«Секс и ракеты: Оккультный мир Джека Парсонса» отрывок 1

[ichhantik]

I. Ранние годы: 1914-1936

Марвел Г. Парсонс родился в районе Бостона около 1894 года, и был сыном торговца яйцами. В справочниках жителей Бостона, относящихся к 1910-1913 годам, Марвел не появляется, так что он либо жил дома со своими родителями, либо обитал в маленьком городке неподалеку от Бостона. Когда Марвел достиг возраста, в котором люди начинают сами зарабатывать себе на жизнь, он осознал, что просто не сможет продавать яйца вместе со своим отцом. Поэтому Марвел решил направиться на запад - в Калифорнию, солнечную страну, полную возможностей.

Марвел прибыл в Лос-Анджелес в 1913 году, это известно, поскольку его имя появляется в справочнике жителей от 1914 года - он жил в доме 2375 по улице Скаррф. Он устроился на работу в автомобильную компанию English Motor, расположенную по адресу дом 1132 по Гранд-авеню - это была не иностранная компания, она была названа в честь ее президента Инглиша. В документе от 1914 года Марвел указал в качестве своего рода занятий «автомобильные детали», так что он, скорее всего, был продавцом.

Парсонс познакомился с Рут Вирджинией Уайтсайд, когда прибыл в Калифорнию, и вскоре женился на ней. Рут была из Огайо, но родилась в Чикаго, штат Иллинойс, в конце 1893 или начале 1894. Рут успела пожить в нескольких городах по всей стране, а кроме того - несколько раз побывать в Европе вместе с родителями.



Мне не удалось найти записи о ней в реестрах жителей Лос-Анджелеса или Пасадены до момента брака. Марвел и Рут Парсонс родили сына 2 октября 1914 года и назвали его Марвел Уайтсайд Парсонс. Он стал их вторым ребенком - первый умер при рождении или в младенчестве. Марвел-младший родился в госпитале Добрых Самаритян, в доме 1225 по Уилшир-бульвар, Лос-Анджелес, штат Калифорния, в 20.45, под наблюдением дежурного врача Джулиана Коффи.

Примерно в это же время Марвел-старший совершил нечто, что в 1914 году было куда менее распространено, чем сейчас - по крайней мере, тогда о таком куда меньше судачили, и не закрывали на это глаза - Марвел вступил в связь с другой женщиной. Рут отреагировала на его измену не менее шокирующим по тем временам поступком: она развелась со своим мужем. Запись Марвеле-старшем можно найти в списках жителей Лос-Анджелеса от 1915 года, он указан как одинокий владелец дома 2401 по Ромео-стрит, где некоторое время жили и Рут, указанная как домохозяйка, и их сын.

Озлобленная изменой бывшего мужа Рут стала чаще звать мальчика Джон, чем Марвел, однако официально так и не поменяла его имя. Когда мальчик вырос, близкие друзья и семья начали называть его Джеком - так его помнят и по сей день. Из-за того, что его имя менялось много раз, можно сразу определить, получены ли биографические данные о Парсонсе из научного или оккультного сообщества - в последнем его называли Джеком, а члены научного сообщества звали его Джоном - так мы и будем называть его в этой книге.

Что интересно, Рут Парсонс оставила фамилию мужа себе и сыну, поэтому на протяжении всей своей оставшейся жизни она была миссис Рут Парсонс. Возможно, на самом деле никакого официального развода не было, поскольку в одном из последующих документов указано «раздельное проживание» - это может означать, что мать просто выставила Марвела-старшего за дверь.

По зловещему совпадению Чарльз Тэйз Рассел, чьи «расселиты» ныне называют себя Свидетелями Иеговы, предсказал, что конец света наступит 2 октября 1914 года - в день рождения Джона Парсонса, всего через месяц после начала Первой Мировой войны.

Когда Рассел объявил своей пастве в Бруклине, штат Нью-Йорк, что конец света начался, он не имел в виду внезапный конец всего на свете, а скорее начало конца, в соответствии с тем, что обозначено в Откровении - появление Антихриста и блудницы, Вавилона, града крепкого, которые являются двумя ключевыми событиями. Забавно, что Джон Парсонс, который позже попытался вселить Вавилон в человеческое тело, и который подписал клятву, объявив себя Антихристом, был рожден в день, провозглашенный Расселом.

