Вспомнить всё
Прошло пять лет с первого и единственного раза, когда я была на мюзикле «Нотр-Дам де Пари». Тогда мои впечатления были такими. Это сейчас не понять, не прочувствовать в современном срезе, что для меня, человека, тогда ещё не порабощённого интернетом, значил этот спектакль, какими богами были эти актёры, по каким крохам я собирала информацию (ещё ДО того, как у меня появился интернет!). Все два года, что спектакль шёл, я мечтала на нём побывать, но выбралась лишь в предпоследний блок, пожалуй, в самый расцвет этого зрелища. Я нередко вспоминаю те чувства - такие сильные, каких я ещё не испытывала ни на одном спектакле, мои слёзы радости от сбывшейся наконец мечты, как не верилось, что я всё это слышу на русском языке... Я тогда ведь и слов даже не знала. Самый первый, самый любимый мой мюзикл. Потом было много разных, несколько любимых, но именно от воспоминаний о «Нотр-Даме» щемило сердце. Я была готова отдать многое, чтобы всё вернуть.
А сегодня эта мечта вернулась. Практически. Я очень боялась, что мне не понравится, что это будет каким-то надругательством над тем, что для меня свято, как происходит с гастрольным РиДжем. Однако вновь заиграла увертюра, эта божественная увертюра, оказывающая на меня поистине гипнотическое действие, и время с пространством перестали существовать. 2004 или 2009, Оперетта или ДК Ленсовета...
На ящиках возлегает Гренгуар. Постоленко, на которого я так и не попала тогда давно. Прожектор выхватывает из тьмы всё что угодно, кроме героя, а когда всё же находит нужный объект, лицо оного не выражает ничего, кроме раздражения и тиредности, обращённых к световику. Он поёт. Знакомый бархатистый голос, такой до боли родной, в правильной роли. И мне, пожалуй, с этими высокими Сашиными нотками впервые нравится ария «Луна», столь любимая многими, но недооценённая мной. Однако я вижу на сцене именно Постоленко, серьёзного какого-то, даже сурового, но не Гренгуара. Вернее, я не представляю Гренгуара иначе, и этот вариант всё же идеален, но Постоленко временами где-то далеко, не с нами. Возможно, он предвкушает нашествие на спектакль борцов за авторские права. Возможно, поэтому в проходах яро бдят амбалы-охранники фашистской наружности и пристают к каждому, у кого видят в руках нечто, напоминающее фотоаппарат. Постоленко разводит руками, обращаясь к декорациям, и танцоры начинают своими силами передвигать две колонны, на одной из которых восседает химера, чтобы придать им динамику, как в оригинальных декорациях. Но сдвинуть их, видимо, не так-то и легко даже вдвоём, химера вся дрожит и раскачивается, а танцоры корчатся в потугах.
Однако меня пробирают волны мурашек, я вспоминаю, как застилали в этот момент мне глаза слёзы пять лет назад, и боюсь, как бы не расплакаться. Выбегает Ли с бродягами. Но для меня это именно Клопен. Как всегда, агрессивен, экспрессивен, зол... ещё серьёзней и злей Постоленко, впрочем, этому-то по роли положено. Однако он как-то не настолько по-змеиному подвижен, как раньше, и даже не взял фальцетовую ноту в самом конце арии.
Выбегает Эсмеральда. Её встречают всплеском аплодисментов, и мне даже не надо подсказывать, начиная первой хлопать. Это подсознательная традиция - встречать Эсмеральду аплодисментами? Повзрослела, заматерела, похудела. Такая маленькая дама, но всё же Эсмеральда с большой буквы. Она танцует, и мне кажется, что несколько перегибает с кривлянием и демонстрацией ножек. Однако когда позже она будет так истово молиться Деве Марии, дрожать перед пыткой, чуть ли не до обморока задыхаться в «Выходи!», прижиматься к груди защитника-Клопена, а потом навзрыд рыдать над его трупом, я не смогу не прослезиться от накала эмоций. Светикова здорово выросла - как актриса и как вокалистка. Да они все, пожалуй, выросли как вокалисты.
