Сказочка о белом коврике и жирном борщике, или Мама дорогая
Сегодня у меня случилась истерика. Причем это истерика чужая. Это истерика моей матери, а не моя. И когда я истерила, я четко осознавала это. Однако прекратить, остановиться, было невозможно.
А причина этого истероидного выброса проста, как тот самый борщ!
Этот самый борщ мой любимый человек налил в тарелочку моей любимой дочери и поставил на столик в своей комнате, где на полу лежит чистый и красивый белый ковер с длинным ворсом. Лежит он там уже года два и в ус не дует. И за две недели, пока мы у него гостили, ничего не случалось. А сегодня - бах! Я слышу звук падающей посуды и с шевелящимися на голове волосами вбегаю в комнату. Борщ на полу, дитё на кровати. Хлопает ресницами.
Я аж заледенела внутри. Кинулась за тазиком, ванишем, щеткой и принялась с остервенением быстро оттирать это всё с ковра. А она сидит, как ни в чем не бывало и дальше смотрит мультики. Как будто ничего не произошло. И как меня это закусило! Закусило! И как понесло!
Боже, боже! Меня подкинуло и перевернуло, я попросила ее слезть и оттирать, потому что она это все натворила. Лиза спустилась с кровати и начала шкрябать ковер. Я, шатаясь, побрела на кухню и заревела косой коровой. Реву я, значится, а Павел (мой возлюбленный), меня утешает: "Нёночка (домашнее прозвище), любимая, это ведь просто ковер, да не плачь ты так, я его выкину, новый куплю...". А меня от утешений еще сильнее пропирает. И тут я как будто разделяюсь и понимаю обожаемой стороной своей думалки, что ситуация-то один-в-один из моего детства! Это я порвала колготки/облилась/потеряла сандалии в болоте, мама в бешенстве, аж губы белеют, руки трясутся и она, икая, рыдает, периодически срываясь на крик, относительно того, какая же я свинота, а папа её утешает. "Зинульчик, солнышко, радость моя, это ведь всего лишь колготки/платье/сандалики, купим новые!". И я не понимала, искренне, а чего же это мама-то так на говно, простите, исходит? Сегодня поняла. Маме, как и мне, "не доставало", "не хватало", "маловато будет". Мама, как и я, "зарабатывала деньги тяжелым непосильным трудом". И эти вот вещи для нее были реально на вес золота. И тогда этого было не достать. Был недостаток и был тяжелый труд.
А у меня-то этого нет. НЕТУ У МЕНЯ ТАКОГО! У меня есть изобилие, и его ясно отражает мой гроссбух, где приход больше расхода и уже есть финансовая подушка и накопления на рост и развитие. Мой труд мне в радость и на счастье другим людям, он совершенно не относится к категории "непосильного" или "тяжелого". Так чего это во мне мамочка проснулась? И мысли в голове во время этой истерики шли на два потока. Мои и мамины. Мамины - озлобленные, огорченные, печальные, горюющие. И мои - спокойные, рассудительные, немного отстраненные. А слезы-то льются, а с губ-то всякая дребедень слетает. Захлопнула я варежку и сижу, моргаю, обдумываю. Паша меня гладит по голове. Мама Пашина пришла, поржала над нами.
Дочку я, конечно, облаяла. И гавкала аж до самого дома на неё. Со стороны смотрится это забавно.
На самом деле истерика-то ценная. Ух какая ценная! Что я сказать-то хочу? Наблюдайте за собой, когда вы в эмоциях. Ваши ли они? Нужны ли они вам? Кто через вас говорит? Мама? Бабушка? Деда? Папуля родной? И если папе, маме, бабушке, дедуле эти эмоции выжить помогали, экономить помогали, беречь вещи помогали, то есть это действительно было вопросом ВЫЖИВАНИЯ, то ведь этот вопрос уже отпал и это идет только во вред.
Так почему же знаковое стремление "выжить любой ценой!" прорастает в нас? В поколении, которое не видело войны, лишений, тяжкого труда?
А причина этого истероидного выброса проста, как тот самый борщ!
Этот самый борщ мой любимый человек налил в тарелочку моей любимой дочери и поставил на столик в своей комнате, где на полу лежит чистый и красивый белый ковер с длинным ворсом. Лежит он там уже года два и в ус не дует. И за две недели, пока мы у него гостили, ничего не случалось. А сегодня - бах! Я слышу звук падающей посуды и с шевелящимися на голове волосами вбегаю в комнату. Борщ на полу, дитё на кровати. Хлопает ресницами.
Я аж заледенела внутри. Кинулась за тазиком, ванишем, щеткой и принялась с остервенением быстро оттирать это всё с ковра. А она сидит, как ни в чем не бывало и дальше смотрит мультики. Как будто ничего не произошло. И как меня это закусило! Закусило! И как понесло!
Боже, боже! Меня подкинуло и перевернуло, я попросила ее слезть и оттирать, потому что она это все натворила. Лиза спустилась с кровати и начала шкрябать ковер. Я, шатаясь, побрела на кухню и заревела косой коровой. Реву я, значится, а Павел (мой возлюбленный), меня утешает: "Нёночка (домашнее прозвище), любимая, это ведь просто ковер, да не плачь ты так, я его выкину, новый куплю...". А меня от утешений еще сильнее пропирает. И тут я как будто разделяюсь и понимаю обожаемой стороной своей думалки, что ситуация-то один-в-один из моего детства! Это я порвала колготки/облилась/потеряла сандалии в болоте, мама в бешенстве, аж губы белеют, руки трясутся и она, икая, рыдает, периодически срываясь на крик, относительно того, какая же я свинота, а папа её утешает. "Зинульчик, солнышко, радость моя, это ведь всего лишь колготки/платье/сандалики, купим новые!". И я не понимала, искренне, а чего же это мама-то так на говно, простите, исходит? Сегодня поняла. Маме, как и мне, "не доставало", "не хватало", "маловато будет". Мама, как и я, "зарабатывала деньги тяжелым непосильным трудом". И эти вот вещи для нее были реально на вес золота. И тогда этого было не достать. Был недостаток и был тяжелый труд.
А у меня-то этого нет. НЕТУ У МЕНЯ ТАКОГО! У меня есть изобилие, и его ясно отражает мой гроссбух, где приход больше расхода и уже есть финансовая подушка и накопления на рост и развитие. Мой труд мне в радость и на счастье другим людям, он совершенно не относится к категории "непосильного" или "тяжелого". Так чего это во мне мамочка проснулась? И мысли в голове во время этой истерики шли на два потока. Мои и мамины. Мамины - озлобленные, огорченные, печальные, горюющие. И мои - спокойные, рассудительные, немного отстраненные. А слезы-то льются, а с губ-то всякая дребедень слетает. Захлопнула я варежку и сижу, моргаю, обдумываю. Паша меня гладит по голове. Мама Пашина пришла, поржала над нами.
Дочку я, конечно, облаяла. И гавкала аж до самого дома на неё. Со стороны смотрится это забавно.
На самом деле истерика-то ценная. Ух какая ценная! Что я сказать-то хочу? Наблюдайте за собой, когда вы в эмоциях. Ваши ли они? Нужны ли они вам? Кто через вас говорит? Мама? Бабушка? Деда? Папуля родной? И если папе, маме, бабушке, дедуле эти эмоции выжить помогали, экономить помогали, беречь вещи помогали, то есть это действительно было вопросом ВЫЖИВАНИЯ, то ведь этот вопрос уже отпал и это идет только во вред.
Так почему же знаковое стремление "выжить любой ценой!" прорастает в нас? В поколении, которое не видело войны, лишений, тяжкого труда?