Нархоз. Курилка

[igirlie]

 Самым замечательным и важным местом в моём киевском университете, как и в любом, наверное, вузе, была курилка. Я на ней прожила все четыре года - от обсиживания скамеек перед подачей документов до последнего стаканчика чая, выпитого там в день вручения диплома. Курилка - это такой пятачок перед 1-м корпусом (тем, что на проспекте Победы), с двумя аллейками по бокам. На пятачке - ларёк с шоколадками, чипсами, сигаретами и - самое главное - чаем и кофе, на аллейках - чахлые деревца и скамейки. Там никогда не бывало пусто. Курили из тусующихся там, может, процентов 15, да и тех охранники постоянно гоняли за жирную белую черту на асфальте, на самый край курилки. Остальные - так, социализировались. Даже в двадцатиградусные морозы никто не расходился. Стояли, закутавшись в шубы, в шарфы, в пуховые платки, притопывая от холода ногами; пар валил ото ртов, чай в пластиковых стаканчиках остывал мгновенно. Из него негнущимися пальцами требовалось достать пакетик - это не всегда удавалось, и чай иногда приходилось пить такой крепкий, что, кажется, от него даже глаза открывались шире на этом холоде. Мой любимый преподаватель, Владимир Игоревич Жданов, выходил покурить на этот мороз, даже не накинув пиджака. Мы сначала удивлялись, как ему удаётся не схватить воспаление лёгких и даже просили его одеться, но потом догадались, что он ходил туда курить в любую температуру уже много лет, и всё ему нипочём. Он вообще очень много курил и сейчас, наверное, курит не меньше. Даже как-то во время экзамена сказал: "Пишіть скоріше, бо дуже хочеться курити". Мне недолго удалось у него поучиться; семестр, на который пришлась его дисциплина, я провела в Германии. Когда пришла к нему потом задним числом сдавать модули, он меня сразу окрестил Астрид Линдгрен - "за оці ваші шведські кучері". Читал мою работу и приговаривал: "Зараз побачимо, чи ви Астрід Ліндгрен, чи Дар'я Донцова".
Но кроме Жданова и этой курилки, как-то ничего приятного о Нархозе и не вспоминается. Помню какое-то постоянное ожидание чего-то под дверями аудиторий в коридоре, убийственно отчётливый отпечаток совка на всём, чём только возможно, обшарпанные парты, холод в аудиториях и полное безразличие преподавателей. В магистратуру я там решила не поступать и почти сразу после окончания и выпускного снова уехала в Германию.