«Секс и ракеты: Оккультный мир Джека Парсонса» отрывок 3
перевод: ichhantik.livejournal.com
В мае 1938 года Парсонс оказался в суде - Калтех представил его в качестве лучшего своего специалиста по взрывчатке, когда прокурор в ходе разбирательства дела об убийстве попросил институт о помощи. Дело, в котором он выступал в качестве эксперта, касалось убийства путем подрыва автомобиля. Суд продолжался несколько месяцев и был хорошо документирован Los Angeles Evening Herald and Express.
Парсонс упоминается в статьях от 6 и 10 мая - в последней есть даже его фото.
Обвиняемыми по данному процессу были капитан Эрл Кинетт и двое его помощников, лейтенантов Роя Аллена и Фреда Брауна, которые служили в «шпионском отряде» полиции; их обвиняли в том, что они подложили самодельную бомбу в машину другого офицера, Гарри Реймонда. Реймонд вел дела о коррупции; видимо, коррумпированные полицейские решили, что он подобрался слишком близко. Когда Реймонд нажал на стартер, бомба взорвалась, убив его. Убийство произошло 14 января того года.
Изучив все доступные улики, Парсонс подготовил муляж бомбы для суда. На фото от 10 мая в Los Angeles Herald and Express Парсонс демонстрирует муляж бомбы прокурору Джину Уильямсу. Это трубка длиной шесть дюймов и диаметром три дюйма, с крышками с обеих сторон и парой проводов. Парсонс утверждал, что бомба содержала фунт спрессованного пороха и «острые металлические элементы». Бомба уничтожила машину жертвы и гараж, в котором она была припаркована.
Покинув зал суда 6 мая Парсонс отправился в пустыню около Ланкастера с рабочей моделью использованной бомбы и уничтожил старую машину. Несмотря на жесткий перекрестный опрос, Парсонс твердо придерживался своих показаний о том, что бомба была начинена именно бездымным порохом, а не некой иной взрывчаткой. Из-за этого в Los Angeles Times очень высоко отозвались о нем. Его убежденность была непоколебима, что примечательно для молодого человека 23 лет.
В ходе длительного процесса несколько офицеров полиции отказались давать показания против своих бывших коллег - тем не менее трое преступников были приговорены к тюремному заключению. В день, когда Парсонс давал показания, прокурору пригрозили взорвать его самого: «Я друг Кинетта и полицейский, и говорю вам, если [прокурор по особым делам] Джо Файнер не откажется от обвинений в адрес Кинетта, я взорву его так же, как был взорван Гарри Реймонд». Файнера не взорвали, однако этот инцидент может быть связан со смертью Парсонса четырнадцать лет спустя.
В том же месяце, когда шел суд, мае 1938 года, вышла техническая заметка о ракетчиках в журнале Astronautics: Journal of the American Rocket Society, выпуск 41. Парсонс в ней не упоминается. 15 июля в утреннем выпуске Pasadena Star News была опубликована более сенсационная статья, где Парсонс и Форман появляются на большой фотографии, Парсонс в темном костюме, а Форман в кремовом пиджаке и того же цвета водительской фуражке. Форман задумчиво курит, оба облокотились на переднюю часть своей испытательной установки. Небольшая одноступенчатая модель ракеты летит в небе над ними - явно вставленная в фотографию методом двойной экспозиции. Статья проливает некоторый свет на работу группы в Арройо Секо. К этому времени Цянь покинул группу, позже вернувшись к работе над «Ракетным Проектом №1» в Калтехе, в то время как Парсонс и прочие работали для GALCIT в арройо.
Газета Los Angeles Examiner написала свою статью о работах в арройо. Эта заметка ничем, кроме фото, не отличается от той, что напечатана в Pasadena Star News. Эта фотография в L.A. Examiner является одной из лучших доступных ранних фото Парсонса и Формана. В отличие от фото в Пасадене, оно было снято в помещении. Подпись к фото гласит: «Джентельмены ракетчики». Оба стоят в темных пиджаках, при галстуках, с зализанными назад волосами и аккуратно подстриженными усами. Парсонс стоит слева и держит в руках многоступенчатую ракету, а Форман справа присел, осматривая пружинное испытательное устройство.