Флёр-де-Лис и Феб - вот уж идеально подобралась в этот раз пара. Что Новиков - такой детина, пытающийся прыгать и метаться по сцене, разрываясь между двумя дамами, что девушка, игравшая Флёр, смешно разводящая руками, которые ей, видимо, некуда было деть. Друг друга стоят: похабный бабник и блондинко. Особенно меня насмешило, как в «Воле судьбы», где все должны стоять по струнке и подпевать Гренгуару, который в конце разводит руками, Флёр повторила точь-в-точь движение рук Постоленко, стоя за его спиной. Впрочем, этот номер вообще забавным вышел из-за отсутствия оригинальных декораций: Эсмеральда рыдает над раненым Фебом, а тут вдруг выбегает толпа, каждый встаёт в позу и начинает петь.
Вот уж кто, пожалуй, был самым искренним, так это Белявский. Что раньше был у него потрясающе трогательный, ранимый, юный Квазимодо, что сейчас. Только теперь у него ещё и в голосе появились эти трогательные мягкие нотки, которых не хватало в жёстком баритоне. По-прежнему одним из моих номеров-фаворитов является «Подкидыш», где Андрей так боязливо ластится к суровому Фролло-Маракулину, а теперь ещё с таким нежным акцентом пропевает междометия-обращения к нему. Он высоко допевает арию, Маракулин мрачной тучей удаляется за кулисы, и я выдаю первое за спектакль со всего зала истошное «БРАВО!». Я на полном серьёзе прослезилась на финальной сцене, когда всхлипывающий Квазимодо падает на труп любимой.
А ещё я боялась, что не будет одной из САМЫХ главных для меня деталей этого мюзикла - правильного Фролло. В том смысле, что я боялась не узнать в нынешнем Маракулине ТОГО потрясающего Фролло, ещё не уставшего от толпы фанаток и всех этих ролей. Конечно, он уже действительно не тот, но...
В обожаемой мною «Гибели» Александр как-то смешно по-свойски вдруг появляется на сцене такой походкой, будто идёт в тапочках и халатике в ванную, а потом вдруг натыкается на спящую Эсмеральду и начинает петь. Но КАК он спел!.. И пофиг, что слова он как-то стал странно растягивать, будто поёт с акцентом. Эсмеральда вскакивает и стрелой, как жеребёнок, олицетворяющий вольную мечту, упархивает со сцены, он с потрясающим размахом допевает арию. Меня впечатало в кресло от мощи этого голоса, этой личности, этой незабываемой его роли. Я срываю голос в душераздирающем «БРАВО!!!». И, конечно, я не могла не ждать знаменитого разрывания сутаны в «Моя вина». Он не единожды хватался что-то за ворот, даже ослабил его, но... ария закончилась, а птичка так и не вылетела.
Я так давно этого не говорила, но Маракулин - бох! Настоящий Александр. Отдельное ему вообще спасибо за то, что так не халтурно поставили этот великолепнейший спектакль.
Нехватки «оригинальных» декораций практически не ощущалось. Разве что, из-за этого пострадала моя любимая «Птица в клетке», не было грандиозных колоколов и сцены с повешением. Да и небольшие курьёзы имели место быть. Ещё один из них - когда в «Выходи!» Гренгуар должен подключиться к многоголосию и появиться на сцене, выходит Пост, чей герой, в общем-то, и подстроил этот побег, и для того, чтобы как-то обыграть своё появление, смотрит на поющих бродяг и освобождённую Эсму с таким видом, мол, «опаньки, уже всё сделано, да?» и начинает подпевать.
На овации я не скупилась. Порой даже подсказывала залу, когда реагировать, ибо, наверное, всё же единственная там была настолько в теме. На поклонах я разошлась и гаркнула: «Соборы! Даёшь СОБОРЫ!!!», после чего (хотя, конечно, и без этого в сценарии есть исполнение на бис) Саша спел сначала на русском, а потом на французском, как по канону. Это было так невероятно трогательно, меня захватил такой поток воспоминаний! А зал ревел, свистел, орал (уже под конец, изрядно разогретый моими воплями), не хотел отпускать актёров со сцены. И тогда Пост ляпнул что-то вроде: «Оревуар! До встречи. Мерси боку!» Все уже были в ударе, в общем.
