СЛЕВА ГДЕ СЕРДЦЕ
находится сейчас антисемитизм на шкале современного политического спектра.
Я никого не обвиняю, я просто сокрушаюсь...
Леонид Лиходеев
Прошли времена, когда антисемиты кучковались на правом фланге - будь то замшелые русские помещики и один-другой любимый писатель российской глубинки. Или узкий круг английских лордов с надёжными англиканскими корнями. Грозные французские республиканцы, подозревавшие в каждом еврее, пробившемся на государственную службу, шпиона и потенциального врага.
Потом пришли нацисты. С лёгкой руки коммунистической пропаганды весь европейский и американский истаблишменты твёрдо уверовали в то, что фашизм Гитлера, Муссолини и Франко - это крайне правый феномен. Между тем умный циник Йозеф Геббельс с недоумением записал в своём дневнике: «Какой всё-таки странный миф о том, что мы на правом фланге. Мы на том же фланге, что и коммунисты - на левом. Только мы идеалисты в отличие от красной толпы».
Сегодня, когда и память-то о нацизме осталась для нынешних поколений ужасным, но всё-таки размытым пятном, становится особенно ясно, что Геббельс, тот самый, что вместе с женой покончил самоубийством в бункере рейхсканцелярии, предварительно отравив пять своих детей, сказал правду. Именно с них, с нацистов начал свой исторический марш - слегка меняя методы и оттенки - антисемитизм второй половины двадцатого века, успешно перешедшего границу тысячелетий и прекрасно себя чувствующий в нашем с вами XXI веке.
Сперва - после разгрома фашизма - знамёна антисемитизма приобрели более насыщенный красный цвет и определили отношение коммунистических руководителей к евреям. Пятый пункт в паспорте под загадочным названием «национальность» (во всём цивилизованном мире национальность означает только гражданство и больше ничего), процентная норма для поступления в высшие учебные заведения и полностью закрытые для «инвалидов пятой группы» такие институты как МГИМО, Баумановский, военные академии, высший партийный аппарат и выезд заграницу, за исключением, может быть, Болгарии, о которой тогда говорили: «курица - не птица, Болгария - не заграница».
По инициативе великого вождя и гения всех времён и народов (Иосифа Сталина, если кто забыл), евреи получили новое название. Они превратились в космополитов. В 1948 году Сталин начал кампанию против космополитизма. Формально суть этой кампании была в преодолении низкопоклонства перед зарубежной наукой, техникой и культурой. Так, например, в замечательной книжечке одного быстро сориентировавшегося писателя под названием «Приоритет русской науки и техники», говорилось прямо и ясно: «все крупнейшие открытия науки и техники были сделаны в России». Нечто подобное сейчас утверждает отшутивший своё юморист Михаил Задорнов, с которым автор этой статьи учился когда-то в розовые детские годы в 13 средней школе города Риги.
На самом же деле сутью антикосмополитической компании было планомерное и поэтапное разжигание ненависти к евреям в Советском Союзе. По обвинению в космополитизме из Союза писателей были исключены десятки критиков, поэтов и прозаиков (евреев, само собой). При сообщении об исключении обязательно раскрывались их псевдонимы, что бы у народа не оставалось никакого сомнения, что именно евреи продают нашу родину нынешним, а также будущим врагам. В это время были расстреляны крупнейшие еврейские писатели и поэты, такие как Перец Маргиш, Давид Бергельсон, Лев Квитко и многие другие.
Устойчивый антисемитский микроб очень быстро пересёк границу Советского Союза. И вот уже в социалистической Чехословакии (было такое государство, честное слово), в сообщении об осуждённых и повешенных членах партийного руководства в скобках обязательно указывалась их этническая принадлежность. У всех повешенных она была одна и та же.
Сегодня традиция искать внутреннего врага в евреях подхвачена в Восточной Европе новым фашистским интернационалом. На Украине это партия «Свобода» и её лидер Тягныбок. Тот самый, который - ещё до того, как он стал депутатом Верховной Рады - публично выражал сожаление, что среди тех, кто расстреливал евреев в Бабьем Яре, было маловато украинцев.
Это венгерская фашистская партия Иобик, чьи лидеры недавно предложили составить список всех политических и общественных деятелей в Венгрии с указанием их домашнего адреса.
На приличном левом фланге политического спектра в Европейском Союзе еврей, как объект антисемитского подхода, заменён государством Израиль, коллективным, так сказать, евреем. Именно поэтому большинство европейских стран поддержало демагогическое провозглашение несуществующего палестинского государства членом-наблюдателем при ООН. Именно поэтому социал-демократические лидеры Европы ни словом не обмолвились о беспрерывных обстрелах южно-израильских школ, детских садов и больниц ракетами Хамаса, но громко и благородно возмутились, когда Израиль провёл операцию, прекратившую эту вакханалию.
И дело не в идеологии. И не в практическом расчёте. Никакого практического расчёта не может быть в поддержке ультра-исламистов пришедших к власти в Египте, Ливии и Тунисе. Ещё более разнузданная толпа, возглавляемая аль-Каидой, рвётся к власти в Сирии, где вскоре после неминуемой победы тех, которых почтительно называют повстанцами, начнётся кровопролитие, по сравнению с которым нынешняя оргия смерти покажется лёгкой репетицией.
А какой практический расчёт может быть у московских стратегов в поддержке полубезумной организации Хамас, целью которой вовсе не является Палестинское государство, а скорее, как они не раз объявляли, халифат, со столицей в Иерусалиме.
Ответ достаточно незатейлив. Антисемитизм, будь то традиционное погромное возбуждение, вызываемое евреями в биологических антисемитах или антисионизм, который почему-то становится частью их системы политических взглядов, что, согласитесь, странно для обитателей Митино или Мытища, или элегантное осуждение Израиля за всё, до чего дотягиваются руки - является тем самым цементом, который скрепляет всю эту разношёрстную и не всегда подозревающую о существовании друг друга биосферу.
... в начале 80-х в Восточном Бейруте, где стояли тогда войска генерала Шарона (шла Ливанская война, очередная попытка Израиля обезопасить себя от постоянных атак террористов), мне случилось побеседовать с министром обороны Израиля, возглавлявшего эту кампанию.
Шарон пригласил меня к маленькому столику у окна мрачного холла бейрутской гостиницы «Коммодор». Мы потягивали хороший бейрутский кофе и я, по молодой горячности, обвинил генерала в том, что он пренебрегает мировым общественным мнением и поэтому проигрывает отлично выигранную войну. Я и сейчас помню выражение его грустных глаз, когда он терпеливо слушал мой вопрос.
- Видишь ли, - сказал он свои высоким голосом, - я вот тут обдумываю, как бы тебе ответить помягче. Отвечу тебе вопросом на вопрос: ты действительно считаешь, что если я с утра до ночи буду объяснять миру что я делаю здесь в Бейруте, то они вдруг полюбят меня и Израиль, или даже тебя?
Я хорошо помню, что я растерялся. Потому что ответ на его вопрос мог быть только один: ничего не изменится от того, что мы объяснимся в любви с теми, кто так искренне и страстно объясняется нам в ненависти.
Впрочем, сегодня я всё-таки считаю, что истина находится где-то посередине. Мы не должны добиваться любви. Но о справедливости мы говорить должны. И тогда со временем погромный энтузиазм социалистических антисемитов, загадочных антисионистов из Перми и врагов Израиля в странах и регионах, не имеющих к нему никакого отношения, захлебнётся в своей бессмысленности. Слабая надежда. Но всё-таки...
Илья Герол
Международный обозреватель
Монреаль (Канада)