Бог становится одним из руководителей государства
Именно такая тенденция набирает силу в мусульманских странах и России.
Когда арабы вторглись в Египет и завоевали его, то вполне естественно (по тем и нынешним временам), стали активно и увлечённо истреблять всё связанное с культурой, религиями, философскими течениями и даже разговорной речью их предшественников - будь то греки, правившие в то время древней страной на берегах Нила, потомки римлян всех оттенков, за много веков прижившихся в цивилизованных городах и научных центрах Каира и Александрии. Один из арабских лидеров приказал сжечь самую большую в мире александрийскую библиотеку. Своё решение он объяснил простенько и доходчиво.
- Если в этой библиотеке много важного и ценного для человека, - рассудительно заметил он, - то всё это можно найти в Коране. И поэтому можно спокойно всё это сжечь. А если то что здесь собрано не нашло своё отражение в Коране, то тем более это надо сжечь.
Много веков спустя в небольшое ущелье при выходе из плато неподалеку от Кабула группа мусульманских священнослужителей возглавила шествие моджахедов к нескольким огромным статуям Будды, сохранившимся с того далёкого времени, когда об Исламе в этих местах и не слыхивали. Могучие статуи давно были внесены в список культурных сокровищ человечества.
Совершив молитву и трижды прокричав «Аллах акбар!», муллы расступились, пригласив моджахедов-талибов приступить к главному действу: полному разрушению и уничтожению «идолов», не признаваемых Кораном и его преданными читателями. Расстояние во времени, как видите, решительно ничего не значит - невежество, предрассудки и твёрдая уверенность, что твоё понимание Бога является единственно верным, прошло сквозь это время как стальная игла - нигде не остановившись.
И хотя Ислам, одна из великих монотеистических религий, остался наименее подвержен влиянию цивилизации, науки, регулярного переосмысления человеческих ценностей за более чем тысячелетнее существование, успешное стремление его адептов захватить ещё и политическую власть в странах, где мусульмане составляют большинство или идут к тому, что бы стать им, поражает своей яростью, жестокостью и сознательным возвратом к средневековью - когда халифат был нормальной системой правления, мулла был единственным толкователем воли Аллаха, от имени которого он определял, как люди должны жить, а также как и за что умирать, смерть была единственным наказанием за любой проступок и единственным способом обращения с теми, кто не разделял догматы шариата.
Вот уже два года на улицах Каира и Александрии - той самой Александрии, где когда-то сожгли великую библиотеку предшественники тех, кто пришёл сегодня к власти в Египте - продолжаются убийства, насилия, хаос и беспрерывные смертные приговоры. В этом смысле «арабская весна», о которой со слезами счастья на глазах ещё недавно говорили Томас Фридман, Чарли Роуз и другие столпы западного либерализма, превратилась в латентную гражданскую войну в Египте, Тунисе, Ливии, Сирии, Бахрейне и которая вот-вот захватит Иорданию и Марокко с их остатками, пусть поверхностными, европейских ценностей. Исключение, пожалуй, составляет Алжир, где армия разгромила исламистское восстание с той же яростью и беспощадностью, с которой восставшие убивали на улицах алжирских городов женщин, не носящих текстильных изделий на лице, мужчин, брившихся по утрам и профессоров в очках с золотой оправой. Гражданская война в Алжире была исламистами проиграна. В остальном арабском мире они, судя по всему, выигрывают свою войну.
И вот уже в Египте принимается конституция, которая не замечает существование христианского меньшинства, не упоминает о равенстве мужчин и женщин и в своей преамбуле заявляет, что основой всех законов должны быть Коран и шариат. В Ливии в разгар разрухи, анархии и полного коллапса экономики, правительство принимает исключительно важный закон, способный решить все проблемы: объявляет точные размеры бород, которые должны носить мужчины, и тряпок, которыми женщины должны покрывать свои лица. Так что стимул экономики несомненен.
В ещё недавно процветавшем Тунисе, где влияние мулл было ограничено мечетями, а ношение паранджи считалось чем-то совершенно невероятным, всё вернулось на круги своя - в шестнадцатый век.
Влияние религии на государственные структуры в 21 веке является политическим, экономическим и нравственным абсурдом. Из немусульманских стран подтвердить это взялась Россия.
Достаточно включить новостные выпуски российского ТV. В каждом из них количество бород, в которых путаются микрофоны, начинает просто зашкаливать. Патриарх высказывается по любому поводу, но всегда в виде инструкции и строгого наказа. Он и его коллеги по политбюро РПЦ (целый отряд протоиереев во главе с Всеволодом Чаплином) наставляют граждан по поводу того что им можно читать, а что нельзя, почему они обязаны посещать храм, а также какой срок хорошо было бы влепить тем, кто инструкции не соблюдает. Именно Церковь отправила в заключение молодых женщин из панк-ансамбля «Pussy riot». И именно церковь требует беспощадности как раз тогда, когда эти женщины подают на досрочное освобождение. Сказать что ребята из РПЦ далеко ушли от поклонников шариата было бы преувеличением.
Ярость, с которой РПЦ врывается в государственные структуры и поддерживает самые реакционные, самые глупые и бессердечные шаги Государственной Думы, начинает ошарашивать даже священнослужителей. Патриарх Алексий, умный и осторожный предшественник нынешнего воинственного и фанатичного главы Русской православной церкви, никогда не позволял себе так безоговорочно становиться на сторону власти и так вызывающе отрицать милосердие и свободу.
Беспреревные попытки тем или иным способом изнасиловать государственные учреждения и бюджет стали главной чертой религиозного истеблишмента в Израиле. Почти пятнадцать процентов населения, относящего себя к «харедим», (то есть трепещущие перед Богом), не работают, не платят налогов, не служат в армии, а посвящают себя бесконечному изучению Торы и производству столь же бесконечного количества детей, которых они, к сожалению, растят по своему подобию. Но в отличие от арабских стран и России, население Израиля исполнено решимости оттолкнуть эту толпу от государственной кормушки. Новое правительство в Иерусалиме будет состоять преимущественно из светских партий, которые вполне единодушны в решимости призывать всех «харедим» в армию или на альтернативную службу. Вместе с этим заканчивается и чрезмерное влияние раввинов на политику и моральную структуру израильского общества.
Автор не принадлежит к воинствующим атеистам. В конце концов, атеизм, особенно если он воинствующий, это тоже своего рода религия. Фанатически верить в то, что Бога нет, ничуть не лучше, чем фанатически заставлять других верить в то, что он есть. Я просто за то, что бы у всех было место под солнцем. Те, кто верит, пусть идут в храм. Те, кто не верит, пусть сходят на симфонический концерт или в библиотеку. Только не надо трясти бородой в микрофон, приказывая, что мне можно читать и какие брюки я не должен носить.
Илья Герол
Международный обозреватель
Монреаль (Канада)