Об обстоятельствах собственного рождения, их мистике, Парсонс написал спустя 34 года в «Анализе от мастера Храма»: «Я выбрал это созвездие [Дева], чтобы у тебя было внутреннее чувство равновесия и окончательной справедливости, ответственная и привлекательная природа, плодотворное окружение и чувство преданности и величия, силы, храбрости в сочетании с хитростью и умом... Сатурн [время] был скован [т. е. планета была в афелии], чтобы тебе было тяжелее выработать в себе низменную волю, которая бы удовлетворила и поглотила тебя своим впечатляющим успехом».

Мать Парсонса, Рут, впервые появляется в регистровых книгах Пасадены в 1916 году; видимо, она жила со своими родителями, Уолтером Г. и Кэрри Уайтсайд в доме 537 по Саут-Оранж-Гроув-авеню, где Уолтер числился домовладельцем. Судя по всему, после того, как Марвел и Рут разъехались, родители Рут пошли на жертвы, чтобы переехать на запад и позаботиться о своей дочери и внуке. Какой бы случай или чувство ни привели Рут в Калифорнию, очевидно, они были достаточно сильными, чтобы она решила остаться. Она не стала собирать вещи и уезжать домой после расставания с Марвелом - ее дом переехал к ней.

Саут-Оранж-Гроув-авеню, где поселилась семья, была известна в городе как «миля миллионеров», что значит, что Уолтер Уайтсайд был весьма успешным человеком. В написанном Рут некрологе указано, что Уолтер был президентом промышленных компаний Stevens-Dureya и Allis Chalmers [прим. перев. - американские производители автомобилей и промышленной техники соответственно].

Рут и ее родители вместе с маленьким Джоном прожили в доме 537 по Саут-Оранж-Гроув-авеню несколько лет. По иронии судьбы, жизнь Джона Парсонса окончилась 37 лет спустя всего в нескольких кварталах от места, где он вырос - в доме 1071 по Саут-Оранж-Гроув-авеню. Путь, который привел его туда, как мы увидим, был весьма прихотлив.

Отец Джона, Марвел Г. Парсонс, пропадает из виду после 1915 года и более не появляется в каком-либо реестре жителей Лос-Анджелеса или Пасадены. Известно, что он пошел в армию, и хотя предполагается, что это было уже после того, как Первая мировая закончилась в ноябре 1918 года, управление по делам ветеранов нашло запись с именем Марвела Г. Парсонса, который поступил на службу в августе 1917, за год до окончания войны.

Он был единственным Марвелом Парсонсом в записях управления. Похоже, армия была естественным убежищем для бывшего торговца, который потерял жену, сына, а возможно и дом.

В данных ФБР на Джона Парсонса его отец указан как капитан (т. е. «капитан Марвел», «капитан Чудо»), а одна из газет, писавших о смерти Парсонса, указывала, что его отец был майором. Утверждают, что Марвел работал на Вудро Вильсона (президент США с 1913 по 1921 год) или Уоррена Хардинга (президент США с 1921 по 1923), однако подтверждения этой информации нет.

Следует полагать, что Марвел скончался в 1922 году, поскольку в реестре жителей Пасадены в 1923 году Рут Парсонс впервые значится как вдова. Тем не менее по данным управления по делам ветеранов, Марвел Г. Парсонс вышел в отставку в октябре 1939 и не умер ранее 12 мая 1947 года, хотя он, по имеющимся данным, не был похоронен на каком-либо из национальных ветеранских кладбищ. Вряд ли он умер в 1923 году - человек, который прошел путь от призывника до капитана или майора, потратил на это, вероятнее всего, всю свою карьеру, на это точно не хватило бы четырех или пяти лет. Вероятно, Рут Парсонс решила приврать, чтобы избавиться от стигмы, наложенной на нее разводом.