В отличие от Парсонса, Малина не ценил публичность, чувствуя, что группа не совершила еще ничего, о чем стоило бы писать. Прошел почти целый год, прежде чем Малина упомянул Парсонса в своих письмах домой, и можно ощутить напряжение, из-за которого «добрых умных друзей» развела судьба. Теперь в письмах Малины часто упоминается его сосед, кандидат наук Мартин Саммерфильд. 24 октября 1938 года Малина записал: «Сегодня у нас здесь был заправила из армейской артиллерийско-технической службы. Он рассказал об опытах, которые армия проводила с ракетами, считая, что их использование в военных целях маловероятно. Я тихо ликовал, однако Парсонс, который почти на мели, не был так доволен - он надеялся получить денег на исследования от армии».
Источники финансирования стали другим пунктом преткновения, поскольку Малина решительно выступал против любого военного применения своей работы. Его интересовали только инновации в гражданской сфере - а именно научные применения, которые принесут пользу человечеству, а также (со временем) дадут новые возможности для путешествий. Парсонса же интересовал конечный результат - действующие ракеты - и его не заботило, каким образом удастся этого достичь. Как выяснилось, Малина и армейский «заправила» были неправы - возможность военного применения ракет была прямо за углом.
Как-то раз Малину пригласил Рубен Флит, президент «Консолидированной авиатранспортной компании» в Сан-Диего, который провел Малину по своему предприятию и расспросил его о возможности использования ракет при взлете «больших, тяжелых самолетов». Малина ушел заинтригованный, однако из этой встречи ничего не вышло, пока три года спустя Парсонс не провел некоторые дополнительные эксперименты. На практике гидросамолеты не оснащались стартовыми ускорителями до 1943 года, и ускорители использовали жидкое топливо.
Между тем Малина подготовил научную работу для французского конкурса, который финансировал Андрэ Луис Хирш, банкир, испытывавший некоторый интерес к ракетостроению. Победившая на состязании научная работа о текущем состоянии отрасли должна была получить денежный приз. И Малина победил, однако из-за войны он не узнал о том, что получил приз, до 1946 года, когда призовые деньги уже не могли помочь проекту. Видимо, Цянь помогал Малине в подготовке призовой работы, хотя в качестве ее автора значится только имя Малины.
В то же самое время письма Малины домой отмечают интересный разворот сфер ответственности; он пишет, что Парсонс и Форман «исчезают на недели, а иногда и месяцы, в то время как я пытаюсь поддержать проект на плаву. В это время они работают на компании по производству пороха и испытывают свои собственные ракеты». У Малины были и другие отнимающие массу времени занятия, включая исследования в аэродинамической трубе и проект по сохранению почв. Такие внешние предприятия подпитывали напряжение в группе. Четыре месяца спустя, в письме от 19 февраля 1939 года Малина пишет: «Парсонс занимается какими-то экспериментами с порохом и злится, что я не могу больше времени уделять исследованиям». Результаты экспериментов с порохом были описаны Парсонсом, который разделил с Форманом авторство статьи в 43 номере журнала Astronautics. Очевидно, что это соавторство было лишь данью уважения, и статья полностью написана Парсонсом.
Называется статья «Эксперименты с пороховыми двигателями при ускорении ракет путем последовательных импульсов». Как и предыдущая работа Парсонса, она была засекречена во время войны, несмотря на то, что статья, вероятно, продолжала быть доступной публике. Статья начинается с примечания от редактора опубликовавшего ее журнала о том, что «Американское ракетостроительное общество полагает, что жидкое топливо определенно показало превосходные свойства по сравнению с пороховыми двигателями...» То, что это предположение является неверным, будет доказано в течение двух лет.
Статья, технический анализ который не оставляет сомнения в том, что ее автором был Парсонс, начинается с рассмотрения работ Годдарда начиная с 1919 года, описывает результаты ранних опытов Годдарда по созданию ракет, использующих в качестве топлива черный порох - таким образом ему удалось запустить ракету на высоту в 8000 футов, то есть полторы мили. Затем Парсонс подробно описывает свою собственную испытательную установку, включая очень точные данные для постройки ракетного двигателя. В первой серии испытаний использовался только черный порох, производимый компанией Hercules, и при различном уровне сжатия (т. е. насколько плотно был порох упакован в ракете) были достигнуты различные результаты. Другие виды пороха, включая бездымные разновидности, были использованы в последующих экспериментах, а в дне ракеты устанавливались различные виды пробок, удерживающих топливо. В большинстве случаев заряд поджигался при помощи электрического провода, проходящего в топливо через пробку.
