(no subject)
Продолжу…
«Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твое не истинно».
А как же быть с узнаванием? Со свидетельствованием? Сегодня он добрый, завтра он добрый, а послезавтра - раз, и малолетку изнасиловал. Или часики - вот тут на пианине лежали - спёр. А другой, вроде и бы злющий, и орет на всех, но и часики при нем лежат, и малолетка в сохранности. И дело свое выполняет. Даже если по семьдесять раз на дню его прощать, и выслушивать про «бес попутал», то, как быть уверенным, что он просто не внедрился, найдя таких всех из себя прощающих? Вот она, необходимость закона. Да и морали тоже. Любовь, как ее измеришь без дел? Да и на общую испорченность природы человека надо брать поправку, и причем - серьезнейшую. Страсти у всех бурлят, а значит и аскетика необходима, особенно паседьмой.
Что будет о человеке свидетельствовать, как не исполнение общих правил, а? Тем более - проверенных. Отцы составляли, составляли… Будь ты хоть добрый. Хоть святой, но если против правил идешь, то подозрения все равно останутся. А ну как завтра выкинет что такое, и опять будет доказывать, что закон ему не указ. Через годик все малолетки будут изнасилованы, и все часики унесены. И концов не сыщешь.
Короче - механизм давай.
Ну для начала не будем мешать яйца в корзине ломом. Для начала же мы поняли, что закон не выше праведности, и праведность им мерить точно не получится. Христос, вон, нарочито старался нарушить как можно больше законов: «кто матерь Моя и братья Мои?... указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои». Чем не «корван»? Христос много такого наговорил, что может сбить совершенно с толку. Как не толкуй очень духовно, всё одно какая-то ерунда получается. Что рулили одни законы, а теперь пришли другие законы точно такие же, но пожощще, одним словом пришло православие с неба, и учение о троице, и пасексу особый жесткач, и контроль с передачей власти возложен на иерархию. Всё правильно сделали.
Кугридер знает, кстати. У него все ходы посчитаны и записаны. Сейчас в этом месте Игорь паидеи должен появиться и сказать, что систему со стороны мог бы оценить только Дух Святой, который явно в виде огня и чудес прошелестел бы, и сообщил бы что иерархия это говно. А раз не прилетает, то всё - бла-бла-бла, и надо искать где еще передача власти не сильно загажена наличием в этой власти дураков и мерзавцев. А пока смиряться, причащаться и всё что велят в пределах разумного.
Ну мы Духа пока, действительно, не будем сейчас беспокоить, попробуем, так сказать, своими силами.
Итак, в каждом человеке так много мертвячины, которая умело косит под живое, что отличить одно от другого без каких-то видимых вешек представляется невозможным. Даже и начать не с чего. Где та свеча без колпака, которую можно поставить на одном подсвешнике? Да все под колпаками, нет такой свечи.
Но Христос же не случайно говорит во множественном числе: «вы - свет мира». В одиночках свет не светит. Напряжения маловато. Двое-трое уже засветит.
А если колхоз? В колхозе засветит?
Вопрос с колхозом наиболее интересен. Павел рекомендовал сразу гнать тех, которые в колхоз понабежали просто так: «я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе».
Давайте попробуем реставрировать, что во всей этой организации было не так. Вот есть у меня, допустим, друзья. И характер мне их знаком, и знаю, что на каждого могу положиться. Притёрты годами, общими интересами, и много чем необъяснимым и невидимым. И не все мои друзья знакомы друг с другом. И, между прочим, я предполагаю, что если их познакомить, ничего хорошего не выйдет. Покажутся они друг-другу или дураками, или занудами, или безответственными. Не притрутся. Ну будут терпеть друг-друга, скажем, из уважения. Некоторое время. И если бы, допустим, с каждым своим другом в отдельности я бы «пошел в разведку», то со всеми вместе - не. Не пойду.
Раньше уже писал, что дух это личность собрания. Собственно, это слишком очевидно, хотя многие, предположу, и морщатся от каких заявлений. Так вот, в каждой отдельной дружбе есть свой дух. Личность, одна на двоих, на троих, десятерых... Может быть неустойчивой, нервной, беспокойной, буйной. - Всякой. Но вот то, что называется «связью», это он самый и есть - дух.
И Дух Святой это тоже понятно Кто Такой, да? Это вот та самая дружба со Христом и Отцом. Личность их собрания.
- Да молчите вы, православные со своей «ересью». Да. Заткнитесь, пожалуйста. Не волокете в предмете, читайте Брянчанинова и кого там еще, про «отношения в Троице». Продолжаю.
Так вот, когда с улицы понабежало непонятно кого по объявлению, то появления в такой тусовке не что Духа Святого, а вообще образования духа любого крайне проблематично. Скорее произойдет заражение от какого-нибудь постороннего духа, принесенного с черт знает какой человеческой помойки.