А для меня всё снова как сон, как и события пятилетней давности. Даже и не верится, что сегодня видела ЭТО своими глазами. Словно я на пару часов сгоняла в прошлое и, не наследив там, вернулась к обыденной жизни.
А сегодня эта мечта вернулась. Практически. Я очень боялась, что мне не понравится, что это будет каким-то надругательством над тем, что для меня свято, как происходит с гастрольным РиДжем. Однако вновь заиграла увертюра, эта божественная увертюра, оказывающая на меня поистине гипнотическое действие, и время с пространством перестали существовать. 2004 или 2009, Оперетта или ДК Ленсовета...
На ящиках возлегает Гренгуар. Постоленко, на которого я так и не попала тогда давно. Прожектор выхватывает из тьмы всё что угодно, кроме героя, а когда всё же находит нужный объект, лицо оного не выражает ничего, кроме раздражения и тиредности, обращённых к световику. Он поёт. Знакомый бархатистый голос, такой до боли родной, в правильной роли. И мне, пожалуй, с этими высокими Сашиными нотками впервые нравится ария «Луна», столь любимая многими, но недооценённая мной. Однако я вижу на сцене именно Постоленко, серьёзного какого-то, даже сурового, но не Гренгуара. Вернее, я не представляю Гренгуара иначе, и этот вариант всё же идеален, но Постоленко временами где-то далеко, не с нами. Возможно, он предвкушает нашествие на спектакль борцов за авторские права. Возможно, поэтому в проходах яро бдят амбалы-охранники фашистской наружности и пристают к каждому, у кого видят в руках нечто, напоминающее фотоаппарат. Постоленко разводит руками, обращаясь к декорациям, и танцоры начинают своими силами передвигать две колонны, на одной из которых восседает химера, чтобы придать им динамику, как в оригинальных декорациях. Но сдвинуть их, видимо, не так-то и легко даже вдвоём, химера вся дрожит и раскачивается, а танцоры корчатся в потугах.
Однако меня пробирают волны мурашек, я вспоминаю, как застилали в этот момент мне глаза слёзы пять лет назад, и боюсь, как бы не расплакаться. Выбегает Ли с бродягами. Но для меня это именно Клопен. Как всегда, агрессивен, экспрессивен, зол... ещё серьёзней и злей Постоленко, впрочем, этому-то по роли положено. Однако он как-то не настолько по-змеиному подвижен, как раньше, и даже не взял фальцетовую ноту в самом конце арии.
Выбегает Эсмеральда. Её встречают всплеском аплодисментов, и мне даже не надо подсказывать, начиная первой хлопать. Это подсознательная традиция - встречать Эсмеральду аплодисментами? Повзрослела, заматерела, похудела. Такая маленькая дама, но всё же Эсмеральда с большой буквы. Она танцует, и мне кажется, что несколько перегибает с кривлянием и демонстрацией ножек. Однако когда позже она будет так истово молиться Деве Марии, дрожать перед пыткой, чуть ли не до обморока задыхаться в «Выходи!», прижиматься к груди защитника-Клопена, а потом навзрыд рыдать над его трупом, я не смогу не прослезиться от накала эмоций. Светикова здорово выросла - как актриса и как вокалистка. Да они все, пожалуй, выросли как вокалисты.
Флёр-де-Лис и Феб - вот уж идеально подобралась в этот раз пара. Что Новиков - такой детина, пытающийся прыгать и метаться по сцене, разрываясь между двумя дамами, что девушка, игравшая Флёр, смешно разводящая руками, которые ей, видимо, некуда было деть. Друг друга стоят: похабный бабник и блондинко. Особенно меня насмешило, как в «Воле судьбы», где все должны стоять по струнке и подпевать Гренгуару, который в конце разводит руками, Флёр повторила точь-в-точь движение рук Постоленко, стоя за его спиной. Впрочем, этот номер вообще забавным вышел из-за отсутствия оригинальных декораций: Эсмеральда рыдает над раненым Фебом, а тут вдруг выбегает толпа, каждый встаёт в позу и начинает петь.