По словам Джона, Рут (а возможно, и ее родители) культивировала в своем сыне ненависть по отношению к отцу, которого он никогда не знал. В своем эссе «Анализ от мастера Храма» он пишет (от третьего лица): «Твой отец был разделен с твоей матерью, чтобы ты мог вырасти с ненавистью к власти и с духом революции, необходимой для моих трудов. Эдипов комплекс был необходим для того, чтобы выработать любовь к ведовству, которая привела тебя к магии, а влияние твоего деда не позволило тебе чрезмерно идентифицироваться со своей матерью».

О своем детстве он пишет: «Твоя изоляция в детские годы позволила тебе овладеть необходимой литературой и знаниями; а неудачный опыт общения с другими детьми развил должное презрение к толпе и общественной морали. Обрати внимание, что эти факторы вызвали в тебе потребную ненависть к христианству (sic) (без внедрения христианского (sic) чувства вины) уже в очень юном возрасте».

В «Книге Антихриста» (написанной им незадолго до «Анализа от мастера Храма») Джон Парсонс утверждает, что смог призвать Сатану в возрасте тринадцати лет, и в ужасе спрятался, когда тот появился. Это должно было случиться в конце 1927-го или где-то в 1928 году. Он не указывает причины, по которой осуществил призыв, однако это, вероятно, как-то должно было быть связано с его проблемами в общении с другими детьми. Наверное, такие случаи заставили не одного ребенка обратиться к магии, колдовству, или призывать «дьявола».

В реестре населения за 1928 года Парсонс и Уайтсайды живут в доме 1105 по Глен-Оукс бульвар в Пасадене, в качестве владельца дома указан Уолтер Уайтсайд. Глен-Оукс - совершенно новая улица, которая не указана ни в одном из предыдущих реестров. На этой улице был только один дом, который должен был стать началом новой жилой застройки. По всей видимости, бизнес у Уолтера шел неплохо, если он продал старый дом и переселился в новый, выстроенный для себя.

Примерно в это же время, когда он был в восьмом классе, у Джона, на которого обратил внимание школьный громила, появился верный друг. Один молодой парнишка, Эдвард С. Форман, вступился за Парсонса, и с тех пор эти двое были неразлучны. Скоро Парсонс и Форман узнали, что у них есть общие интересы: например, оба любили книги Жюля Верна, в особенности «Из пушки на Луну», и новый «научно-фантастический» журнал Гуго Гернсбека, который назывался «Удивительные истории».

Оба мальчика не просто интересовались ракетами. Они любили взрывать фейерверки на заднем дворе Парсонса, а в 1928 году они принялись экспериментировать с небольшими твердотопливными ракетами. Люди, знавшие Парсонса в то время, рассказывают, что его двор был полон дыр и прожженных пятен от постоянных экспериментов. Что интересно, Форман позже рассказывал, что он и Парсонс часто использовали клей в качестве связующего вещества, которое скрепляло вместе различные пороховые смеси, которыми они начиняли свои маленькие ракеты - этот факт будет важен позже.

В жизни Парсонса мужским образцом для подражания был его дед Уолтер, хотя собственные записи Парсонса показывают, что Рут определенно оказала наибольшее влияние на его жизнь. Похоже, Парсонс никогда не был знаком со своим биологическим отцом, и с младенчества рос при Уолтере и Кэрри Уайтсайд. Джон Блют, архивариус Лаборатории реактивного движения NASA, предполагает, что какой-то взрослый все же оказал влияние на Парсонса, и поэтому тот рано заинтересовался ракетами и фейерверками. Быть может, это был просто сосед или учитель, однако этим человеком мог быть и его дед Уолтер.

По какой-то причине семья переехала очень быстро и появилась в реестре жителей Пасадены в 1929 году по адресу дом 285 по Норт-Рафаэль-авеню. Этот адрес появился на данной улице только в том году - что означает, что Уолтер Уайтсайд внес свой вклад в активно происходивший тогда рост Пасадены. Впервые в городском реестре указан род занятий Уолтера - здесь он числится как управляющий Annandale Corporation, что, вероятно, предполагает повышение.

Много лет спустя Парсонс заявил ФБР, что в 1929 году путешествовал по Европе вместе с «родителями» - это, видимо, о его матери и деде с бабкой, которые были его единственными родителями. Подобное путешествие было вполне доступно для такого преуспевающего человека, как Уолтер. В некрологе Рут указано, что она несколько раз бывала в Европе вместе со своими родителями. По крайней мере в одну из этих поездок она взяла своего сына.