Парсонс завершает статью выводом о том, что порох является достаточно мощным топливом и эксперименты следует продолжать. Ему и Форману в ряде экспериментов удалось разгонять ракеты до скоростей в 7150 футов в секунду (4875 миль в час, 8240 км/ч), что приближалось к тому, что Годдард достиг 20 годами ранее. Парсонс писал, что они работали над эрозионно-стойким вкладышем из специальной стали, а также методами измерения давления в камере сгорания. Частой возникающей проблемой была эрозия горловины сопла - той части ракеты, где горящее топливо покидает ее, толкая при этом вверх. В своей статье Парсонс благодарит Малину, Цяня, мистера Спейда из сталелителйной компании «Ладлэм», мистера Генри Н. Марша из пороховой компании Hercules, который был первым работодателем Парсонса в 1932 году. Во время написания статьи Парсонс работал в Halifax Explosives.
Примерно в то же время эта работа наконец получила признание, и благодаря прогрессу группы ракетчиков школа получила грант в 10 тысяч долларов для работы над проектом твердотопливной ракеты. Тогда же Фриц Цвики, который проходил обучение у Эйнштейна, высмеял Малину за то, что тот считал, что ракета может летать в космосе, спросив - от чего испускаемые газы будут отталкиваться в вакууме. Цвики просто не понимал, что необходим лишь выброс массы. 13 марта Малина записал: «Парсонс и Форман будут работать на полной ставке и зарабатывать достаточно, чтобы курить готовые сигареты. Жена Парсонса [Хелен] будет счастлива узнать, что она не единственный кормилец в семье». Добрый друг Парсонса Рыпински говорил примерно о том же - что Хелен «ревела ему в жилетку», что Парсонс тратит все свои деньги на ракеты, и ей ничего не остается.
Внезапная финансовая удача была результатом визита Г. Г. «Хэпа» Арнольда [прим. перев. - Hap - «счастливый случай»], командующего корпуса армейской авиации. Арнольд был крутым парнем, который работал с фон Карманом еще много лет после войны, и всегда искал способа применить какие-либо научные достижения в военных целях. В отличие от предыдущего «заправилы», Арнольда заинтересовало возможное применение ракет. Эд Форман, например, вспоминал предложение Арнольда о том, что ракеты могли бы помогать взлетать большим самолетам при более чем 50% перегрузки.
Арнольд и раньше работал с фон Карманом. Хотя армейские артиллеристы были против исследования возможностей применения ракет, Хэп был менее консервативным, и в предыдущем году по неизвестному поводу повез Малину и фон Кармана в Вашингтон. Он легко распознавал таланты, и убедил комитет Национальной академии наук по исследованиям в области военно-воздушных сил выдать этот грант. Фон Карман и Роберт Милликан были членами этого комитета, что сильно облегчило задачу Арнольда. В то время получили финансирование несколько проектов в области аэронавтики, однако Массачусетский технологический институт (MIT) избегал проектов ракет, работая вместо того над проблемой удаления льда с лобовых стекол самолетов. «Карман может взять работу Бака Роджерса», - заявил глава департамента аэронавтики. Карман не пожалел о том, что он так и сделал; позже он называл этот проект «одним из самых захватывающих периодов в моей карьере».
18 апреля 1939 года в кабинет директоров Калтеха был направлен документ под названием «Предложение о создании экспериментальной станции по исследованию реактивного движения при аэронавтической лаборатории Гуггенхейма в Калифорнийском технологическом институте». В черновике, который я видел, в качестве подписи указано «председатель подкомитета по исследованию реактивного движения». Предположительно «председателем» был фон Карман, хотя работа наверняка принадлежит Малине. Две страницы выводов снабжены рабочей сметой бюджета на 80 тысяч долларов, с указанием, что эти цифры не включают в себя стоимость строительства самой лаборатории.
По поводу строительства Форман позже рассказал газете компании Lockheed, что он договорился с местной строительной компанией, работавшей на городские власти, чтобы они выровняли площадку для экспериментальной станции в Арройо Секо. Члены группы самостоятельно построили здания из леса и других материалов, найденных в арройо, создав «комплекс», ставший далеким предтечей современной Лаборатории реактивного движения, где работают шесть тысяч человек персонала. В своих мемуарах фон Карман указывает, что это он приобрел эту землю, оспаривая схожие и, вероятно, преувеличенные притязания Формана.
