Соборный мозг сузил Бога
Явно, есть разница меж Христом, как Он был и что делал, и христианством. Это последнее, что творилось много столетий сделок, полемики, компромиссов, битв, войн и шулерств, лишь адаптив.
Как было всё, по Флоровскому, богослову-историку? В спорах церкви, считал он, вызналась «смутность» христологических терминов, «шаткость» принципов христологии; слово путалось, затемняло мысль, и потребен был весь накал аналитики, чтоб «ковать» положения, не мешавшие, но, напротив, внушавшие воспринять правду веры как правду разума, - дабы стала возможна, без антиномий, речь о Христе как Боге-и-Человеке.
Как характерны ссылки на «смутность», «шаткость», «неясность», что адресуют к картезианским «чётко и ясно» 1 умственных видений, при каких всё «неясное» и «нечёткое» обрезается до удобнейших разуму, им приемлемых мер. Существен, в этой связи, сам термин «христологический» vs «христова» и «христианского», тяга «разумом» поверять Христа, при всём том что нельзя так сделать, не обтесав Его нашей логикой, кою Он приходил вытравливать.
Бога сложно, не опошляя, не принижая, не редуцируя, уяснить; поэтому «слово путалось и сбивало мысль»; ибо Он учил о безумном, невероятном, разум смущавшем. Цель была - в сложных жёстких христологических долгих тяжбах обосновать власть разума, чтоб, вне всяких двусмыслиц и разноречий, так трактовать Христа, как решат (скомандуют) состоящие под влиянием человеческих мнений и знаний клирики. Образованные культурные осмеяли Павла, оповестившего их в Афинах (I век) о бессмертии, что явил Христос. Но всеобщий исход к Христу обязал разумных, ищущих власти, стать христианами, чтоб «познать» Христа, - как до этого познавалось ими «добро» со «злом», - а «познав» состыковкой с разумом, управлять Им средством логичных «ясных» трактовок, созданных, по Флоровскому, напряжением всех активов разума, с тою целью, чтоб сверхприродное божество Христа низвелось в искусственность Халкидонского ороса и Никейского символа, толковавших как надо, то есть понятно, для представления истин веры как истин разума, к чему звал учёнейший Аквинат и с чем страстно боролся Павел, напоминавший, что мудрость мира - глум перед Богом. Суть Христа, извращённую разумом, низвели к рацеям, - пусть ни неясности, ни нечёткости, ни двусмыслицы, ни, выходит, потребности, чтоб «чеканить»-де «толкования», во Христе и нет. «Кто думает в вас быть большим, будет слугой вам; также кто думает в вас быть первым, будет рабом вам» (Мат. 20, 26-27). Надобны этим словам «чеканки» и «толкования»? Вряд ли.
1 «Clare et distincte» (лат.).
Как было всё, по Флоровскому, богослову-историку? В спорах церкви, считал он, вызналась «смутность» христологических терминов, «шаткость» принципов христологии; слово путалось, затемняло мысль, и потребен был весь накал аналитики, чтоб «ковать» положения, не мешавшие, но, напротив, внушавшие воспринять правду веры как правду разума, - дабы стала возможна, без антиномий, речь о Христе как Боге-и-Человеке.
Как характерны ссылки на «смутность», «шаткость», «неясность», что адресуют к картезианским «чётко и ясно» 1 умственных видений, при каких всё «неясное» и «нечёткое» обрезается до удобнейших разуму, им приемлемых мер. Существен, в этой связи, сам термин «христологический» vs «христова» и «христианского», тяга «разумом» поверять Христа, при всём том что нельзя так сделать, не обтесав Его нашей логикой, кою Он приходил вытравливать.
Бога сложно, не опошляя, не принижая, не редуцируя, уяснить; поэтому «слово путалось и сбивало мысль»; ибо Он учил о безумном, невероятном, разум смущавшем. Цель была - в сложных жёстких христологических долгих тяжбах обосновать власть разума, чтоб, вне всяких двусмыслиц и разноречий, так трактовать Христа, как решат (скомандуют) состоящие под влиянием человеческих мнений и знаний клирики. Образованные культурные осмеяли Павла, оповестившего их в Афинах (I век) о бессмертии, что явил Христос. Но всеобщий исход к Христу обязал разумных, ищущих власти, стать христианами, чтоб «познать» Христа, - как до этого познавалось ими «добро» со «злом», - а «познав» состыковкой с разумом, управлять Им средством логичных «ясных» трактовок, созданных, по Флоровскому, напряжением всех активов разума, с тою целью, чтоб сверхприродное божество Христа низвелось в искусственность Халкидонского ороса и Никейского символа, толковавших как надо, то есть понятно, для представления истин веры как истин разума, к чему звал учёнейший Аквинат и с чем страстно боролся Павел, напоминавший, что мудрость мира - глум перед Богом. Суть Христа, извращённую разумом, низвели к рацеям, - пусть ни неясности, ни нечёткости, ни двусмыслицы, ни, выходит, потребности, чтоб «чеканить»-де «толкования», во Христе и нет. «Кто думает в вас быть большим, будет слугой вам; также кто думает в вас быть первым, будет рабом вам» (Мат. 20, 26-27). Надобны этим словам «чеканки» и «толкования»? Вряд ли.
1 «Clare et distincte» (лат.).