Вот уж кто, пожалуй, был самым искренним, так это Белявский. Что раньше был у него потрясающе трогательный, ранимый, юный Квазимодо, что сейчас. Только теперь у него ещё и в голосе появились эти трогательные мягкие нотки, которых не хватало в жёстком баритоне. По-прежнему одним из моих номеров-фаворитов является «Подкидыш», где Андрей так боязливо ластится к суровому Фролло-Маракулину, а теперь ещё с таким нежным акцентом пропевает междометия-обращения к нему. Он высоко допевает арию, Маракулин мрачной тучей удаляется за кулисы, и я выдаю первое за спектакль со всего зала истошное «БРАВО!». Я на полном серьёзе прослезилась на финальной сцене, когда всхлипывающий Квазимодо падает на труп любимой.
А ещё я боялась, что не будет одной из САМЫХ главных для меня деталей этого мюзикла - правильного Фролло. В том смысле, что я боялась не узнать в нынешнем Маракулине ТОГО потрясающего Фролло, ещё не уставшего от толпы фанаток и всех этих ролей. Конечно, он уже действительно не тот, но...
В обожаемой мною «Гибели» Александр как-то смешно по-свойски вдруг появляется на сцене такой походкой, будто идёт в тапочках и халатике в ванную, а потом вдруг натыкается на спящую Эсмеральду и начинает петь. Но КАК он спел!.. И пофиг, что слова он как-то стал странно растягивать, будто поёт с акцентом. Эсмеральда вскакивает и стрелой, как жеребёнок, олицетворяющий вольную мечту, упархивает со сцены, он с потрясающим размахом допевает арию. Меня впечатало в кресло от мощи этого голоса, этой личности, этой незабываемой его роли. Я срываю голос в душераздирающем «БРАВО!!!». И, конечно, я не могла не ждать знаменитого разрывания сутаны в «Моя вина». Он не единожды хватался что-то за ворот, даже ослабил его, но... ария закончилась, а птичка так и не вылетела.
Я так давно этого не говорила, но Маракулин - бох! Настоящий Александр. Отдельное ему вообще спасибо за то, что так не халтурно поставили этот великолепнейший спектакль.
Нехватки «оригинальных» декораций практически не ощущалось. Разве что, из-за этого пострадала моя любимая «Птица в клетке», не было грандиозных колоколов и сцены с повешением. Да и небольшие курьёзы имели место быть. Ещё один из них - когда в «Выходи!» Гренгуар должен подключиться к многоголосию и появиться на сцене, выходит Пост, чей герой, в общем-то, и подстроил этот побег, и для того, чтобы как-то обыграть своё появление, смотрит на поющих бродяг и освобождённую Эсму с таким видом, мол, «опаньки, уже всё сделано, да?» и начинает подпевать.
На овации я не скупилась. Порой даже подсказывала залу, когда реагировать, ибо, наверное, всё же единственная там была настолько в теме. На поклонах я разошлась и гаркнула: «Соборы! Даёшь СОБОРЫ!!!», после чего (хотя, конечно, и без этого в сценарии есть исполнение на бис) Саша спел сначала на русском, а потом на французском, как по канону. Это было так невероятно трогательно, меня захватил такой поток воспоминаний! А зал ревел, свистел, орал (уже под конец, изрядно разогретый моими воплями), не хотел отпускать актёров со сцены. И тогда Пост ляпнул что-то вроде: «Оревуар! До встречи. Мерси боку!» Все уже были в ударе, в общем.
А для меня всё снова как сон, как и события пятилетней давности. Даже и не верится, что сегодня видела ЭТО своими глазами. Словно я на пару часов сгоняла в прошлое и, не наследив там, вернулась к обыденной жизни.