О своих подростковых годах Парсонс в «Анализе от мастера Храма» пишет: «Раннее наступление пубертатного периода продолжило развитие необходимых сочетаний. Пробуждение интереса к химии и науке стало противовесом для предстоящего пробуждения к магии, для обретения необходимых средств, необходимых, чтобы приобрести положение в обществе и насущных средств в период формирования, а также для овладения научным методом, необходимым для моего проявления. Магическая неудача в возрасте шестнадцати лет [в 1930 или 1931, событие неизвестно] была необходима для того, чтобы защитить тебя от магии до тех пор, пока ты не созрел достаточно».

Примерно в то же время, когда произошла эта загадочная «магическая неудача» в 1931 году, дедушка Джона, Уолтер, скончался. Соответственно, Кэрри Уайтсайд в реестре населения 1932 года указала, что она вдова. Джон Парсонс, которому только исполнилось семнадцать лет, потерял теперь свою отцовскую фигуру и ролевую модель. Большую часть своей взрослой жизни Джон пытался найти того, кто мог бы исполнить эту роль.

В год, последующий смерти его деда, Парсонс и его друг детства Эд Форман провели успешный эксперимент, который показал, что их интерес к ракетам был более чем любительским увлечением: они нагревали черный порох - что было весьма опасно - и лили его в восковую форму. Алюминий (предположительно, порошок оксида алюминия) добавлялся в качестве окислителя. При зажигании эта смесь выделяла кислород, который поддерживал дальнейшее горение. Парсонс и Форман помнили об этих ранних экспериментах, когда позже начали профессионально работать с ракетами.

В том же 1932 году Парсонс получил место в пороховой компании Hercules Powder Company в Пасадене, где так же мог работать и Эд Форман - позже он точно там работал. В 1933 году Парсонс закончил университетскую школу, которою некоторые путают со старшей университетской школой в западном Лос-Анджелесе. Университетская школа, в которую ходил Джон Парсонс - небольшое частное заведение, расположенное по адресу 985 Ист-Калифорния-стрит в Пасадене. Учеба в подобной частной школе - еще один признак того, что семья Уайтсайдов-Парсонсов была богата.

Парсонс и Форман вместе учились в техникуме Пасадены и хотя остается неясным, что они изучали, оба провели два года в дорогом частном колледже в университете Южной Калифорнии, хотя и не закончили его.

Продолжая испытывать страсть к ракетам, Парсонс и Форман переписывались с Робертом Годдардом [прим. перев. - американский пионер ракетостроения, создатель первого жидкого ракетного топлива] и некоторыми людьми из Германии и России, которые работали в этой области. Одним из этих немцев был ученый-писатель Вилли Лей, который позже сбежал от нацистов в Америку. Лей был членом Германского ракетного общества в Берлине, как и Вернер фон Браун.

Парсонс и Форман, скорее всего, переписывались и с Германом Обертом, основателем немецкого ракетостроения. Оберт родился в Трансильвании и позже иммигрировал в Германию. Лей и фон Браун были многим ему обязаны. Они, без сомнения, переписывались с Константином Циолковским, учителем Оберта из России. Они могли переписываться также и с французом Эно-Пелтри, хотя упоминаний о нем в их записях нет. Эно-Пелтри был современником Оберта и Циолковского, и был так же широко известен в этой области знаний.

Форман позже вспоминал, что на самом деле они узнали из этой переписки очень мало, даже несмотря на то, что никто еще не добился серьезных результатов. С течением времени Парсонс и Форман прекратили переписку - они осознали, что корреспонденты выкачивают из них сведения об их собственных трудах, не раскрывая при этом, что делают сами - с тем же самым будущий их товарищ из Пасадены, Фрэнк Малина, столкнулся, когда отправился с визитом к Роберту Годдарду.

В 1934 году Джон, Рут и Кэрри переехали в дом 620 по Сент-Джон-авеню в Пасадене, где домовладельцем значится Кэрри, - несмотря на то, что к двадцати годам Джон уже должен был взять на себя роль мужчины в доме. В 1934 году Джон уволился из Hercules Powder, где работал во время учебы в старших классах, и перешел на работу в Halifax Explosives в пустыне Мохаве. Эд Форман тоже перешел на работу в Halifax, хотя и позже.

