Прогноз о будущем медиа-шакалов
С омерзением взглянув на вакханалию, которую устроили отечественные медиа-шакалы вокруг смертельной болезни актрисы Заворотнюк, не могу пройти мимо двух увиденных в интернетах прогнозов о будущем упомянутых падальщиков информационного пространства.
Раз.
Издержки профессии
Однажды H. - редактор одного молодого, но чрезвычайно прогрессивного издания, попал в автокатастрофу. Ему размозжило обе ноги, изломало рёбра, проломило голову, а ещё он вышиб все зубы. Сознание едва теплилось в его измочаленной бренной оболочке, но он всё равно смог на грани обморока дотянуться до мобильного телефона и вызвать своего последнего собеседника - это оказался его подчинённый. Н. объяснил, что с ним произошло и назвал приблизительное место аварии, после чего впал в беспамятство.
Через некоторое время он пришёл в себя и обнаружил, что вокруг машины снуют фотокорреспонденты, выискивая удачные ракурсы. Н. слабо застонал. Его услышали - вокруг машины началась суета. Через разбитое стекло заглянул один из подчинённых Н.
- Ну что, шеф, очень больно?
Н. опять застонал и закатил глаза. Подчинённый поспешил успокоить его.
- Вы не волнуйтесь. Мы первые фотки дали - уже 20 тысяч просмотров. Уже заканчиваем подготовку ток-шоу на тему свободы слова. Аналитический отдел уже выпустил материал о том, что за аварией стоят спецслужбы.
Н. снова застонал, пытаясь объяснить, что ему очень больно. Подчинённый понял его превратно.
- Точно! Давайте стрим сделаем. Сможете рассказать, что это политический заказ?
Он поглубже просунулся в искорёженную машину и ткнул в Н. видеокамерой, но тот взвыл от боли и провалился в беспамятство.
Когда он снова пришёл в себя, его кто-то аккуратно гримировал. Откуда-то сбоку послышался голос подчинённого.
- Не волнуйтесь - это BBC приехало. Сейчас будут снимать. Потерпите, так нужно.
Перед разбитой машиной затараторила на английском прыщавая журналистка в очках. Потом просунулась сквозь дыру в лобовом стекле и поднесла микрофон к губам Н., но тот ничего не мог сказать, потому что у него совсем пересохло во рту. Откуда-то сбоку ему зашипели.
- Что же вы? Скажите что-нибудь! Нехорошо ведь получается!
В бок ему сильно ткнули. Н. протяжно взвыл в микрофон. Журналистка довольно кивнула и удалилась. Н. опять потерял сознание.
Когда он снова пришёл в себя, кто-то выпиливал резаком дверь. Вокруг сыпались искры, пахло окалиной.
- Спасатели!
Обрадовался Н.
Наконец дверь была сорвана, но никто не стал вызволять его израненное тело из скомканного автомобиля. Вместо этого Н. ослепило сияние вспышек - журналистская братия радовалась новому, более кровавому ракурсу. Раздались возгласы.
- Подними ему голову!..
- Ногу ему подвинь, чтобы кость было видно!..
- Снимай левее, видишь, он обмарался!..
Боль стала нестерпимой и Н. опять потерял сознание.
Очнулся он на носилках - какие-то люди спешно везли его по длинному белому коридору.
Превозмогая боль Н. спросил
- Я в больнице?
Один из мужчин хмыкнул.
- Какая там больница! Первый канал. Пусть говорят. Прямой эфир сейчас снимать будем. Потерпите…
Н. заплакал и попытался умереть, но ему вкололи каких-то чудесных снадобий и под бурные аплодисменты ввезли прямо под безжалостный свет софитов.
(с) Юрий Ковальчук
И два.
Прохладное осеннее утро улыбалось Москве первыми солнечными лучами. Прогрессивный журналист Коля Жмыренко в приподнятом настроении шёл домой после ночной смены. Всю ночь Коля в режиме живого времени хоронил одну российскую знаменитость и был весьма доволен проделанной работой. Онлайн-некрологи давались ему лучше всего: думать не требовалось вообще, шеф-редактор усиленно хвалил за набегающие просмотры - и Коля чувствовал себя настоящим журналистом.