Апостолы попервой отсыпали от Духа. Этим отсыпят, тем отсыпят. Заражали целыми колхозами, и шло все хорошо. Это все довольно несложно представить по влиянию на человека искусства и культуры. Вот, допустим, завезли в колхоз кинокартину «доярка и пастух» и крутят в сарае. И потом пол-года бабы и мужики вздыхают словно они те самые доярки или пастухи. Или картину «три мушкетера». Все дети на все лето делаются мушкетерами и ихними констанциями. Происходит заражение колхоза, но происходит оно ненадолго. Потому что поиграть в мушкетеров это одно, а стать мушкетером это другое.
Христианством от апостолов, конечно, заразились, и очень сильно, и очень многие. И начали по хорошему так играть. Но это еще не было дружбой. Хотя, конечно, люди иногда могут крепко подружиться, познакомившись в клубе любителей «муму». Но не значит что весь муму-клаб тотчас стал одной дружной семьей. Рассосутся с годами. Или раньше. Два-три человека останутся дружны. И дружба их переживет и саму муму.
Так вот, очень важно уметь разделять а) христианство Христа, б) христианство времени и места, и в) христианство в перспективе: «блаженны невидевшие и уверовавшие».
Естественно, все главные болячки «перспективного» христианства лежат в той эпохе, когда происходило заражение. Ранее я уже упоминал, что сами апостолы признавали, что фильтр отсева лишних и случайных людей оказался нерабочим: «они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши». История с Иудой показала, что и через фильтр Христа прошел гражданин случайный, хотя конкурс там был, не меньше чем шесть к одному.
От случайных людей не уберечься. И отойти они могут в любой момент, да и хорошо еще, если отойдут просто, без предательства. Христос, кстати, довел Петра до истерики, говоря, что его сегодняшнее бегство не будет считаться за предательство.
Итак, плавно возвращаемся к закону. Есть два формата человеческих отношений, где закон является, очевидно, лишним. Это семья и дружба. Не всякая семья, и не всякая дружба, ибо есть жлобские и семьи и жлобские дружбы, как есть и жлобские висты, но кажется это понятно.
Друг укроет друга от закона. И семья не вынесет на общий суд своего: «вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значащих в церкви; к стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? но брат с братом судится, и притом перед неверными; и то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою; для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения?»
То есть ответ, кажется, понятен. Церковь возможна, если внутри имеется непоказной мир. Если есть мир - закон не нужен. Если появилась нужда в законе - надо искать причины. Бессмысленно называть церковью организацию, лишенную мира. Павел об этом только и говорил в своих посланиях к таким церквам. С этого же Иоанн начал свое Откровение.
Отсюда же следует и очень простой вывод. Церковь не должна быть большой. В ней не должно быть людей малознакомых или вовсе незнакомых, приведенных со стороны «послушать». Любое приглашение в общину, как и изгнание из общины должно быть коллективным решением. Особенно - приглашение, потому что рвать всегда трудно. Оглашение должно происходить неспешно и наблюдательно. И притирать человека должно не через ритуалы посвящения, а через самые разные - не показушные и не искусственно создаваемые - испытания. Не производить имитаций и проверок, а реально с человеком пытаться сперва сдружиться. А потом уже «класть на него ладонь».
«Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Это не прописанный «минимум» церкви, это ее норма. С которой и может начаться «расширение». Люди знакомятся, люди влюбляются - не пачками. А один с одним. А после уже или плодятся физически, или вводят в свой круг - духовно. В прямом смысле слова. Потому что так рождается дух. Слиянием. Где физическое и духовное и неразличимы.
Внешние суды не должны мешать христианам в своем кругу обходиться без судов. И без морали тоже. Если друзья между собой устанавливают железные правила, то это уже не дружба. Или еще не дружба. То же самое с семьей. Никто не судится с другом и с супругом по конституции или административному \ уголовному кодексу. Если началась такая тяжба, значит семья и дружба кончились. Семьдесят раз прощать ближнего по слову Христа это не требование исполнения, это призыв сдружиться. Изменить качество отношений. Потому что православные «спасихоспади» и «ангелахранителя», это худший вид формальности и отмазки от ближних. С «спасихоспади» надо сразу рвать отношения, не затягивая. Это вреднейшая форма отношений. Закон, декалог хорош до тех пор, пока человек себя сверяет с ним, смотрит на него как на компас. Как только закон, мораль вводятся в человеческие отношения, речь может идти только об общежитии во враждебном окружении. Это констатация того, что окружение враждебно. Преодолеть можно, начав с самого малого. Найдя среди врагов - искреннего. Так сеется дух.
«Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твое не истинно».