В то время Парсонс купил подержанный автомобиль у местного дилера. Автомобиль продал Роберт Б. Рыпински, который позже работал в Лаборатории реактивного движения. Рыпински сразу понравился Парсонс, у них была масса общих интересов, так что они сразу и на долгие годы стали добрыми друзьями. Случайное открытие, сделанное в доме Рыпински несколько лет спустя, имело огромные последствия для Парсонса, однако пока что они часто проводили вместе выходные, и Рыпински впоследствии вспоминал, что Парсонс «горел теплым, бриллиантовым пламенем».

Весной 1935 Джон женился на Хелен Нортроп в Церкви Маленьких Цветов. Пара познакомилась на танцах в церкви. Хелен была дочерью Бертона А. и Ольги Нортроп, и работала секретаршей на предприятии отца, в менеджерской компании Northrup Business Adjustments. Джон и Хелен приобрели дом по адресу 168 Саут-Террас-драйв в Пасадене, а Кэрри Уайтсайд купила себе и Рут Парсонс новый дом по адресу 723 Линкольн, вероятно, небольшой, - такой, чтобы вмещал хозяйство двух вдов.

В своих воспоминаниях Парсонс уклончиво касается «потери семейного состояния» в то время, - возможно, из-за смерти его деда. Он писал: «Ранний брак с Хелен нужен был для того, чтобы разорвать семейные связи и совершить переход к жене, прочь от опасной привязанности к нашей матери. Опыт в компании Halifax и Калтехе позволил тебе стать более уверенным в своих силах, полнее овладеть научным методом и властью над материей. Влияние Тома Роуза [неизвестен] в то время, а также Эда Формана в пубертатном периоде было необходимо для развития мужской личности». Парсонс также упоминает «...музыку, Линн, Кертиса и Глорию, и растущую нетерпеливость». Страстная любовь Парсонса, как и его матери, к классической музыке известна - однако упоминания Линн, Кертиса и Глории, которые, видимо, оказали влияние на него в ранний период, остаются неразгаданными.

Той осенью произошло кое-что еще - то, что умиротворило его нетерпеливость и навсегда изменило направление жизни Парсонса. Увидев в газете Pasadena Evening Post заметку о лекции в Калифорнийском технологическом институте (Калтехе) Парсонс вместе с другом Эдом Форманом отправились в кампус пообщаться с лектором. Темой лекции были ракетные эксперименты австрийца Эйгена Зенгера, а вел лекцию выпускник по имени Уильям Боллэй, запись о чем сохранилась в архивах JPL. По всей видимости, несмотря на то, что его лекция была написана в 1935 году, она была представлена несколько раз - возможно, вплоть до 1939. В ее заключении предполагается возможность создания «аппаратов стратосферных пассажирских перевозок», т. е. космических кораблей.

История Лаборатории реактивного движения NASA начинается в 1920-х - тогда она была известна как Лаборатория аэронавтики Гуггенхейма при Калифорнийском технологическом институте (GALCIT). GALCIT начала свое существование как лаборатория для исследований в области аэродинамики, основанная знаменитым семейством Гуггенхеймов и управляемая Калтехом. В 1926 GALCIT возглавил известный венгерский профессор Теодор фон Карман (1881-1963).

Фон Карман родился в Будапеште 11 мая 1881 года и был потомком пражского раввина Иуды Льва фон Бецалеля; он нередко хвастался легендой о том, что его предок создал голема, «искусственное человеческое существо из еврейского фольклора, в которое была вдохновлена жизнь». Хотя в своей автобиографии «Ветер и дальше» он его не упоминает, голем появляется в нескольких дополнительных источниках. Хотя это ни не относится к нашему разговору о GALCIT, следует отметить, что к созданию голема мы позже вернемся в разговоре о «магических детях».

