(no subject)
Неизбежная плата за близость, за привязанность к существу или месту. Я-то знала, что придётся столкнуться на страницах его дневника с трагедией - сопричастность не даст обойтись без чувства потери, когда соприкасаешься с не знающей жалости дикой жизнью. А тут ещё - так нелепо и походя человек посодействовал, и знать не зная.
И казалось бы - сколько гибнет их, и других, не вписавшихся в человечий мир. А тут один лис...
Да что я умничаю - расплакалась я сегодня и вчера.
На раздробленной ноге приковыляла,
У норы свернулася в кольцо.
Тонкой прошвой кровь отмежевала
На снегу дремучее лицо.
Ей все бластился в колючем дыме выстрел,
Колыхалася в глазах лесная топь.
Из кустов косматый ветер взбыстрил
И рассыпал звонистую дробь.
Как желна, над нею мгла металась,
Мокрый вечер липок был и ал.
Голова тревожно подымалась,
И язык на ране застывал.
Желтый хвост упал в метель пожаром,
На губах - как прелая морковь...
Пахло инеем и глиняным угаром,
А в ощур сочилась тихо кровь.
(с) Есенин
И казалось бы - сколько гибнет их, и других, не вписавшихся в человечий мир. А тут один лис...
Да что я умничаю - расплакалась я сегодня и вчера.
На раздробленной ноге приковыляла,
У норы свернулася в кольцо.
Тонкой прошвой кровь отмежевала
На снегу дремучее лицо.
Ей все бластился в колючем дыме выстрел,
Колыхалася в глазах лесная топь.
Из кустов косматый ветер взбыстрил
И рассыпал звонистую дробь.
Как желна, над нею мгла металась,
Мокрый вечер липок был и ал.
Голова тревожно подымалась,
И язык на ране застывал.
Желтый хвост упал в метель пожаром,
На губах - как прелая морковь...
Пахло инеем и глиняным угаром,
А в ощур сочилась тихо кровь.
(с) Есенин