К
вопросу о синтезе культурных кодов.
Давно намеревался рассказать пару-тройку жизненных эпизодов, связанных с заимствованием всякого у Status Civilization, а решил наконец-то воплотить сие намерение IRL после чтения сегодняшнего
доклада коллеги Мараховского.
В коем, среди прочего, сказано нижеследующее:
<...> Многие исследователи человеческой эволюции утверждают, ув. друзья, что человеческая культура родилась из подражания. Я имею в виду, конечно, культуру в самом широком смысле - от языка до способов строить дома и манеры рисовать.
Я встречал утверждения, что лайфхаком, позволившим раннему человечеству вырваться далеко вперёд в забеге видов, стало именно сохранение им ювенильной, детской способности к подражанию до зрелых лет. Если условный медвежонок повторяет за мамой лишь до тех пор, пока сам не становится состявшейся самодостаточной тушей (после чего перестаёт забивать косматую голову вопросами социализации и вверяет себя природным инстинктам и усвоенным рефлексам), - то человек лишён первых и всегда голоден до приобретения вторых.
Мы ищем примера и образца, чтобы обрести партнёров и статус. Отсюда вся вирусная меметичность нашей жизни. Мы с удивительной лёгкостью перенимаем манеры, интонации, отдельные словечки, заражаясь ими как инфлюэнцей. Мы синхронизируем движения с собеседниками, которым симпатизируем. Мы зеваем друг за другом в транспорте. Мы перенимаем личности вымышленных персонажей (или персонажей формально настоящих, но сильно имиджизированных). Малыши десятилетия назад выходили из кино брюсами ли (или мини-шварценеггерами, или крошками-спайдерменами, или капитанами джеками воробьями, а порой, впрочем, и джокерами). Взрослые американские дядьки сегодня подхватывают небезызвестный
Trump dance - крайне незатейливое помавание кулаками, зато исходящее от очевидного победителя.
Возможно, в этой социализирующей функции подражания кроется и причина того, что мемы сначала повсюду, а потом внезапно пуххх и исчезают: если конкретное подражание не принесло (или перестало приносить) бонусы социализации, то оно отключается.
Соответственно для любого социального архитектора чаемый джекпот - это запустить такой образец, за которым подражатели выстроятся колоннами с голодными глазами, предвкушая, что уместным своим поведением они сейчас а) подтвердят своё «право быть здесь» и б) возможно, даже подымут свой статус в группе - если воспроизведут уместное поведение лучше других.
Подражание по своей природе аморально или, вернее, внеморально. Оно также внерационально. Говорить «это же грешно, перестань» или «если все будут биться об стену, ты что, тоже будешь биться об стену?» - это говорить по-китайски с зулусом. Критика нашего подражания принимается в другом окошке нашего внутреннего МФЦ: мы остаёмся совершенно глухи к моральным и рациональным воззваниям, зато моментально прекращаем, если наше поведение наталкивается на авторитетно-равнодушное «ты что, дебил?»
В свете этого разоблачать условный тикток как нечто безмозглое нет никакого смысла. Это не «платформа для развлечений». Это большой и постоянно обновляемый каталог образцов для бессознательной имитации.
А теперь предлагаю взглянуть под описанным коллегой углом на упомянутые выше эпизоды.
***
Эпизод I. Юный падаван жаждет поднять свой статус через сопричастность к Брендам
Вечер, качалка. Я занимаюсь, в зал приходит пара юношей, один из них шапочно знаком мне давно, ходит регулярно, не понтуется, нормальный парень. Второй, вероятно, какой-то его приятель, начавших ходить недавно. У второго на футболке написано слово "Dickies".
Подходят поздороваться.
- Ты, прежде чем одежду с нерусскими словами надевать, хотя бы интересовался, что они значат, - говорю я второму.
- Это бренд! Это не то, что вы поду...
- Оно, конечно, может, и бренд. Но его название углублённо знающие нерусский язык люди могут перевести как "Х*ёчки". И хорошо, если какие-нибудь дядьки просто посушат зубы, а не примут тебя за лицо нетрадиционной ориентации.
Первый парень бросает на второго взгляд искоса, сделав смешное лицо подвида "Мыло, может, ты нам о себе чего-то не рассказываешь?".
Эпизод II. Не юный падаван жаждет подчеркнуть свою нитаковость через сопричастность к Брендам
Вечер, продуктовый магазин. Стою в очереди, от предыдущего человека меня отделяет тележка с покупками. Внезапно мужик, который стоит передо мной, поворачивается и начинает как-то слишком уж тщательно меня осматривать. Вероятно, его внимание привлекла громкая музыка, игравшая в моих наушниках - там звучали космические запилы Muse.