А как же быть с узнаванием? Со свидетельствованием? Сегодня он добрый, завтра он добрый, а послезавтра - раз, и малолетку изнасиловал. Или часики - вот тут на пианине лежали - спёр. А другой, вроде и бы злющий, и орет на всех, но и часики при нем лежат, и малолетка в сохранности. И дело свое выполняет. Даже если по семьдесять раз на дню его прощать, и выслушивать про «бес попутал», то, как быть уверенным, что он просто не внедрился, найдя таких всех из себя прощающих? Вот она, необходимость закона. Да и морали тоже. Любовь, как ее измеришь без дел? Да и на общую испорченность природы человека надо брать поправку, и причем - серьезнейшую. Страсти у всех бурлят, а значит и аскетика необходима, особенно паседьмой.
Что будет о человеке свидетельствовать, как не исполнение общих правил, а? Тем более - проверенных. Отцы составляли, составляли… Будь ты хоть добрый. Хоть святой, но если против правил идешь, то подозрения все равно останутся. А ну как завтра выкинет что такое, и опять будет доказывать, что закон ему не указ. Через годик все малолетки будут изнасилованы, и все часики унесены. И концов не сыщешь.
Короче - механизм давай.
Ну для начала не будем мешать яйца в корзине ломом. Для начала же мы поняли, что закон не выше праведности, и праведность им мерить точно не получится. Христос, вон, нарочито старался нарушить как можно больше законов: «кто матерь Моя и братья Мои?... указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои». Чем не «корван»? Христос много такого наговорил, что может сбить совершенно с толку. Как не толкуй очень духовно, всё одно какая-то ерунда получается. Что рулили одни законы, а теперь пришли другие законы точно такие же, но пожощще, одним словом пришло православие с неба, и учение о троице, и пасексу особый жесткач, и контроль с передачей власти возложен на иерархию. Всё правильно сделали.
Кугридер знает, кстати. У него все ходы посчитаны и записаны. Сейчас в этом месте Игорь паидеи должен появиться и сказать, что систему со стороны мог бы оценить только Дух Святой, который явно в виде огня и чудес прошелестел бы, и сообщил бы что иерархия это говно. А раз не прилетает, то всё - бла-бла-бла, и надо искать где еще передача власти не сильно загажена наличием в этой власти дураков и мерзавцев. А пока смиряться, причащаться и всё что велят в пределах разумного.
Ну мы Духа пока, действительно, не будем сейчас беспокоить, попробуем, так сказать, своими силами.
Итак, в каждом человеке так много мертвячины, которая умело косит под живое, что отличить одно от другого без каких-то видимых вешек представляется невозможным. Даже и начать не с чего. Где та свеча без колпака, которую можно поставить на одном подсвешнике? Да все под колпаками, нет такой свечи.
Но Христос же не случайно говорит во множественном числе: «вы - свет мира». В одиночках свет не светит. Напряжения маловато. Двое-трое уже засветит.
А если колхоз? В колхозе засветит?
Вопрос с колхозом наиболее интересен. Павел рекомендовал сразу гнать тех, которые в колхоз понабежали просто так: «я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе».
Давайте попробуем реставрировать, что во всей этой организации было не так. Вот есть у меня, допустим, друзья. И характер мне их знаком, и знаю, что на каждого могу положиться. Притёрты годами, общими интересами, и много чем необъяснимым и невидимым. И не все мои друзья знакомы друг с другом. И, между прочим, я предполагаю, что если их познакомить, ничего хорошего не выйдет. Покажутся они друг-другу или дураками, или занудами, или безответственными. Не притрутся. Ну будут терпеть друг-друга, скажем, из уважения. Некоторое время. И если бы, допустим, с каждым своим другом в отдельности я бы «пошел в разведку», то со всеми вместе - не. Не пойду.
Раньше уже писал, что дух это личность собрания. Собственно, это слишком очевидно, хотя многие, предположу, и морщатся от каких заявлений. Так вот, в каждой отдельной дружбе есть свой дух. Личность, одна на двоих, на троих, десятерых... Может быть неустойчивой, нервной, беспокойной, буйной. - Всякой. Но вот то, что называется «связью», это он самый и есть - дух.
И Дух Святой это тоже понятно Кто Такой, да? Это вот та самая дружба со Христом и Отцом. Личность их собрания.
- Да молчите вы, православные со своей «ересью». Да. Заткнитесь, пожалуйста. Не волокете в предмете, читайте Брянчанинова и кого там еще, про «отношения в Троице». Продолжаю.
Так вот, когда с улицы понабежало непонятно кого по объявлению, то появления в такой тусовке не что Духа Святого, а вообще образования духа любого крайне проблематично. Скорее произойдет заражение от какого-нибудь постороннего духа, принесенного с черт знает какой человеческой помойки.
