушается, что убийство совершил друг и собутыльник поэта, состоявший в интересных отношениях с Дербиной. И наконец версия о масонах (куда ж без них, родимых?). За Рубцовым, оказывается, постоянно следили, а при осмотре трупа экспертиза дала заключение, что одно ухо у него было надорвано. А отсечение уха - как вы понимаете, не что иное, как тайный масонский знак! Остаётся только догадываться, чем так насолил малоизвестный провинциальный, постепенно спивающийся поэт масонам, которые устроили за ним регулярную слежку, а потом ритуально его убили?!»
После этой публикации мне позвонил поэт Леонид Теущаков. Он рассказал, что имел однажды разговор с Куняевым, который утверждал, будто незадолго до смерти Рубцов принёс ему в «Наш современник» свою поэму. А Куняеву она будто бы сильно не понравилась, и он её разругал, после чего раздосадованный Рубцов уничтожил рукопись. В беседе с Дербиной я задал ей вопрос - правда ли это, было ли такое? На что она ответила: «Если бы существовала такая поэма, то я, разумеется, знала бы о ней. Не было ничего такого». Куняеву, однако, видится здесь только то, что он хочет увидеть: «…первым же своим вопросом к Дербиной интервьюер задаёт лживый и провокационный тон всему разговору». Помилуйте, да что же здесь лживого и провокационного?! Мы говорили о мифах, связанных с именем Рубцова. Ровным счётом ничего не утверждая, я лишь задал вопрос. И получил на него ответ. Как говорится, за что купил, за то и продал. Куняев же наигранно сокрушается: «Вот яркий пример того, как создаются лживые мифы и сплетни».
Далее он «ловит» меня (точнее, Теущакова) на неточности, заявляя, что в начале 70-х не являлся ни главным редактором, ни сотрудником журнала «Наш современник». Да ведь этого никто и не утверждает на 100%. Я же и подчёркиваю, что это миф. И не столь принципиально, где в тот момент работал Куняев, важно следующее - приносил ли ему поэму Рубцов. Собственно, смешно к этой мелочи даже цепляться, но Куняев уже не может остановиться: «Жёлтый «жюльнарист», как говорится, слышал звон, да не знает, где он, потому что сам Станислав Куняев в книге воспоминаний «Поэзия. Судьба. Россия», в главе «Образ прекрасного мира», посвящённой судьбе и творчеству Рубцова, написал о том, как осенью 1970 года за несколько месяцев до смерти Николай Рубцов был у него дома и прочитал ему небольшую поэму «Разбойник Ляля». Она не походила на лучшие стихи Рубцова, поскольку была эпической, и самого Рубцова в ней не было, о чём Куняев и сказал ему, и добавил, что поэма «не лирическая».
Итак, к «жюльнаристу» добавляется ещё и эпитет «жёлтый». Как мастерски (перо отточено за многие годы) Куняев к этому подводит. Сначала Интернет, где какие-то собаки лают на его караван, затем «жюльнарист», потому что так «их» называл Астафьев, и вот теперь - «жёлтый жюльнарист». Полный комплект. Но при этом он забывает о том, что в беседе с Дербиной я говорю: «Мне это рассказал один поэт, ссылаясь на слова самого Куняева». И ведь сам же это предложение цитирует, но всё-таки перекладывает вину за создание «лживых мифов и сплетен» на меня. Ну и, разумеется, я виноват в том, что не читал куняевских мемуаров. На самом деле читал. Не полностью, но фрагментами, публиковавшимися в «Нашем современнике», отдельные номера которого иногда попадали мне в руки. И могу сказать, что особого интереса эти мемуары у меня не вызвали, поскольку написаны в том же ключе, что и материал Куняева «В борьбе неравной двух сердец». Все кругом неправы, и только он один гордо стоит на пьедестале. В штанах, и в шляпе, и в плаще.
«Лживый вопрос порождает лживый ответ», - гневно замечает Куняев и дальше обрушивается на Дербину в своём тексте. Она, видите ли, сказала в беседе со мной, что не писала ему, поэтому он ловко достаёт туза из рукава и публикует два её деловых письма. А вот «Джокера» у него не оказалось. Того самого письма Дербиной, в котором она якобы жаловалась на жизнь и искала сочувствия, у него «не сохранилось». Все эти передёргивания, которые допускает Куняев в своём тексте, как раз и являются отличительными признаками «жёлтой журналистики». Посмотрите статью Людмилы Дербиной в первом номере журнала «Дети Ра» за этот год - там есть таблица, составленная из строчек её стихов, которые Куняев при цитировании намеренно искажал, «подгоняя» под свои выводы и теории. Как это назвать?
Между прочим, я знаю авторов «Нашего современника», которые не гнушались в своё время сотрудничать с эротическими и даже порнографическими изданиями вроде газеты «Ещё». Но я далёк от того, чтобы вешать на них какие-то ярлыки. Что поделать, иной раз писателю приходится браться и за такую работёнку, не у всех же есть собственный журнал, в котором, по словам замечательного прозаика Владимира Личутина, «кормится (худо-бедно) уже двадцать лет весь куняевский род» («Литературная газета», №13, 2011). А, Станислав Юрьевич? Понятно ведь, что нет в России ни одного человека, кроме вашего сына, который мог бы заведовать отделом критики в «Нашем (вашем! - И.П.) современнике».
Что самое пикантное во всей ситуации, так это то, что «жёлтым журналистом» частенько называют самого Куняева, особенно после случая с могилой майора Петрова на Ваганьковском кладбище. Куняев в 1984 году опубликовал в «Нашем современнике» статью, в которой утверждалось, что невоспитанные поклонники Высоцкого затоптали могилу ветерана, расположенную поблизости от места упокоения известного барда. Впоследствии выяснилось, что всё это постановка, фальшивка, говоря современным языком - фейк. Что и было убедительно доказано многими изданиями. В частности, наиболее громкий материал, разоблачающий фальшивку, опубликовал Андрей Мальгин в №7 журнала «Юность» за 1986 год. «Современник» сначала пытался спорить, а потом вынужден был признать, что его ввели в заблуждение», - говорит Мальгин о том давнем скандале. Однако Куняев, пристыжённый в восьмидесятые, вновь настаивает на своей правоте в наши дни, когда история порядком подзабылась. И делает это, например, в интервью «жёлтому» изданию (символично, правда?) «Экспресс-газета» (08.04.2010). Оно и понятно, статьи Мальгина в Сети нет, а вот сочинения Куняева, не признающего Интернета, складируются на его сайте. И наверняка в этих тысячах тонн словесной руды можно откопать и его материал о мифической могиле майора Петрова.
Подводя итог, зададимся тем же вопросом, что и в начале: почему о Куняеве останутся только две строчки (сочинённые - поверим Губерману - Александром Ароновым)? Ответ лежит на поверхности. Тот же Личутин приводит фразу, сказанную Куняевым в подпитии: «Вот изгажу всех, а потом в ямку кувырк, меня и не догонят». Господи, о чём думает этот человек в свои восемьдесят?! Ему бы грехи замаливать, людям помогать, а он мечтает всех изгадить и чтоб его потом не догнали. Но с другой стороны, чем бы пенсионер ни тешился… Вреда от него - никакого практически. Как, впрочем, и пользы. Пусть пишет на здоровье, Курилка. Мне нравится…
Игорь ПАНИН
http://litrossia.ru/2013/05/07773.html