Закончив Университет Геттигена в Германии, фон Карман получил там место и начал свои исследования проблем аэродинамического сопротивления, используя одну из первых в Европе аэродинамических труб, построенную им специально для этой цели. Позже он перешел на позицию главы комитета по аэронавтике в Высшей технической школе Аахена в Германии, где сотрудник GALCIT Кларк Милликан нашел его в 1926 году. Нанявший фон Кармана в Аахене Кларк Милликан был сыном президента Калтеха Роберта Милликана и главой лаборатории GALCIT.

Специальностью фон Кармана было новое и широкое поле аэронавтики, и он повлиял на многих своих учеников, которые со временем добились больших успехов в своих трудах. Одним из его учеников был выпускник по имени Фрэнк Д. Малина, родившийся 2 октября 1914 года в маленьком городке Бренем, штат Техас, к северо-западу от Хьюстона. В 1934 учившийся в расположенном неподалеку Колледж-Стейшн Малина получил степень в области машиностроения в Технологическом университете Техаса и трудился над своей докторской в Калтехе. Тогда же Парсонс и Форман познакомились с Уильямом Боллэем на его лекции о ракетных экспериментах Ойгена Зангера. Для Малины фон Карман стал отцовской фигурой, очень схожей с тем, что искал Парсонс.

Хотя старший товарищ не выказывал своей привязанности к отцу, когда Парсонс встретился с фон Карманом, он понял, что видит великого человека. В свою очередь фон Карман называл Парсонса «приятнейшим чудилой», который «любил читать небесам языческую поэзию, топоча при этом ногами» - речь идет о «Гимне Пану» Алистера Кроули, который любил читать Парсонс.

На вечеринке в большом доме по адресу 1003 Саут-Оранж-Гроу-авеню, где он со временем поселится, Парсонс стоял на балконе над собравшимися, читая на память Гимн - его об этом попросил юрист фон Кармана Эндрю Хейли. Работник Aerojet Фриц Цвики рассказывал, что Парсонс совершал ритуал вызова Пана, дикого рогатого бога плодородия, перед каждым ракетным испытанием.

Наверное, Парсонс был не единственным, кто молился перед столь опасными испытаниями. Не обращая внимания на своеобразные черты его характера, в 1958 году фон Карман писал, что Парсонс был третьим по значимости человеком в развитии ракетостроения в Соединенных Штатах - после него самого и Фрэнка Малины.

Фон Карман восхищался имевшимися у Парсонса «способностями к химии», а также, возможно, из-за религиозных воззрений Парсонса фон Карман счел необходимым упомянуть, что читал «Великий Зверь» Джона Саймондса, раннюю, довольно скандальную биографию Алистера Кроули, знаменитого «черного мага», который оказал огромное влияние на Парсонса.

Придя на лекцию Боллэя о Зангере, Парсонс и Форман не упустили случая расспросить Боллэя работе в Калтехе, где они могли бы получить средства для своих экспериментов с ракетами. Боллэй, который не мог сам помочь Парсонсу и Форману, направил их к Фрэнку Малине.

Хотя у Парсонса и Формана не было научных степеней, Малина немедленно оценил их полезные качества. Форман был отличным механиком, а Парсонс вдоль и поперек изучил пороховую взрывчатку и даже начал посещать места промышленных инцидентов с целью определения причин взрывов. Эти двое проявили себя как искренне преданные ракетной технике люди и разрабатывали свои собственные работоспособные ракеты.

Людям Парсонс запомнился как теоретик, а Форман как механик, и они отлично дополняли друг друга. Они были неразлучной командой и бесценными сотрудниками для Малины, который позже писал, что Парсонс «не обладал достаточной формальной подготовкой, однако имел неудержимое и плодотворное воображение». Нехватка формальной дисциплины и неудержимое плодотворное воображение естественным образом оказывали влияние и на другие сферы жизни Парсонса.

Вдохновляясь поддержкой Парсонса и Формана, Малина закончил диссертацию по ракетному движению. Он предполагал, что Кларк Милликан поддержит его докторскую, однако Милликан отказался, что вызвало непреходящее негодование Малины. Малина пошел со своим проектом в зал Калтеха и обратился к фон Карману, который немедленно утвердил его и оказывал поддержку в дальнейшем.

