Гносеологический смысл
Следуя традиционному пониманию, что верным является то представление о предмете, которое более соответствует оригиналу, мы -- за неимением достоверного эталонного и окончательного предоставления об оригинале, если он не является полностью умозрительные фантомом -- неизбежно придем к субъективности всякого суждения и полному релятивизму в любых умозаключениях.
Релятивизм этот в последнее время настоящий бич: достаточно сказать “а есть еще такое мнение…” -- и можно нести любую чушь и претендовать на то, чтобы быть выслушанным со всем вниманием.
Но этот печальный результат, возможно, как раз доказывает несостоятельность нашего базового понимания истины как таковой, истины как соответствия. Чем, собственно, плох этот самый релятивизм? Своей бесполезностью. Ничего уже не вывести из того, что “и так можно сказать, и этак, и каждый по-своему прав”. Но раз так, не следует ли, логически рассуждая, сделать истину более плодотворной по определению? И что может быть более близким понятием к “плодотворности”, чем она сама -- так почему не попытаться сделать именно плодотворность определением истины?
И ведь истина творчества состоит не в соответствии, а в возможности; не в обоснованности, а в новизне; не в точности, а в риске.
Это же понимание истины свойственно бизнесу: верной является не та идея, которая обладает стройностью, красотой или бесспорным обоснованием, но та, которая работает, живет и приносит плоды.
Это понимание истины отчасти следует и Марксу с его “практикой -- критерием истины”, а значит и Гегелю, -- хотя бы в том смысле, в котором Маркс и Энгельс старались следовать ему: в самом деле, здесь есть что-то и от “всё действительное разумно”, и от диалектического развития понятия.
Идея, развиваясь в действительности и реализуясь в практике, ежедневно подвергается риску оказаться ложной и ежедневно должна подтверждать свою истинность, все в новых и новых своих воплощениях. Иначе говоря, идея есть то, что она порождает -- как в смысле других порожденных ею идей, так и (в первую очередь) реализации. Чем лучше окажется воплощение, тем лучше идея. Если идея приводит к обнищанию и смерти -- это ложная, плохая идея. А если она приводит к счастью, то верная, хорошая.
Цитата из Людвига Флека:
"Зависимость содержания науки от эпохи и среды должна получить гносеологический смысл. Мы должны понять эту зависимость в ее эвристической значимости, что могло бы стать исходным пунктом позитивных исследований, в отличие от меланхолических рассуждений о «неопределенности всякого человеческого знания»."
Но Флек подразумевает под содержанием науки слова, словарь, как вещественное воплощение понятийного аппарата.
Но есть ещё и практика, являющаяся вторым, помимо слов и текстов, способом выражения знаний (через из применение). Если говорить о гносеологии именно в этом смысле, в духе “практики - критерия истины” и истины творчества, стиль мышления остаётся важным, но не более чем внешним способом описания смысла деятельности, но именно деятельность позволяет определить, насколько верным было знание. Именно поэтому стиль мышления может меняться, меняя иногда только названия предметов мышления, а иногда и сами предметы и их суть, неизменным же остаётся (просто в силу того, что не описывается) субъект -- врач, изучающий сифилис, или студент-естествоиспытатель, режущий лягушку. Способ действия может быть понят только через стиль мышления, но результат работы в рамках разных стилей можно сравнивать.
Релятивизм этот в последнее время настоящий бич: достаточно сказать “а есть еще такое мнение…” -- и можно нести любую чушь и претендовать на то, чтобы быть выслушанным со всем вниманием.
Но этот печальный результат, возможно, как раз доказывает несостоятельность нашего базового понимания истины как таковой, истины как соответствия. Чем, собственно, плох этот самый релятивизм? Своей бесполезностью. Ничего уже не вывести из того, что “и так можно сказать, и этак, и каждый по-своему прав”. Но раз так, не следует ли, логически рассуждая, сделать истину более плодотворной по определению? И что может быть более близким понятием к “плодотворности”, чем она сама -- так почему не попытаться сделать именно плодотворность определением истины?
И ведь истина творчества состоит не в соответствии, а в возможности; не в обоснованности, а в новизне; не в точности, а в риске.
Это же понимание истины свойственно бизнесу: верной является не та идея, которая обладает стройностью, красотой или бесспорным обоснованием, но та, которая работает, живет и приносит плоды.
Это понимание истины отчасти следует и Марксу с его “практикой -- критерием истины”, а значит и Гегелю, -- хотя бы в том смысле, в котором Маркс и Энгельс старались следовать ему: в самом деле, здесь есть что-то и от “всё действительное разумно”, и от диалектического развития понятия.
Идея, развиваясь в действительности и реализуясь в практике, ежедневно подвергается риску оказаться ложной и ежедневно должна подтверждать свою истинность, все в новых и новых своих воплощениях. Иначе говоря, идея есть то, что она порождает -- как в смысле других порожденных ею идей, так и (в первую очередь) реализации. Чем лучше окажется воплощение, тем лучше идея. Если идея приводит к обнищанию и смерти -- это ложная, плохая идея. А если она приводит к счастью, то верная, хорошая.
Цитата из Людвига Флека:
Но Флек подразумевает под содержанием науки слова, словарь, как вещественное воплощение понятийного аппарата.
Но есть ещё и практика, являющаяся вторым, помимо слов и текстов, способом выражения знаний (через из применение). Если говорить о гносеологии именно в этом смысле, в духе “практики - критерия истины” и истины творчества, стиль мышления остаётся важным, но не более чем внешним способом описания смысла деятельности, но именно деятельность позволяет определить, насколько верным было знание. Именно поэтому стиль мышления может меняться, меняя иногда только названия предметов мышления, а иногда и сами предметы и их суть, неизменным же остаётся (просто в силу того, что не описывается) субъект -- врач, изучающий сифилис, или студент-естествоиспытатель, режущий лягушку. Способ действия может быть понят только через стиль мышления, но результат работы в рамках разных стилей можно сравнивать.