Возвращение в дом, в котором без меня кто-то был
Я подхожу к дому, когда сгущаются сумерки. Калитка не заперта, и это настораживает меня, потому что я помню, как ее закрывала. Едва ступив за порог, я замечаю: в доме без меня кто-то был.
В зале сдвинут диван; везде полностью опущены ставни, и от этого в доме стало совсем темно; возле биде в большой ванной лежит полотенце, а в маленькой не закрыт унитаз. Мне становится не по себе. Я хожу по дому настороженно и вслушиваюсь в шорохи.
Мне кажется, в нем по-прежнему кто-то есть, поэтому я проверяю все углы за дверями, открываю шкафы, заглядываю под кровати, отодвигаю занавеси в кладовке. Мне страшно запереть входные двери на ключ, оттого что тот человек, которого я еще не нашла, окажется запертым вместе со мной.
Наконец, уверившись, что кроме меня никого здесь нет, я усаживаюсь на диван и замечаю странные семена. Я смахиваю их ладонью с диванов и пуфа, но они появляются снова, как будто ими набиты сиденья и все пухлые подушки, лежащие сверху. Как будто содержимое всех вещей возле меня и на мне - семена.
Я гашу свет и остаюсь во мраке. Так спокойней. Некоторые вещи в доме я могу теперь отыскать на ощупь. Это потому, что в темноте я научилась ходить, не зажигая света. Вилла просматривается насквозь через все свои стеклянные стены, окна и двери. Но все переменится в тот день, когда я дошью наконец белые шторы.
Кто же сюда приходил? Неужели черный пежо, шедший навстречу, - Микеле? Но нет, невозможно, Микеле в Неаполе. И мало ли на Сицилии черных пежо? Тогда если здесь кто-то бывает, почему он приходит, когда меня нет? В прошлый раз на полу у входа лежали перчатки, в то время как все оставалось на месте.
Очевидно одно: сегодня тот человек покидал виллу в спешке, раз он не запер калитку.