Фон Карман был известен тем, что брал на себя труд повнимательнее взглянуть на вещи, которые другие считали слишком нелепыми; в конце концов, и сами ракеты общество в то время продолжало считать научной фантастикой. Ракеты в понимании людей ассоциировались с такими небылицами, как путешествие на Луну - и редко с чем-нибудь другим. Несмотря на то, что Парсонс и Форман никак не были связаны с его школой, фон Карман позволил им использовать лабораторию GALCIT.

Позже Малина писал, что в возрасте двенадцати лет на него, как и на Парсонса и Формана, оказала большое влияние книга «Из пушки на Луну» Жюля Верна. (Причем Малина читал ее на чешском языке - он несколько лет жил в Чехии вместе с родителями). Все трое с удовольствием шли путем проб и ошибок, хотя Малина все же осознавал важность теоретической работы, на чем всегда настаивал фон Карман.

Поскольку Парсонсу и Форману всегда не терпелось создавать ракеты, чтобы испытать свои неоформленные теории, роль Малины часто состояла в том, чтобы заставить их проработать свой эксперимент с теоретической точки зрения. Когда казалось, что эксперименты зашли в тупик, Парсонс шел к фон Карману, который быстренько делал несколько расчетов и говорил что-нибудь вроде: «Да, Джон, в этом направлении можно достигнуть успеха, но сперва надо поработать с несколькими переменными в поле». Специальностью Парсонса была полевая работа; это заставляет предположить, что фон Карман в 1958 году в своем списке «важнейших людей для космонавтики» считал его более важным, чем Малину.

Малина, работая над ракетами вместе с Парсонсом, Форманом и фон Карманом, много переписывался со своими родителями в Техасе. Значительная часть этих писем сохраняется в архивах JPL под заголовком «Отрывки из писем домой». Вместе с написанными Малиной мемуарами эти письма дают возможность взглянуть на раннее развитие ракетостроения в Соединенных Штатах.

В записях Малины Парсонс и Форман впервые упоминаются 14 февраля 1936 года. К 30 марта Малина писал о себе и о них как о «группе». Изучив немногую имевшуюся на тот момент литературу по теме ракетостроения, группа решила, что их первой задачей является постройка работающего двигателя. Не запуски ракет, а стендовые испытания двигателей стали их основным приоритетом. Прочие экспериментаторы игнорировали этот важный этап, что приводило к провалам.

Фон Карман убедил GALCIT арендовать у Пасадены три акра земли в месте, известном как Арройо Секо, в тени гор Сан-Габриэль, выше плотины Врата Дьявола. Эта земля стала площадкой для экспериментов группы. В наши дни там расположена Лаборатория реактивного движения NASA.

Великий эксперимент начинался медленно. 5 апреля Малина пишет, что Парсонс и Форман устроились в компанию, производящую порох. Вероятно, они вернулись в Halifax. Хоть ракеты и были их страстью, денег они не приносили - пока что. 13 апреля Малина написал, что не видел их обоих уже по крайней мере несколько дней; наконец, Парсонс позвонил ему 24 мая, заявив, что почти закончил работу над ракетным двигателем.

Спустя месяц, 18 июня, Малина пишет, что Парсонс проводил испытания с порохом - речь идет о твердом ракетном топливе, названном «баллистит», которое создается путем помещения прессованного черного пороха в ракетный двигатель, чтобы порох горел медленнее и равномернее. Сжатие достигается путем нагревания бездымного пороха, из которого затем под давлением вытягиваются длинные тонкие пруты.

Бездымный порох является двухкомпонентным топливом, состоящим из нитроглицерина и нитроцелюллозы, и создаваемом по формуле, известной со времен Альфреда Нобеля, который изобрел динамит. Это топливо использовалось в снарядах для противотанковой ракетницы Bazooka и не слишком отличалось от воска и алюминия, которые Парсонс и Форман использовали в 1932 году. Баллистит уже использовался в некоторых из их экспериментах до работы в GALCIT.