Вдруг чья-то волосатая лапа схватила Колю и рывком втащила в подворотню, грубо отвлекая от утреннего самолюбования. Журналиста бросило на стену и, подняв глаза, он увидел перед собой здорового детину со шрамом в пол-лица, тюремными наколками на руках-оглоблях, тщательно подведёнными глазами и размалёванными ярко-алой помадой губами.
«АУЕ-гомосексуал, - испуганно понял Коля. - Не успел впасть в спячку после свадьбы Ксении Собчак и жаждет продолжения банкета.»
Журналист нервно сглотнул, вспомнив леденящие душу кадры собчаковского вертепа, а детина, плямкнув губами, приобнял Колю и нежно втянул запах уложенной гелем журналистской шевелюры.
Молодой человек жалобно пискнул и зачем-то постарался представить, что бы сделал в подобной ситуации его кумир Юрий Дудь. Помогло. Коля поставленным голосом и глядя в подведённые глаза нападавшего спросил, сосал ли тот когда-либо у негра. Детина от удивления ослабил хватку и хлипкий медийщик стёк меж объятий на землю.
Распугивая скучавших утренних кошек, журналист вылетел из подворотни и выхватил из кармана телефон, чтобы позвонить в полицию и сообщить о некоторой вероятности утреннего секса по адресу такому-то. В панике обернувшись, Коля понял, что рано остановился, потому что из подворотни, придерживая одной рукой брюки, к нему уверенным галопом приближался обезумевший от вечеринки Ксении Анатольевны АУЕшник.
- Алло! - на бегу орал в трубку Коля. - Менты! В смысле, полиция! Варшавское шоссе, д. 5… Дом 7… Дом 9… Срочно приезжайте!
- Что случилось? - встревоженно спросила трубка. - Назовите точный адрес!
- Нападение! - взревел Коля, понимая, что с точным адресом на такой скорости будут проблемы.
Сквозь срываемые встречным ветром слёзы, он попробовал открыть Яндекс.Карты и построить маршрут до ближайшего ОВД, но пальцы на полном ходу не попадали по кнопкам.
- Коля! - услышал он вдруг откуда-то сверху.
Журналист с удивлением понял, что пробегает мимо офиса родного издания, а из окна, свесившись, ему машет знакомая шеф-редакторка.
- Юлиана Арсеньевна! - заорал на бегу Коля. - ПА-МА-ГИ-ТЯ!
- Беги вокруг здания, Коленька! - донеслось ему в спину, и прогрессивный журналист пустился с удвоенной энергией.
Измотаю его, думал Коля, сейчас мои вызовут наряд мусоров и эту скотину повяжут!
Нарезая пятый круг вокруг офиса он заметил краем глаза, что все окна распахнуты, а его коллеги торчат в окнах с мобильными телефонами.
- Менты! - взмолился молодой человек. - Менты… скоро?!
В ответ шеф-редакторка почему-то показала ему большой палец, мол, всё ОК, а коллеги вывесили из окон большой плакат «ЯМЫ Жмыренко». Предчувствуя неладное, Коля негнущимися пальцами открыл приложение своего издания и с ужасом прочёл: «АУЕ-гомосексуал гонится за журналистом федерального издания. ОНЛАЙН.» С десяток потоковых видеотрансляций со всех ракурсов выхватывали утренний колин забег, а на одном, стоявшем особняком видео, он был снят прямо со спины.
Обернувшись, Коля увидел, что АУЕшник всё ещё гонится за ним вприпрыжку, придерживая одной рукой спадающие брюки. Во второй он уверенно держал направленный на Колю мобильный телефон.
На страницу трансляции сыпались возмущённые комментарии о возвращении 37-го года. Кто-то возражал, что при Сталине такого, наоборот, не было. Все сходились в мысли, что кровавый режим довёл страну до ручки, но ничего нельзя поделать, потому что народ - быдло и думает только своим холодильником.
Спешащие на работу автомобилисты поддерживали Колю продолжительным бибиканьем. Меланхолично вздыхали листвой высаженные проклятым оленеводом деревья.
(с) Орда
Ваши слова, да Закону Кармы в уши, дорогие тролли Путина.