В последующие несколько месяцев Парсонс и Форман мимоходом упоминаются в нескольких письмах Малины; кроме того, он упоминает их в более полной заметке в письме от 21 августа, когда крупный взрыв повредил здание, в котором они работали в кампусе. Взрыв произошел в 8.20 утра - «слишком рано, чтобы Парсонс и Форман были на месте», причинив зданию ущерб на 10 тысяч долларов - то есть размером во всю стоимость гранта. Из-за взрыва все в здании оказалось покрыто пленкой неизвестного вещества, и когда Парсонс с Форманом появились, их ждали сотрудники Калтеха с тряпками, требуя, чтобы они вдвоем все это вычистили. Как и после взрыва в 1937 году, группа вскоре вновь работала в арройо.
21 октября Парсонс и Форман были приглашены на званый ужин для сотрудников в Афинеуме, но старые социалные предрассудки преградили им вход: «Вы двое - не сотрудники Калтеха. Вы из города», - заявил им чересчур усердный швейцар, который не желал их впускать несмотря на то что при них были приглашения. К тому времени появился Малина, который убедил швейцара, что он должен немедленно впустить этих людей, чтобы спасти лицо Калтеха - заявив при этом, что их пригласили по ошибке и это не повторится. Непреклонность швейцара удалось поколебать, и им наконец позволили войти.
26 ноября 1939 года в журнальном приложении к Los Angeles Sunday Times была опубликована статья о Парсонсе, Формане и Малине, с фотографией первых двоих и заявлением, что «все трое уже устали объяснять, что они не пытаются построить ракетный корабль, чтобы устроить первую линию экскурсионных полетов на Луну». Их целью, указано в статье, было исследование физических свойств ближнего космоса. В статье не упоминается о проекте Хэпа Арнольда, однако рассказывается и о воззрениях других ученых о таких исследованиях. На помещенном в статье фото запечатлен Форман у системы управления колодца испытательной установки для жидкого топлива, которым заменили прежнюю открытую систему испытаний, и защитной ограды из мешков с песком, которые продолжали активно использовать. На фотографии Парсонс стоит за Форманом, делая заметки. Позже у него появилась идея фотографировать измерительные приборы, а не пытаться все записать во время кратковременных испытаний двигателя, что сильно облегчило документирование показаний приборов.
Примерно в это время Парсонс совершил интересное открытие в библиотеке Роберта Рыпински, открытие, которое изменило направление личной жизни Парсонса настолько же, насколько лекция Болла изменила направление его профессиональной жизни. Когда Парсонс рылся в библиотеке Рыпински, он нашел книгу Алистера Кроули Konx Om Pax, опубликованную в 1907 году, которую Рыпински купил много лет назад. По словам Рыпински, это открытие стало для Парсонса «колодцем для жаждущего». Сам Рыпински не особо разобрался в непростой книге, поэтому дал ее Парсонсу, который вскоре рассказал ему, что он вступил в переписку с ее автором.
При этом записанный в нескольких источниках, включая «Оккультный взрыв» Нэта Фридланда и «Дневник ведьмы» Сибил Лик, рассказ о том, что Кроули якобы приезжал в Пасадену на достаточно долгое время, чтобы основать ложу своего мистического ордена Храм Восточных Тамплиеров (OTO), не является правдой. На самом деле Кроули ненадолго останавливался в Лос-Анджелесе в 1915 году и дождаться не мог, чтобы уехать. Лишь спустя 20 лет там появился официальный представитель OTO по имени Уилфред Талбот Смит, в чьем доме Парсонс появился вскоре после того, как узнал о Кроули. Кажется чем-то большим, чем простая случайность, тот факт, что единственная ложа OTO была расположена на расстоянии считанных миль от дома Парсонса.
В дальнейшем по ходу повествования мы ближе познакомимся с магом Кроули (1875-1947), хотя я буду в основном касаться тех элементов его работы, которые имеют прямое отношение к трудам Джона Парсонса. Тем читателям, кто желает больше узнать о Кроули, следует ознакомиться с перечисленными в библиографии книгами; тем не менее удовлетворительная биография могущественного и загадочного Кроули еще дожидается своего автора.