После начала испытаний работа закипела. 29 июня Малина сделал запись: «Мы с Парсонсом объездили весь Лос-Анджелес - искали топливные баки и манометры высокого давления. Ничего не нашли. Два прибора, которые нам нужны, стоят по 60 долларов за штуку, и мы пытаемся купить их у кого-нибудь с рук. Думаю, это безнадежная задача. Надо будет идти к Карману». Нехватка денег у группы указывает на то, что лаборатория GALCIT не спешила предоставить финансирование далекому от быстрого успеха проекту. Малина попробовал обратиться к профессору Ирвингу П. Крику, который немало заработал на предсказаниях погоды для киностудий. Крик, хоть его и заинтриговали перспективы, не дал денег. Парсонсу, Форману и Малине пришлось финансировать проект из собственных средств.

18 июля Малина записал: «Первую часть этой недели мы с Парсонсом объездили большую часть Лос-Анджелеса в поисках оборудования. Следующий наш шанс - Лонг-Бич. Парсонс планирует начать производство взрывчатки со вторым парнем [Форманом]. По сей день он работал над взрывчаткой. Надеюсь, у них все выйдет. Парсонс и его жена [Хелен] стали мне добрыми и умными друзьями». «Надеюсь, у них выйдет» звучит пораженчески, однако Малина был настойчив.

Летом 1936 Малина нанес визит Роберту Годдарду (1882-1945) в Роузвелле, штат Нью-Мексико. За несколько лет до того Годдард уехал из Коннектикута в Роузвелл, чтобы работать над собственным проектом ракеты, причем он был в этом деле очень скрытен. Во время Первой мировой Годдард работал в Пасадене, в том самом Арройо Секо, где трудились Парсонс, Форман и Малина. Малина посетил Годдарда, надеясь найти новые идеи для собственных исследований, а также, возможно, место при Годдарде, у которого было финансирование - чтобы покинуть унылую стезю Калтеха.

По приглашению Гарри Гуггенхейма и фон Кармана, которые хотели взять его на работу, Годдард посетил Калтех. Не желая покидать Роузвелл, Годдард попросил Калтех прислать Малину посмотреть на его лабораторию; Малина приехал в сентябре.

Во время визита Малины Годдард был с виду вежлив, однако очевидно было его скрытое напряжение. Когда Годдард показывал ему свою работу, Малина понял, что тот не желает раскрыть ему что бы то ни было ценное. Тогда Малина понял, что Годдарду нужен не сотрудник для исследований, а человек, на которого можно скинуть тяжелую работу. Малина вернулся в Калифорнию разочарованный.

Позже Годдард отказался от поста в Калтехе, предложенного ему Кларком Милликаном, поняв, вероятно, что будет лишь еще одним ученым в большом кампусе, а не главой собственной программы. В своих воспоминаниях фон Карман делает несколько довольно неприязненных замечаний об исследованиях Годдарда, которым вредила самоизоляция.

А в Калтехе к «группе» присоединились еще трое: Апполо М.О. Смит (которого друзья звали «Амо»), Карлос К. Вуд и Рудольф Шотт - тогда их стало шестеро. Смит, как и Малина, учился в Калтехе, и почитался натурой эксцентричной, поскольку постоянно носил пробковый шлем, дополненный маленьким вентилятором на макушке. Вуд и Шотт были просто городскими парнями, которые пришли на испытательную площадку и предложили свои услуги. Красный пикап Шотта стал основным транспортным средством группы. На некоторое время к ним присоединился некто по имени Рокфеллер («Роки»), однако упоминаний о нем в записях немного. Кто-то во время испытаний вставал за кинокамеру; этим оператором мог быть Роки.

В сентябре 1936 года у Малины появился новый сосед: Мартин Саммерфильд (1916-1996), интересующийся ракетами выпускник, который приехал в Калтех из Бруклинского колледжа в Нью-Йорке. Саммерфильд продолжил работу и добился больших успехов в области жидкого ракетного топлива; закон скорости горения Саммерфильда назван в его честь. Саммерфильд и Малина быстро подружились, поскольку у него с Малиной было много общего, в отличие от Парсонса. Саммерфильд и Малина оба были выпускниками, хорошо подкованными в теории, в то время, как у Парсонса образования не было и он на сто процентов был самоучкой. Спустя неделю после того, как въехал Саммерфильд, Малина узнал, что у них с Парсонсом один день рождения, что стало одним из последних открытий, которые они совершили вместе как друзья.

Парсонс ушел, с ним и Эд Форман.