Я, не ожидавший столь пристального интереса, в свою очередь осматриваю повернувшегося мужика. И сразу вижу, что он усиленно дзюбит на Остров, поскольку одет с ног до головы в шмот с лейбой "Lonsdale". Причём название это, столь любимое гопниками Лондонбада, красуется даже на обуви пациента.
- Эээ, дядя, да ты, по ходу, идейная гопота, - думаю о пациенте. Но вслух, конечно же, ничего не говорю. Ведь до тех пор, пока мужик не попытался обратиться ко мне с какой-то предъявой, его шмот - не моё дело.
Осмотрев мою не располагающую к панибратству внешность, фанат дзюбинга на Бренды отворачивается и начинает оплачивать свои покупки. Наверняка он составил какое-то мнение обо мне - ведь на моей одежды нет громких лейб - ну а я составил о нём.
Эпизод III. Идейный дзюбер на Оплот Свободы показывает, что он лишний в Этой Стране
День, другой продуктовый. Набираю в тележку нужное и вижу здорового упитанного пациента, на коем висит через шею здоровых же размеров поясная сумка с флагом Оплота Свободы на всю оную сумку, сопровождаемого надписью "NASA".
То есть, пациент, несмотря на идущую СВО и прочий глобальный контекст, изо всех сил подчёркивает собственный дзюбинг на заокеанское государство. Что, учитывая контекст же, выглядит как готовность к предательству собственного Отечества. Причём, ЧСХ, у пациента есть жена и ребёнок, делающие покупки вместе с ним. Что даёт возможность сделать предположения насчёт культурной атмосферы, царяющей в семействе.
Эпизод IV. Нормальный парень увлекается эльфийским музоном
Утро, улица губернского города N. Иду с тренировки, передо мной шагает высокий парень в берцах. На его рюкзаке георгиевская лента и флаг любимого нашего Мордора соседствуют с нашивкой "Judas Priest" и ещё каких-то эльфийских групп.
Видно, что парень - ватник, а упомянутые группы для него - просто культурное увлечение, ничуть не мешающее ему быть ватником. За Брендами он явно не гоняется и на Оплот Свободы не дзюбит.
***
По понятным причинам, любители заимствования фрагментом чужого контекста без учёта контекста нашего - выглядят клоунски. И чем более серьёзно они относятся к позаимстсованному - тем клоунада эпичнее.
Причём, ЧСХ, это касается не только уровня личностей, но и уровня социальных, а также религиозных общностей. Я тут на днях
упоминал древний Шумер, и вот вам цитата из книги шумеролога Самюэля Крамера "The Sumerians: Their History, Culture And Character", изданной у нас под названием "Шумеры. Первая цивилизация на Земле":
<...> Самым интересным результатом сравнительного анализа шумерской поэмы (о Дильмуне) стала содержащаяся в ней разгадка одного из самых загадочных мотивов в повествовании о библейском рае, знаменитого сюжета о сотворении Евы, "матери всех живущих", из ребра Адама. Почему ребра? Почему еврейский сказитель считает его более пригодным, нежели любой другой орган тела, для создания женщины, чьё имя, Ева, согласно указанию Библии, приблизительно означает "та, что даёт жизнь". Причина становится совершенно очевидна, если мы обратимся к шумерским литературным источникам, таким, как поэма о Дильмуне, лежащая в основе библейского сказания. В нашей поэме одним из больных органов Энки было ребро. По-шумерски ребро - ти. Богиню, сотворенную для излечения ребра Энки, зовут поэтому Нин-ти, "госпожа ребра". Но у шумерского слова ти есть и другое значение: оживлять, давать жизнь. Таким образом, Нин-ти может означать "госпожа, дающая жизнь" точно так же, как и "госпожа ребра". Поэтому в шумерской литературе словосочетание "госпожа ребра" стало отождествляться с выражением "госпожа, дающая жизнь", благодаря явлению, которое можно назвать игрой слов. Именно этот древнейший литературный каламбур был перенят и увековечен библейским сказанием о Рае, хотя там, конечно, каламбур утратил свою ценность, т. к. еврейские слова, означающие ребро и дающая жизнь, не имеют ничего общего.
Внезапно, прямое заимствование фрагмента чужого, более древнего культурного кода, выхолостило из оного фрагмента первоначальный смысл. Превратив понятный носителям шумерской культуры контекст в непонятную ни ЕРЖ, ни далее перенявшим её христианам историю, которую предлагается просто принять as is.
Ровно так же, как любители эльфийских культурных заимствований предлагают нам признать значимость каких-то мифов о Status Civilization, просто не догоняя, как глупо это выглядит в мордорской глубинке.
Отсюда вывод: если уж мы заимствуем нечто, то следует:
а) понимать, что именно мы перенимаем;
б) адекватно оценивать уместность перемещения принятого в отечественные реалии;
в) не относиться к результатам с убийственной серьёзностью.
Тогда шансы, что на нашей одежде будет надпись об эльфийском МПХ, значительно уменьшатся.