Апостолы попервой отсыпали от Духа. Этим отсыпят, тем отсыпят. Заражали целыми колхозами, и шло все хорошо. Это все довольно несложно представить по влиянию на человека искусства и культуры. Вот, допустим, завезли в колхоз кинокартину «доярка и пастух» и крутят в сарае. И потом пол-года бабы и мужики вздыхают словно они те самые доярки или пастухи. Или картину «три мушкетера». Все дети на все лето делаются мушкетерами и ихними констанциями. Происходит заражение колхоза, но происходит оно ненадолго. Потому что поиграть в мушкетеров это одно, а стать мушкетером это другое.
Христианством от апостолов, конечно, заразились, и очень сильно, и очень многие. И начали по хорошему так играть. Но это еще не было дружбой. Хотя, конечно, люди иногда могут крепко подружиться, познакомившись в клубе любителей «муму». Но не значит что весь муму-клаб тотчас стал одной дружной семьей. Рассосутся с годами. Или раньше. Два-три человека останутся дружны. И дружба их переживет и саму муму.
Так вот, очень важно уметь разделять а) христианство Христа, б) христианство времени и места, и в) христианство в перспективе: «блаженны невидевшие и уверовавшие».
Естественно, все главные болячки «перспективного» христианства лежат в той эпохе, когда происходило заражение. Ранее я уже упоминал, что сами апостолы признавали, что фильтр отсева лишних и случайных людей оказался нерабочим: «они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши». История с Иудой показала, что и через фильтр Христа прошел гражданин случайный, хотя конкурс там был, не меньше чем шесть к одному.
От случайных людей не уберечься. И отойти они могут в любой момент, да и хорошо еще, если отойдут просто, без предательства. Христос, кстати, довел Петра до истерики, говоря, что его сегодняшнее бегство не будет считаться за предательство.
Итак, плавно возвращаемся к закону. Есть два формата человеческих отношений, где закон является, очевидно, лишним. Это семья и дружба. Не всякая семья, и не всякая дружба, ибо есть жлобские и семьи и жлобские дружбы, как есть и жлобские висты, но кажется это понятно.
Друг укроет друга от закона. И семья не вынесет на общий суд своего: «вы, когда имеете житейские тяжбы, поставляете своими судьями ничего не значащих в церкви; к стыду вашему говорю: неужели нет между вами ни одного разумного, который мог бы рассудить между братьями своими? но брат с братом судится, и притом перед неверными; и то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою; для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? для чего бы вам лучше не терпеть лишения?»
То есть ответ, кажется, понятен. Церковь возможна, если внутри имеется непоказной мир. Если есть мир - закон не нужен. Если появилась нужда в законе - надо искать причины. Бессмысленно называть церковью организацию, лишенную мира. Павел об этом только и говорил в своих посланиях к таким церквам. С этого же Иоанн начал свое Откровение.
Отсюда же следует и очень простой вывод. Церковь не должна быть большой. В ней не должно быть людей малознакомых или вовсе незнакомых, приведенных со стороны «послушать». Любое приглашение в общину, как и изгнание из общины должно быть коллективным решением. Особенно - приглашение, потому что рвать всегда трудно. Оглашение должно происходить неспешно и наблюдательно. И притирать человека должно не через ритуалы посвящения, а через самые разные - не показушные и не искусственно создаваемые - испытания. Не производить имитаций и проверок, а реально с человеком пытаться сперва сдружиться. А потом уже «класть на него ладонь».
«Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Это не прописанный «минимум» церкви, это ее норма. С которой и может начаться «расширение». Люди знакомятся, люди влюбляются - не пачками. А один с одним. А после уже или плодятся физически, или вводят в свой круг - духовно. В прямом смысле слова. Потому что так рождается дух. Слиянием. Где физическое и духовное и неразличимы.
Внешние суды не должны мешать христианам в своем кругу обходиться без судов. И без морали тоже. Если друзья между собой устанавливают железные правила, то это уже не дружба. Или еще не дружба. То же самое с семьей. Никто не судится с другом и с супругом по конституции или административному \ уголовному кодексу. Если началась такая тяжба, значит семья и дружба кончились. Семьдесят раз прощать ближнего по слову Христа это не требование исполнения, это призыв сдружиться. Изменить качество отношений. Потому что православные «спасихоспади» и «ангелахранителя», это худший вид формальности и отмазки от ближних. С «спасихоспади» надо сразу рвать отношения, не затягивая. Это вреднейшая форма отношений. Закон, декалог хорош до тех пор, пока человек себя сверяет с ним, смотрит на него как на компас. Как только закон, мораль вводятся в человеческие отношения, речь может идти только об общежитии во враждебном окружении. Это констатация того, что окружение враждебно. Преодолеть можно, начав с самого малого. Найдя среди врагов - искреннего. Так сеется дух.