Представитель Кроули в Лос-Анджелесе, Смит, был из Торнбриджа в графстве Кент, расположенного примерно в 20 милях к юго-востоку от Лондона. Он начал свою магическую карьеру как член исходной Ложи Агапэ в Ванкувере в Британской Колумбии - первое ложе ОТО в Северной Америке, которую основал Брат Ахад (Чарльз Стэнсфелд Джонс, 1885-1950). Смит познакомился с Кроули в Ложе Агапэ в 1915, во время его второй поездки по Америке, и вскоре его авторитет в Ложе значительно вырос, в то время как Ахад («Единство» на иврите) попал в немилость Кроули и в дальнейшем был изгнан за различные ереси. Смит переехал в Лос-Анджелес в 1930 году и вскоре начал работать над восстановленной Ложей Агапэ, которую иногда называют Ложа Агапэ 2.
Товарищем Смита была Регина Кал, которая выполняла обязанности Верховной жрицы Гностической мессы. Как говорят, они вдвоем управляли Ложей Агапэ очень строго, почти тиранически. Некоторые фотографии Кал и Смита приводятся в журнале кроулианского ОТО, «Равноденствие», часть III, номер 10.
Гностическая Месса была введена Кроули взамен «испорченной» мессы, проводимой римско-католической и восточно-православной церквями. Текст Мессы под обозначением Liber XV, был написан в Москве в 1913 году. Будучи отчасти вдохновлен божественной литургией русской православной церкви, он содержит удивительно христианскую символику, и в нем нет ничего непристойного, несмотря на заявления некоторых недоброжелателей. На самом деле она напоминает вагнеровский «Парсифаль», с его частыми упоминаниями «копья» и «Грааля», которые являются ее наиболее суггестивными элементами. Как и в христианской мессе, регулярно поминается дух святой. В наиболее открыто эротической части мессы жрица на некоторое время обнажается.
Гностическая Месса слишком длинна, чтобы воспроизводить ее здесь целиком, однако ее можно в полном виде найти в книге Кроули «Магия». Она также приводится в разделе IV «Сокровищ Равноденствия» под редакцией Израэля Регарди и в «Равноденствии», часть III, номер 10, а также в различных источниках в интернете.
Интересно было бы посмотреть, что сделали бы Кроули и ОТО с гностической библиотекой, которая, хотя и была обнаружена египетскими бедуинами в Наг-Хаммади в 1945 году, за два года до смерти Кроули, не публиковалась до 1978 году; таким образом, на мессу не оказали влияние какие-либо ранее неизвестные тексты.
Изначально предназначенная Кроули в качестве центральной церемонии ОТО, как публичной, так и частной, Гностическая месса - это ритуал, проводимый сегодня Ecclesia Gnostica Catholica (ECG - Гностической Католической Церковью), регулярно проводимый в крупных городах по всему миру. Очевидным образом ритуал является открытым для посетителей в случае если они готовы принять гностическое причастие. Гностическая католическая церковь - религиозная организация, чья история и структура включают в себя ОТО.
Парсонс познакомился с ОТО, когда неизвестный коллега-ученый привел ракетчика на собрание в доме Смита в Голливуде, после которого Парсонс и его жена Хелен начали посещать собрания ложи и еженедельные Гностические мессы. «Церковь Телемы», созданная Смитом для этой цели, использовала Гностическую Мессу в качестве места вербовки в ОТО.
В ОТО Парсонс нашел новый путь для своих романтических воззрений. Днем он изучал естественные науки; по ночам - оккультные. В «Анализе от мастера Храма» он пишет о своем первом впечатлении при встрече со Смитом: «Чередующиеся отвращение и привлекательность, которые ты испытывал на протяжении первого года после встречи со [Смитом], были вызваны подсознательным сопротивлением перед лицом грядущих испытаний. Если бы ты получил такой опыт ранее, без такого сопротивления, ты стал бы безнадежно разбалансирован».
Со временем 25-летний Парсонс нашел для себя в Смите то, что Малина нашел в фон Кармане: отцовскую фигуру, человека, который мог бы заниматься обучением его жадного интеллекта, того, кого Парсонс искал с момента смерти своего деда восемью годами ранее - а скорее, с того возраста, когда он достаточно вырос, чтобы выслушивать истории о том, как плох был его настоящий отец.