18-ый эстетический бред
Оглядываясь на сто лет
Настоящий коммунизм рождается только в гражданской войне. Коммунизм - дитя войны. Только страшная опасность, возмущение бесчеловечностью рождает единение людей, в обыденной жизни теплохладных или даже враждебных друг к другу. Обострённое чувство неверного, нечеловеческого, ненашего ломает обыденные мелкие преграды бытового прозябания, вызывая к жизни лучшие формы людского общежития с его взаимопомощью, солидарностью и единомыслием.
Лучшее настоящее человеческое вдруг возбужает души людей, ранее ничем не примечательных. И с удивлением сторонние вдруг обнаруживают вместо серой и невыразительной людской массы горящие факелы, яркие личности, притягивающие к себе таких же горящих, таких же самоотверженных и таких же безжалостных.
Время жалости уходит, как и время снисходительности ко злу, грязи и ничтожеству. "Не мир я принёс, но меч" - вот та идея, которая становится действительностью. Ничтожность помыслов и речений меняется на масштаб задумок и зовущие лозунги.
Прежнее ничтожное сгорает в кострах новой инквизиции. Прежнее низкое подвергается хуле и издевательствам.
И когда те, кто горит, угасает, приходят новые, у которых только горящие слова. Эти несгораемые, наконец, приносят покой и чувство сделанной работы.
Наконец, вперёд выступают лжецы и лицедеи. Так умирает любая идея.
Коммунизм - это единственный универсальный идеологический результат эпохи промышленной революции. В своём универсализме он не имеет ограничений, как и старое слово "несть ни эллина, ни иудея".
Мы жили когда-то в ощущении близости к вечности, в предчувствии последнего шага, последнего усилия на пути к истинному счастью человечества. Ради этого мы могли пойти на любые жертвы и на любые преступления.
Сегодня же вечность позабыта. Преступления сейчас тоже совершаются. Только другие.
Настоящий коммунизм рождается только в гражданской войне. Коммунизм - дитя войны. Только страшная опасность, возмущение бесчеловечностью рождает единение людей, в обыденной жизни теплохладных или даже враждебных друг к другу. Обострённое чувство неверного, нечеловеческого, ненашего ломает обыденные мелкие преграды бытового прозябания, вызывая к жизни лучшие формы людского общежития с его взаимопомощью, солидарностью и единомыслием.
Лучшее настоящее человеческое вдруг возбужает души людей, ранее ничем не примечательных. И с удивлением сторонние вдруг обнаруживают вместо серой и невыразительной людской массы горящие факелы, яркие личности, притягивающие к себе таких же горящих, таких же самоотверженных и таких же безжалостных.
Время жалости уходит, как и время снисходительности ко злу, грязи и ничтожеству. "Не мир я принёс, но меч" - вот та идея, которая становится действительностью. Ничтожность помыслов и речений меняется на масштаб задумок и зовущие лозунги.
Прежнее ничтожное сгорает в кострах новой инквизиции. Прежнее низкое подвергается хуле и издевательствам.
И когда те, кто горит, угасает, приходят новые, у которых только горящие слова. Эти несгораемые, наконец, приносят покой и чувство сделанной работы.
Наконец, вперёд выступают лжецы и лицедеи. Так умирает любая идея.
Коммунизм - это единственный универсальный идеологический результат эпохи промышленной революции. В своём универсализме он не имеет ограничений, как и старое слово "несть ни эллина, ни иудея".
Мы жили когда-то в ощущении близости к вечности, в предчувствии последнего шага, последнего усилия на пути к истинному счастью человечества. Ради этого мы могли пойти на любые жертвы и на любые преступления.
Сегодня же вечность позабыта. Преступления сейчас тоже совершаются. Только другие.